Жизнь и творчество композитора Алексея Александровича Николаева

Содержание

Введение

Признание музыкального многоязычия «эмблемой» 20 века практически не повлияло на существование в его недрах некоего конфликта между авангардом и традицией. И хотя непримиримые баталии старого и нового ушли в прошлое, налицо значительно больший интерес со стороны исследователей музыки к композиторам экспериментальных направлений, чем к «традиционалистам».

Так, среди тех, чьё творчество выдвинулось на музыкальную арену в 60-е годы 20-го столетия, особое внимание исследователей привлекли фигуры А. Шнитке, Э. Денисова, С. Губайдулиной, Н. Каретникова. Заметим, что все они принадлежали в свое время к так называемому «авангардному направлению» (их искания в 1970-х гг. лежали в области серийности). Творчеству этих композиторов посвящены музыковедческие труды – от многочисленных рецензий и  журнальных статей до специальных монографий. В сравнении с этим значительно  меньшее внимание исследователей уделялось композиторам «традиционного направления», новаторство которых, по мнению М. Арановского, «осуществлялось изнутри и сохраняло такие  важные онтологические признаки музыки, интонационность, девая структура, гармоническая вертикаль, ритмика, ограниченная пределами делимости такта и т.п.»1

Именно их наследие оказалось наименее изученным, и перед музыковедами встает задача восполнить этот пробел.

Курсовая работа посвящена выдающемуся композитору второй половины 20-го столетия Алексею Александровичу Николаеву (1931-2003), автору 7 опер, 18 камерно-вокальных циклов, 8 инструментальных концертов, 11 камерно-инструментальных сочинений, 5 хоровых циклов без сопровождения, 6 произведений кантатно-ораториального жанра, 5 симфоний, 3 оркестровых сюит, 1 балета. Не приняв достижений авангарда, сознательно оставаясь в рамках Традиции, А. Николаев сумел в своем творчестве запечатлеть образ нашего времени, привнеся свою краску в звуковую палитру 20-го столетия.

Краткая биография

Николаев Алексей Александрович  родился 24 апреля 1931 года в Москве, в семье музыкантов. Композитор. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1.03.1973). Народный артист РСФСР (5.10.1985).

В 1953 году окончил искусствоведческое отделение исторического факультета МГУ, в 1956 году — Московскую консерваторию по классу композиции В.Я. Шебалина, в 1959 году — у него же аспирантуру. Пожалуй, нет музыкального жанра, в котором А.А. Николаев не проявил бы себя достаточно успешно. 
Им написано восемь опер /среди них — "Пир во время чумы" и "Граф Нулин" по А.С. Пушкину, "Мыслитель" по А.П. Чехову, "Последние дни" по М.А. Булгакову/, множество вокальных циклов, в том числе на стихи М. Цветаевой, И. Бунина, Б. Баратынского, П. Вяземского, Ф. Тютчева, Н. Заболоцкого, А. Твардовского. Каждый из таких циклов — своего рода разворачивающийся во времени музыкальный портрет поэта, с его радостями и горестями, надеждами и разочарованиями. Много внимания уделял камерно-инструментальным жанрам. Три струнных квартета, разнообразные по составу ансамбли, сочинения для голоса в сопровождении необычных музыкальных составов /например, "Бродячие музыканты" — уличная сценка на стихи Николая Заболоцкого/ — всё это на протяжении последних десятилетий занимает заметное место на концертной эстраде. 
Также уделял особое внимание жанру инструментального концерта. Один за другим появляющиеся концерты для флейты /1992/, для фортепианного трио /1993/, для виолончели /1994/, для скрипки /1995/, для гобоя /1996/. 
С 1958 года, когда началась его преподавательская деятельность, его класс сочинения окончили десятки композиторов, вышедших сегодня на самостоятельную дорогу и пользующихся заслуженной известностью. Профессор Московской консерватории.

Ушёл из жизни 28 декабря 2003 года. Похоронен на Введенском кладбище Москвы 

Назначение художника

В 1991 году в журнале „Музыкальная жизнь" можно было прочесть новеллу Эрнста Теодора Амадея Гофмана. Ее перевод был сделан композитором Алексеем Александровичем Николаевым. Казалось бы, не особенно значительное событие, однако оно лишний раз продемонстрировало широту культурного кругозора этого талантливого музыканта. Можно ручаться, что каждый, кто был знаком с ним, мог засвидетельствовать: Николаев один из самых интеллектуальных наших композиторов. Побеседовать с ним, даже обменяться короткими репликами - было одно удовольствие. Точность выражения, оригинальность мысли, неизменное остроумие, всякое отсутствие профессорской заносчивости, интеллигентная демократичность - вот черты характера народного артиста РСФСР, лауреата Государственной премии имени М. И. Глинки, профессора Московской консерватории Алексея Александровича Николаева. 
В формировании его облика сыграли свою роль не только семейные традиции, но и солидное гуманитарное образование. Вот рассказ самого композитора: „Нет, я совсем не думал стать музыкантом.- До тринадцати лет я равнодушно относился к фортепианным упражнениям, которые меня заставлял делать отец. В то время шла война и было не до музыки.                 
Но все же пошел по фамильному пути. Поступил на фортепианное отделение музыкального училища при Московской консерватории, а потом, в 1952 году, в консерваторию. Поступил с Сонатой для флейты и фортепиано - первым моим опубликованным произведением. Но, признаюсь, я и тогда еще не был до конца уверен в себе и учился параллельно с консерваторией на искусствоведческом отделении исторического факультета Московского университета.

Я окончил университет и с большим увлечением работал над дипломной работой о творчестве голландского художника, друга Рембрандта, Херкюлеса Зегерса. Но потом музыка заслонила все". 
Да, музыка стала делом жизни Николаева. Как разнолики его жизненные интересы и так же многообразны и музыкальные искания композитора в жанровом и тематическом отношении. От оперы и балета к симфонии, от вокального цикла к оратории, от хоровой партитуры к камерному ансамблю - такие сдвижки очень характерны для Алексея Александровича. И главное, как подчеркивал композитор В. И. Рубин, „заключается в том, что разнообразие этого вызвано не просто его большим профессиональным мастерством, а, как мне еще раз хочется подчеркнуть, большим кругом жизненных интересов, широтой душевного содержания".

Не менее показательно и, так сказать, внутрижанровое разнообразие его творческих опытов. Взглянем с этой точки зрения на его работу в музыкальном театре. Развитие Николаева как мастера оперного искусства представляется весьма естественным и органичным. Начало скромное, но очень удачное. Опера „Горе - не беда" на сюжет сказки Маршака явилась работой молодого композитора, лишь недавно прошедшего консерваторский курс под руководством В. Я. Шебалина. Она была для начала поставлена в Оперной студии Московской консерватории и пользовалась у зрителей прочным успехом. А ведь по словам дирижера Е. Рацера, „опера попала в довольно рискованное окружение: в студии постоянно шли в то время „Евгений Онегин", „Царская невеста", „Севильский цирюльник", „Богема", „Свадьба Фигаро", „Дуэнья". Однако все исполнители с увлечением работали над новой оперой, и ни у кого не возникало ощущения, что молодой автор „не тянет". А. Николаев, от природы наделенный чувством юмора и прекрасным вкусом, писал сатирические сцены без насилия над собой и над материалом. Вокальные партии, за малым исключением, оказались очень удобными даже для такого „зеленого" народа, как студенты первого курса. Алексей Александрович всегда терпеливо выслушивал мои замечания и вносил изменения обычно с большой выдумкой. Иногда приходилось переделывать большие куски, и тут проявлялась присущая автору феноменальная работоспособность". 
Следуя дальше по тернистому в наше время оперному пути, он всякий раз усложнял творческую задачу. В 1965 году последовала опера „Ценою жизни", в основу которой положена пьеса А. Салынского „Барабанщица". Хотя композитор впоследствии критически высказывался об этом своем детище, оно сыграло определенную роль и в развитии нашего оперного искусства в целом, и музыкально-драматургического мастерства самого Николаева.

После почти десятилетнего перерыва он выступил в этом жанре, решившись музыкально переосмыслить один из ярких памятников гражданской войны - роман Александра Фадеева „Разгром". Тут тоже были чрезвычайно интересные образные открытия, смелое обновление традиций жанра. И снова десятилетие оперного молчания. Впрочем, тут надо сказать, что все эти перерывы заполнены как работой в других жанрах, так и частыми выступлениями в театре, только в театре драматическом. К этой сфере Николаев относится с чрезвычайной ответственностью, и недаром театральная музыка порой составляла фундамент крупных симфонических произведений. 
Конечно, опыт драматического театра обогащал и его оперные представления. Это сказалось и в пушкинской оперной дилогии. В середине восьмидесятых годов публика познакомилась с операми Николаева „Граф Нулин" и „Пир во время чумы". Интеллектуальная насыщенность сочетается здесь с эмоциональным размахом. Композитор сумел свежим взглядом прочесть бессмертные пушкинские тексты. В этом отношении характерен такой авторский комментарий: „Опера „Граф Нулин" - не анекдот, не водевиль. Здесь есть лейтмотив дороги, ожидания друга (вспомните, как Пушкин встретил Пущина). Мне хотелось бы вызвать в слушателе не только веселую реакцию, но и добрые и, может быть, немного грустные размышления". И это удалось композитору. Важным его творческим достижением явилась и музыкальная драма „Дом у дороги" по одноименной поэме Александра Твардовского. Она написана для двух чтецов, солистов-вокалистов, детского и взрослого хоров и оркестра народных инструментов. Так композитор раздвигает возможности оперного жанра.

Николаев написал немало, так называемой, чистой музыки - его симфонии и камерно-инструментальные ансамбли часто звучат на концертной эстраде. Лучшие из них отмечены драматургической цельностью, проницательным отражением душевного мира современника. Но, кажется, стихия поэтического слова особенно близка композитору. В его хорах и, особенно, вокальных циклах предстает впечатляющая музыкально-поэтическая антология. Среди „соавторов" -Вяземский и Баратынский, бельгийский поэт Морис Карем и венгр Антал Гидаш, Бунин и Твардовский, Цветаева и Заболоцкий, Андрей Вознесенский, Николай Тряпкин, Анатолий Жигулин. Чрезвычайно требовательный вкус музыканта проявляется в поисках своих литературных единомышленников. И всякий раз он находит для поэтических строчек ясный и глубокий музыкальный эквивалент. 
Интеллектуальный потенциал композитора ярко предстает и в его литературных выступлениях. В одной из своих статей он с горечью писал: „Музыка все больше и больше звучит именно „вокруг нас", перестает быть музыкой „внутри нас", скользит по поверхности нашего восприятия, не затрагивая, вопреки своему исконному назначению, глубины нашей души". А именно так, в исконном смысле, понимает Алексей Николаев свое назначение музыканта.

Мироощущение композитора

Близость Николаева к искусству модерна проявляется на уровне художественного мироощущения, названного Барсовой «классическим»: мировосприятие Николаева диалектично – для него нет ничего одномерного – композитор во всяком явлении видит изначально заложенную множественность. Образ мира, воспроизводимый в его сочинениях, объемен и многозначен. И как следствие этого – достаточно редкие в музыке Николаева выражения крайних душевных состояний: композитор во всяком явлении видит изначально заложенную множественность. 

Причем аклассическое мироощущение не означает отказа от классических традиций. Наоборот, композитор стремится в своем творчестве синтезировать совершенно разнонаправленные тенденции, реализуя таким образом аклассический принцип «совмещения несовместимого».

Это особенно заметно отразилось на ощущении формы. С одной стороны, Алексей Александрович продолжает традиции Малера, смешивая в одном произведении стилистически разнородные элементы. Причем степень стилистических контрастов в сочинениях Николаева порой может даже несколько шокировать публику.

С другой стороны, творчество А. Николаева впитало в себя и классические черты. Так, концентрическая форма произведений, вариантный и вариационный методы развития тематического материала, законченность отдельных фрагментов, свойственные преимущественно художникам классического толка (М. Глинка, Н. Римский-Корсаков, С. Прокофьев), стали основополагающими  и для Алексея Александровича.

Роль цементирующего элемента в сочинениях А. Николаева нередко играет «надмузыкальная» драматургия, в которой огромное значение имеют приемы, заимствованные из художественной литератур, театра и кинематографии. Причем «интонационную фабулу» своих произведений Николаев «строит» в соответствии с последними достижениями драматического театра и кинематографа конца 20 – го столетия.

Даже в произведениях Николаева, напрямую не связанных со словом или драматическим действием, музыкальные темы в большинстве случаев могут вызывать ассоциации с персонажами из пьесы, разыгранной инструментальными средствами. Помещая их в различный контекст, композитор наблюдает, как эти персонажи «меняют маски», трансформируясь до неузнаваемости. Часто такое «лицедейство» заканчивается финальным карнавалом с «выходом всех действующих лиц», и слушатель с удивлением обнаруживает мелодическое сходство поставленных рядом диаметрально противоположных образов.

Понимание Николаевым карнавальности в некоторых аспектах близко к народной смеховой культуре, для которой свойственно «прежде всего стихийно материалистическое и стихийно диалектическое понимание бытия». Возможно, поэтому в «карнавале» Николаева практически нет места страшным, фантастическим образам, мотиву безумия столь ярко представленных в романтическом искусстве. Возможно, поэтому и «маска» не несет в произведениях композитора ничего устрашающего. Скорее всего, здесь можно говорить о близости к ренессанско-средневековому пониманию, когда «в маске- воплощено игровое начало жизни…»2.

В таком стремлении композитора к театрализации, преображению реальности можно также увидеть продолжение традиций модерна, ведущей из которых, по определению Д. Сарабьянова, является «промежуточность между отражающей весь опыт зрелого 19-го века натурностью и метафорической условностью»3. Именно эта двойственность отличает созданный творческой фантазией Николаева мир, где Реальность и Нереальность сплелись в нерасторжимое единство.

Отсюда и схожие с искусством начала века приемы преобразования действительности. Как и художники модерна, Николаев во многих своих сочинениях экспериментирует с категорией времени, но не уходит полностью в условное время искусства 20-го столетия. Как и в произведениях той поры, в его сочинениях трактовка пространства становится не реально предметной, а в большей степени ассоциативной. Подтверждением этому является обращение композитора к методу полистилистики, который в 20-ом веке стал важнейшим инструментом ассоциативности.

Полистилистиика, опора на общественные культурные семантические единицы, приобретшая доминирующее значение в творчестве Николаева, во многом была следствием поиска коммуникативных связей со слушателем – что для композитора всегда было крайне важно.

Наряду с полистилистикой, А. Николаев использует еще один канал коммуникативной связи со слушателем – привлечение семантики слова. Зачастую А. Николаев переносит материал из своих вокальных и сценических произведений в инструментальные. Нагружая эти мелодии семантикой расцвеченного ими ранее слова, композитор, таким образом, создает свой собственный зовы язык.

Наконец, огромное значение для Николаева неизменно имел морально-этический аспект в отношении к наследию прошлого: уважение, желание в своем искусстве быть продолжателем великих традиций – одна из основополагающих черт его личности.

Творчество композитора

1.  Оперы

А. Николаев – один из великих композиторов второй половины 20-го столетия, уделивший в своем творчестве столь большое внимание опере. Семь опер: «Горе – не беда» (1956—61), «Ценою жизни» (1965), «Разгром» (1975), «Пир во время чумы» (1980), «Граф Нулин» (1982), «Мыслитель» (1984), «Последние дни» (1986) составляют внушительный вклад в развитие жанра.

Такое внимание к опере обуславливается, в первую очередь, двумя факторами. С одной  стороны, это сам склад творческой индивидуальности композитора, для которого театральность и внимание к семантике слова оставалось неизменным на протяжении всей жизни. С другой – уважение к традициям русской музыки, в жанровой иерархии которой опера господствовала на протяжении всего 19-го века.

Кроме того не последнюю роль сыграли семейные корни А.А.Николаева, его воспитание. Театр вошел в жизнь А. Николаева с самого детства – дядя композитора Гуго Ионатанович Тиц исполнял практически все главные баритоновые партии в спектаклях Оперной студии при Московской консерватории. «Театральный мир мне всегда казался более ярким, чем пресная обыденная жизнь», - говорил композитор. Такая увлеченность театром вылилась в создание интереснейших музыкальных спектаклей, каждый из которых неповторим по своему жанровому содержанию.