Психология любви

Любовь  человека к самому себе является предпосылкой его существования как личности и, значит, условием всякой его любви. Любовь к себе - это та начальная школа любви (прежде всего любви к человеку), в которой без обладания элементарной грамотностью остаются недоступными «высокие университеты» любви. Человек, любящий только одного человека и не любящий «своего ближнего», на самом деле желает господствовать или повиноваться, а не любить. Кроме того, когда кто-то любит ближнего, но не любит самого себя, всей жизнью своей доказывает, что любовь к ближнему не является подлинной.

Второй «круг любви» - это любовь к ближнему. Она включает любовь к детям, к родителям, братьям и сестрам, членам семьи и т.д. Важность и фундаментальность этой любви очень значительны и весомы, так как эта любовь является своего рода «школой человечности» (Ф.Бекон). Любовь к ближнему - лучшая проверка более общей любви к человеку и лучшая школа такой любви.

В любви  к ближнему особенное место занимает родительская любовь и любовь детей  к родителям.

Здесь следует также учесть, что любовь к ближнему включает не только родственные  чувства, но и любовь ко всем тем, кто вошел в нашу жизнь и оказался прочно связанным с нею.

Третий «круг любви» - любовь к человеку, по поводу которой ещё в древности было сказано, что она бывает только большая, нет маленькой любви. Любовь к человеку включает любовь к самому себе, любовь к ближнему и любовь к каждому иному человеку, независимо от каких-либо дальнейших его определений.

Это, в частности, любовь к будущим  поколениям и связанная с нею  ответственность перед ними. Ведущий принцип такой любви прост: нужды будущих людей столь же важны, как и нужды современных. Каждое поколение должно стремиться оставить следующему поколению всё, что оно получило от предыдущего, количественно и качественно не в худшем состоянии, чем оно имело само. О том, как трудно реализовать это положение, выразительно говорит расточительность современной экономики, растрачивание ею невозобновимых природных ресурсов.

В четвёртом «круге любви» - любовь к Родине, любовь к жизни, любовь к Богу и т.п.

Любовь к Отечеству - одно из самых глубоких чувств, закреплённое в человеческой душе веками и тысячелетиями. Любовь к Родине означает любовь к родной земле и живущему на ней народу. Эти две составляющие единого чувства обычно идут вместе, поддерживая и усиливая друг друга. Но случается, что они трагически расходятся: человек любит Родину, но не своих соотечественников. Любовь к Родине, противопоставленная любви к живым людям, неминуемо оказывается абстрактной и губительной для окружающих. И если такой человек восходит на вершину власти, он приносит бедствие своему народу. Противопоставление Родины и её народа никогда не приносило и не способно принести добра: ни в том случае, когда интересы Родины становятся выше интересов народа, ни в том, когда любви к народу отдаётся предпочтение перед любовью к родной земле.

Чувство патриотизма делает человека частицей великого целого - своей Родины, с  которой он готов разделить и  радость, и скорбь.

Любовь  к Родине менее всего является слепым, инстинктивным чувством, заставляющим бездумно превозносить отечество, не замечая его пороков. Любить Родину - значит, прежде всего, желать ей добра, добиваться того, чтобы она сделалась лучше.

Пятый «круг любви» - это любовь к природе, которой посвящены прекрасные страницы художественной литературы.

Космическое чувство, о котором говорится далее, является одним из аспектов, одной из составляющих любви к природе. Направленная на мир как целое, она говорит о единстве человека и мира, об их слитности и даже взаимовлияния. Из этого чувства проистекает, как нам кажется, убеждение в одушевлённости природы.

Однако, космическое чувство доступно далеко не всем. Тому, кто не верит в его  существование, одухотворение всего  и наполнение бытия смыслом кажется  крайностью, свидетельствующей о  присутствии в нашем сознании элементов мифологического мышления. Но тем, у кого такое чувство есть, оно представляется одним из наиболее глубоких и ярких ощущений.

Космическое чувство единства со Вселенной, растворённости в ней ярко проявляется в неодолимом инстинкте, влекущим наши сердца к единству всякий раз, когда в каком-либо направлении возбуждается наша страсть. Оно проявляется и охватывающей нас ностальгии при созерцании природы, перед лицом красоты, в музыке - в ожидании и ощущении великого наличия.

Шестой «круг» - это любовь к истине, добру, прекрасному, справедливости и т.п.

Седьмой «круг» - любовь к свободе, творчеству, славе, власти, своей деятельности, богатству, «закону и порядку» и т.п.

Восьмой «круг» - это любовь к общению, игре, собирательству, коллекционированию, развлечениям постоянной новизне, путешествиям и т.п.

И, наконец, последний, девятый «круг», который, собственно, уже и не является «кругом любви» - влечение в пище, пристрастие к сквернословию и т.п.

В этом движении от первого «круга» любви  к её последнему «кругу», от её

центра к периферии достаточно отчетливо обнаруживаются некоторые закономерности.

Прежде  всего, по мере удаления от центра уменьшается эмоциональная составляющая любви, непосредственность и конкретность этого чувства.

От  «круга» к «кругу» падает интенсивность любви, охват ею всей души человека. Эротическая любовь и любовь к детям могут заполнить всю эмоциональную жизнь индивида. Любовь к творчеству или любовь к славе чаще всего составляет только часть такой жизни. Пристрастие к игре или коллекционированию - только один аспект целостного существования человека, как правило, лишенный самостоятельной ценности.

Уменьшается от «круга» к «кругу» и охватываемое любовью множество людей. Эротическая любовь захватывает каждого или почти каждого. Бога, истину и справедливость любят уже не все. Любовь к славе или к власти - удел немногих.

С уменьшением  непосредственности и конкретности любви растёт социальная составляющая этого чувства. Она присутствует и в любви к себе, и в любви к детям, но она гораздо заметнее в любви к власти, свободе или богатству.

Чем дальше от центра, тем обычно ниже стандартная оценка тех ценностей, на которые направлена любовь. С удалением от центра, эти ценности становятся всё более неустойчивыми, амбивалентными.

Интересен вопрос, на сколько соответствует деление видов любви на «круги» их возникновению и развитию в ходе человеческой истории? Оказывается, эротическая любовь всегда сопутствовала человеку (в зачатке она уже есть в животном мире); любовь к самому себе почти столь же стара, как и сам человек; позднее сложилась любовь к справедливости и свободе и т.д.

2. Нравственность (мораль).

               Бесцельно искать точное определение  сущности морали, это безуспешно  пытались сделать еще в древности.  Можно лишь обозначить основной  каркас понятий, которые "складывают" эту науку:

• Моральная деятельность - важнейший компонент морали, проявляющийся в поступках. Поступок, или совокупность поступков, характеризующая поведение личности, дает представление о ее подлинной моральности. Таким образом, только деятельность и реализация моральных принципов и норм дают личности право на признание у нее подлинной моральной культуры.

• Моральные (нравственные) отношения - отношения, в которые вступают люди, совершая поступки. Нравственные отношения представляют собой диалектику субъективного (побуждения, интересы, желания) и объективного (нормы, идеалы, нравы) с которыми приходится считаться, и которые имеют для инидивидов императивный характер. Вступая в нравственные отношения, люди возлагают на себя определенные моральные обязательства и вместе с тем возлагают на себя моральные права.

• Моральное сознание - включает в себя познание, знание, волевое побуждение и определяющее воздействие на моральную деятельность и моральные отношения. Сюда также относят: моральное самосознание, моральную самооценку. Моральное сознание всегда аксиологично, ибо  в каждом своем элементе оно заключает оценку с позиции выработанной системы ценностей и опирается на определенную совокупность моральных норм, образцов, принципов традиций и идеалов. Моральное сознание как система оценок со знаками плюс или минус, отражает действительность сквозь призму одобрений и осуждений, через противоположность добра и зла,  отношение и деятельность, намерения - эти категории в вопросах этики имеют первостепенное значение. Аристотель, впервые в европейской этике  всесторонне рассмотрел понятие "намерение", понимал его именно как  основание добродетели и сознательно противопоставлял,  отличал  от  воли  и представления ("Никомахова этика", книга III, гл.4, 5, 6, 7). Намерение не имеет дело с тем, что невозможно осуществить,  а направлено на то, что во власти человека, оно касается средств достижения цели (нельзя сказать: я намереваюсь быть блаженным) в отличие от воли вообще, которая может иметь дело с невозможным (желание бессмертия, например), и направлять на то,  что  вне  нашей власти (желание победы тому или иному атлету в соревновании), касается целей человека. Рациональное зерно мысли Аристотеля,  согласно которой намерение касается средств, а воля - целей человеческой деятельности, состоит в том, что содержанием намерения могут быть, как правило,  цели  осуществимые,  реальные,  взятые  в единстве со средствами их достижения.  Намерение также не  есть представление. Первое всегда практически ориентировано,  выделяет в мире только то, что во власти человека, второе простирается  на все: и на вечное, и на невозможное; первое различается добром и злом, второе - истинностью и ложностью;  первое  есть  указание  к действию, говорит о том, чего добиваться и чего избегать, что делать с предметом; второе анализирует, что такое сам предмет и чем он полезен; первое хвалят, когда оно сообразуется с долгом,  второе - когда оно истинно; первое касается того, что известно, второе того, что нам неизвестно. К тому же, завершает  свою  сравнительную характеристику  Аристотель,  лучшие  намерения  и  лучшие представления встречаются не у одних и тех же людей.  Собственный существенный признак намерения Аристотель усматривает в том,  что ему предшествует предварительный выбор, взвешивание мотивов,  под которыми он прежде всего понимает различную побуждающую роль  разума и удовольствий: " Оно есть нечто, что избирается  преимущественно перед другими".

2.1. Понятие морали и  ее особенности.

Из  такого понимания морали вытекает ряд ее особенностей как действенного фактора жизнедеятельности человека и общества. Во первых, она выступает как практическое, деятельное сознание. В морали идеальное и реальное совпадают, образуют неразрывное целое. Мораль есть идеальное, но такое идеальное, которое вместе с тем есть реальное начало сознательной жизни человека . Эту мысль Л.Н. Толстой выразил следующим образом. Подобно тому, как нельзя двигаться без того, чтобы это движение не было движением в определенном направлении, нельзя жить без того, чтобы жизнь не имела какого-либо смысла. Смысл жизни, совпадающий с самим сознанием жизни, и есть мораль. ⁹ Нравственные утверждения необходимо воспринимать в их обязывающем значении. Конечно, морали не существует вне того, что человек говорит, но еще меньше она сводится к этому. Когда кто-то говорит “не лжесвидетельствуй”, а сам лжесвидетельствует, то он говорит не о том, о чем он говорит. Это так же невозможно и нелепо, как если бы человек загреб голыми руками горящие угли, хорошо зная, чем ему такое действие грозит, утверждение “не лжесвидетельствуй” в этом случае имеет превращенную форму, за ним скрыто что-то другое. Нравственные утверждения можно считать нравственными и принимать в их прямом значении только тогда, когда тот, кто формулирует эти утверждения, формулирует их для того, чтобы примерить на самом себе. Истинность морали совпадает с ее действенностью. Мораль - такая игра, в которой человек ставит на кон самого себя. Обыденное сознание формулирует эту же мысль, когда оно отождествляет моральную цель со святым, священным. Святое не допускает попрания и, как частный случай этого, оно не допускает суесловия. От святого человек не может отказаться без того, чтобы он не отказался от самого себя. По поводу святого нельзя просто умствовать, острить и т.д.; слова, в которые облекается святое, высекаются в сердце.

Во-вторых, мораль не замкнута на какую-то особую сферу или особый аспект человеческой и общественной жизни - скажем, на трудовые отношения, на сексуальные отношения, на пограничные жизненные ситуации и т.д. Она охватывает все многообразие человеческого бытия. Мораль вездесуща, повсюду - имеет право голоса везде и всюду, где человек действует как человек, как свободное разумное существо.

В-третьих, будучи предельным основанием человеческого бытия, мораль существует не как состояние, а как вектор сознательной жизни. Она обретает реальность как долженствование. Долженствование нельзя противопоставлять бытию. Оно есть особая - сугубо человеческая - форма бытия. В долженствовании фиксируется не тот момент, что мораль никогда не может осуществиться. В нем фиксируется непрерывность усилий по ее осуществлению. Долженствование и есть специфический способ существования морали. Оно означает необходимость постоянного морального бодрствования. Иначе говоря, мораль потому существует в форме долженствования, что ни в какой другой форме не может обрести реальность та цель, на которую нацелена мораль.

В-четвертых, мораль не может уместиться в каком  бы то ни было содержательно конкретном, позитивном требовании, она не может уместиться также в их совокупности, сколь бы полной эта совокупность ни была. Поскольку мораль рассматривает жизнь человека как конечного существа в перспективе бесконечного совершенства, поскольку, далее, сама эта перспектива также является бесконечной (ибо на какой бы ступени лестницы, ведущей в бесконечность, человек ни находился, расстояние от этой ступени до бесконечности будет бесконечным), то ее опробования могут лишь фиксировать несовершенство человека. Поэтому моральные требования в собственном смысле как требования, претендующие на абсолютность, безусловность, могут быть только негативными. Они суть запреты. Состоявшаяся мораль, пусть даже в форме требований, есть логическое противоречие, наподобие сосчитанной бесконечности. Отождествить мораль с позитивным требованием - все равно, что назвать число, которым завершается бесконечный ряд.¹⁰

2.2. Социальная сущность морали.

                       Моральная ценность - не самое  сложное для понимания  явление  ценности. По крайней мере, здесь ясно видна  его  общественная природа. Лишь религиозное  сознание  может  наделять  явления природы моральным смыслом, видеть в них  действие  злых  сил  или проявление божественной кары. Мы же знаем, что область морали целиком исчерпывается сферой действия социальных законов.

                       Однако, откуда могло возникнуть  представление о том  что   моральная оценка есть акт  непосредственного усмотрения,  кажущегося "самоочевидным". Таким  может представиться акт оценки  обыденному моральному сознанию. Ученый-теоретик  подходит  к  анализу  нравственных явлений и оценивает их с  точки  зрения  их  социального значения. Человек, испытывающий эмоции на  предмет  определенного поступка, может и не подозревать  о  тех  социальных  условиях  и сложном переплетении общественных связей, которые  делают  оцениваемый им поступок добром или злом.

                       Очевиден весьма определенный  подход к  человеку  в   условиях частнособственнических  интересов, свойственным эпохе  современного капитализма. Поскольку индивид достигает своих частных целей лишь путем служения "общественному интересу" фирмы,  постольку частнособственнический эгоизм должен всячески скрываться, снаружи  должно быть видно только его служебное рвение, преданность заинтересованность в процветании не принадлежащего ему дела. Индивид  теперь не эгоист, а "беззаветный служитель общему делу". Эта  общераспространенная и неофициальная узаконенная в буржуазном  обществе ложь становится моралью личности. Она витает в виде общеупотребительных фраз, одобрения начальства,  лицемерных  заверений  в своей собственной лояльности и спорадических наговоров на других, такой лояльности не проявляющих.