Эмпирическая социология

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ. 2

     1. ЭМПИРИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ (20—40-е годы) 7

     1. Методический «взрыв». 8

     2. Теоретические разработки. 12

     3.Советская социология. 13

     3.1. Возникновение советской социологии. 13

     2. СОЦИОЛОГИЯ ИНДУСТРИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ (50—60-е годы) 21

     1. Теории индустриального общества. 24

     2. Развитие системных идей в социологии. 25

     3. Структурно-функциональное направление в социологии. 27

     3. НОВЕЙШАЯ СОЦИОЛОГИЯ.. 30

     2. Социология качественного стиля. 35

     3. Критическая социология. 35

     4. Социология постиндустриального развития. 37

    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

    ВВЕДЕНИЕ

 

В настоящее время идет активный процесс развития социологии как

самостоятельной научной дисциплины. Публикуются различные курсы и программы,

издан ряд учебников общей и теоретической социологии. При знакомстве со

многими из них возникает ощущение «теоретической свалки», напоминающей опыт

небезызвестной «науки» — научного коммунизма. Происходит это потому, что мы

все еще находимся во власти старых догм и представлений, трудно освобождаемся

от традиций, наследия социокультурного изоляционизма и приобретаем новый

научный и исследовательский опыт. Марксизм утратил теоретико-

методологический статус отечественной социологии. В результате образовался

вакуум, вызвавший растерянность у некоторой части социологов. С одной

стороны, они потеряли привычную почву под ногами. С другой - продолжают

рассматривать успешно развиваемые в западной социологии теоретические

концепции как неприемлемые для научного пользования. В преодолении данной

ситуации ощущается недостаточность знания истории развития социологии как

целостной науки.

Следует отметить, что в советское время история социологии была разработана

совершенно неудовлетворительно. В нашей историографии, во-первых,

господствовала концепция истории как политики, опрокинутой в прошлое.

История рассматривалась как инструмент идеологической  борьбы.  Марксистская

философско-социологическая мысль превратилась в служанку официальной политики

и идеологии. В условиях жесткой дихотомии     «марксистское -

немарксистское» господствовало мнение, что широкое ознакомление с

немарксистской социологией не имеет принципиального значения, поскольку она

не содержит научного понимания  общественного развития.  Идеологическая

инфицированность искажала представление о ней и затрудняла интеграцию с

мировой социологией. В результате в том, что называлось «марксистской

социологией», выпал пласт культуры,   который   во   многом   определяет

лицо современной цивилизации,  ее гуманистические достижения.

Конфронтационный дух, ориентация на пропагандистскую тональность, на эффект

немедленного «разгрома врага»   сказывались на  теоретической глубине и

практической пользе трактатов по критике буржуазной (немарксистской)

социологии. При этом господствовал двойной стандарт:  критика в адрес

противника — законна, а выводы альтернативных марксистской социологии

направлений, противоречащие собственным представлениям, — клевета.   Это

обусловило  необходимость  избавления наследия мировой социологии от груза

обвинений, носящих гипертрофированный идеологический характер, то есть

фиксирующих только его антимарксистскую направленность.

Во-вторых, отождествление социологии с философией (историческим

материализмом и научным коммунизмом) привело к тому, что она стала

рассматриваться как часть философии. В результате получилось некое

полуфилософское знание — своеобразный «полуфилософский инвалид», не имеющий

собственной истории. Восстановление социологии как самостоятельной науки,

вывод ее из-под «шапки» философии и научного коммунизма заставляет с большим

вниманием отнестись к опыту ее развития. У нас есть возможность по

достоинству оценить, что в ее пророчествах оказалось правдой, а что нет,

истолковать пройденный социологией путь с учетом новых открывшихся фактов.

Создание фундаментальной теории истории социологии - дело будущего. В

настоящей работе наше внимание обращено на современную социологию. Выражение

«современная социология» указывает на ее обращение к развитию общества,

начиная с 20—30-х годов и до нашего времени, то есть с периода, когда

общество вступает в эпоху развитого индустриализма. Кроме того, оно

означает, что, начиная с этого времени, методические и теоретические

достижения социологии не утрачивают своей актуальности в процессе ее

дальнейшего развития. На рубеже 20—30-х годов начался один из периодов

интенсивного развития современной социологии. В частности, разработанность

методов и техники, измерительных процедур и числовых эквивалентов в

эмпирической социологии и сегодня, в принципе, предопределяет

исследовательскую практику, уровень профессиональных норм.

Сердцевиной всякой научной деятельности является установление принципиальной

взаимосвязи между «методологией — теорией — методами». Классики социологии

(М. Вебер, Э. Дюркгейм, В. Парето и  др.) не дали единого понимания  ее

предмета, но вооружили науку эмпирическими методами, которые в последующем

стали претендовать на роль методологии.  По мере развития  эмпирических

исследований  споры   о  предмете  социологии как  самостоятельной науки

стали утихать,  а на первый план, вместо теории, выступила прикладная

социология, включающая в себя разнообразную проблематику. В последующем,

начиная с 50-х годов, за короткий срок произошла колоссальная эволюция в

теории социологии, стремящейся быть адекватной социальным изменениям и

процессам современности.  Социологический ландшафт  оказался неровным и

разнообразным: на одном полюсе представлены позитивистко-сциентические

доктрины, а на другом — доктрины качественного стиля, выражающие тенденцию

альтернативы позитивистским умонастроениям. Между ними имеет место

комбинирование и синтез в рамках суммарных интерпретаций.

Методологетеоретический плюрализм  обусловил  наличие различных

направлений в западной социологии,  каждое из которых излагало свою версию

предмета социологии и разрабатывало методы, используемые для получения

соответствующих данных и результатов. Представленная в данной работе

историческая последовательность направлений социологии вовсе не означает,

что  они  были  единственными  в  данный период. Лишь в виде некоторой

доминанты можно выделить какое-то одно,  наиболее популярное и характерное

для каждого этапа развития социологии, направления. Ситуация методолого-

теоретического плюрализма сопровождалась также расширением профессиональной

деятельности социолога и появлением значительного количества новых подходов

в методике и технике социологических исследований.

В советской социологии все остановилось на марксизме-ленинизме, с

казарменно-оптимистической тенденцией, навязываемой «господствующей

идеологией». Это направление закончилось, когда истекло его историческое

время. Перед отечественной социологией сейчас стоят новые задачи:

1) освоение методолого-теоретических оснований и соответствующих им

исследовательских методики и техники, чтобы выйти на уровень общепринятых

научных стандартов мировой социологии; 2) освоение разностороннего языка

социологической науки, позволяющего ощутить новые для нас идеи, тематики,

понятия, подходы.

История — это память, без которой нельзя усвоить знания и двигаться вперед:

она связывает времена и имена, приобщает к накопленному научному и

исследовательскому опыту. Данная работа выстраивается вокруг социологических

проблем с учетом их персонифицированности. Это позволяет представить яркие и

самобытные имена, с которыми ассоциируется то или иное направление в

социологии. Показ индивидуальной компоненты при этом сосредотачивается на

самой логике, достижениях и открытиях социологов, по сравнению с их

предшественниками, а не на том, чего они не дали в соответствии с

современными требованиями. В жизни многое получается не так как задумано.

История социологии — это история движения социологической мысли, являющейся

результатом сложения усилий множества участников процесса, который часто не

похож на то, что замышлял каждый из них. Знакомясь с теми или иными

персоналиями, концепциями, мы сталкиваемся с их авторским своеобразием и

всякий раз прибавляем к спектру своего знания какую-то новую краску. Мы

научаемся также видеть содержание науки с разных точек зрения.

Очерки истории носят вводно-обзорный (пропедевтический) характер.

Систематически и в сжатой форме здесь изложена история современной

социологии, получившей преимущественное развитие в США. Свою задачу автор

видит прежде всего в том, чтобы помочь читателю разобраться в разностороннем

материале, в концептуальных толкованиях разнокачественной социальной жизни,

в изменениях методики и техники социологического исследования вне каких-либо

изъятий и умолчаний. Такой подход дает возможность видеть слабые и сильные

стороны различных направлений социологии. Нет истин на все времена. Автор

сознательно избегает стиля критики, ориентированного на последнюю оценку,

сохраняя простор для дискуссий и самостоятельного составления мнений по

вопросам теории и методов современной социологии. В конце каждой главы дан

список литературы, рекомендованной для использования в ходе изучения этапов

истории и основ социологии. На этот список даны и сноски в тексте.

Методическое пособие включено в сборник с прагматической целью, чтобы

придать ему и прикладное назначение. В повестке дня стоит задача усиления

практического аспекта в отработке профессиональных приемов, навыков и умений

социологического исследования. Показ процедур, методов и инструментария в

данном пособии осуществляется в рамках логической структуры разработки

программы социологического исследования. Во-первых, демонстрируются

процедуры, узловые моменты социологического познания,  позволяющие создать

модель теоретической работы социолога. Во-вторых, демонстрируются образцы

методического инструментария и  правила  регламентирующего  («делай  так»)  и

запретительного («так не делай») характера. В-третьих, представлено

организационно-техническое обеспечение социологического исследования,

позволяющее  привязать  работу  социолога  к  конкретной ситуации и

планировать строгую последовательность действий.

Избранная структура сборника позволяет продемонстрировать, что социология

является, по сути, аналитической и эмпирической наукой.

В заключение хочу выразить искреннюю признательность коллегам по кафедре

социологии и политологии Северо-Кавказской академии государственной службы,

всем, кто реально содействовал опубликованию книги. Особая благодарность

издательству «Феникс» за предоставленную широкому кругу читателей

возможность познакомиться с моим трудом.

    

1. ЭМПИРИЧЕСКАЯ  СОЦИОЛОГИЯ (20—40-е годы)

 

По отношению к эмпирической социологии 20—40-х годов в марксистской теории

господствовало мнение, что она не является и не может быть наукой. Всякое

социальное явленно оценивается здесь с помощью «здравого смысла»,

составляющего основу обыденного восприятия. Эмпиризм как методология

фиксирует мир (социальный факт) непосредственно, без аналитических

обоснований. Выступая «бескрылой фактологией», эмпиризм противоборствует с

теорией, что приводит к потере социологией своего предмета. Приоритетная

направленность прикладных исследовании им «предвидение человеческого

поведения и управление им» вызывала обвинения представите лей эмпирической

социологии в ангажированности, приверженности политике властвующей

бюрократической элиты и неспособности подняться до уровня научной теории.

Ввиду этих причин эмпирическая социология стала интеллектуальным пугалом и

была подвержена беспощадной критике. Вместе с тем, эмпирическая социология

возникает как альтернатива целостному, концептуальному осмыслению

социальной жизни, увлеченному построениями общих социологических схем,

выводы которых расходятся  с развитием  социальной действительности. После

всех пророчеств и предостережений,  оставленных человечеству на рубеже

XIX—XX вв., не должно было случиться  ни мировой войны, ни фашизма, ни

советского социализма. Однако пришел зловещий и кровавый XX в. Поэтому

способ теоретизирования, характерный для социальной философии, был поставлен

под сомнение: «то, что объясняет все, не объясняет ничего конкретно». В

результате статус «большой теории» сильно упал и,  соответственно,