Взаимосвязь тревожности, копинг-стратегий, самооценки у музыкантов-исполнителей в ситуации сценического выступления

В силу того, что  задачей актера является последовательная и методичная выработка навыков конструктивного, творчески-положительного отношения к стрессогенной ситуации, существует ряд факторов (новая сцена, незнакомая публика, непривычно большой зал и т.д.), которые могут послужить как положительным, так и отрицательными стимулами для развития эмоционального состояния, а, следовательно, и исполнения в целом. В отечественной и зарубежной музыкальной психологии разработаны методы психорегуляции эмоциональных состояний, психологической подготовки к концертам и конкурсам. [28]

1.2 Самооценка, тревожность как проблема сценического выступления

Прямое отношение  к проблеме сценического выступления имеет уровень самооценки, т.е. оценки исполнителем своей собственной персоны, своих возможностей и т.д. В равней мере негативно воздействует на исполнителя как переоценка своих возможностей, результатом чего являются нередко нервные срывы, ощущение неудачи и т.д., так и недооценка самого себя, ограничивающая горизонты исполнителя профессиональные, лимитирующего его творческие потенции. Между самооценкой и уровнем притязания музыканта - исполнителя, с одной стороны, и уровнем тревожности на сцене, с другой - существуют сложные взаимоотношения. У значительного числа профессиональных музыкантов формируется неадекватная, болезненная самооценка, приводящая личность к состоянию постоянного повышенного напряжения, стрессовой реакции на любую ситуацию, связанную с профессиональной оценкой – чаще всего это проявляется в сценическом стрессе. [28]

Н. Ю. Синягина тревожностью понимала сравнительно мягкую форму проявления эмоционального неблагополучия, которая выражается в волнении, повышенном беспокойстве в различных ситуациях, в ожидании плохого отношения со стороны окружающих и т. д. А. И. Захаров считает, что тревожность — это склонность к беспокойству, недостаточная внутренняя согласованность чувств и желаний. [17]

 В словаре «Психология» под ред. А. В. Петровского и М.Г. Ярошевского дано следующее определение тревожности — это склонность индивида к переживанию тревоги, характеризующаяся низким порогом возникновения реакции тревоги; один из основных параметров индивидуальных различий.[23]

Ч.Д.Спилбергер исследуя тревожность как личностное свойство и тревогу как состояние, разделил эти два определения на «реактивную» и «активную», «ситуативную» и «личностную» тревожность. По Ю.Л.Ханину, состояния тревоги или ситуативная тревожность, возникают «как реакция человека на различные, чаще всего социально-психологические стрессоры (ожидание негативной оценки или агрессивной реакции, восприятие неблагоприятного к себе отношения, угрозы своему самоуважению, престижу). Напротив, личностная тревожность как черта, свойство, диспозиция дает представление об индивидуальных различиях в подверженности действию различных стрессоров. Следовательно, здесь речь идет об относительно устойчивой склонности человека воспринимать угрозу своему «Я» в самых различных ситуациях и реагировать на эти ситуации повышением ситуативной тревожности. Величина личностной тревожности характеризует прошлый опыт индивида, то есть насколько часто ему приходилось испытывать ситуативную тревожность». [16]

Измерение тревожности  как свойства личности особенно важно, так как это свойство во многом обуславливает поведение субъекта. Определенный уровень тревожности - естественная и обязательная особенность активной деятельной личности. У каждого человека существует свой оптимальный, или желательный, уровень тревожности - это так называемая полезная тревожность. Оценка человеком своего состояния в этом отношении является для него существенным компонентом самоконтроля и самовоспитания.

Личности, относимые  к категории высокотревожных, склонны  воспринимать угрозу своей самооценке и жизнедеятельности в обширном диапазоне ситуаций и реагировать  весьма выраженным состоянием тревожности. Если психологический тест выражает у испытуемого высокий показатель личностной тревожности, то это дает основание предполагать у него появление состояния тревожности в разнообразных ситуациях, особенно когда они касаются оценки его компетенции и престижа.

Безусловно, важной составляющей в синдроме сценического волнения является чувство ответственности исполнителя за свое выступление. Оно, как показывают специальные наблюдения, возрастает с годами и по мере продвижения исполнителя вверх по иерархической лестнице. Когда это волнение принимает излишне болезненные формы, оно не только неприятно для исполнителя, но и чревато для него определенными потерями на эстраде. С другой стороны известные авторитетные исполнители считают, что отсутствие волнения еще более нежелательно для исполнителя, нежели присутствие его в чрезмерно гипертрофированных формах. Н.В.Трулль замечает по этому поводу: «Если человек не волнуется перед выходом на сцену, - он не артист, и на сцене ему делать нечего. Ему все равно, что и как он будет играть». П. Т. Нерсесьян говорит: «Я специально призываю волнение за день-два до важного для меня выступления». Он убежден, что только на фоне положительно окрашенного сценического волнения можно добиться высоких результатов в исполнительском искусстве: «Волнение - это непременное условие для того, чтобы человек сконцентрировал все свои силы физические и психические; человек равнодушный, - продолжает он, не волнующийся ничего интересного и значительного на концертной эстраде не сотворит». [8]

Музыканты-исполнители, располагающие достаточно большим  опытом выступления, знают, что одна из первопричин сценического волнения - боязнь музыканта забыть текст. Волнуются, исполняя произведения публично, потому что боятся забыть; забывают, как правило, именно потому, что чрезмерно волнуются. Психологические корни этих явлений достаточно очевидны и не составляют секрета для высококвалифиuированных педагогов-музыкантов. Парадокс заключается в том, что провалы в памяти на сцене не всегда являются результатом недостаточней выученности текста. И тем не менее произведение должно быть выучено не на 100, а на 150%; само ощущение «чистой совести» исполнителя («я все выучил с предельной тщательностью») принесет ему уверенность в себе - и наоборот. [5]

Анализируя  проблему сценического волнения, педагоги-музыканты, пианисты обращают внимание, что многое зависит здесь от психофизиологической конституции исполнителя, типа его  нервной системы. «Сценическое волнение на всех действует по-разному» (цит.5, 219с.). «Один студент ничего не боится, другой - трясется как осиновый лист, третий - впадает в прострацию, четвертый не может совладать с чрезмерным возбуждением и т.д.» [5] М.С.Воскресенский замечает по этому поводу следующее: «Вообще, бывают ученики, которые хорошо играют в классе и «рассыпаются» на эстраде. Бывает и наоборот: ученик, на которого вы не возлагаете особых надежд на эстраде, «собирается» и играет значительно лучше, чем вы ждали. Я думаю, что многое зависит тут от склада нервной системы и характера человека». [5]

Но при всем том В.К. Мержанов акцентирует внимание на том, что основное и главное  для исполнителя - не просто ответственное, а сверхответственное отношение к подготовке музыкального произведения для публичного показа. «Как правило, волнение исполнителя возникает на почве недостаточной подготовленности» [5]. «Психологическое состояние на сцене напрямую связано с качествам предварительной работы» - говорит А.А. Писарев. [5] П.Т. Нерсесьян констатирует, что трудно вывести определенные «рецепты» психологический подготовки к публичному выступлению, такие приемы есть обычно у каждого профессионального исполнителя, причем, число и состав их со временем увеличивается. Если же говорить о некоем универсальном приеме подготовки к концерту, то это, по мнению П. Т. Нерсесьяна, предельная добросовестность предварительной работы, «когда исполнитель делает на эстраде все, что ему нужно, даже находясь не в очень хорошем состоянии духа и плоти». [5]

Итак, можно  сделать вывод, что проблема преодоления негативных последствий сценического волнения постоянно находится в поле зрения специалистов, занятых подготовкой исполнителей различного эстрадного жанра. Мы предполагаем, что источником сценического волнения является естественная для человека боязнь неудачи, причем публичной, «прилюдной», а потому особенно болезненной неудачи, которая к тому же может иметь самые неблагоприятные последствия по профессиональной линии. В этой связи, подчеркивают музыканты-практики, особенно важна качественная работа с программой, с которой предстоит выйти на сцену. Причем дело не только в том, что прочная «выучка» достаточно надежно страхует исполнителя от возможной сценической аварии, но и в том, что само внутреннее ощущение «все сделано наилучшим образом и с предельной добросовестностью» действует успокаивающе, снимает излишнюю остроту волнения, является своего рода психологическим допингом. Волнение отступает, растворяется, когда исполнитель-музыкант внутренне сосредотачивается на процессе игры, концентрирует свое внимание на исполняемом. Выработка навыка самососредоточения выступает тем самым в качестве эффективного механизма противостояния сценическому стрессу. [28] 

ГЛАВА 2 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ

2.1 Теоретические представления  о копинг - поведении в психологической литературе

Проблема «копинга» (совладания) личности с трудными жизненными ситуациями стала разрабатываться в психологии во второй половине двадцатого века.

Впервые термин появился в психологической литературе в 1962 году; его ввел Л. Мэрфи при изучении кризисов развития у детей. Через 4 года Р. Лазарус в своей книге «Психологический стресс и процесс совладания с ним» обратился к копингу для описания осознанных стратегий совладания со стрессом и с другими порождающими тревогу событиями [13].

Совладающее поведение  или «копинг» поведение, от английского  «to cope» – совладать, преодолевать, «coping» – совладение, представляет собой поведение, направленное на приспособление к стрессовым обстоятельствам, готовность человека решать свои жизненные проблемы. Копинг-поведение - это форма поведения, которая предполагает сформированное умение использовать определенные средства для преодоления эмоционального стресса. Психологическое предназначение копинга состоит в том, чтобы как можно лучше адаптировать человека к требованиям возникшей ситуации ситуации, позволяя ему овладеть этой ситуацией, смягчить эти требования, постараться избежать или привыкнуть к ним. [16].

Данная проблема является одной из наиболее широко разрабатываемых в зарубежной, а в последнее время и в отечественной психологии. Основные подходы к пониманию копинг-поведения (coping) преимущественно разработаны зарубежными исследователями.

Явления, связанные с тем, что называют «копингом», то есть совладанием личности с трудными жизненными ситуациями, тоже изучались в отечественной психологии в исследования B.C. Мерлина, К.К. Платонова, Б.М. Теплова, А.Р. Лурии. В настоящее время Л.И. Дементий и др. исследователи занимаются изучением данной проблемы. [11]

2.2 Классификации копинг-стратегий

Существует  достаточно большое количество различных  классификаций стратегий копинг-поведения. Так как копинговое поведение стали предметом исследования совсем недавно, то исследователи не пришли к единой квалификации копинг-поведения.

Работы по копинг-стратегиям пока ещё являются достаточно разрозненными, поэтому чуть ли не каждый новый  исследователь при изучении проблематики копингового поведения предлагает свою собственную классификацию.

1. Проблемно-фокусированные/эмоционально-фокусированные копинг-стратегии

Исследователи, первые использовавшие понятие копинга  в психологии, предложили и первую классификацию копинг-стратегий. Лазарус  и Фолкман предложили дихотомическую классификацию копинг-стратегий, выделив их следующую направленность:

• проблемно-фокусированные стратегии (11 копинговых действий)

• эмоционально-фокусированные стратегии (62 копинговых действия) По Лазарусу в копинговом процессе представлен  как проблемно-фокусированный, так  и эмоционально-фокусированный аспект. [13].

Многие из классификаций  копинг-стратегий, возникавшие вслед  за классификацией Лазаруса и Фолкмана, составлялись в той же традиции, предлагая дихотическое разделение копинг-стратегий по принципу «работа  с проблемой» / «работа с отношением к проблеме». [13].

2. Когнитивные / поведенческие / эмоциональные копинг-стратегии

Отечественные исследователи предлагают классификации, в которых копинг-стратегии различаются в зависимости от типов процессов (эмоциональных, поведенческих, когнитивных), лежащих в их основе. Так, Никольская и Грановская выделяют три больших группы копинг-стратегии, проходящих на следующих уровнях: поведение, эмоциональная проработка подавленного сознания и познание его. [11].

3. Эффективные / неэффективные копинг-стратегии

Другие исследователи пришли к тому, что стратегии лучше всего сгруппировать в копинговые стили, представляющие собой функциональные и дисфункциональные аспекты копинга. Функциональные стили представляют собой прямые попытки справиться с проблемой, с помощью других или без неё, в то время как дисфункциональные стили связаны с использованием непродуктивных стратегий. В литературе принято называть дисфункциональные копинг-стили «избегающим копингом». [9].

4. Копинг-стратегии как степень контроля над ситуацией

Исследователи Лопес и Литтл дают следующую  классификацию, которая рассматривает копинг-стратегии как планируемые поведенческие стратегии, которые служат для того, чтобы поддерживать или восстанавливать контроль в ситуациях, когда он подвергается угрозе. Так, например, в предложенной этими авторами классификации «Руководство по стратегическому контролю поведения» предполагается, что копинг-стратегии детей варьируются по четырём измерениям стратегического поведенческого контроля:

• активная деятельность,
• косвенная деятельность,
• просоциальное поведение
• антисоциальное поведение. [13].

5. Копинг-стратегии и эффективное функционирование индивида.