Шпаргалка по "Психологии"

Познание Локк определял  как установление соответствия или  несоответствия двух идей, причем адекватность познания зависит от способов восприятия душой своих идей. Их три: интуитивный, демонстративный и чувственный. Низшим и наименее надежным является чувственное познание, при котором вещи познаются через образы восприятия. Высшим же и самым достоверным источником является интуитивное познание, когда соответствие или несоответствие двух идей устанавливается через сами эти идеи. Когда раскрыть сходство или различие в идеях с помощью их самих не удается, человеку приходится привлекать другие идеи, прибегать к дополнительным доказательствам и рассуждениям. Этот вид знания, выводимого посредством ряда промежуточных умозаключений, назван Локком демонстративным познанием. По своему характеру, роли и достоверности оно занимает место между чувственным и интуитивным познанием.

Познавательные силы не исчерпывают  всего богатства душевной жизни  человека. Наряду с ними в душе имеется  другой ряд психических явлений, тесно связанных с познавательными  силами и названных Локком силами желания или стремления. В рамках побудительных сил он выделял  волю и эмоциональное состояние  – удовольствие и страдание. Таким  образом, побудительные силы являются активной стороной всей познавательной и практической деятельности человека.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

23. Учение о границах  и уровнях познания.

В самой общей форме  кантовское понимание процесса познания можно представить следующим  образом. Нечто неизвестное - вещь сама по себе, воздействуя на чувственность  человека, порождает многообразие ощущений. Эти последние упорядочиваются  с помощью априорных форм созерцания - пространства и времени; располагаясь, как бы рядом друг с другом в  пространстве и времени, ощущения составляют предмет восприятия. Восприятие носит  индивидуальный и субъективный характер; для того чтобы оно превратилось в опыт, то есть в нечто общезначимое и в этом смысле объективное (объективность  Кант как раз и отождествляет  с общезначимостью), необходимо участие другой познавательной способности, а именно мышления, оперирующего понятиями. Эту способность Кант именует рассудком. Кант определяет рассудок как деятельность, отличая ее тем самым от восприимчивости, пассивности, характерной для чувственности. Однако при этом деятельность рассудка формальна, она нуждается в некотором содержании, которое как раз и поставляется чувственностью. Рассудок выполняет функцию подведения многообразия чувственного материала (организованного на уровне восприятия с помощью априорных форм созерцания) под единство понятия.

Отвечая на вопрос, как индивидуальное восприятие становится общезначимым, всеобщим опытом, Кант утверждает: этот переход осуществляет рассудок с  помощью категорий. Именно то обстоятельство, что рассудок сам конструирует предмет  сообразно априорным формам мышления - категориям, - снимает, по Канту, вопрос о том, почему предметы согласуются  с нашим знанием о них. Мы можем  познать только то, что сами создали, - эта формула лежит в основе теории познания Канта, поставившего деятельность трансцендентального субъекта на место  субстанции прежнего рационализма.

Однако, отвергнув субстанциализм прежней философии, Кант оказался перед вопросом: что именно служит последним основанием единства, без которого рассудок не мог бы осуществлять свою функцию объединения многообразного? Такое высшее единство Кант может искать только в субъекте. И он усматривает его в том всегда тождественном себе акте, который сопровождает все наши представления и впервые делает их возможными: акте самосознания, выражающемся в формуле: "Я мыслю". Этот акт Кант называет трансцендентальным единством апперцепции (самосознания) и считает его источником всякого единства. Категории представляют собой, по Канту, как бы частные формы (спецификации) этого высшего единства. И в то же время Кант не считает рассудок высшей познавательной способностью: ему недостает цели, то есть движущего стимула, который давал бы направление его деятельности.

 

 

 

 

 

 

 

24.Критика дуализма  и фатализма, Декарта и Спинозы,  Г.Лейбницем.

Начинает идеалистическую  традицию Г. Лейбниц  (1646–1716) – современник  всех основных гениев XVII в. и их идейный противник. Идеи Декарта, Гоббса, Спинозы, Локка были критически переработаны и синтезированы Лейбницем в собственную оригинальную систему принципов и понятий. Лейбниц не мог не заметить, что Спиноза не сумел полностью преодолеть дуализм Декарта, поскольку в учении голландского философа картезианское разделение мира на две субстанции оставило свои следы в виде раздвоения и обособления атрибутов протяжения и мышления. Лейбница не удовлетворяло сохранившееся противопоставление духа и материи, психического и физического, и с целью восстановить их единство он выдвигает учение, позволяющее объяснить бесконечное многообразие мира исходя из единой по природе и происхождению, но разнокачественной по своим состояниям субстанциональной основы. Неприемлемым для Лейбница в учении Спинозы оказался также и фатализм. Вместе с тем Лейбниц становится на сторону Спинозы в своей полемике с Локком относительно роли опыта и разума в познании. Лейбниц пытается установить связь чувственного и рационального. Но поскольку рациональное познание из опыта не вырастает, то единство опыта и разума выступает в учении Лейбница не как восхождение от чувственных форм к идеям, а как наложение рационального на чувственный опыт. Поэтому в значительной части познавательные ошибки возникают не столько по вине чувств, сколько из-за слабости самого разума и внимания, как стремления к ясности и памяти.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

25. Принцип тождества  неразличимых вещей.

Стержнем, образующим философско-психологическую  систему Лейбница и связывающим  все ее разделы и части, является ряд исходных методологических принципов, или законов. К главным из них  по своему значению следует отнести  принцип всеобщих различий, принцип  тождественности неразличимых вещей, законы непрерывности и дискретности. Принципом всеобщих различий Лейбниц  пытался утвердить всеобщую изменчивость в мире физических явлений и сознания, отрицать как абсолютное сходство друг с другом существующих вещей, так  и повторяемость состояний одной  и той же вещи во времени, и этим самым указать на качественное многообразие мира. Принцип всеобщего различия дополняется и обеспечивается другим принципом – принципом тождества  неразличимых вещей. Смысл его заключается  в том, что не следует различать  вещи, если на самом деле они являются одной и той же вещью, и наоборот, отождествлять вещи, различные по своим качествам. Различия между  вещами выводятся Лейбницем исходя из третьего принципа – закона непрерывности. Этот закон указывает на то, что  повсюду в мире имеются незаметные переходы в восхождении вещей  по степеням совершенства.

Лейбниц полагал, что в  континууме вещей и их качеств  нет ни нижнего, ни верхнего предела. Из принципа непрерывности вытекали и другие следствия. Одно из них указывало  на преемственность различных состояний  в одной и той же вещи. Тот  же принцип непрерывности предполагал  также взаимосвязь различных  свойств одной и той же вещи.

Противоположным по своему смыслу к принципу непрерывности является закон дискретности, согласно которому сама постепенность и непрерывность  слагается из малых скачков и  разрывов, порождающих индивидуальные объекты, их автономность и качественное своеобразие. Именно с помощью принципа дискретности Лейбницу удается объяснить  качественное многообразие и неповторимость различных вещей и состояний  сознания.

Лейбниц развертывает систему  взглядов, построенную по образцу  и через аналогию с психологическими особенностями человека и представляющую собой своеобразное идеалистическое  перевоплощение атомистической картины  мира.

«Истинными атомами природы» являются душеподобные единицы – монады, из бесчисленного множества которых состоит мироздание. Монады просты, неделимы и вечны. Они автономны, и влияние одной монады на другую исключено. Ведущими и коренными свойствами каждой монады являются активность и представления.

Лейбниц полагал, что в  исторической перспективе развитие монад проходит несколько стадий, каждой из которых соответствует  определенная форма монады. Самой  первичной формой являются чистые монады. Для них характерно наличие активности, но отсутствие каких-либо представлений. Такое состояние монады подобно  сну без сновидений. Чистые монады проявляются в качестве неживой, но активной и вечнодвижущейсяматерии. За чистыми монадами следуют монады-души, обладающие смутными представлениями в результате низкой степени стремлений к ясности. Эта форма монад выступает на уровне растений и животных. Человеку свойственны более совершенные монады, называемые монады-духи. Их совершенство выражается в наибольшей ясности и отчетливости представлений. Завершают иерархию монады ангела и Бога, полностью свободные от материальной оболочки и обладающие абсолютной полнотой знаний и предельно ясным самосознанием.

Сходная система уровней  имеет место и в онтогенезе человека. В известном смысле своей  иерархической системой монад Лейбниц  дает новую трактовку аристотелевского учения о трех уровнях души, согласно которому высшие ее формы возникают  и осуществляются на основе низших.

Учение Лейбница внесло немало идей и тенденций, которые окажут значительное влияние на последующее  развитие психологии. Лейбниц впервые  показал активную природу сознания, динамизм и постоянную изменчивость его. Учение Лейбница о перцепциях и  апперцепциях станет исходным основанием, на котором будут строиться последующие  концепции души в немецкой психологии. Оно оказало влияние и в  ряде других отношений. Прежде всего, включение  в сферу психического, помимо сознаваемых  явлений досознательных перцепций, расширяло границы психического. Логическим следствием этого нового подхода явилась и реабилитация психики животных. Лейбниц становится предвестником учения о порогах сознания, с которым выступит в XIX в. Гербарт и которое станет отправным в психофизических измерениях и опытах Фехнера. От Лейбница немецкая психология усвоила принцип психофизического параллелизма, на основе которого будет строиться экспериментальная психология в Германии.

 

 

 

 

 

26.Идеалистическая  интерпретация атомистической картины  мира.

Противоположным по своему смыслу принципу непрерывности является закон  дискретности, согласно которому сама постепенность и непрерывность  слагаются из малых скачков и  разрывов, порождающих индивидуальные объекты, их автономность и качественное своеобразие.

«Истинными атомами природы» являются ду-шеподобные единицы – монады, из множества которых состоит мироздание. Монады просты, неделимы и вечны. Они автономны, и влияние одной монады на другую исключено.

Лейбниц полагал, что в  исторической перспективе развитие монад проходит несколько стадий, каждой из которых соответствует  определенная форма монады. Самой  первичной формой являются чистые монады.  Для них характерно наличие активности, но отсутствие каких-либо представлений. Чистые монады проявляются в качестве неживой, но активной и вечно-движущейся материи. За чистыми монадами идут монады-души, обладающие смутными представлениями  в результате низкой степени стремлений к ясности. Эта форма монад  выступает на уровне растений и животных. Человеку свойственны более совершенные  монады, называемые монады-духи.  Их совершенство выражается в наибольшей ясности и отчетливости представлений. Завершают иерархию монады ангела и  Бога, полностью свободные от материальной оболочки и обладающие абсолютной полнотой знаний и предельно ясным самосознанием.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

27.Значение работ  Г.Лейбница.

Начинает идеалистическую  традицию Г. Лейбниц  (1646–1716) – современник  всех основных гениев XVII в. и их идейный противник. Идеи Декарта, Гоббса, Спинозы, Локка были критически переработаны и синтезированы Лейбницем в собственную оригинальную систему принципов и понятий. Лейбниц не мог не заметить, что Спиноза не сумел полностью преодолеть дуализм Декарта, поскольку в учении голландского философа картезианское разделение мира на две субстанции оставило свои следы в виде раздвоения и обособления атрибутов протяжения и мышления. Лейбница не удовлетворяло сохранившееся противопоставление духа и материи, психического и физического, и с целью восстановить их единство он выдвигает учение, позволяющее объяснить бесконечное многообразие мира исходя из единой по природе и происхождению, но разнокачественной по своим состояниям субстанциональной основы. Неприемлемым для Лейбница в учении Спинозы оказался также и фатализм. Вместе с тем Лейбниц становится на сторону Спинозы в своей полемике с Локком относительно роли опыта и разума в познании. Лейбниц пытается установить связь чувственного и рационального. Но поскольку рациональное познание из опыта не вырастает, то единство опыта и разума выступает в учении Лейбница не как восхождение от чувственных форм к идеям, а как наложение рационального на чувственный опыт. Поэтому в значительной части познавательные ошибки возникают не столько по вине чувств, сколько из-за слабости самого разума и внимания, как стремления к ясности и памяти.

Стержнем, образующим философско-психологическую  систему Лейбница и связывающим  все ее разделы и части, является ряд исходных методологических принципов, или законов. К главным из них  по своему значению следует отнести  принцип всеобщих различий, принцип  тождественности неразличимых вещей, законы непрерывности и дискретности. Принципом всеобщих различий Лейбниц  пытался утвердить всеобщую изменчивость в мире физических явлений и сознания, отрицать как абсолютное сходство друг с другом существующих вещей, так  и повторяемость состояний одной  и той же вещи во времени, и этим самым указать на качественное многообразие мира. Принцип всеобщего различия дополняется и обеспечивается другим принципом – принципом тождества  неразличимых вещей. Смысл его заключается  в том, что не следует различать  вещи, если на самом деле они являются одной и той же вещью, и наоборот, отождествлять вещи, различные по своим качествам. Различия между  вещами выводятся Лейбницем исходя из третьего принципа – закона непрерывности. Этот закон указывает на то, что  повсюду в мире имеются незаметные переходы в восхождении вещей  по степеням совершенства.