Молодежь и криминальное сообщество

Вариант первый: если купировать точки входа молодежи в негативные процессы описанные  выше.т.е. по сути, необходимо решить проблему бедности, снизить уровень коррупции, создать эффективную систему  госуправления, предложить внятную  и обосновано достижимую концепцию  развития, основанную на сегодняшних  социально-экономических реалиях. Но на это нет, ни времени, ни ресурсов.

Более вероятен и тактически выгоден (не до стратегии  сейчас) вариант, при котором упор будет сделан на то что бы как-то "успокоить" прослойку наиболее активной молодежи. Такой молодежи, как и предпринимателей в любом  обществе около 5 процентов. Наиболее активная молодежь у нас условно рассредоточена на двух полюсах. Первый - это активная, талантливая молодежь, хорошо образованная имеющая навыки цивилизованного  оформления своих требований перед  государственной системой. Второй полюс - это малообразованные, бедные, зачастую, сельские или из новостроек активисты. Так как средств мало, то вполне возможно, что встанет вопрос, куда направить деньги, чтобы достигнуть поставленную цель: направить на продвинутую  молодежь или на бедных активистов. А ближнесрочная цель вполне ясна - не позволить наиболее активной молодежи повести за собой остальную молодежь. Причем выбор очень сложный, косвенные издержки в обоих случаях чрезвычайно высоки. Или государство теряет остатки контроля (в данном случае, ту пресловутую морковку, которую оно может предложить) за радикальной сельской молодежью, что может привести к очередному свержению власти. Или активная городская, образованная молодежь просто начнет выезжать из страны, совершенно не доверяя и не надеясь на власть. Хватит ли ресурсов (не говоря уже о том, чтобы грамотно распорядиться имеющимися средствами) для того, чтобы как-то повысить лояльность к властным институтам обеих групп - это большой вопрос. С этой точки зрения - наиболее потенциально "опасна" бедная активная молодежь, так как именно она завтра может выйти с камнями на улицы. Наиболее продуктивное решение очевидно - пытаться "задобрить" именно эту прослойку молодежи, если останутся средства, то попытаться помочь самореализоваться наиболее продвинутой молодежи.

Как уже выше было отмечено, если рассматривать, а самое главное  подходить к решению молодежных проблем с помощью программного метода, т.е. рассматривая процессы, находя точки входа молодежи в негативные и позитивные процессы происходящие в России анализируя их, выделяя  всех заинтересованных авторов на точке  входа можно построить достаточно грамотную программу. В которой, учитывая различные интересы, можно  минимальным набором усилий добиться максимального "выхлопа". К примеру, есть проблема слияния криминала  и спорта - это выливается в то, что спортивные клубы зачастую становятся базами для банд, которые облагают данью бизнес в округе. Государство  должно согласовать свои усилия с  бизнесменами заинтересованными в  безопасности. И тогда бизнесмены могут выделить деньги на поддержку  спорта в их конкретном районе, и  спортсмены останутся спортсменами и будут радовать своими достижениями Российский спорт. Государство же, не потратив особых финансовых усилий и  лишь затратив аналитический и административный ресурс, получает неплохое решение  проблемы преступности среди спортсменов  в конкретном микрорайоне или  селе.

Общие источники, питающие криминальную субкультуру

  В специальных воспитательных и исправительных учреждениях дополнительно, а возможно, и параллельно, действуют еще несколько причин и условий. Ученые пытаются объяснить причины возникновения криминальной субкультуры, а также разделения несовершеннолетних и молодежи в закрытых заведениях на касты, исходя из различных гипотез. Одна из таких гипотез - влияние воровских традиций . Конечно, роль этих традиций нельзя недооценивать. Бороться с ними трудно, поскольку они не только консервативны, но и подвижны, способны трансформироваться, принимая современный вид под влиянием моды, изменившихся современных условий. Сила воровских традиций в их эмоциональной привлекательности и заразительности, в максимальном учете возрастных особенностей несовершеннолетних с их тягой к риску, романтике, таинственности и необычности. Поэтому в среде несовершеннолетних и молодежи особенно тех, что полностью или частично лишены свободы, уголовные традиции оживают и распространяются быстрее, чем в среде взрослых преступников.

Вместе с тем, следует  учитывать, что большинство несовершеннолетних и молодежи, придерживающихся уголовных  традиций, не знают их истинного  значения. Поэтому при организации  групп они вынуждены сами создавать  эти традиции. Тут велика "роль" "подсказчиков" из числа взрослых лиц или "бывалых" людей. Наряду со многими сходными правилами поведения, принятыми в среде несовершеннолетних правонарушителей, в каждой спецшколе, в каждом спецПТУ и т.п., а также  в приемнике-распределителе существуют свои нормы и ценности. Так появляется местное "нормотворчество" , протекающее по единым социально-психологическим механизмам, как в социально-позитивных, так и в криминальных группах несовершеннолетних.

Объяснить причины и условия  возникновения криминальной субкультуры  в специальных воспитательных учреждениях, колониях и приемниках-распределителях  только действием уголовных традиций было бы неверно. Эти причины также  имеют не столько психологическую (возрастную) и социально-психологическую (групповую), сколько социальную природу . О социальной природе криминальной субкультуры в этих учреждениях, ее взаимосвязи с преступностью свидетельствует и то, что многие из элементов данной субкультуры (групповая стратификация, нормы, функции, традиции, жаргон, татуировки и т.п.) распространены в преступной среде и на свободе. Они могут переносится в закрытые воспитательные и исправительные учреждения. Социальный характер "другой жизни" и ее связь с преступностью проявляется в том, что контингент осужденных в ИТУ, учащихся в спецшколах и спецПТУ, если можно так сказать, "ухудшается" по криминологическим показателям. Это способствует интенсивному развитию криминальной субкультуры.

Стремление не замечать явлений "другой жизни" в спецшколах, спецПТУ, в армии или отрицать возможность  их возникновения из соображений  ложно понимаемого престижа наносит  серьезный социальный вред. Криминальная субкультура возникает в связи  с неполным включением человека в  социальную культуру, неудовлетворением  не только его элементарных, но и  высших потребностей. Она является "полем" самоутверждения личности, не получившей признания или неудовлетворенной  своей социальной ролью в системе  официальных отношений.

Криминальная субкультура  помогает такому человеку самореализоваться. Образцом для него нередко становится "комок", "бизнесмен", процветающий на нетрудовых доходах, промышляющей перепродажей видеокассет, магнитофонов, фирменных  вещей. Это развращает определенную часть подростков и молодежи, формирует  в них потребительство, культ  вещей и удовольствий. В криминальной субкультуре проявляются взаимодействие, и, до поры до времени - взаимная поддержка, психологическая и физическая защита и т.п. В ней действуют те же социально-психологические механизмы, что и в системе официальных  отношений (подражание, внушение, заражение, соревнование, соперничество). Но они  наполнены специфическим содержанием  криминальной субкультуры.

Существует мнение, что  одной из причин появления "другой жизни" является разделение молодежи и взрослых в специальных воспитательных учреждениях и колониях по половому признаку. В отсутствие лиц противоположного пола в силу возрастных особенностей среди несовершеннолетних может  легко возникнуть деление подростков на активных и пассивных гомосексуалистов. Однако, как отмечалось выше, гомосексуализм среди подростков распространен  и на свободе. Кроме того, гомосексуализм в специальных и исправительных заведениях является не столько средством  удовлетворения сексуальных потребностей, сколько способом утверждения одних ("бугров") и низвержения других ("низов"). Данное явление находит  свое отражение в групповых нормах и правилах. Лица, выступавшие в  половых актах в качестве пассивных  партнеров, низвергаются в "низы".

Средством расправы над неугодными, их низвержения служат и другие половые  извращения, так называемый "фетишный гомосексуализм" (поднял "бычок" с пола в туалете, умылся с мылом, которым "бугор" мыл половые  органы), оральное удовлетворение половых  потребностей и т.п. Приведем пример. Работник ИДН Худаков опросил  Женю Т. о причинах его побега из Московской специальной школы для  детей, нуждающихся в особых условиях воспитания. Тот указал на то, что "бугор" заставлял его собирать в туалете  окурки, пытался выбить ему зубы о колени, затем ночью подростки  мочились на его постель. Другой "бугор" принуждал взять его половой  член в рот. В последствии над  Женей стали систематически осуществлять акты мужеложства. Поэтому он постоянно  убегал из школы. Здесь мы видим целую  систему дискредитации подростка.

Лишь в некоторых спецшколах, спецПТУ подобные явления не встречаются. В них энергия подростков и  молодежи переключается на различные  виды общественно-полезной деятельности (используется принцип сублимации). Кроме того, в этих заведениях сформированы и поддерживаются доброжелательные, гуманные отношения в среде несовершеннолетних и молодежи, строго пресекаются факты глумления над личностью.

Считается, что одним из источников и причин криминальной субкультуры  является взаимная агрессия несовершеннолетних в закрытых учреждениях.

Сейчас мы нередко узнаем из периодической печати о немотивированных преступлениях, совершенных агрессивно настроенными людьми с особой жестокостью и изощренностью. Существуют различные теории, объясняющие это явление (биологические, социальные, психологические), которые заслуживают отдельного рассмотрения.Здесь мы обратимся к проблеме агрессии несовершеннолетних и молодежи в закрытых учреждениях в рамках криминальной субкультуры.

На возникновение взаимной агрессии в криминальной среде "в  зоне" влияет не столько сам факт изоляции подростков и молодежи от общества, сколько совмещение ее с  наказанием, исходя из той межличностной  системы, в которую несовершеннолетние и молодежь включаются помимо своего желания. Оказавшийся в закрытомспецучреждении подросток или молодой человек  переживает состояние фрустрации (ломки  жизненных планов), порождающей напряженность  и стресс. Он становится повышенно  агрессивным, подозрительным, недоверчивым, неуживчивым, конфликтным.

Здесь легче и быстрее, чем на свободе, возникает психологическая, нравственная и криминальная несовместимость, в этом случае для защиты своего "Я" подростки и молодежь принимают  самые решительные меры.

Направление несовершеннолетнего  в указанные учреждения означает для него ситуацию прессинга, вызываемого  сильным давлением среды на его  личность. Эта ситуация может исказить ее поведение, вызывая конформистские поступки или ответную агрессию.

Нахождение в указанных  учреждениях создает для несовершеннолетнего  и молодого правонарушителя серьезную психотравмирующую ситуацию , характеризующуюся разрушением прежних связей, круга общения, поддержки друзей, а также необходимостью жить в чужой среде. Такая ситуация неизбежно приводит в действие механизм психологической защиты (поиска друзей, земляков, соучастников и т.д.), а также способы снятия психической травмы.

Кроме того, известно, что  нахождение в закрытых учреждениях  заставляет более интенсивно действовать механизмы подражания (заразительности), вызываемые образцами поведения более опытных окружающих, умеющих проявить изворотливость и "хорошо" устроиться путем эксплуатации и притеснения новичков и слабых.

Лишенный возможности  привычно удовлетворять целый ряд  элементарных потребностей (выбирать пищу и режим питания, свободно передвигаться, свободно выбирать форму досуга и  т.п.), постоянно находящийся под  контролем других подростков (юношей), проверяющих, на что он способен, ожидающий  мнимых, а нередко и реальных, карательных притязаний со стороны  администрации, подросток или юноша  вынужден искать меры защиты. Одной  из таких мер становится объединение  несовершеннолетних и молодежи в  неформальные группы. Подростку и  молодому человеку кажется, что в  этих группах он не будет выделяться и тем самым будет меньше привлекать внимание администрации и воспитателей. Он думает, что в группе всегда есть более опытные люди, которые помогут  ему выбрать стратегию поведения. Кроме того, подросток или молодой  человек полагает, что группа не выдаст его администрации и поддержит  в случае притязаний со стороны других групп.

Так в криминальной субкультуре  несовершеннолетние и молодежь объединяются в группы, где начинает проявляться  взаимная поддержка и психологическая защита, приводятся в действие другие социально-психологические механизмы.

Следует отметить, что рассмотренные  процессы происходят не только в среде  подростков и молодежи, находящихся  в закрытых воспитательных и исправительных учреждениях, но и в казанских "моталках", алмаатинских "бандах" и "конторах" в других городах. "Улица" становится все более враждебной для подростка  и юноши, везде его ожидают  опасности в виде агрессии "контор" и "банд" из соседних микрорайонов или "залетных" (приезжих из других населенных пунктов).

Объединившись, подростки  и юноши чувствуют свою силу и  превосходство. Если попытаться разобщить  такую группу, она будет сопротивляться путем усиления внутригрупповой  солидарности, постановки общей задачи, объединяющей всех ее членов, переноса агрессии па одного из них, создания собственных, основанных на неформальных связях норм, ценностей, условностей, особо регулирующих отношения в группе.

Разрешить свою агрессию, выступив против администрации закрытого  воспитательно-исправительного учреждения (представителей правоохранительных органов  и общественности на свободе) рискованно. Остается один объект - свой же товарищ (осужденный в ВТК, учащийся в спецшколе  или спецПТУ, а на свободе подросток  из соседнего квартала или дома).

Однако взаимная агрессия в среде себе подобных ведет к  хаосу, который долго продолжаться не может.

Поэтому несовершеннолетние и молодежь стараются так организовать межличностные отношения, что сама агрессия становится зарегулированной определенными неписанными правилами  и нормами. В молодежной среде  такая кодификация проходит значительно  быстрее. Установленных групповых  правил подростки и молодежь придерживаются охотнее. То же самое можно сказать  и о взаимной поддержке, получившей наименование "нашизма": если "наших  бьют", в этом случае группа становится на их защиту, не задумываясь о причинах конфликта и о виновности сторон.