1)Речь как инструмент
мышления.Связанная с сознанием в целом,
речь человека включается в определённые
взаимоотношения со всеми психическими
процессами; однако главным и определяющим
для речи является её отношение к мышлению.Так
как речь является формой существования
мысли, между речью и мышлением существует
единство. Правда это единство, а не тожество.
Равно неправомерны как установление
тожества между речью и мышлением, например
и представление о речи, как всего только
внешней форме мысли.Поведенческая психология
попыталась установить между ними тожество,
по существу сведя мышление к речи. Для
бихевиориста мысль есть не что другое,
как «деятельность речевого аппарата»
(Дж. Уотсон). К. С. Лешли в собственных опытах
попытался обнаружить через специальной
аппаратуры движения гортани, производящие
речевые реакции. Эти речевые реакции
совершаются по способу проб и ошибок,
они не интеллектуальные операции.Такое
сведение мышления к речи обозначает упразднение
не всего только мышления, хотя и речи,
потому что, сохраняя в речи лишь только
реакции, оно упраздняет их значение. В
действительности речь есть постольку
речь, потому что она заключает осознанное
значение. Слова, как наглядные образы,
звуковые либо зрительные, сами по себе
ещё не составляют речи. Тем более не составляют
речи сами по себе реакции, которые путём
проб и ошибок приводили бы к их продуцированию.
Движения, продуцирующие звуки, не являются
самостоятельным процессом, который в
качестве побочного продукта даёт речь.
Выбор самых движений, продуцирующих звуки
либо знаки письменной речи, весь процесс
речи определяется и регулируется смысловыми
отношениями между значениями слов. Мы
иногда ищем и не находим слова либо выражения
для уже имеющейся и ещё словесно не оформленной
мысли; мы нередко чувствуем, что сказанное
нами не выражает того, что мы думаем; мы
отбрасываем подвернувшееся нам слово,
как неадекватное нашей мысли: идейное
содержание нашей мысли регулирует её
словесное выражение. Следовательно речь
не есть совокупность реакций, совершающихся
по средству проб и ошибок либо условных
рефлексов; она - интеллектуальная операция.
Запрещено свести мышление к речи и установить
между ними тожество, потому что речь существует
как речь лишь только вследствие собственному
отношению к мышлению.Хотя запрещено и
отрывать мышление и речь друг от друга.
Речь - не просто внешняя одежда мысли,
которую она сбрасывает либо одевает,
не изменяя данным собственного существа.
Речь, слово служит не всего лишь для того,
с тем чтобы выразить, вынести во вне, передать
новому уже готовую без речи мысль. В речи
мы формулируем мысль, правда, формулируя
её, мы сплошь и рядом её формируем. Речь
тут нечто большее, чем внешнее орудие
мысли; она включается в сам процесс мышления
как форма, связанная с его содержанием.
Формируя собственную речевую форму, мышление
само формируется. Мышление и речь, не
отожествляясь, включаются в единство
одного процесса. Мышление в речи не всего
только выражается, хотя по большей статье
оно в речи и совершается.
3) Клинические данные,
полученные при изучении локальных
поражений мозга, а также результаты
электростимуляции структур мозга,
позволили четко выделить те
специализированные структуры коры
и подкорковых образований, которые
ответственны за способность
произносить и понимать речь.
Так установлено, что локальные
поражения левого полушария различной
природы у правшей приводят, как
правило, к нарушению функции
речи в целом, а не к выпадению
какой-либо одной речевой функции.
Способность человека к анализу
и синтезу речевых звуков, тесно
связана с развитием фонематического
слуха, т.е. слуха, обеспечивающего
восприятие и понимание фонем
данного языка. Главная роль
в адекватном функционировании
фонематического слуха принадлежит
такому центральному органу речи
как слухоречевая зона коры
больших полушарий — задняя
треть верхней височной извилины
левого полушария, т.н. центр
Вернике. К другому центральному органу
речи принадлежит т.н. зона Брока, которая
у лиц с доминированием речи по левому
полушарию, находится в нижних отделах
третьей лобной извилины левого полушария.
Зона Брока обеспечивает моторную организацию
речи.
В 60-е гг. широкую известность
получили исследования В. Пенфилда,
который во время операций на открытом
мозге с помощью слабых токов раздражал
речевые зоны коры (Брока и Вернике) и получал
изменения речевой активности пациентов.
(Операции такого рода иногда выполняют
при местной анестезии, поэтому с пациентом
можно поддерживать речевой контакт).
Эти факты нашли свое подтверждение и
в более поздних работах. Было установлено,
что с помощью электростимуляции можно
выделить все зоны и участки коры, включающиеся
в выполнение той или иной речевой задачи,
и эти участки весьма специализированы
по отношению к особенностям речевой деятельности.
Синтагматические
и парадигматические аспекты
речи. В нейропсихологии при изучении
локальных поражений мозга установлено
существование нарушений речевых
функций (афазий) двух категорий: синтагматические
и парадигматические. Первые связаны
с трудностями динамической организации
речевого высказывания и наблюдаются
при поражении передних отделов
левого полушария. Вторые возникают
при поражении задних отделов
левого полушария и связаны с
нарушением кодов речи (фонематического,
артикуляционного, семантического и
т.д.).
Синтагматические афазии возникают
при нарушениях в работе передних
отделов головного мозга, в
частности центра Брока. Его поражение
вызывает эфферентную моторную афазию,
при которой собственная речь нарушается,
а понимание чужой речи сохраняется почти
полностью. При эфферентной моторной афазии
нарушается кинетическая мелодия слов
по причине невозможности плавного переключения
с одного элемента высказывания на другой.
Больные с афазией Брока осознают большую
часть своих речевых ошибок, но могут общаться
с большим трудом и лишь незначительное
количество времени. Поражение другого
отдела передних речевых зон (в нижних
отделах премоторной зоны коры) сопровождается
так называемой динамической афазией,
когда больной теряет способность формулировать
высказывание, переводить свои мысли в
развернутую речь (нарушение программирующей
функции речи).
При поражении центра Вернике
возникают нарушения фонематического
слуха, появляются затруднения в понимании
устной речи, в письме под диктовку (сенсорная
афазия). Речь такого больного достаточно
беглая, но обычно бессмысленная, т.к. больной
не замечает своих дефектов. С поражением
задних отделов речевых зон коры связывают
также акустическо-мнестическую, оптико-мнестическую
афазии, в основе которых лежит нарушение
памяти, и семантическую афазию — нарушение
понимания логико-грамматических конструкций,
отражающих пространственные отношения
предметов.
4)Механизмы восприятия
речи. Одно из фундаментальных положений
науки о речи состоит в том, что переход
к осмыслению сообщения возможен лишь
после того, как речевой сигнал преобразован
в последовательность дискретных элементов.
Далее предполагается, что эта последовательность
может быть представлена цепочкой символов-фонем,
причем число фонем в каждом языке очень
мало (например, в русском языке их 39). Таким
образом, механизм восприятия речи обязательно
включает блок фонетической интерпретации,
который обеспечивает переход от речевого
сигнала к последовательности элементов.
Конкретные психофизиологические механизмы,
обеспечивающие этот процесс, еще далеко
не ясны. Тем не менее, по-видимому, и здесь
действует принцип детекторного кодирования
(см. тему 5 п. 5.1). На всех уровнях слуховой
системы обнаружена достаточно строгая
тонотопическая организация, т.е. нейроны,
чувствительные к разным звуковым частотам,
расположены в определенном порядке и
в подкорковых слуховых центрах, и первичной
слуховой коре. Это означает, что нейроны
обладают хорошо выраженной частотной
избирательностью и реагируют на определенную
полосу частот, которая существенно у'же
полного слухового диапазона. Предполагается
также, что в слуховой системе существуют
и более сложные типы детекторов, в частности,
например, избирательно реагирующих на
признаки согласных. При этом остается
неясным, за счет каких механизмов происходит
формирование фонетического образа слова
и его опознание.
В связи с этим особый интерес
представляет собой модель опознания
букв и слов при чтении, разработанная
Д. Мейером и Р. Шваневельдтом.
По их мнению, процесс опознания начинается
в тот момент, когда ряд букв поступает
на "анализатор деталей". Получающиеся
при этом коды, содержащие информацию
о форме букв (прямые линии, кривые, углы),
передаются на детекторы слов. При обнаружении
этими детекторами достаточных признаков
генерируется сигнал, подтверждающий,
что обнаружено некоторое слово. Обнаружение
определенного слова также активизирует
расположенные рядом слова. Например,
при обнаружении слова "компьютер"
активизируются также слова, расположенные
в сети памяти человека близко от него,
— такие как "программное обеспечение",
"винчестер", "Интернет" и т.д.
Возбуждение семантически связанных слов
облегчает их последующее обнаружение.
Эта модель подтверждается тем, что испытуемые
опознают связанные слова быстрее, чем
несвязанные. Эта модель привлекательна
также и тем, что открывает путь к пониманию
структуры семантической памяти.
Организация речевого
ответа. Предполагается, что у взрослого
человека, владеющего языком, восприятие
и произношение слов опосредуются внутренними
кодами, обеспечивающими фонологический,
артикуляторный, зрительный и семантический
анализ слова. Причем все перечисленные
коды и операции, осуществляемые на
их основе, имеют свою мозговую локализацию.
Клинические данные позволяют
выстроить следующую последовательность
событий. Заключенная в слове
акустическая информация обрабатывается
в "классической" слуховой системе
и в других "неслуховых" образованиях
мозга (подкорковых областях). Поступая
в первичную слуховую кору (зону Вернике),
обеспечивающую понимание смысла слова,
информация преобразовывается там для
формирования программы речевого ответа.
Для произношения слова необходимо, чтобы
"образ", или семантический код, этого
слова поступил в зону Брока. Обе зоны
— Брока и Вернике связаны между собой
дугообразным пучком нервных волокон.
В зоне Брока возникает детальная программа
артикуляции, которая реализуется благодаря
активации лицевой зоны области моторной
коры, управляющей лицевой мускулатурой.
Однако, если слово поступает
через зрительную систему, то
вначале включается первичная
зрительная кора. После этого
информация о прочитанном слове
направляется в угловую извилину,
которая связывает зрительную
форму данного слова с его
акустическим сигналом в зоне
Вернике. Дальнейший путь, приводящий
к возникновению речевой реакции, такой
же, как и при чисто акустическом восприятии.
Данные, полученные с помощью
позитронной эмиссионной томографии
(ПЭТ) показывают, что у праворуких
здоровых грамотных взрослых
отдельные операции при восприятии
слов действительно обеспечиваются
за счет включения разных зон,
главным образом, левого полушария.
При звуковом восприятии слов
активируются две зоны: первичная
слуховая зона и височно-теменная.
По-видимому, левая височно-теменная
зона непосредственно связана
с операцией фонологического
кодирования, т.е. воссоздания
звукового образа слова. При
чтении (восприятии письменных знаков)
эта зона, как правило, не активируется.
Однако усложнение словесных
заданий, предъявляемых в письменном
виде, может повлечь за собой
и фонологические операции, которые
связаны с возбуждением височно-теменной
зоны.
Основные очаги возбуждения при
восприятии написанных слов находятся
в затылке: первичной проекционной
и вторичных ассоциативных зонах,
при этом охватывая как левое,
так и правое полушарие. Судя
по этим данным, зрительный "образ"
слова формируется в затылочных
областях. Семантический анализ
слова и принятие решения в
случае смысловой неоднозначности
осуществляется главным образом
при активном включении передних
отделов левого полушария, в
первую очередь, фронтальной зоны.
Предполагается, что именно эта
зона связана с нервными сетями,
обеспечивающими словесные ассоциации,
на основе которых программируется
ответное поведение.
Из всего вышесказанного можно
сделать следующий вывод: даже
относительно простая лексическая
задача, связанная с восприятием
и анализом слов, требует участия
целого ряда зон левого и
частично правого полушарииu
5) Известны две
концепции, относящиеся к проблеме
функциональной специализации полушарий
в онтогенезе: эквипотенциальности
полушарий и прогрессивной латерализации.
Первая предполагает изначальное равенство,
или эквипотенциальность, полушарий в
отношении всех функций, в том числе и
речевой. В пользу этой концепции говорят
многочисленные данные о высокой пластичности
мозга ребенка и взаимозаменяемости симметричных
отделов мозга на ранних этапах развития.
Межполушарные различия.
В соответствии со второй концепцией
специализация полушарий существует
уже с момента рождения. У праворуких
людей она проявляется в виде
заранее запрограммированной способности
нервного субстрата левого полушария
обнаруживать способность к развитию
речевой функции и определять
деятельность ведущей руки. Действительно
установлено, что уже у плода,
т.е. задолго до реального развития
речевой функции, можно обнаружить
проявления межполушарной асимметрии
в морфологическом строении будущих
речевых зон.
У новорожденных имеются анатомические
различия между левым и правым
полушариями — сильвиева борозда
слева существенно больше, чем справа.
Этот факт свидетельствует о том, что структурные
межполушарные различия в известной степени
являются врожденными. У взрослых людей
структурные различия проявляются главным
образом в большей величине площади зоны
Вернике в височно-теменной области.
Данные о том, что асимметрия
строения мозга у новорожденных
детей отражает функциональные
различия, были получены при изучении
электроэнцефалографических реакций
на звуки человеческой речи. Регистрация
электрической активности мозга
у младенцев при звуках человеческой
речи показала, что у 9 из 10 детей амплитуда
реакции в левом полушарии заметно больше,
чем в правом. При неречевых звуках — шуме
или аккордах музыки — амплитуда реакций
у всех детей была выше в правом полушарии.
Таким образом, исследования, проведенные
на детях первого года жизни,
позволили обнаружить признаки
функциональной неравнозначности
полушарий к воздействию речевых
стимулов и подтвердить концепцию
исходной "речевой" специализации
левого полушария у праворуких.