Шпаргалка по "Основам нейропсихологии"

(например, при  сопровождении движений звуковым  сигналом);

е)  невозможность  выполнять  требуемые  двигательные  реакции  в  конфликтных  ситуациях вследствие

высокой «полезависимости»,  т.  е.  уподобление  движений  стимулам —  по  количеству,  интенсивности,

длительности  и т. п. (например, после инструкции «когда будет два удара, поднимите  руку один раз, а один

удар — два  раза» больные в ответ на два удара поднимают руку два раза, а в ответ на один удар — один раз

и т. п.);

ж)  замена  относительно  сложных (например,  асимметричных)  двигательных  программ  более  простыми

(например,  симметричными)  и  т.  д.  Столь  же  четко  нарушения  произвольной  регуляции  движений

проявляются и  в таких сложных двигательных актах, как рисование и письмо. При попытках нарисовать

замкнутую геометрическую фигуру больные вместо одного штриха проводят по одному и тому же месту 

несколько  раз (по  механизму простых двигательных  персевераций)  или вместо  требуемой фигуры

(например, квадрата) рисуют другую (например, треугольник)  — ту, которую они только что  рисовали (по 

механизму  системных  двигательных  персевераций).  При  написании  слов,  особенно  тех,  где имеются

однородные  элементы (например, «машина», «тишина»),  больные  пишут  лишние  штрихи  или  буквы 

(например, «машииина», «тишиииина»).  Разные  формы   нарушений  произвольной  регуляции   движений 

описаны многими  авторами (А. Р. Лурия, 1962, 1963, 1973, 1982а; «Лобные доли...», 1966; Е. Д. Хомская,

1972; «Функции  лобных долей...», 1982 и др.).

Имеются  трудности  и  при  выполнении  зрительных  гностических  задач.  «Лобные»  больные  не  могут 

выполнить задания, требующие последовательного рассматривания изображения: например, сравнить два

похожих изображения  и найти, в чем их отличие; они  не в состоянии отыскать скрытое  изображение в так 

называемых загадочных картинках. В грубых случаях —  на фоне общей инактивности — больные вообще

не  могут  понять  смысл  изображения  и  делают  ошибочные  умозаключения  о  целом  по  его  отдельным 

фрагментам. Особенно демон- стративны подобные нарушения  зрительного восприятия у больных  с поражением правой лобной доли.

Одновременно такие больные плохо воспринимают эмоциональный смысл картины. В крайних случаях

нарушения зрительного  восприятия имитируют агностические  дефекты (предметную зрительную агнозию)

и могут расцениваться  как псевдоагностические. От истинных агнозий эти нарушения отличаются меньшей

стабильностью  и  при  соответствующей  организации  эксперимента  они  могут  быть  полностью 

скомпенсированы.

В  слуховом  восприятии  дефекты  произвольной  регуляции  выступают  в  виде  трудностей  оценки  и 

воспроизведения  звуков (например,  ритмов).  При  оценке  и  воспроизведении  ритмов  у  больных  легко

появляются персевераторные  ответы. Так, при задании оценить  количество ударов в пачке они  после одной-

двух пачек  по 3 удара отвечают «3», «3», «3» (независимо от реального количества ударов) вследствие

отключения  внимания  и  нарушения  контроля  за  своей  деятельностью.  Появлению  персевераций

способствуют  ускорение темпа подачи сигналов, а также общее утомление больного.

В тестах на воспроизведение  заданных по слуховому образцу ритмов больные, начав выполнять задание

правильно (лучше,  чем  по  словесной  инструкции),  обычно  быстро  теряют  программу  и  переходят  к 

беспорядочной серии ударов.

В тактильном восприятии нарушения произвольной регуляции проявляются в трудностях опознания на

ощупь серии  тактильных образцов (фигур доски  Сегена и т. п.); в этом случае, как  и при оценке звуковых

стимулов, у больных  появляются ошибочные персевераторные  ответы, не коррегируемые ими самими (по

типу тактильной псевдоагнозии). Сходные явления обнаруживаются и при выработке тактильной установки

по методике Д. Н. Узнадзе.

Нарушения  произвольной  регуляции  у  больных  с  поражением  лобных  долей  мозга  проявляются  и  в 

мнестических  процессах.

При массивном поражении лобных долей мозга нередки особые нарушения мнестической деятельности,

протекающие  по  типу  псевдоамнезий.  Эти  нарушения  проявляются  в  трудностях  произвольного 

запоминания  и  произвольного  воспроизведения  любых  по  модальности  стимулов  и  сочетаются  с

трудностями опосредования  или семантической организации  запоминаемого материала. Далеко не у всех

больных  с  поражением  лобных  долей  мозга  нарушения  мнестической  деятельности  достигают  такой 

степени. Однако у всех «лобных» больных, особенно в специальных условиях эксперимента, можно выявить

дефекты произвольной регуляции мнестической деятельности. Прежде всего они проявляются  в диссоциации между пассивным (посредством узнавания) и активным (посредством 

самостоятельного  называния)  воспроизведением  запоминаемого  материала.  Существенно  лучше

воспроизводится  материал  путем  узнавания.  Во  всех  случаях  наблюдается  также  диссоциация  между 

продуктивностью  произвольного  и  непроизвольного  запоминания.  Продуктивность  непроизвольного

запоминания  у «лобных»  больных  всегда  выше,  чем  произвольного,  и  почти  не  отличается  от

соответствующих показателей здоровых людей. Для  этой категории больных характерно также снижение

продуктивности  процесса произвольного заучивания материала при его неоднократном предъявлении, что

отражает истощение  механизмов произвольной регуляции  мнестической деятельности.

У больных с  поражением конвекситальных отделов  лобных долей мозга (особенно левой  лобной доли)

наблюдаются отчетливые нарушения произвольной регуляции интеллектуальной деятельности. Изучение

особенностей  интеллектуальной деятельности у больных  с патологическим процессом в  лобных долях мозга 

на примерах решения счетных задач показало, что они не могут самостоятельно проанализировать условия

задачи, сформулировать вопрос и составить программу  действий (А. Р. Лурия, Л. С. Цветкова, 1966; Л. С.

Цветкова, 1995 и  др.). Больные повторяют лишь отдельные  фрагменты задачи, не усматривая связи  между 

ними.  Иными  словами,  у  них  распадается  ориентировочная  основа  интеллектуальных  действий.  При

попытках решить задачу они производят случайные  действия с числами, не сличая полученные результаты с 

исходными данными. Ошибки больными не замечаются и не исправляются. В тяжелых случаях весь процесс

решения задачи представляет собой хаотическое, случайное  манипулирование числами. Однако решение  тех 

же задач может  стать доступным для больных, если им оказывается помощь в организации  выполнения

задания  в  виде  предъявления  письменного  текста,  где  изложены  условия  задачи  и  указана

последовательность  действий (операций), необходимых для  ее решения, т. е. если созданы внешние  опоры,

помогающие скомпенсировать  дефекты программирования интеллектуальной деятельности.

Одним  из  важных  симптомов  нарушения  произвольной  регуляции  интеллектуальной  деятельности,

характерных  для  этой  категории  больных,  является  появление  интеллектуальных  персевераций,  т.  е.

инертное повторение одних и тех же интеллектуальных действий в изменившихся условиях. Так, например,

при решении  нескольких однотипных задач, в которых  для получения ответа необходимо было

произвести действие умножения (где одно число в несколько  раз больше другого), больные при  переходе к 

новому  типу  задач —  на  сложение (где  одно  число  на  столько-то  больше  другого) —  продолжают

выполнять действие умножения.

Подобную инертность интеллектуальных действий можно выявить  при выполнении как вербальных, так  и 

наглядно-образных  интеллектуальных  задач.  Интеллектуальные  персеверации  у  больных  с  поражением

лобных долей  мозга были обнаружены и при решении  ими задач на классификацию наглядных  изображений 

(В. Milner,  1971).  В  этих  условиях  инертность  интеллектуальных  действий  проявилась  в  виде  их

«застревания». Интеллектуальные персеверации отражают нарушения произвольного контроля за ходом 

интеллектуальной  деятельности, отключение произвольного  внимания от объекта осмысления.

Нарушения произвольной регуляции интеллектуальной деятельности весьма демонстративно проявляются и

при  выполнении  различных  серийных  интеллектуальных  операций.  Так,  при  серийном  вычитании 

(например, 100 - 7 и т. п.) больные с поражением  лобных долей мозга делают  несколько (два-четыре)

правильных действий (100 — 7 = = 93; 93 - 7 = 86; 86 - 7 = 79), но затем начинают давать стереотипные

ошибочные ответы (79 - 7 = 69; 69 - 7 = 59; 59 - 7 = 49), не замечая своих  ошибок. Продолжительное 

интеллектуальное  напряжение,  требующее  длительного  удержания  произвольного  внимания,  им

недоступно.

Стереотипия  ответов  проявляется  у  таких  больных  и  в  вербальных  заданиях,  например  в  речевом 

ассоциативном  эксперименте,  где  на  слово-стимул  надо  ответить  словом-ассоциацией.  В  этих  случаях

больные отвечают одним и тем же словом-ассоциацией  на различные слова-стимулы. Особенно четко этот

симптом  возникает  при  ускорении  темпа  серийной  интеллектуальной  деятельности (Е. В.  Ениколопова,

1992).

Таким  образом,  для  больных  с  поражением  конвекситальных отделов лобных  долей мозга характерны

нарушения произвольной регуляции различных высших психических  функций: двигательных, гностических,

мнестических, интеллектуальных. При сохранности отдельных частных  операций (двигательных навыков,

«умственных действий»  и т. п.) у них нарушается сама структура  сознательной произвольно регулируемой

психической  деятельности,  что  и  проявляется  в  трудностях  образования  и  реализации  программ,

нарушениях контроля за текущими и конечными результатами деятельности. Все эти

222

дефекты протекают  на фоне личностных нарушений —  нарушений мотивов и намерений  к выполнению

деятельности.

При поражении  лобных долей мозга наблюдаются  нарушения произвольной регуляции  не только отдельных 

видов психической  деятельности — эти нарушения  распространяются и на все поведение  больного в целом.

А. Р. Лурия и  многие другие исследователи (В. М. Бехтерев, И. П. Павлов, П. К. Анохин, А. С. Шмарьян, К.

Прибрам и др.) подчеркивали ведущее значение лобных долей мозга в обеспечении целенаправленного

поведения человека и высших животных.

А. Р. Лурия указывал, что лобные доли мозга являются аппаратом, обеспечивающим формирование стойких  намерений, определяющих сознательное поведение человека. Причем при поражении лобных долей мозга

преимущественно  нарушаются  те  формы  сознательной  деятельности  и  поведения  в  целом,  которые 

направляются  мотивами, опосредованными речевой  системой. Сознательное, целенаправленное поведение у 

таких больных  распадается и заменяется более простыми формами поведения или инертными стереотипами.

Так,  больной  с  тяжелым  двухсторонним  поражением  лобных  долей,  случайно  дотянувшись  до  кнопки

звонка, нажимает на нее, но не может сказать пришедшей  медицинской сестре, зачем он ее вызвал. Другой

тяжелый «лобный» больной, увидев дверь, открывает ее, входит внутрь... шкафа и не может  объяснить,

зачем он это  сделал. Таково поведение тяжелых  «лобных» больных с массивным (часто  двухсторонним)

поражением лобных долей мозга. Однако и у более легких «лобных» больных наблюдаются отчетливые