Признание активности, избирательности
психического отражения внешних
явлений, а также двусторонней, процессуальной
природы организации воздействия
не снимает вопроса о релевантности
этих воздействий и их контексте.
Главной здесь является проблема
их целей и их направленности. Многочисленные
экспериментальные исследования и
социальная практика ясно убеждают в
том, что более совершенное знание
и более глубокое проникновение
в самые интимные механизмы психической
природы человека не означают того,
что эти научные открытия будут
использоваться во благо человечества.
Часто, наоборот, это самым непосредственным
образом используется в разработке
изощренных средств и методов
контроля за сознанием и поведением людей,
манипулирования психикой. Влияние этих
средств трудно осознаваемо, а последствия
трудно предсказуемы. Хорошо известно
влияние психоделических препаратов на
психику человека. С учетом последних
достижений психологической теории были
разработаны и продолжают усовершенствоваться
современные методы психологической индокринации
и конверсии (перевербовки), подпорогового
воздействия и т. п. Поэтому на данном этапе
развития психологической науки (и психологии
воздействия, в частности) отчетливо встают
общечеловеческие и нравственные проблемы,
которые связаны с ответами на вопрос
о социальной ответственности психологии
за достижения своей науки. Это дает нам
основание обозначить стратегию воздействия
в рамках акциональной парадигмы как манипулятивную.
Таким образом (и это важно
подчеркнуть), акциональный подход к организации
воздействия по своей внутренней сути
в принципе может вести к таким же, а иногда
к еще худшим психологическим последствиям,
нежели реактивный подход. Несмотря на
признание активности, и индивидуальной
избирательности психического отражения,
провозглашаемой в рамках данного подхода,
при использовании конкретных методов
воздействия человек на самом деле все
так же остается объектом внешних влияний
и психического манипулирования. Поэтому
не будет, по-видимому, большой натяжкой
говорить о том, что императивную и манипулятивную
стратегии психологического воздействия
можно отнести в целом к одному и тому
же одномерному, объектному, монологическому
взгляду на человеческую природу, где
человеку в целом отводится пассивная
роль, где его уникальная сущность обезличивается.
Вместе с тем такая
позиция довольно распространена в
западном человекознании; она составляет
идеологию большинства современных служб
психологической помощи людям, она лежит
в основе технологии и многих методов
психотерапевтической и психо-коррекционной
работы. В этом случае человек (возможно,
даже из лучших побуждений) все же подгоняется
под некий эталон «хорошего» пациента,
зачастую посредством довольно изощренных
приемов, который существует в профессиональной
когнитивной карте «всемогущего» и «всезнающего»
психотерапевта; сам же пациент лишается
права на какую-либо самостоятельность
в видении ситуации и принятии решений.
На Западе иногда признают, что человек
в буржуазном обществе является объектом
и продуктом постоянной и целенаправленной
психологической манипуляции и давления
и что возможности этого манипулирования
практически безграничны.
Такой одномерный подход к
человеку, как известно, имеет корни
в далекой истории и свои довольно
устойчивые традиции и в философии,
культуре, естествознании, этике, связанные
с так называемым пессимистическим
взглядом на природу человека.
Таким образом, объектность
естественнонаучного подхода к исследованию
человеческой природы с неизбежностью
оборачивается объектностью, одномерностью
в разработке содержания практических
рекомендаций относительно организации
взаимоотношений между людьми, которые
чаще всего носят обезличенный, «технологический»
характер и, естественно, не могут учитывать
всего богатства реальных человеческих
связей и уникальности личностного содержания
каждого. Слепое или неумелое следование
такого рода рекомендациям в работе с
людьми (например, в психолого-педагогической
практике) может негативным образом сказываться
на характере психического становления
и социального функционирования личности.
3. Пессимистическому, одномерному
подходу к человеку в истории
человекознания противопоставлялась
так называемая оптимистическая традиция.
Она основана на вере в конструктивное,
активное, созидающее и творческое начало
человеческой природы, на его изначальной
моральности и доброте, его альтруистической
и коллективистической направленности,
выступающих в качестве предпосылок и
условий совместного существования и
выживания людей. В западной психологии
наиболее последовательную разработку
данная концепция получила, прежде всего
в теории гуманистической психологии,
начало которой заложили А. Маслоу, Р. Мэй,
К. Роджерс, Э. Фромм и др. Главным в данной
доктрине являются признание неповторимости
и уникальности психической организации
каждого отдельного человека, вера в позитивное
и творческое начало человека, его социальную
обращенность. В отличие от объектного
подхода к человеку данное направление
можно условно обозначить как личностный,
или интерсубъектный, подход.
Вместе с тем общая
идеалистическая тональность западной
гуманистической психологии, ее слабая
научная оснащенность не позволяют
в полной мере доверять ее постулатам.
Кроме того, выступая в качестве
искусственной альтернативы антагонистическим
капиталистическим отношениям, гуманизм
данной доктрины носит абстрактный,
внеконкретно-исторический характер.
И в практическом смысле широко разветвленная
и хорошо организованная сеть психологической
службы (в школе, в семье, в целях решения
личностных и межличностных проблем) никогда
не сможет решить возложенные на нее функции
- гуманизацию антагонистических конфликтов
современной капиталистической общественной
системы лабораторным путем.
Конкретизируя общеметодологические
положения диалектико-материалистического
учения марксизма-ленинизма о социальной
природе человека и его гуманистическом
начале, отечественная марксистская
психология решающую роль в психическом
формировании и развитии человека отводит
его ближайшему социальному окружению,
во взаимодействии с которым индивид
и обретает свое человеческое, личностное,
гуманистическое содержание. В этой
связи личность в известном смысле
можно понимать как продукт и
результат общения человека с
другими людьми, т. е. как интерсубъектное
образование. Этот в целом очевидный и
вытекающий из теории марксизма факт «диалогического»
содержания психической организации человека
на деле до недавнего времени в отечественной
психологии учитывался явно недостаточно.
Основное психологическое ядро личности,
ее психологическая структура определялись
только структурой и характером ее предметно-практической
деятельности, т. е. объектно. Социальный
же контекст, задающий нормативы и координаты
этой деятельности, создающий ее эмоционально-мотивационный
фон, оказывался практически вне поля
научного анализа 1.
В признании человека как
«интерсубъектного» образования, возможно,
заключены основной эвристический потенциал
и резерв современного психологического
знания, задана зона его ближайшего развития,
обеспечивающая выход на новые рубежи
научного освоения субъективной реальности
человека, на рубежи новых подходов к научно
обоснованному управлению психическими
явлениями. Традиции этого научно-практического
направления в психологии были заложены
в трудах таких выдающихся отечественных
ученых, как Л. С. Выготский [4], С. Л. Рубинштейн
[12], М. М. Бахтин [2], А. А. Ухтомский [13], В.
Н. Мясищев [8] и другие. Современное научное
обоснование субъектный подход к изучению
человека получил в трудах психологов
(А. А. Бодалев [3], Б. Ф. Ломов [7], А. М. Матюшкин
[8] и др.), а также представителей гуманитарного
знания (С. С. Аверинцев, В. В. Иванов, Ю.
И. Лотман и др.). Необходимость создания
и разработки новой, диалогической методологии
для целей подлинного сближения науки
и практики убедительно обосновывается
в сериях работ Г. А. Ковалева, Л. А. Радзихов-ского
[6], А. У. Хараша [15], Т. А. Фло-ренской [14],
А. А. Пузырея [11] и во многих других работах.
- Источники развития диалогического направления отечественной психологии
Другим источником (и непосредственным
толчком) современного развития диалогического
направления отечественной психологии
послужило развитие психологической
практики (служб различного рода психологического
консультирования, групп активного
социального обучения), где довольно
отчетливо обнаружилось, что категории
и конструкты, разработанные на теоретическом
уровне, крайне трудно адаптируемы
к объяснению процессов и явлений,
происходящих в реальных и естественных
межличностных отношениях, в общении между
живыми людьми. Таким образом, встала задача
более последовательной и глубокой конкретизации
положений марксистской философии о социальной
сущности человека для решения практических
задач психологической науки, что находит
свое воплощение в создании принципиально
новой, подлинно гуманистической методологии
психологического знания. Эта методология
исходит из межсубъектного понимания
детерминации психического в человеке
и основана на вере в позитивный потенциал
человека, в его возможности постоянного
развития и самосовершенствования, в его
неограниченные творческие возможности.
Если возвратиться к основному
предмету нашей работы - проблеме психологического
воздействия, то стратегию воздействия,
которая наиболее релевантна для данного
субъект-субъектного подхода, можно обозначить
как развивающую. Психологическим условием
реализации такой стратегии воздействия
является диалог. Основными нормативами
и принципами организации его являются:
эмоциональная и личностная раскрытость
партнеров по общению, психологический
настрой на актуальные состояния друг
друга, безоценочность, доверительность
и искренность выражения чувств и состояний.
В состоянии диалога две личности начинают
образовывать некое общее психологическое
пространство и временную протяженность,
создавать единое эмоциональное «событие»,
в котором воздействие (в обычном, объектном,
монологическом смысле этого понятия)
перестает существовать, уступая место
психологическому единству субъектов,
в котором разворачивается творческий
процесс и взаимораскрытия и взаиморазвития,
создаются условия для самовоздействия
и саморазвития. Будучи адекватен субъектному
характеру самой человеческой природы,
диалог, поэтому наиболее релевантен для
организации наиболее продуктивных и
личностно развивающих контактов между
людьми. Кроме того, в рамках разрабатываемой
диалогической методологии диалог может
выступать в качестве ведущего метода
психологического исследования.
Традиции изучения диалогического
общения в отечественной психологии
предусматривают несколько плоскостей
интерпретации для описания этого
понятия. Диалог - это: а) первичная, родовая
форма человеческого общения, определяющая
здоровое психическое развитие личности;
б) ведущая детерминанта этого развития,
обеспечивающая функционирование механизма
интериоризации, посредством которого
внешнее изначальное взаимодействие в
системе «ребенок - взрослый» переходит
«вовнутрь» ребенка, определяя тем самым
его индивидуальное (интерсубъектное
по содержанию) психологическое своеобразие;
в) принцип и метод изучения человека,
реализующегося посредством реконструкции
содержания экстериоризируемых внутренних
смысловых полей субъектов, разворачивающихся
в ситуации диалога между ними; г) процесс
(трудно формализуемый в позитивистской
традиции), развивающийся по своим (еще
неизвестным) законам и по своей внутренней
динамике; д) определенное психофизическое
состояние, разворачивающееся в межличностном
пространстве общающихся между собой
людей, которое сродни инфантильному переживанию
состояния эмоционального комфорта при
физическом контакте матери и ребенка;
е) высший уровень организации отношений
и общения между людьми, наиболее органичный
изначальной межсубъектной природе человеческой
психики, а потому наиболее оптимальный
для нормального психического функционирования
и личностного развития людей, реализации
их потребностей; ж) наиболее эффективный
метод педагогических, психокоррекционных
и т. п. воздействий; з) творческий процесс.
Все вышеизложенное подводит
к мысли о том, что полная и
последовательная реализация положения
о социальной, диалогической природе
психической организации человека,
признание творческого начала его
личности и ее уникальности предполагают
то, что и методы научного изучения человека,
и методы воздействия на него должны быть
принципиально иными, нежели в традициях
позитивистской, объектной модели человека,
где основным принципом психологического
исследования являлся, как известно, пришедший
из естествознания экспериментальный
принцип, долгое время казавшийся незыблемым.
Вместе с тем становится все очевиднее,
что концептуальные модели и способы исследования,
приложимые к естественным наукам и к
изучению объектной, вещной действительности,
не могут быть в полной мере и адекватно
перенесены на анализ субъективной реальности,
на анализ личности и общественных отношений.
Предпосылки экспериментальной верификации,
в чем мы убедились выше, с неизбежностью
ведут к одномерному, упрощенному взгляду
на человека. Так, полученные в рамках
объектного подхода и экспериментальными
методами исследования в целом крайне
интересные факты лучше всего практически
реализуются в рамках объектной же парадигмы
и одномерного подхода к человеку. Но это,
как правило, создает непреодолимые трудности
при решении задач эффективного внедрения
таких же «объектных» и «обезличенных»
рекомендаций в реальную человеческую
практику и по отношению к живым людям.
Таким образом, постановка вопроса
о переходе на принципы диалогической
методологии психологического исследования
- это требование сегодняшнего дня (и не
только для нашей науки).
Диалог является всеобщим
принципом оптимальной организации
и управления на всех уровнях организации
и развития жизнедеятельности на Земле
- от биологического уровня до социального
и личностного. И наоборот, именно нарушение
принципа диалогизма, использование монологических,
объектных стратегий воздействия и порождает
острейшие и трудноразрешимые проблемы
человечества. Это убедительно было показано,
в частности, в масштабных и многоаспектных
исследованиях, проведенных так называемым
Римским клубом, результаты которых с
пониманием были восприняты в нашей стране
[10].
Поэтому формирование нового
мышления (или, как его иногда называют,
«планетарного сознания») - это становление
мышления и сознания по сути своей диалогического,
гуманистического, воспитание у людей
чувства ответственности за судьбы всего
мира и всей планеты, друг друга.
Если говорить о текущем
моменте в нашей стране, то переход
на новые методы хозяйствования и
социальной политики, осуществляемый
в государстве, связан, прежде всего,
с перестройкой общественных отношений
на ленинских принципах демократизма
и подлинного гуманизма, в основе
реализации которых лежит также
открытый диалог между всеми элементами
и структурами общественной организации
как целостной системы. Именно в
диалоге скрыты истинные возможности
изменения психологии людей, активизации
человеческого фактора труда. Наконец,
и это принципиально важно отметить, с
точки зрения реализации задач реформы
школы: «диалог, а не монолог, вот что является
необходимым элементом действительно
творческого процесса образования и воспитания
молодежи» [I].