Международная экономическая интеграция (МЭИ)

Среди перечисленных стран, пожалуй, лишь Малайзия пытается заниматься «валютным творчеством». Куала-Лумпур проталкивает идею внедрения золотого динара в расчетах между мусульманскими странами. Такая валюта, опираясь на нефтяные богатства исламского мира, могла бы выступить прологом к  формированию единого рынка мусульманских  стран.

Что касается торговых интересов  стран АТР, то сегодня «лакомым куском»  для всех стран региона, за редким исключением, остается рынок США. На него нацелены экспортные производственные мощности всех государств. Однако в  последнее время значительная и  растущая часть торговли стран АТР  замыкается на Азию, где крупнейшим потребителем готовой и сырьевой продукции традиционно является Япония.

Но ее в последние годы в качестве «главы» азиатского рынка  стал теснить Китай. Сегодня в  его сторону устремлены взоры  не только стран АТР, но и всех производителей мира.

Австралия и Новая Зеландия имеют традиционно крепкие связи  с Европой. Свой региональный рынок, в рамках Ассоциации стран Юго-Восточной  Азии (АСЕАН), пытаются создать государства  к югу от Китая. Наконец, Россия ищет вариант поставок своих энергоресурсов в Японию или Китай. Основу торговли между государствами АТР составляют готовые промышленные изделия. Особняком  стоит Япония. У нее в отношениях и с развитыми, и с развивающимися государствами «вертикальный» (импорт сырья и продовольствия, но экспорт  готовых изделий) тип отношений  соседствует с «горизонтальным», то есть обменом готовыми изделиями.

Центральной валютой для  расчетов между странами АТР выступает  американский доллар. Лишь в той  части внешних связей, которые  задействованы на Европу, применяется  общеевропейская валюта. Важную роль в регионе, особенно для межгосударственных расчетов Японии, играет иена. Некоторые  национальные валюты выполняют выходящую  за пределы своей страны роль. Это  характерно не только для австралийского доллара, но и для китайских валют  – гонконгского доллара, обслуживающего «окно» в континентальный Китай, и юаня, который пользуется полулегальным  спросом в соседних странах со слабыми валютами.

Имеются также программы  интеграции на субрегиональном уровне, например, создание «нового Гонконга»  на стыке границ России, КНДР и КНР. Предполагается, что в реализации многих этих проектов центральную роль могут сыграть японский капитал  и иена. В последние годы особенно часто озвучивается идея интеграции стран Восточной Азии. Однако интеграция может проходить в двух вариантах. Во-первых, складываться естественным путем между государствами примерно одного уровня развития (как США  и Канада). Во-вторых, когда интегрируются  государства с разными уровнями развития (как в Европе). В этом случае проблема выравнивания становится одной из задач интеграции.

Как показывает опыт той  же Европы, решение задачи требует  немалых сил и средств. Иными  словами, страны, как в общей упряжке, делятся на «коренных» и «пристяжных». При этом если коренные выдыхаются, пристяжные могут заменить их в качестве основной тягловой силы.

Сегодня идеи интеграции в  Восточной Азии активно проталкиваются «пристяжными» из Юго-Восточной  Азии, всерьез обеспокоенными китайской  конкуренцией. В интеграции они видят  один из способов собственного выживания. В свою очередь, «коренная» Япония относится  к интеграции довольно осторожно, хотя эта идея была впервые озвучена в 1959 г. именно в японском парламенте. В Токио еще не сложился консенсус  по данному вопросу, и в условиях нынешнего состояния японской экономики  Страна восходящего солнца не считает  возможным взвалить на себя бремя  основной тягловой силы интеграции, хотя готова рассматривать эти вопросы  с учетом собственных интересов. Сегодня ее интересы, по сравнению  с 60-ми годами, несколько изменились. На первом месте стоит не столько вопрос о гарантиях поступления в страну сырья и энергоресурсов, сколько вопрос о рынках и выгодных сферах размещения капитала.

С учетом опыта европейской  интеграции происходящие в АТР процессы позволяют предположить, что на каком-то этапе развития может возникнуть общая для региона валюта. Сегодня  это предположение выглядит малообоснованным по следующим причинам. Во-первых, доллар сохраняет свои позиции в качестве основной региональной валюты. Причин этому много. США, особенно их западное побережье, являются неотъемлемым участником процессов в АТР. Страны региона  получают значительные выгоды от торговли с Соединенными Штатами. Американские предприятия расположены во многих странах региона, включая Китай. Долларами оплачивается военное  и политическое присутствие Вашингтона в АТР. Доллар также удобен потому, что он применим в расчетах с любой  частью света. Это снижает издержки при проведении трансакций.

Во-вторых, в Восточной  Азии активно ведет себя европейский  капитал. В частности, он вводит в  Китай многие производства. Тем самым  создается основа для применения европейской валюты в Азии. Но сегодня  она используется лишь в ограниченной части расчетов, которая обслуживает  связи региона с Европой.

В-третьих, в регионе сильны позиции иены. Но она слишком тесно  связана с долларом, а сфера  ее применения в регионе главным  образом задана обслуживанием интересов  японского государства и капитала, которые хотя и имеют в Азии и на Тихом океане сильные позиции, но не являются единственным источником средств развития.

Кроме того, положение дел  в самой японской экономике в  последнее время выглядит не лучшим образом, что накладывает ограничения  на торговлю со странами региона. Привлекательность  иены состоит в том, что она  является сильной и, возможно, недооцененной  валютой, способной выступить неплохим вложением средств, особенно если возобладает  тенденция к снижению курса американского  доллара. В долгосрочной перспективе  иена также привлекательна как единственная валюта, в достаточной степени  представительная для того, чтобы  обслуживать интересы региона в  целом.

В-четвертых, быстрое экономическое  развитие Китая, растущий экспорт, увеличение золотовалютных запасов привели  к тому, что возник международный  интерес к юаню. Многие, но не китайское  правительство, считают, что необходимо повысить его курс к доллару на 15-20 процентов. Однако региональный юань – это, скорее, своего рода фьючерсный проект, поверив в который сегодня, можно крупно выиграть или крупно проиграть в будущем.

Истинная стоимость юаня определится в будущем по достижении им конвертируемости. Ведь у китайских  успехов на поприще экономического развития есть и обратная сторона. Например, в Китае много неэффективных  государственных предприятий, значителен разрыв в уровнях экономического развития между регионами. И если развитые районы Китая подтягиваются, по крайней мере, внешне, к уровню других основных стран региона, то Синьцзян напоминает советскую провинцию 60-х  годов.

Наконец, не совсем ясно, как  долго китайское руководство  способно сочетать коммунистический стиль  власти с элементами рыночной экономики. Некоторое время назад интенсивно обсуждался вопрос о возможности  социального «взрыва» при переходе страны к рыночному обществу и  демократии. Если, например, сравнить Китай  с другим азиатским «гигантом» –  Индией, – можно обнаружить, что  успехи последней не столь ярки, но более убедительны, т.к. произрастают на понятной миру рыночной основе, а не являются плодом планового регулирования в информационно закрытой для мира стране.

В-пятых, остальные валюты региона имеют лишь локальное  применение. А некоторые проекты  создания единой региональной, по типу европейской, денежной единицы (в Восточной  Азии) или на основе «корзины валют», скорее, отнесены в будущее. Они станут реальными лишь тогда, когда страны региона «дозреют» до них в  той же степени, как «дозрели»  до введения совместной денежной единицы  страны Европы.

Но сама возможность того, что центростремительные процессы в Восточной Азии приведут к введению региональной валюты, не исключена. Другое дело, что для этого необходимо достичь договоренности между Японией  и Китаем, а также преодолеть сопротивление  мирового сообщества, которое обязательно  появится, так как усиление интеграционных процессов внутри азиатских стран  невыгодно ни Европе, ни Соединенным  Штатам Америки.

Что касается непосредственно  значения курсов различных валют  Азиатско-Тихоокеанского региона, то динамика основных валют представлена в приложении А. Как можно наблюдать, на протяжении последних 4 лет имелись определенные различия лишь в абсолютных значениях  стоимости валют, темпы роста (или  уменьшения) почти не отличались. Примечательно, что за наблюдаемый период, в связи  с тем, что в течении кризиса  доллар потерял больше позиций, темп роста у большинства азиатских  валют превысил темп роста валюты американской. Причем, увеличение курса  китайского юаня вызвало за собой  поднятие всех остальных валют.

Также следует отметить политику стран-членов АТР, связанную с изменением валютных курсов. Наиболее интересные изменения в структуре международных  отношений и процессах интеграции произошли в период мирового финансового  кризиса. Вследствие этого данные изменения  будут рассмотрены в третьем  разделе данной курсовой работы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.3 Экспортно-импортные связи  стран АТЭС

 

В истекшем десятилетии успешные показатели экономического развития государств АТЭС способствовали росту экономической  взаимозависимости между странами региона через рост внешней торговли, а также международного движения капиталов.

Доля внутрирегиональной торговли в общем объеме внешней торговли стран–членов АТЭС повысилась с примерно 60 % в начале 2007 г. до 70 % процентов в первом полугодии 2009 года.

Следует отметить, что усиление взаимозависимости во внешнеторговой сфере происходило сразу по нескольким направлениям. Во-первых, происходит рост взаимной торговли на уровне крупнейших субрегионов АТР (Восточная Азия и Океания, с одной стороны, и  Северная и Южная Америка, с другой). В то же время, растет доля взаимной торговли и между странами внутри этих двух крупных субрегионов.

Вместе с тем, товарная структура торговли в регионе  АТЭС демонстрирует прогрессирующие  темпы перехода от вертикального  к преимущественно горизонтальному  типу международного разделения труда.

В период 2001-2003 гг., 66 % экспорта и 69 % импорта стран АТЭС, расположенных  в западном полушарии (государства  Северной и Латинской Америки), связано  с другими странами-членами АТЭС. Эти показатели для государств Восточной  Азии и Океании (восточное полушарие) составили 72 процента.

Необходимо также указать  на то, что за истекшие десятилетия  произошли значительные изменения  и в товарной структуре экспорта и импорта государств АТЭС. Для  большинства стран, значительно  сократилась доля сырьевых товаров, причем как в экспорте, так и  в импорте, в то время как значительно  возрос удельный вес продукции обрабатывающей промышленности.

 

Экономическое развитие стран  АТЭС в прошедшие десятилетия  сопровождалось значительными изменениями  в структуре экономики указанных  государств, связанными с повышением удельного веса третичного сектора, а также прогрессирующим увеличением  доли наукоемких производств внутри вторичного сектора экономики (обрабатывающей промышленности). Вместе с тем, происходит постоянное снижение удельного веса первичного сектора (добывающая промышленность, сельское хозяйство) в валовом внутреннем продукте. Так, в США удельный вес  вторичного сектора в экономике  сократился с 31 % в 1970 г. до 22 % в 2009 г. В  то же время, доля сферы услуг (третичный  сектор) увеличилась за этот же период с 50 % до 65 %. В Японии доля вторичного сектора в ВВП сократилась  с 35,5 % в 1990 г. до 28,1 % в 2009 г., в то время  как удельный вес третичного сектора  возрос с 62,1 % до 70,5 % в указанный период. На Тайване доля отраслей обрабатывающей промышленности в ВВП сократилась  с 45,8 % в 1980 г. до 32,4 % в 2000 г., в Гонконге – с 31 % в 1980 г. до 12 % в 2009 г.

Однако, указанная тенденция  не является общей для всех стран- членов АТЭС, прежде всего развивающихся  государств Юго-Восточной Азии, основную роль в экономике и экспорте которых  продолжает играть сектор обрабатывающей промышленности. Так, в Таиланде доля вторичного сектора в ВВП выросла  с 29 % в 1980 г. до 50 % в 2009 г.

Американская экономика  в 1990-е гг. развивалась весьма высокими темпами (циклический подъем продолжался  в течение девяти лет). В 2000г. был  достигнут экономический рост в 4,1 %, что во многом способствовало поддержанию  высокого уровня спроса на импортные  товары из стран Восточной Азии. Соединенные Штаты остаются основным рынком для экспорта из азиатских  экономики АТЭС (на долю США приходится более чем 20 % от общего объема экспорта последних). Таким образом, динамичное развитие экономики Соединенных  Штатов в 90-е гг. создавало благоприятный  климат для экономического роста  в регионе АТР в целом.[14]

Канада отправляет в США  до 80 % своего сырья, идущего на экспорт, и 76 % Канадского импорта идет из США. Для Японии рынок США является основным (1\3 японского экспорта). В  основном это потребительская продукция (бытовая техника, авто). А экспорт  США в Японию – это в основном промышленная электроника, телекоммуникации, лазеры, программное обеспечение, фармацевтика и продукты с\х.

Структура экспорта США в  Китай – это машины и оборудование, автомобили и сопутствующие товары, телекоммуникации, сложные компьютеры для глобальных измерений. Структура  импорта США из Китая – это  сырье, одежда, текстиль, обувь, бытовая  электроника.