Вина как признак преступления в уголовном праве Англии, США, Франции и Германии

В § 17 содержится положение  о невиновности действий лиц, которые  заблуждались в отношении их противоправности, если при этом такие лица не могли избежать ошибки (ошибка в запрете). Если же эти лица могли ее избежать, они подлежат уголовной ответственности, но им может быть назначено более мягкое, чем предусмотрено законом, наказание.

В приведенных нормах четко  прослеживается понимание вины (умысла и неосторожности) как психического отношения лица только к фактическим  признакам деяния, которые предусмотрены  в составе. В предыдущей лекции уже  говорилось о том, что и сам  состав для германских юристов является лишь формальным описанием в законе внешних черт запрещенного деяния. А поскольку состав охватывает только внешние признаки преступления, то и сознанием лица охватываются, согласно УК ФРГ, лишь эти признаки.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Формы вины (вина и вменяемость).

В современном законодательстве, судебной практике и доктринальных  источниках Англии упоминаются, как  правило, три формы вины: а) намерение, б) неосторожность и в) небрежность.

При определении намерения (intent) в английском праве на первый план выдвигается волевой момент, та цель, которую преследует лицо, совершающее деяние. Деяние считается намеренным, если оно является результатом воли и если лицо, совершающее его, ожидает наступления определенных последствий и желает этого.

По общему правилу, факт намеренности действий не нуждается в специальном  доказывании в силу того, что существует презумпция, согласно которой неправомерные  действия, совершаемые вменяемым  и разумным человеком, всегда являются актом его воли. Бремя опровержения этой презумпции лежит на обвиняемом. Если ему не удастся опровергнуть ее, он может быть осужден за наступление  результата, независимо от его желания  или нежелания.

Неосторожность (recklessness) нередко истолковывается как такое субъективное состояние, при котором лицо сознательно игнорирует возможность наступления вредных последствий. Р. Кросс и Ф. Джонс, например, отмечают, что понятие неосторожности употребляется в» двух смыслах. В одном смысле (субъективном) она означает сознательное допущение неоправданного риска, а во втором (объективном) — поведение, которое фактически включает в себя неоправданный риск, независимо от того, знал об этом риске исполнитель или не знал.⁸ 

Практически неосторожность является такой формой вины, которой  придается либо самостоятельное  значение, либо значение, весьма близкое  к тому, что принято понимать под  намерением. Если рассматривать эту  форму вины с точки зрения волевого отношения лица к своему преступному  поведению, то принципиальной разницы  между ней и намерением нет. И  намерение, и неосторожность предполагают, что противоправные действия являются актом воли. Различие между этими формами вины английские юристы предлагают искать в ином — в отношении субъекта к последствиям преступного поведения. Деяние считается намеренным, если этот субъект преследует достижение определенной цели, если он ожидает наступления конкретного результата и желает этого. При неосторожности в отношении субъекта к последствиям волевой момент отсутствует. Он не желает вредных последствий, но осознает или должен сознавать угрозу (или высокую степень возможности) их наступления. При этом во внимание принимается способность сознавать или предвидеть, которой обладает не определенное лицо, привлекаемое к ответственности за данное преступление, а некий абстрактный «разумный человек». Фактически это означает, что неосторожными признаются как те деяния, когда лицо предвидит последствия своего поведения, так и те деяния, когда оно не предвидит, но должно предвидеть их, поскольку это под силу «разумному человеку».

Понятие небрежности (negligence) — одно из наименее определенных понятий Общей части уголовного права Англии.

Определение небрежности  возникло и развивалось, главным  образом, в судебной практике применительно  к истолкованию субъективной стороны  неосторожного убийства, а в более  позднее время — применительно  к иным составам. Его признаки представляют собой бессистемное нагромождение  отдельных точек зрения судей  по самым различным делам, рассмотренным  в течение нескольких столетий.

Понятие виновной или уголовной  небрежности определяется судами применительно  к конкретным казусам. Например, «обычная» небрежность может стать уголовно-наказуемой, если она является «безответственной», «грубой» и т.п. По мнению Б. Стэнтона, «небрежность, чтобы стать уголовно-наказуемой, должна быть грубой или безответственной. Что представляет собой такая небрежность, должно определяться по каждому конкретному делу. Она может состоять в неосторожной невнимательности при совершении действия, которое при иных условиях было бы правомерным, либо в безответственном бездействии, при условии, что существовала явно выраженная обязанность по отношению к лицу, которому причинен вред».

В подавляющем большинстве  определений небрежности полностью  исключается волевой момент —  желание совершить преступное деяние и достичь определенного результата. В этом основное отличие небрежности  от намерения. Сложнее обстоит дело с отграничением небрежности  от неосторожности. Принципиальное различие их состоит в интеллектуальном моменте, а именно: в предвидении или  непредвидении вредных последствий поведения. Однако практически разграничить эти формы вины по данному критерию невозможно, поскольку деяние признается неосторожным не только тогда, когда лицо предвидело риск (возможность) последствий, но и тогда, когда оно не предвидело, но должно было их предвидеть. Последнее характерно и для небрежности, поскольку она представляет собой «отклонение от требований предусмотрительности», т.е. такое субъективное состояние, при котором лицо не предвидит, но должно и могло предвидеть противоправные последствия своего поведения. Таким образом, границы неосторожности и небрежности весьма размыты.

Недостаточно определяется также грань между уголовно наказуемой небрежностью и той, которая не влечет уголовной ответственности (небрежность  по гражданскому праву). В большинстве  литературных источников указывается, что первая, в отличие от второй, должна быть результатом грубого  отклонения от требований предусмотрительности. Слово «грубый» как оценочная  категория, разумеется, недостаточно четкий критерий.

Традиционная англо-американская доктрина, как указывалось в лекции № 5, различает два основных конститутивных элемента преступления: actus reus (преступное деяние) — материальный элемент, характеризующий объективную сторону преступления, и mens rea (виновное состояние ума) — элемент, характеризующий субъективную сторону. В данном случае понятие «состояние ума» трактуется весьма широко, в него включается состояние не только интеллекта, но и воли и даже эмоций. Учение об этих элементах преступления для англо-американского уголовного права является основополагающим и играет в нем такую же роль, как состав преступления в других правовых системах (например, в Германии и России). В сфере уголовного законодательства названные элементы никогда не упоминаются, хотя ссылки на них можно найти в решениях английских и американских судов.

Объективная характеристика преступления, согласно доктрине, включает в себя три следующих «материальных» элемента: поведение, сопутствующие  обстоятельства и результат. Нормы  действующего американского законодательства, описывающие субъективную сторону  того или иного преступления, формулируются  применительно к этим элементам, поскольку отношение виновного  к своему поведению, сопутствующим  ему обстоятельствам и результату может быть различным.

Составителями Модельного УК США (1962 г.) была предложена новая классификация  форм виновности. Она пришла на смену  традиционному для англо-американского  права учению о mens rea, сложившемуся в рамках общего права. Новая классификация, воспроизведенная с теми или иными поправками в подавляющем большинстве УК штатов, включает в себя четыре формы виновности: 1) с целью, 2) с сознанием, 3) неосторожно, 4) небрежно. Каждая из этих форм виновности может определяться по отношению либо ко всем, либо к некоторым из названных выше материальных элементов преступления.

Если изложить четыре формы  виновности применительно к «результату», то они выглядят следующим образом: 1) с целью действует тот, кто  стремится достигнуть именно этого  результата; 2) с сознанием действует  тот, кто не преследует цели достижения данного результата, но сознает «высокую степень вероятности» того, что его  поведение приведет к этому (или по другой формуле, «практически убежден», что такой результат наступит, т.е. сознает неизбежность последствий); 3) неосторожно действует тот, кто сознательно игнорирует «существенный и неоправданный риск» наступления результата (здесь осознание вероятности последствий, они не являются неизбежными, но виновный игнорирует эту опасность); 4) небрежно действует тот, кто не сознает наличия «существенного и неоправданного риска» наступления результата, о чем он должен был знать (в этом случае виновный вообще не желает наступления последствий, не осознает их вероятность, но должен был сознавать, поскольку это под силу «разумному человеку»).

Различия между указанными отдельными формами виновности, по мнению американских юристов, следует  проводить следующим образом.

Действия «с целью» отличаются от действий «с сознанием» в зависимости  от наличия или отсутствия позитивного  желания вызвать результат. Различие между 2 и 3 формами виновности определяется, прежде всего, степенью риска, является ли он «весьма вероятным» либо всего  лишь «существенным и неоправданным» с точки зрения «разумного человека». Небрежность отличается от неосторожности и других форм отсутствием сознания риска. Однако такое неосознание представляет собой грубое отклонение от требований неосторожности, которые соблюдались бы «разумным» лицом в данной ситуации⁹.

В случае небрежности, по мнению многих американских юристов, трудно говорить о «виновном состоянии ума», об отрицательной моральной оценке поведения и о предупредительном  воздействии наказания. Поэтому  принято считать неосторожность «нормой» уголовной ответственности, а небрежность такой формой виновности, при которой наказание предусматривается  лишь в исключительных случаях.

Что касается отличия небрежности  от невиновного причинения вреда, то в качестве критерия здесь опять  выступают требования доктрины «разумного человека». Суд может признать подсудимого невиновным, если не найдет у него «грубого отклонения» от стандарта поведения, которого на его месте придерживалось бы «разумное лицо».

В УК многих штатов закреплена иерархия форм виновности: если закон  в качестве элемента преступления предусматривает  небрежность, это значит, что ответственность  возможна и при наличии любой  «высшей» формы неосторожности и  т.д., но если в качестве элемента указана  неосторожность, ответственность «вниз», т.е. при наличии небрежности, исключается.

Следует учитывать, что в  некоторых штатах по-прежнему действуют  старые формулировки виновности (штат Джорджия). Более того, большинство  американских судей продолжают оценивать  виновность подсудимого не с точки  зрения «элементного» анализа, а  с позиций представлений о  «виновном состоянии ума» (т.е. «mens rea»).

Традиционный институт «строгой», или «абсолютной» ответственности  сохранился в законодательстве США  и после проведения реформы в  штатах.

Такая ответственность наступает  при наличии материальных элементов  преступления, когда установлен сам  факт нарушения закона и не требуется  доказательства вины правонарушителя (во Франции — презюмируемая вина). Вот как определено понятие «строгой ответственности» в УК штата Нью-Йорк. В § 15.10. данного УК содержится положение о том, что минимальным требованием для уголовной ответственности является осуществление лицом поведения, которое включает добровольное действие или несовершение действия, которое лицо в состоянии физически совершить. Если такое поведение — это все, что требуется для совершения конкретного посягательства, или если посягательство или какой-либо его материальный элемент не требует виновного психического состояния со стороны исполнителя, такое уголовное правонарушение является посягательством «строгой ответственности».

К преступлениям строгой  ответственности по УК штатов, в  частности, относятся: торговля недоброкачественными или фальсифицированными продуктами питания, многие нарушения законодательства о борьбе с распространением и  хранением наркотиков, некоторые  нарушения правил дорожного движения, нарушения полицейских постановлений  о соблюдении тишины, санитарных правил и т.п.

УК штата Нью-Йорк в  общей форме также предусматривает, что не требуется доказывать вину правонарушителя, если «намерение законодателя установить строгую ответственность  совершенно очевидно» (ст. 15. 15). В УК штатов Кентукки, Гавайи и др. предусмотрена  строгая ответственность для  всех преступных деяний, составляющих категорию нарушений. Некоторые  американские юристы выступают против данного института, считая его противоречащим положениям Конституции США. Однако Верховный Суд США неизменно  отклонял требования юристов признать данный институт таковым.

Во французском уголовном  праве в определении форм вины существуют значительные терминологические  трудности, однако можно выделить следующие  формы: а) умышленную вину, или преступный умысел (la faute intentionnelle ou intention criminelle); б) неумышленную вину, или неосторожную вину, или уголовную вину (1а faute поп intentionnelle ou faute d'iinprudence ou faute penale); в) пре-зюмируемую вину, или вину при нарушениях (la faute presumee ou faute conraventionnelle). Поскольку презюмируемая вина тождественна общей вине, о чем говорилось выше, остановимся на первых двух формах вины — умысле и неосторожности.

При умышленной вине лицо не только осознает незаконный характер своего деяния (общая вина), но и желает совершить такое деяние и достичь  его вредных последствий. Согласно действующему УК Франции, все преступления — это только умышленные деяния. Большая часть проступков также  совершается умышленно.

В теории французского уголовного права говорится о различных  степенях умышленной вины.

Первая представлена в  виде предумысла. В этом случае преступное деяние является не просто умышленным, умысел формируется в течение более или менее длительного периода времени. Предумысел признается отягчающим обстоятельством ряда преступных деяний: убийства (ст. 221-3 УК Франции), применения пыток (п. 9 ст. 222-3), насильственных действий, повлекших причинение смерти по неосторожности (п. 9 ст. 222-8) и т.д. При этом французский кодекс определяет предумысел как умысел, сформировавшийся до действий по совершению определенного преступления или проступка (ст. 132-72).

В некоторых случаях, по мнению французских юристов, законодатель говорит об особой форме умысла: о специальном умысле (dol special). Это значит, что в диспозиции уголовно-правовой нормы указывается на совершение преступного деяния с определенной целью. В таких случаях цель является обязательным элементом преступного деяния и подлежит доказыванию. Отсутствие такой цели полностью исключает преступность деяния либо исключает уголовную ответственность за преступление, предусмотренное данной статьей.