История управления

В отличие  от Катона Варрон никогда не занимался сельским хозяйством, его основными источниками были книжные материалы. Композиционно три книги представляют земледелие, животноводство и приусадебное хозяйство (птицеводство, рыболовство и пчеловодство). Согласно Варрону, «земледельцы должны стремиться к двум целям: к пользе и удовольствию». Но «польза требует того, что доходно, а удовольствие — того, что приятно; на первом месте скорее стоит полезное, чем приятное». Однако, прежде чем бросать семена в землю, Варрон советует изучить основные элементы Вселенной: воду, землю, воздух и солнце. По его мнению, следует не только хорошо знать свойства местной почвы, но и выяснить, «какое в этом имении оборудование требуется и какое должно иметь для его обработки».

Первая книга Варрона посвящена организации рабовладельческого хозяйства и преимущественно полеводству. Он скептически относился к принципам Катона по подбору оптимального рабовладельческого поместья по размерам угодий и товарной специализации. Облик поместья, по его мнению, определяет агрикультура и, в конечном итоге, свойство почвы. Поэтому ценность имения могут определять не виноградники, как полагал Катон, а хорошие луга. Причем Варрон соглашался с теми, кто считал, что «виноградник сам пожирает свои доходы». Варрон сомневался в эффективности рабовладельческого хозяйства, практикующего интенсивную культуру винограда. Для Варрона основная ценность имения — земля. Главное — знать, «какова земля и для чего она хороша или нехороша».

В своей работе Варрон отвечал на запрос крупного рабовладельческого хозяйства, требовавшего руководства по ведению подсобных предприятий. В связи с необходимостью управлять гораздо большими массами рабов, чем в эпоху Катона, у Варрона в трактате появляются новые административные должности людей, помимо вилика, стоявшего во главе рабов, и описаны качества, которыми они должны обладать. Они должны быть грамотными, честными, обходительными, сведущими в сельском хозяйстве. Здесь же Варрон опровергает расчеты Катона в потребности рабочих рук в имении, ссылаясь на конкретный опыт рабовладельцев и иные нормы выработки, условия труда, новые агротехнические приемы в разных местностях.

Проблема  размещения виллы тесно связывается  Варроном с ее внутренней организацией. «Имения, — резюмирует он, — у  которых по соседству есть места, куда удобно ввозить и продавать произведения своего хозяйства и откуда выгодно ввозить то, что требуется для собственного хозяйства, такие имения уже по этой причине доходны».

С I в. н.э. в  организации рабовладельческого производства стали происходить существенные изменения. Упадок средних рабовладельческих поместий интенсивного типа сопровождался определенным подъемом латифундий, переходивших к колонат-ному земледелию. Труд колонов (непосредственно производителей) был производительнее рабского. Изменения в сельском хозяйстве нашли прямое отражение в управленческой мысли того периода.

Важное место  в истории римской управленческой мысли принадлежит Колумелле, написавшему трактат «О сельском хозяйстве» в 12 книгах. Труды Колумеллы не поддаются точной датировке, но третья книга относится к 62-65 гг. н.э. Колумелла был большим знатоком сельскохозяйственной литературы и хорошим практиком. Он был свидетелем кризисных явлений рабовладельческой экономики (происходило падение производительности рабского труда, многие культурные земли в Италии не возделывались и превращались в пастбища). Уже в предисловии к первой книге Колумелла вступил в полемику с теми представителями римской науки, которые видели причины определенного упадка хозяйства в бесплодии земли и плохом климате. По его мнению, главное — то, что сельское хозяйство отдается, «как палачу на расправу, самому негодному из рабов, а при наших предках им занимались наилучшие люди и наилучшим образом».

Колумелла начинает свой трактат «О сельском хозяйстве» с призыва об острейшей необходимости подготовки и подбора квалифицированных специалистов в области организации сельского хозяйства. «Каждый подбирает себе опытного руководителя в том деле, которым он хочет заниматься, и наконец, из числа мудрецов приглашают наставника, образующего душу в правилах добродетели, — только сельскому хозяйству, которое, несомненно, стоит ближе всего к мудрости и стоит с ней как бы в кровном родстве, Никто не учит и никто не учится» [41. С. 158]. В своем трактате Колумелла пропагандирует внедрение сельскохозяйственной науки в практику, и в этом отношении его работы прогрессивнее предыдущих проектов. Здесь же, как и в других трактатах, излагаются основы сельскохозяйственной науки и более подробно приводятся обязанности вилика по организации и ведению хозяйства.

Для перестройки  рабовладельческого хозяйства Колумелла  Предложил целую систему мероприятий. Как рабовладелец-практик, он выступил решительно против экстенсивного пути развития Рабовладельческого поместья. Колумелла считал, что основная Цель покупки имения — получение дохода, но «разумный человек йе станет покупать землю в любом месте, поддавшись на соблазн Плодородия или красивого местоположения». По его мнению, Хороший хозяин сможет сделать доходным всякий участок. А его  усердие сможет победить и бесплодие земли. Настоящий хозяин земли добьется того, «чтобы выращивать на ней как раз то, что пойдет там всего лучше». Колумелла вел открытый спор с теоретиками-аграриями, придававшими слишком большое значение естественному плодородию почвы. По существу, Колумелла первым в античной мысли обозначил проблему интенсивного пути развития рабовладельческого хозяйства. Он разработал целую систему искусственного удобрения почвы, смело выступил за проведение агротехнических опытов, призывая хозяев не скупиться на эксперименты. При таком способе ведения хозяйства любые земли принесут землевладельцу доход.

Колумелла признавал  правильными все методы принуждения  для превращения негодных рабов  в прилежных работников: от поместной тюрьмы в подвале до «обмена» шутками с рабами. Это, по мнению Колумеллы, вместе с совместным обсуждением новых работ, «заботой» о жизни рабов, разрешением им жаловаться на жестокое обращение способствует росту производительности труда. Однако Колумелла понимал, что организация работы рабов, даже в присутствии приказчика и надсмотрщиков, могла быть некачественной. Раб, «чтобы набрать то число, которое ему заказано приказчиком, работает невнимательно и недобросовестно» [41. С. 169]. Колумелла видел ограниченные возможности рабовладения, но все же надеялся компенсировать их совершенствованием агрикультуры с помощью раба-специалиста, опытного вилика и, наконец, строгого и квалифицированного хозяина имения. Не случайно «хозяйский глаз» является важнейшим фактором организации труда в поместье.

Современником Колумеллы был Плиний Старший (23—79 н.э.).

Он не написал  специального агрономического трактата. Но этот энциклопедически образованный человек создал обширный труд —  «Естественную историю» в 37 книгах. Его сочинение является своеобразной энциклопедией естественно-научных знаний античности, содержит сведения по истории искусства, истории и быту Рима.

Если у  Колумеллы были еще какие-то иллюзии  относительно рабовладения, то Плиний прямо осуждал рабовладельческие отношения. Плиний снова ставит вопрос об эффективности земледельческого труда. Он считал, что наилучшая обработка земли убыточна, поскольку она вызывает большие расходы. Но «хорошо обрабатывать землю все же необходимо». Поэтому Плиний советовал возделывать угодья «и плохо, и хорошо», подразумевая под «плохо» только «наибольшее сокращение расходов». Таким образом, Плиний выступил антиподом Колумеллы, который советовал проводить агротехнические эксперименты, не считаясь с издержками производства. Плиний призывал землевладельцев к умеренности. По его мнению, плох тот хозяин, который покупает то, что можно получить в своем имении. Он вновь предложил аграриям использовать натурально-хозяйственные возможности в организации производства.

Плиний не одобрял чрезмерную интенсификацию хозяйства, которая невозможна и даже убыточна в условиях рабовладения. Но он отмечал, что «земледелие основано на труде, а не на расходах, а поэтому предки наши и говорили, что самое полезное для поля — хозяйский глаз. Поэтому необходимы "выхоленные рабы, железные орудия превосходной работы, сытые волы"». Плиний представлял другое, нежели Колумелла, направление общественной мысли, которое стремилось приспособиться к хозяйственной ситуации и сохранить достигнутый уровень интенсивности производства. Он выступал за натурализацию хозяйства, пропагандировал «прилежный» рабский труд новыми, но самыми дешевыми орудиями. Однако в новых условиях это привело бы к падению эффективности рабского труда, поскольку повышение издержек производства было бы неизбежным. Поэтому римский ученый в конце концов отдал предпочтение колонату — форме производства, переходной от рабовладения к феодализму.

5 Управленческая  мысль в Древнем Китае

Многие идеи и управленческие представления, оказавшие глубокое воздействие на дальнейший процесс развития китайской управленческой мысли, были сформированы в VI—III вв. до н.э. В истории Китая последующих периодов вряд ли можно найти такую философскую, политическую, экономическую или управленческую теорию или схему, которая в той или иной степени не использовала бы богатейшее наследие китайских мыслителей именно этой эпохи.

общественно-политические взгляды, в том числе и .о государственном управлении.

Конфуцианство. Огромное влияние на философскую и общественно-политическую мысль Китая оказало учение Конфуция /551—479 до н.э.). После смерти Конфуция его ученики на основе имевшихся записей суждений и бесед своего учителя составили книгу «Лунь юй» («Беседы и высказывания»), где были изложены его взгляды на государство и управление. Конфуций трактует государство как большую семью, где отношения правящих и подданных представлены как семейные отношения: младшие зависят от старших, власть императора («сына неба») сравнивается с властью отца. Управление людьми, по Конфуцию, должно осуществляться не посредством жестких законов, а посредством системы исторически сложившихся норм поведения людей и ритуалов — ли. В основе представления о ли лежала идея Конфуция об исконном и неизменном делении всех людей на тех, кто управляет, и тех, кем управляют. Так, он отмечает, что такие социальные группы, как «темные люди», «простолюдины», «низкие», «младшие» («трудящиеся низы» — сяо-жэнь), в обязательном порядке должны подчиняться «благородным мужам», «лучшим», «высшим», «старшим» (управляющим верхам — цзюнь-цзы).

Об этом же говорил последователь Конфуция Мэн-Цзы (Мэн Кэ) (372-289 гг. до н.э.) в трактате «Мэнцзы»: «Разве можно управлять Поднебесной, занимаясь одновременно с этим земледелием? Есть занятия больших людей и есть занятия маленьких людей... Поэтому-то и говорят: «одни напрягают свой ум, другие напрягают свою силу. Тот, кто напрягает свой ум, управляет людьми. Тот, кто напрягает свою силу, управляется людьми. Тот, кто управляет людьми, кормится за счет людей, а управляемый людьми кормит людей. Таков всеобщий закон Поднебесной».

Конфуций и его последователи  выступали за добродетель и против насилия как метода государственного управления. «Зачем, Управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым. Мораль благородного мужа (подобна) ветру, мораль низкого человека (подобна) траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер... Людей следует не наказывать, а перевоспитывать». Конфуций призывает правителей, чиновников и подданных к добродетели, которая обязательно должна быть в основе всех их взаимоотношений. Причем решающая роль принадлежит соблюдению требований добродетели правящим классом, так как от этого зависит господство норм нравственности в поведении подданных. Подданные, говорит Конфуций, должны быть преданы правителю, слушаться и почитать «старших». В этом и состоит их добродетель.

Добродетель, в трактовке  Конфуция, — это целый комплекс своеобразных норм и принципов этического характера, куда входят правила ритуала (ли), человеколюбия (жэнь), заботы о людях (ту), почтительного отношения к родителям (сяо), преданности правителю (чжун) и многие другие. Конфуций, отрицательно отзываясь о законах (фа), что обусловлено их связью с жестокими наказаниями, в то же время полностью не отвергает значения законодательного государственного управления, хотя и отводит ему лишь вспомогательную роль. Главное в управлении — социальный порядок, основанный на принципах морали: устойчивая стабильность, базирующаяся на строгих социальных дистинкциях, и личный

пример добродетельного  правителя.

Новую, реалистическую ориентацию в этике и политической идеологии  Древнего Китая представляли сторонники «школы закона», или «школы фа» (Шень Бу-хай, Шан Ян, Хань Фэй-цзы и др.), так называемые легисты (фа-дзя). Видный представитель легизма Шан Ян (IV в. до н.э.) говорил: «Подражание древним состоит в управлении при помощи добродетели, подражание современным – во введении законов, в которых на первом месте − наказания». Когда Шан Ян стал правителем в царстве Цинь (IV в. до н.э.), легизм стал быстро внедряться в качестве официальной идеологии. Общая  направленность мероприятий Шан Яна сводилась к централизации власти и управления, принятию законов о наказании и поощрениях и к унификации административной системы.

Негодование по поводу политики легистов привело  к взрыву всеобщего недовольства. Таким  поводом послужил мятеж  группы опасавшихся расправы крестьян, явившийся началом мощного восстания (209 г. до н.э.), которое снесло эту слишком искусственно насажденную систему управления.

После крушения легизма конфуцианство скоро  обрело значение официальной идеологии. Принимая на себя такую роль, оно  вместе с тем сохранило те положения  и институты легизма, без которых  нельзя было бы эффективно управлять  огромной империей. Административное деление территории на провинции и уезды, иерархическая структура чиновничьего аппарата, система наказаний, коллективная ответственность – все это было сохранено и согласовано с принципами конфуцианства не без встречной реформации последнего. По свидетельству историков, процесс синтеза конфуцианства и легизма протекал около столетия. В основном он закончился при императоре Уди    (140-87 гг. до н.э.).

Система управления, наряду с государственными органами, включала в себя разнообразные механизмы корпоративного и общинного саморегулирования, а управляемость общества в целом в значительной мере гарантировалась, как и в условиях первобытной истории, институтами социализации индивидов. Всеохватывающая нормализация поведения людей, а равно и способ реализации норм придавали жизни средневекового общества застойный характер.