Социологическая концепция Герберта Спенсера

элементы соединены неразрывно, тогда как общество представляет собой дискретное

целое, живые элементы которого более или менее свободны и рассеяны. Во-вторых, в

индивидуальном организме дифференциация функций такова, что способность

чувствовать и мыслить сосредоточена лишь в определенных его частях, тогда как в

обществе сознание разлито по всему агрегату, все его единицы способны чувствовать

наслаждение и страдание если и не в равной степени, то приблизительно одинаково.

Отсюда третье различие: в живом организме элементы существуют ради целого, в

обществе - наоборот, «благосостояние агрегата, рассматриваемое независимо от

благосостояния составляющих его единиц, никогда не может считаться целью

общественных стремлений. Общество существует для блага своих членов, а не члены его

существуют Для блага общества. Следует всегда помнить, что как бы ни были велики

усилия, направленные к благосостоянию политического агрегата, все притязания этого

политического агрегата сами

45

 

но себе ничто и что они становятся чем-нибудь лишь в той мере, в какой они воплощают в

себе притязания составляющих этот агрегат единиц» [7, т.1, с.287].  5

Приведенные оговорки весьма существенны для Спенсера, который неоднократно

протестовал против приписывания ему (хотя он сам давал для этого повод) идеи полного

тождества общества и организма. Не следует забывать, что Спенсер - индивидуалист.

Если у Конта социальное целое предшествует индивиду и последний не является даже

самостоятельной ячейкой общества, то у Спенсера, напротив, общество - лишь агрегат

индивидов. Растворение индивида в социальном организме он считает недопустимым.

Отсюда и важное уточнение, что общество - не просто организм, а «сверхорганизм».

Всякое развитое общество, по Спенсеру, имеет три системы органов.

Поддерживающая система — это организация частей, обеспечивающих в живом

организме питание, а в обществе — производство необходимых продуктов.

Распределительная система обеспечивает связь различных частей социального организма

на основе разделения труда. Наконец, регулятивная система в лице государства

обеспечивает подчинение составных частей целому. Специфические части, «органы»

общества — это учреждения, институты. Спенсер насчитывает шесть типов институтов:

домашние, обрядовые, политические, церковные, профессиональные и промышленные.

Эволюцию каждого из них он пытается проследить с помощью сравнительно-

исторического анализа. Но каковы законы этой эволюции?

Понятие эволюции занимает центральное место в теории Спенсера. По его словам,

происходящие повсюду явления представляют собой части общего процесса эволюции.

Существует только одна эволюция, совершающаяся одинаковым образом повсюду.

Любой процесс развития включает, по Спенсеру, две стороны — интеграцию и

дифференциацию. Он начинается с простого количественного роста, увеличения объема

или числа составляющих элементов. Количественный рост и усложнение структуры

социальных агрегатов неизбежно влечет за собой процесс функциональной и структурной

дифференциации целого. В примитивных социальных организмах их отдельные части и

функции слабо дифференцированы и похожи друг на друга. Одна и та же частная

структура может выполнять здесь несколько разных социальных функций, и одна и та же

функция выполняется несколькими разными структурами. По мере роста общества его

части становятся все более непохожими друг на друга. Эти непохожие части начинают

выполнять все более различные специализированные функции, требующие

согласованности.

46

 

Разделение труда, открытое сначала экономистами как социальное явление, а затем

признанное и биологами как «физиологическое разделение труда», оказывается, таким

образом, всеобщим механизмом развития. Но чем больше дифференциация функций, тем

важнее становится наличие некоего управляющего, регулирующего механизма,

способного обеспечить согласованные действия частных структур. Отсюда усложнение и

дифференциация самих процессов управления. Уже на самых ранних ступенях

общественной эволюции начинается дифференциация между правящими и

управляемыми, которая постепенно делается все более резкой. Власть правителя

дополняется возникающей одновременно с ней религиозной властью и постепенно

обособившейся от них обеих властью общепринятых правил поведения и обычаев.

«Таким образом, прогресс, получив начало в варварском племени, если не вполне,

то почти однородном по функциям своих членов, шел и доныне идет в направлении

экономической агрегации всего человеческого рода, порождая все более и более

разнообразия, в смысле различия отдельных функций, усвояемых себе различными

народами, отдельных функций, усвояемых себе тою или другой частью каждого народа,

отдельных функций, усвояемых себе многочисленными разрядами фабрикантов и

торговцев в каждом городе, и отдельных функций, усвояемых себе работниками,

соединенными для производства известного товара» [6, с.291].  6

Эволюционный подход к обществу выдвигает, однако, ряд сложных проблем. Во-

первых, каково соотношение количественных и качественных изменений в процессе

развития? Во-вторых, каково соотношение понятий эволюции и прогресса (проблема,

поставленная уже романтиками конца XVIII — начала XIX в.)? В-третьих, следует ли

рассматривать эволюцию общества как единый однонаправленный процесс или же как

серию относительно автономных процессов развития?

На первый из этих вопросов Спенсер отвечает в духе типичного «плоского

эволюционизма». Социальная эволюция для него — противоречивый, но в основном

плавный, постепенный и в значительной мере автоматический процесс, не допускающий

сознательного «ускорения» и вмешательства «извне»: «Процессы роста и развития могут

быть и очень часто бывают остановлены или расстроены, но не могут быть улучшены

искусственным путем» [5, с.404]. Это — прямое обоснование стихийности развития

капиталистического общества и сохранения статус-кво. Подчеркивая органический

характер социальной эволюции, проводя многочисленные аналогии между обществом и

природой,

47

 

Спенсер резко осуждает любые попытки революционного переустройства, видя в

революционном «разрушении определенности» противоестественное нарушение

«закона», согласно которому всякая эволюция «следует линии наименьшего

сопротивления» [6, с.203].

Значительно сложнее позиция Спенсера относительно соотношения эволюции и

прогресса. Спенсер много занимался этой темой. Идея об универсальности прогресса,

понимаемого как усовершенствование человека и общества, была широко распространена

в середине XIX в. «Амелиоризм» — философия постепенного улучшения жизни, — был

неотъемлемой частью социального кредо викторианского либерализма. Молодой Спенсер

также разграничивал прогресс как ценностное понятие и эволюцию в естественнонаучном

смысле. Во второй главе «Социальной статики» он подчеркивал, что прогресс «не

случайность, а необходимость», и уверенно предсказывал в будущем полное

«исчезновение зла» и совершенствование человека [5, с.78-79].

Однако позже он отказался и от этой точки зрения, и от самого понятия прогресса,

считая, что этот термин слишком антропоцентричен. Говоря о «законе эволюции», зрелый

Спенсер имел в виду уже не «улучшение жизни», а лишь закономерное и все

ускоряющееся движение от однородности к разнородности. Он уже не утверждал, что

«всеобщий прогресс» распространяется и на каждое данное общество. Он вполне осознал

возможность и даже неизбежность регрессивных процессов: «Если теория регресса, в

своей ходячей форме, должна считаться несостоятельной, то и теория прогресса,

принимаемая без всяких ограничений, кажется мне также несостоятельной... Очень

возможно, а по моему убеждению даже весьма вероятно, что регресс имел место так же

часто, как и прогресс» [17, vol.1, р.59]. Отсюда — представление о развитии общества уже

не как о глобальной Эволюции, а как о ряде относительно автономных процессов.

Подобно другим видам прогресса, подчеркивает Спенсер, общественный прогресс

является не линейным, а дивергентным [Ibid., vol.2, p.557].

По справедливому замечанию Перрина [16, р.1339], у Спенсера фигурирует не

одно, а, по крайнем мере, четыре толкования «социальной эволюции»: 1) прогресс к

некоему «идеальному состоянию», 2) дифференциация социальных агрегатов на

функциональные подсистемы, 3) рост разделения труда, 4) источник дифференциации

общества. Совместить все эти толкования Спенсеру никогда не удавалось.

48

 

4. Место Спенсера в истории  социологии  7

Вклад Спенсера в развитие социологии и оценка его трудов последующими

поколениями так же противоречивы, как и его творчество.

Идеологически важной заслугой Спенсера была его борьба с клерикализмом и

отстаивание принципов объективного, основанного на принципах научного

естествознания исследования общества. Прогрессивных мыслителей второй половины

XIX в. привлекала у Спенсера уверенность  в неодолимости социальной эволюции,

признание закономерности всего существующего, кажущаяся строгость и научность

выводов. Не случайно эти мысли импонировали таким людям, как Джек Лондон и

Теодор Драйзер. Лондон ярко описывает, какое большое значение сыграла спенсеровская

теория эволюции в жизни Мартина Идена; именно Спенсер «объединил, сделал выводы и

представил изумленному взору Мартина конкретный и упорядоченный мир во всех

деталях и с полной наглядностью, как те маленькие модели кораблей в стеклянных

банках, которые мастерят на досуге матросы. Не было тут ни неожиданностей, ни

случайностей. Во всем был закон» [4, с.99].

Но спенсеровский агностицизм открывал также путь к компромиссу с религией, а

социологическая доктрина Спенсера имела буржуазно-индивидуалистический и

антисоциалистический характер и легко превращалась (и у самого Спенсера, и у его

последователей) в прямую апологию капитализма. Недаром в США спенсеризм горячо

приветствовали такие столпы зарождавшегося монополистического капитала, как

Д. Рокфеллер и Д. Хилл [12].

В теоретическом отношении заслугой Спенсера была попытка сочетания историко-

эволюционного подхода к обществу со структурно-функциональным. Своей концепцией

структурной дифференциации, пониманием общества как саморегулирующейся системы и

анализом взаимосвязи социальных функций со структурой общества Спенсер

предвосхитил многие положения структурного функционализма в социологии и

этнологии. Спенсер первым в социологии начал систематически употреблять понятия

«система», «функция», «структура», «институт». Его преимуществом, по сравнению с

Контом, была гораздо более последовательная опора на эмпирические, прежде всего

сравнительно-исторические, исследования. Одним из первых Спенсер попытался

разграничить понятия эволюции и прогресса и преодолеть недостатки линейной

концепции развития, перебросив мост от социологии к этнологии. Произведенная им

систематизация

49

 

этнологического материала и в еще большей степени сам способ классификации и

типологизации обществ способствовали повышению теоретического уровня

этиологических исследований и появлению ряда историко-эволюционных и

культурологических концепций. Недаром ему отводят важное место в истории

антропологии и этнографии [11], а также психологии [9, с.222-223]. Многие частные

наблюдения и выводы Спенсера независимо от степени их фактической обоснованности

стимулировали плодотворные научные дискуссии и споры.

Однако в целом социологическая концепция Спенсера страдает грубым

натурализмом и механицизмом. В интересах своей синтетической философии Спенсер

пытался свести сложные социальные явления к их простейшим элементам. При этом

конкретное содержание общественной жизни ускользало от внимания исследователя.

Попытки же применить общие понятия «дифференциация» и «интеграция» к обществу,

минуя формализацию понятий и оперируя донаучными определениями общества и

личности, массы, порождают неясности и недоразумения.

Как писал по этому поводу В.И. Ленин, «абстрактное рассуждение о том, в какой

зависимости стоит развитие (и благосостояние) индивидуальности от дифференциации

общества, - совершенно ненаучно, потому что нельзя установить никакого соотношения,

годного для всякой формы устройства общества. Самое понятие «дифференциации»,  8

«разнородности» и т.п. получает совершенно различное значение, смотря по тому, к какой

именно социальной обстановке применить его» [1, т.1, с.431]. Усилило или ослабило

«дифференциацию общества» крепостное право? «Г. Михайловский решает вопрос в

последнем смысле («Что такое прогресс?»); г. Струве решил бы его, вероятно, в первом —

ссылаясь на усиление общественного разделения труда. Один имел в виду уничтожение

сословных различий; другой - создание экономических различий. Термин так

неопределенен, как видите, что его можно натягивать на противоположные вещи» [Там

же, с.432].

При всей тяге к конкретности, спенсеровская теория эволюции оставалась

спекулятивной. Эмпирические факты иллюстрировали концепцию, а не лежали в ее

основе. Огромный фактический материал, составивший 17 томов спенсеровской

«Описательной социологии», был отобран его помощниками совершенно некритически,