Структура ораторской речи

На основе логических законов, которые носят формальный характер, фиксируют формальную правильность различных интеллектуальных операций в чистом виде, складываются конкретные правила, рекомендации, инструкции, предусматривающие достижение вполне определенного необходимого результата в практической деятельности.

2.3 Этика ораторского  выступления

Отношение оратора к аудитории  должно быть абсолютно доброжелательным и профессиональным.

Доброжелателъностъ предполагает невозможность таких форм речевого поведения, как агрессивность в ее различных проявлениях (упреки, угрозы, оскорбления) и демагогия (ложь).

Профессиональное отношение  к аудитории предполагает умение работать с любой аудиторией: и с той, которая настроена доброжелательно, и с той, которая настроена агрессивно, и с той, которая высказывает безразличие к оратору.

Отметим некоторые типичные ошибки, которые допускают выступающие (даже помимо своей воли).

1. Не следует изображать, представлять глупыми, нечестными, непоследовательными, слабохарактерными тех лиц, мнение которых вы оспариваете.
2. Обращение к чувствам аудитории не должно перерастать в манипулирование аудиторией.
3. Не следует отождествлять взгляды человека с взглядами той группы, партии, к которой он принадлежит.
4. Нельзя искажать мнения оппонентов, с которыми вы полемизируете или на мнения которых вы опираетесь. Особенно осторожно следует обращаться с цитатами.
5. Не бравируйте личными качествами, не преувеличивайте свою роль в каких-либо событиях, совместной деятельности и т.д.
6. Высказав исходные положения своей точки зрения, концепции, защищайте их, обосновывайте, доказывайте.
7. В ходе выступления нельзя отказываться от исходных (высказанных или невысказанных) тезисов, сделав вид, что вы «так и не думали». Вы потеряете доверие.
8. Не преувеличивайте сверх здравого смысла отрицательных результатов реальных или возможных действий ваших оппонентов, событий и т.п. Усугубление нежелательных последствий должав быть обоснованным.
9. Не следует требовать, чтобы вашу концепцию признали правильной только на том основании, что вам ваше обоснование представляется убедительным.

3. Роль ораторского  искусства в юриспруденции

Аргументация в реальном споре, дискуссии и полемике происходит под воздействием психологических, нравственных, эстетических, идеологических и т.п. факторов и средств убеждения. Такое взаимное переплетение средств  и способов убеждения значительно  усложняет аргументацию и диалог в целом. При этом возникают разного  рода ошибки и отклонения, которые  могут быть как преднамеренными, так и непреднамеренными. Первые рассчитаны на то, чтобы добиться с  их помощью победы в споре. Вторые же возникают спонтанно и не ставят перед собой задачу ввести оппонента  в заблуждение. Как уже указывалось  раньше, в логике преднамеренные ошибки называют софизмами, а непреднамеренные и не осознанные ошибки - паралогизмами.

Различные отклонения от правильной линии спора связаны главным  образом с психологическими уловками, которые также разделяются на допустимые и недопустимые. Основанием для такой классификации служит следующий признак: если в результате использования уловки не создается преимущества для одной из сторон, то уловка считается допустимой. В противном случае уловка считается недопустимой. Иногда, впрочем, все уловки характеризуются отрицательно и считаются недопустимыми, с чем, конечно, согласиться нельзя.

Значительное количество ошибок связано с неточностью  и неопределенностью обычной  речи, например, когда одни и те же слова употребляются для выражения  смыслов различных понятий или  же одно и то же понятие выражается с помощью разных слов.

Правила определения понятий, построения умозаключений и доказательств, которые разработаны в логике, служат важнейшим средством для  раскрытия и недопущения ошибок в ходе аргументации. Однако трудность  здесь заключается в том, что  в чистом виде к искусственно подобранным  примерам, такие правила применить  легко. Трудности начинаются тогда, когда приходится применять эти правила в условиях реального диалога - спора, дискуссии и полемики. В таких случаях прежде всего становится необходимым быстро и точно определить, с какими нарушениями принципов аргументации и уловками мы имеем дело. Если речь идет о логических ошибках, то следует установить, какое правило или закон логики были при этом нарушены. Сложнее обстоит дело с психологическими приемами и средствами убеждения. Некоторые из них в ходе спора и полемики вполне допустимы, ибо могут лишь усилить доводы разума. Другие же только затрудняют или даже делают невозможным дальнейшее продолжение спора, особенно, когда к ним добавляются откровенно недопустимые средства давления на оппонента или оратора в форме обструкции, выкриков, оскорблений, невозможности продолжать речь и т.д.

Аргументация, как и процесс  убеждения в целом, представляют собой искусство и овладеть им можно только на практике, постепенно и настойчиво совершенствуя свое мастерство. Значительную помощь здесь может оказать анализ типичных ошибок и уловок, допускаемых в ходе аргументации и убеждения.

В истории логики и риторики такой анализ впервые был осуществлен  Аристотелем в двух его сочинениях. Первое из них было направлено против софистов и носит название «О софистических опровержениях». Второе имеет более широкий характер, связанный с использованием различных видов умозаключений, в том числе и правдоподобных. Оно было названо «Топикой»и в нем также рассматриваются ошибки, которые возникают в ходе рассуждений. В Новое время краткую систематизацию ошибок и уловок, применяемых в ходе спора и полемики, а также способов защиты от них, предпринял А. Шопенгауэр в уже упоминавшейся «Эвристической диалектике». Несмотря на неприемлемую гносеологическую позицию автора, его советы и рекомендации не утратили своего значения относительно типологии ошибок, их анализа и способов защиты от них.

В дальнейшем в учебниках  по традиционной логике обсуждались  в основном ошибки, возникающие преимущественно  при нарушении правил доказательства и опровержения, поскольку именно они встречались в демонстративной  аргументации. Некоторые современные  авторы учебников по аргументации, написанных для студентов колледжей  в США и Западной Европе, предлагают различные классификации наиболее распространенных ошибок, причем у  разных авторов число рассматриваемых  классов сильно разнится друг от друга.

Мы остановимся лишь на наиболее типичных ошибках, с которыми чаще всего можно столкнуться  в реальной практике аргументации.

Первая группа – неправильное употребление речи. Поскольку наши мысли и суждения выражаются с  помощью слов и предложений, постольку  много ошибок может возникнуть при  неправильных оборотах речи. Именно на подобного рода ошибках, как показывает Аристотель, часто основываются софистические доводы. К их числу он относит, например, ошибки, связанные с одноименностью и двусмысленностью слов, их соединением и разъединением и даже произношением. Одноименность и двусмысленность возникают обычно при употреблении одного и того же слова или оборота речи для выражения различных понятий и суждений. На этой неопределенности основывается софистическая уловка, когда утверждение, справедливое относительно одного случая, переносится на совершенно другой случай, который имеет с первым только общее название. Можно сказать поэтому, что такая ошибка основывается на омонии слов, когда одно и то же слово служит для выражения разных понятий и смыслов суждений. А.Шопенгауэр иллюстрирует эту уловку с помощью двойного значения слова «честь». Когда он стал критиковать принцип «рыцарской чести», требующий ответить на оскорбление еще большим оскорблением или вызовом на дуэль, то его оппонент в качестве возражения сослался на защиту чести коммерсанта, которого обвинили незаслуженно в обмане и нечестности. Спрашивается, как отнестись к такому возражению? Ясно, что во втором случае речь идет о защите доброго имени, которое может быть восстановлено путем привлечения клеветника к ответственности, например, через суд. Нетрудно понять, что приведенный выше довод основывается на чисто софистической уловке, при которой отождествляются разные смыслы употребления слова и понятия «честь»: в первом случае речь идет о так называемой рыцарской чести, критикуемой за ее анахронизм, во втором – о гражданской чести и добром имени.

Вторая группа ошибок и  уловок хотя и напоминает по форме  речевые, но опирается на сознательное расширение или сужение смысла выдвигаемых утверждений. В результате этого меняется прежний смысл понятия или суждения, а тем самым открывается возможность для возникновения разного рода уловок. С такими, по сути дела, софистическими уловками приходится постоянно встречаться в спорах и полемике по общественно–политическим, нравственным и другим гуманитарным вопросам, особенно когда такая полемика ведется в присутствии широкой аудитории или на страницах ежедневной прессы.

Существуют два тактических  приема, которые обычно используются в подобных спорах и полемике. Когда  оратор или публицист чувствует, что он не в состоянии возразить  оппонентам или убедить аудиторию, то он бессознательно, а нередко  преднамеренно сужает свое утверждение, надеясь таким путем показать в неприглядном свете позицию  своих оппонентов. Обычно в этих целях употребляются такие «ходовые» понятия, как демократия, суверенитет, реформа, права человека и т.п., но при этом их смысл намеренно расширяется или сужается. Если под демократией, реформой и родственными им понятиями оратор или публицист подразумевает принципы действия и поведения определенной группы людей и властных структур, то все, кто возражает против этого, автоматически оказываются отлученными от демократии, реформ и других институтов гражданского общества.

Другой тактический прием, с помощью которого обычно пытаются затруднить спор, связан с расширением  смысла тех понятий и утверждений, с помощью которых аргументирует  оппонент, и тем самым заставить  его обосновать более широкое  понятие или утверждение. Так, например, можно настолько вольно трактовать понятия демократии и свободы, что  они будут ассоциироваться со вседозволенностью. А это будет означать отказ от правового гражданского общества, замену демократии анархией.

Наилучшим средством защиты от перечисленных выше ошибок и уловок является требование точного определения  используемых понятий и ясной  формулировки суждений. К аналогичным  уловкам относятся попытки использовать понятия и утверждения, вполне верные и применимые в одних условиях, там, где они совершенно не подходят или могут быть использованы лишь с теми или иными ограничениями. Сходный прием заключается в  том, что понятие или суждение частного характера пытаются выдать за общее.

Третья многочисленная группа уловок связана с индуктивными обобщениями. В логической литературе ошибочные  обобщения такого рода называют неправомерными, ложными, поспешными и т.д. Суть их сводится к тому, что результаты наблюдения каких–либо свойств у некоторой  - обычно весьма небольшой - группы членов класса без должных оснований неправомерно переносятся на весь класс в целом. Так, гоголевский герой видел, что все православные, каких он встречал, едят галушки, и отсюда сделал вывод, что все православные вообще едят галушки, а кто их не ест, тот не православный. Приведя этот пример, С.И. Поварнин замечает, что в менее наивной форме, но подобным же образом рассуждают очень часто.

Четвертая группа уловок связана  с правдоподобными, или вероятностными, рассуждениями. Главная из них заключается  в неправильном установлении степени  правдоподобия того или иного  утверждения или обобщения. Мы уже  отмечали, что эта степень определяется точно фиксированными фактами, свидетельствами  и другими данными, подтверждающими утверждение (гипотезу, обобщение, мнение). В обычных рассуждениях это обычно не учитывается и в результате этого степень вероятности предположения или обобщения может быть завышена или занижена. Иногда этим пользуются как софистическим приемом, чтобы ввести в заблуждение слушателей или оппонента. Такого рода ошибки и основанные на них уловки следует отличать от рассмотренных выше ошибок поспешного обобщения. В последнем случае речь идет о перенесении замеченного свойства, характеристики или закономерности на весь класс наблюдаемых предметов, явлений и событий. В первом же случае на основании изучения небольшого их числа неверно оценивается степень правдоподобия, относящегося к ним обобщения или гипотезы.

Сюда же можно отнести  такие суждения о явлениях, которые  основаны на частой их повторяемости, из чего иногда заключают о необходимом, закономерном их характере. Разумеется, что, чем чаще повторяется событие, тем выше степень возможности, или  вероятности, его появления. Но при  этом важно объективно определить эту  степень, и не смешивать его с  чисто психологической и субъективной верой. На этом, кстати, основываются многие предрассудки, дурные приметы, суеверия и т.п. Аналогичный характер имеет  ошибка, связанная со следованием  явлений во времени, когда только по одной частоте повторения одного явления вслед за другим делают вывод  о каузальной, или причинной связи. Например, появление красного заката считают причиной возникновений  плохой погоды или даже прилет ласточек - причиной наступления весны и т.п. На самом деле, сами эти «причины» являются закономерным следствием более глубокой причины. Подобное ошибочное заключение в логике получило название «Post hoc, ergo propter hoc» (после этого, значит, по причине этого).

Пятая группа ошибок и уловок связана  с процессом доказательства и  опровержения, о которых обычно подробно говорят в учебниках логики. Ошибки здесь возникают преимущественно  по трем причинам: во-первых, из-за отступления  и подмены тезиса, во-вторых, нарушения правил демонстрации тезиса и, в-третьих, необоснованности аргументов, или посылок, доказательства. В реальной практике общения, в спорах, дискуссиях и полемике такие ошибки не сразу можно обнаружить, поскольку иногда при этом используются уловки, которые маскируют ошибки. Так, когда приходится доказывать тезис, софист может воспользоваться аргументом, который сам нуждается в обосновании или даже повторяет тезис под другой формулировкой. Нередко недоказанность тезиса выдается за его ложность, а доказательство частного положения выдается за доказательство общего утверждения и т.п.