Эволюция политической системы Римской Республики конца 2-1 вв. до н.э.

В конце концов, благодаря также дипломатическому таланту Л.К.Суллы, Марию удалось победоносно завершить войну в Африке. Когда эта весть достигла Рима, опять же впервые в истории, Марий был заочно избран консулом на 104-й год до н.э. По прибытии в Рим, сразу после празднования триумфа, Марий отправился в Галлию, где создалось крайне опасное положение. Громадные орды северных германцев вторглись на территорию римской провинции и угрожали самому Риму. Используя свою новую армию, которая становилась все более профессиональной Марий умело разобрался с кимврами и тевтонцами, разгромив их в нескольких сражениях. После этого популярность Гая Мария казалась непоколебимой, его снова заочно избирают консулом. Во время выборов на 100 год до н.э. Марий решился использовать силу своей армии, и ветераны не подвели своего императора. Планы Мария, относительно военной диктатуры нигде не находят документального подтверждения, однако многие исследователи не сомневаются, что Гай Марий искал способа закрепить свою популярность, вопреки сенатскому противодействию, с помощью широкой демократической коалиции и взять всю полноту власти в свои руки. Однако сам Марий оказался не столь уверенным в себе в общественно-политической сфере, как в военной. В результате Марий отошел от своих союзников и фактически предал их. Несмотря на упущенные возможности, он был все-таки избран, но его поведение в этой ситуации не добавило популярности в массах, а погубило в целом выигрышное дело.    

Таким образом, неоднократные переизбрания Гая Мария на консульскую должность, которую он получал заочно и, вопреки республиканской традиции, почти беспрерывно: в 107 г. и со 104 по 100 г (итого 7 раз), послужили примером возрастания власти отдельных полководцев, что послужило ослаблению центральных органов, утрачивавших компетенции в военной сфере, а вместе с тем – властными функциями. На основе возвышения отдельных политических деятелей неизбежно происходили структурные изменения в государственном аппарате. В частности выросла целая серия экстраординарных и ординарных магистратур, получивших невиданную прежде власть. Многократно выросла роль военного вождя, который отныне мог использовать армию в качестве своего оружия в борьбе за власть в государстве. 

3.2.2. Диктатура Луция Корнелия Суллы

Оценка римской действительности II-I вв. до н.э. в рудах различных исследователей разнится значительно. Ряд ученых называет это революцией, кризисом, переходностью, регенерацией и т.п. Как бы ни назывались эти явления, ясно одно – это было время зарождения новых отношений, появления новых институтов и методов решения политических проблем, стоящих перед республикой, доживающей последние годы своего существования76.

Заметно, что какие бы преобразования не были начаты на рубеже веков, они наталкивались на непреодолимое сопротивление со стороны традиций, либо вынуждены были облекаться в старые, отжившие формы республиканского управления. Противоречия между содержанием изменений и их полисной формой постепенно накапливались, создавая почву для политической революции, подрывали саму идею незыблемости полисного устройства государственной власти в Риме. В то же время это и мешало полной реализации новых идей или возврату к старым формам с новым содержанием.

Требовалась сильнейшая воля политического лидера, который мог бы взять на себя полноту ответственности за преобразования, проведение которых назрело и требовало скорейшего осуществления на практике, а не в речах ораторов или мечтах философов. Ни один из существовавших в I веке до н.э. государственных институтов не мог исполнить эту историческую роль: сенат был подавлен и не видел необходимости перемен, комиции утратили свою прежнюю роль и собирались крайне редко. Время начало выдвигать на авансцену истории одну за другой сильные личности, как бы подготавливая римлян к переходу к имперскому правлению. 

Сулле в его деятельности удалось совместить консервативную направленность реформ с силовым подавлением своих политических противников, чего не могли добиться предыдущие лидеры, причем сделал он это достаточно последовательно. Именно поэтому, как мы предполагаем, он добровольно покинул политическую сцену и вполне довольный достигнутым результатом, продолжил жить как частное лицо.

В 88-м году до н.э. Сулла, наряду с К.П.Руфом был избран консулом и отправлен с армией на Восток. Но марианцы во главе с Сульпицием Руфом силой заставили принять законы, по которым, в том числе, войско, отправляемое для войны с Митридатом, должен был возглавить Гай Марий. Солдаты, настроенные Суллой, взбунтовались и потребовали вести их на Рим. 6 мятежных легионов во главе с Суллой быстро овладели городом. Это был первый в римской истории случай, когда собственная армия взяла «Вечный» город77. Начался новый этап гражданской войны. Тем не менее, Сулла не мог надолго оставаться в Риме – события на Востоке требовали незамедлительного вмешательства. Сулле удалось отменить несколько наиболее радикальных законов Сульпиция и провести выборы консулов на 87 год. Не добившись полного удовлетворения своих притязаний, Сулла, все же, вместе с армией отбыл на театр военных действий, взяв клятву с консулов, не вносить изменений в установленные им порядки.

Решительность и беспощадность к врагам Суллы сыграли свою роль в войне с Митридатом и к 85 году до н.э., кровопролитие на Востоке было завершено. Между Митридатом и Суллой был заключен мирный договор, по которому восстанавливалось прежнее статус-кво, а провинция «Азия» облагалась огромной контрибуцией. В Греции во время и после военных действий Сулла не пощадил никого и ничего: во время осады Афин были вырублены священные рощи, а после взятия города все немногочисленные оставшиеся в живых жители были проданы в рабство.   

В 83 году до н.э. Сулла со своими закаленными в боях легионами высадился в Италии, где ему должны были противостоять армии новых консулов, сторонников Мария. Однако и Сулле на помощь пришли Метел, Помпей и Красс. Марианцев поддерживали италики, участвовавшие в Союзнической войне и понимавшие, что приход Суллы к власти вновь ограничит их права. В ходе полуторалетней войны, противники Суллы потерпели ряд сокрушительных поражений и были практически поголовно уничтожены. Воины Суллы не останавливались ни перед какими жестокостями. Так по приказу самого Суллы в Риме были зарезаны в один день 6 тысяч пленных. Сам Сулла в это время выступал перед сенаторами, успокаивая их, он сказал, что «наказывают кучку негодяев»78.

Зверства, которые учинили сулланцы, не поддаются никакому описанию. В то же время, сам новоявленный диктатор внес некий определенный порядок в уничтожение своих противников: впервые были выставлены таблицы с именами граждан, объявленных Суллой вне закона и подлежащих уничтожению. Так называемые проскрипционные списки. Были убиты 40 сенаторов и более 1,5 тысяч всадников. В соответствии с постановлением Суллы, пишет Инар Ф., под страхом смерти запрещалось предоставлять убежище или оказывать какую-либо помощь указанным в списках людям, более того, за помощь в захвате или убийство таких людей полагалось вознаграждение из государственной казны79. По всему римскому государству разыскивали «преступников» и убивали на месте. Имущество их конфисковывалось. Страну наводнили шпионы.  

Но Сулле этого показалось мало, репрессии обрушились на целые города, которые оказали сопротивление во время вооруженного конфликта. Диктатор отправлял в них отряды своих ветеранов, чтобы иметь под рукой преданные гарнизоны. Общественная земля распределялась между ними, в результате и после смерти Суллы, его солдаты оставались преданы своему бывшему командиру и продолжали защищать его установления.  

В связи с тем, что оба сенатора погибли, в Риме было объявлено междуцарствие. Интеррекс Валерий Флакк внес в сенат законопроект, наделявший Суллу диктаторскими полномочиями на неопределенное время «для издания законов и установление порядка в государстве». В 82 г. до н.э. народное собрание утвердило этот закон, и Сулла стал вполне легитимным экстраординарным магистратом, впервые на неопределенное время.  Он сам всегда подчеркивал конституционность своего назначения80.

Законом Валерия Сулла мог бы обойтись без ординарных магистратур, однако он оставил их в неприкосновенности. Он все сделал, для того, чтобы видимость традиционных республиканских порядков сохранялась. Обычным порядком ежегодно избирались консулы. Сам Сулла был избран на 80 г. до н.э. Консулы вносили проекты законов в комиции. А центуриатные комиции достаточно полно и послушно выполняли волю диктатора.

В то же время Сулла отменил хлебные раздачи, ограничил власть трибунов, лишив их главных полномочий. Теперь для лиц желавших сделать политическую карьеру должности трибунов перестали быть привлекательными, они не могли претендовать на избрание на другие должности в Риме. Сохраняя трибунам право не интерцессию, Сулла ввел порядок при котором трибун мог быть подвергнут штрафу за неправомерное вмешательство. Работал сенат, теперь полностью подконтрольный диктатору. Сулла провел реформу муниципалитетов, сдержав свое обещание не посягать на новые права италиков.

Были установлены строгие правила прохождения магистратур: нельзя было быть избранным консулом не пройдя ступень претора, а тот в свою очередь следовал только по прохождении квестуры. Срок повторного избрания на высшую должность был установлен в 10 лет. Ф. Инар считает, что эта мера была предпринята с целью предотвратить переизбрания на консульские должности без каких-либо перерывов81. Также был повышен и возрастной порог для прохождения магистратур. Количество преторов было увеличено до 8 человек, а квесторов – до 20. Квесторы по окончании своего срока пополняли собой сенат. Хозяйственные функции цензоров передавались консулам, которые при диктатуре становились фактически гражданскими руководителями города (мэрами). Необходимость в цензорах практически исчезла, и они были упразднены.

  Конечно, большая часть реформ  Суллы преследовала цель восстановление  господства аристократии, но нельзя  не увидеть в них и прогрессивного  начала, особенно это касается  муниципальной реформы. И вообще, скорее всего это была попытка  сохранить само здание римского  государства в период кризиса. Хотя сам Сулла ясно сознавал, что здание, которое он «подлатал»  было крайне не прочно, но новые  опоры под стареющий механизм  власти республиканского Рима, теперь  уже с оттенками имперского  правления должно позволили бы  ему продержаться еще достаточно  долго82.

Кроме того, диктатор определил границы Италии, северная проходила по р. Рубикон, земли, в которых были расселены ветераны его армии, получили статус гражданских колоний. Сулла изменил в некоторой степени и налоговую систему, ограничив тем самым экономическую власть всаднического сословия в провинциях. Изменениям подверглась и система откупов. Все мероприятия проводились под неусыпным присмотром многочисленных помощников Суллы и фактически в пользу высшей аристократии.

Будучи избранным консулом на 80-й год, он не сложил диктаторских полномочий, а на следующий год отказался от консульства, предложенного ему сенатом. В 79 году до н.э. собрав народное собрание, Сулла торжественно объявил о сложении с себя диктатуры. Распустив ликторов, он обратился к собранию с предложением об отчете в своей деятельности. Собрание не откликнулось на него, тогда в сопровождении ближайших друзей, Сулла уже рядовым гражданином отправился домой. Затем он уехал в свое кампанское поместье, где прожил еще год, не занимаясь политикой, а предаваясь тихим радостям повседневной жизни. Умер он на 60-м году жизни в78 году до н.э., оставив после себя мемуары и память, как о деятеле, до сих пор незабытом потомками, при всем противоречивом наследстве и неутихающих спорах ученых, воистину великом и как сам он себя назвал «Счастливом» (Felix).

 Историческая роль Суллы  действительно велика и оценивается  по-разному. Какими бы целями он  не руководствовался, объективно  Сулла стал первым деятелем, который  заложил основы той новой системы, которую мы привыкли называть  империей. Через определенное время  преемники Суллы, каких бы взглядов  они не придерживались, обратятся  к его опыту и сохраняя внешнюю видимость республиканского строя выстроят на его развалинах новый государственный механизм адекватный новым реалиям. Рим из общины-полиса превратился в мощную мировую державу и сохранять при этом старую форму государственности уже просто было анахронизмом, грозящим разрушением всего созданного за века римским народом.

3.2.3. Восстание Квинта Сертория и его попытка создания государства

Во время сулланского террора один из выдающихся марианцев Серторий в 81 году до н.э. скрылся в Африке, когда по его пятам шли сулланские тайные агенты. Вначале он служил у одного из мавританских царьков, но в 80-м году принял предложение испанцев возглавить повстанческую армию лузитан, поднявшихся на восстание против Рима. Сколотив отряд из римских эмигрантов-противников Суллы и мавританских воинов, Серторий переправился в Испанию. В Лузитании он возглавил восстание местного племени. Постепенно, сказались многочисленные таланты и организаторские способности Сертория и восстание из узкоместного превратилось в общеиспанское против сулланского Рима83. Войска Сертория разгромили римские армии наместников обеих Испаний, и вынудил Рим отправить большую армию под командованием Квинта Метелла. Восстание, тем временем охватило весь Пиренейский полуостров, и римлянам не удалось подавить его сходу. Успех Серторию обеспечивал на первых порах достаточно крепкий союз враждебных суланскому режиму сил и туземных племен.

Серторий мечтал о создании демократического государства, каким он хотел видеть и римскую республику. Причем политика Сертория по отношению к местному населению разительно отличалась от той, которую Рим до этого проводил в провинциях. Исследователи отмечают, отсутствие в отношениях Сертория с испанцами какого-либо угнетения, подчеркивают гуманное и благожелательное покровительство развитию культуры у варваров.

Испания провозглашалась независимым от Рима государством. Был избран сенат из 300 наиболее выдающихся деятелей римской эмиграции. Командирами в армии восставших были исключительно римляне. В связи с этим можно сделать вывод о временном характере независимости Испании. Серторий даже не предполагал, что Испания станет иберийским государством, скорее всего он думал о ней как о провинции Рима, на время отделившейся от метрополии, для установления приемлемого антисуланским силам режима, как примера для остальных.