Изнасилование как явление

7. Общественная опасность  преступлений против половой  свободы и неприкосновенности  выражается в следующем: названные  посягательства причиняют существенный  вред (либо создают непосредственную  угрозу причинения такого вреда)  обществу как совокупности людей,  объединенных исторически обусловленными  социальными формами совместной  жизни и деятельности, который  выражается в негативном воздействии  на психическое и (или) физическое  здоровье женщины. 

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ  УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ИЗНАСИЛОВАНИЯ

2.1.     Квалифицированные  виды изнасилования

Частью 2 ст. 131 УК РФ установлена  ответственность за совершение преступления при отягчающих обстоятельствах. Квалифицирующими признаками, включенными в указанную  норму, являются: совершение изнасилования  группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; изнасилование, соединенное с угрозой  убийства или причинением тяжкого  вреда здоровью, а также совершенное  с особой жестокостью по отношению  к потерпевшей или другим лицам; изнасилование, повлекшее заражение  потерпевшей венерическим заболеванием.

Квалификация изнасилования  как совершенного группой лиц, группой  лиц по предварительному сговору  или организованной группой (п. «а»  ч. 2) имеет место в случаях, когда  лица, принимавшие участие в изнасиловании, действовали согласованно в отношении  потерпевшей, причем как групповое  изнасилование должны квалифицироваться  не только действия лиц, совершивших  насильственный половой акт, но и  действия лиц, содействовавших им путем  применения к потерпевшей физического  или психического насилия. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но путем применения насилия к потерпевшей содействовавших другим в ее изнасиловании, должны квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании. Действия виновных, содействовавших другим в изнасиловании потерпевшей путем применения насилия к иным (близким или препятствующим изнасилованию) лицам, содействовавших совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации виновному лицу либо устранением препятствий и т.п., должны квалифицироваться как пособничество.³²

Изнасилование признается совершенным  группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой не только в тех случаях, когда несколькими  лицами подвергается изнасилованию  одна или несколько потерпевших, но и тогда, когда виновные лица, действуя согласованно и применяя физическое насилие или угрозу его применения в отношении нескольких женщин, затем  совершают насильственный половой  акт с каждой или хотя бы с одной  из них.

В случае, когда лица, участвующие  в изнасиловании, не оказывают друг другу содействия, они не могут  нести ответственность за изнасилование, совершенное группой лиц. Действия каждого из них (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) должны квалифицироваться по ч.1 статьи 131 УК РФ.

Пленум ВС РФ в своем постановления от 15.06.2004 №11 отказался от положения, сформулированного в п. 9 ранее действовавшего постановления Пленума ВС РФ №4, согласно которому действия участника группового изнасилования подлежали квалификации по п. «б» ч. 2 статьи 131 УК РФ независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости или по другим предусмотренным законом основаниям. Данное разъяснение противоречило общей концепции института соучастия, согласно которой не признается соучастием совместное совершение преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности в силу невменяемости или малолетнего возраста.³³

Изнасилование, совершенное  организованной группой, означает, что  преступление осуществлено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (изнасилования или  любого другого). Все участники организованной группы независимо от выполняемой роли признаются соисполнителями. Их действия квалифицируются по ст. 131 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Оконченным групповое  изнасилование следует считать  с момента начала полового акта первым участником.

Групповым изнасилованием должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших  им путем применения физического  или психического насилия к потерпевшей. При этом действия последних следует  квалифицировать как соисполнительство в групповом изнасиловании (ч.2 ст.33 УК) (п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. №11).

Угроза убийством или  причинением тяжкого вреда здоровью является квалифицирующим для ч.2 ст. 131 УК признаком только в том случае, если угроза немедленного применения насилия осуществлялась с целью преодоления сопротивления потерпевшей при изнасиловании. Такая угроза охватывается п.«в» ч.2 ст.131 УК и не требует дополнительной квалификации по ст.119 УК.

Посредством психического воздействия  субъект насилия старается направить  волю своей жертвы на выполнение или  невыполнение нужных ему действий. При этом возможны и побочные последствия  психического насилия (например, возникновение  у потерпевшего стрессового состояния, получение им психической травмы или даже временное психическое  заболевание). Между тем из этого  не следует, что угроза убийством  или причинением тяжкого вреда  здоровью обязательно во всех случаях  влечет за собой психическую травму, что и должно быть юридическим  фактом признания психического насилия  реальным. Однако и отсутствие психической  травмы тоже не может служить основанием для непризнания факта психического насилия.³⁴

Анализ сущностного содержания физического и психического насилия  позволил сделать вывод, что различие двух этих форм состоит в том, что  физическое насилие нарушает телесную неприкосновенность человека, причиняет  ему телесную, физическую травму или  ограничивает физическую свободу действий либо может вызвать органические и функциональные изменения в  его организме. Психическое же насилие  рассчитано на непосредственное информационное воздействие на психику другого  человека с целью подавления или  ограничения свободы воли потерпевшего. Эта цель является стратегической в  психическом насилии. Само воздействие  на психику может и не быть противоправным (исключение составляет ст. 119 УК). Во всех остальных случаях, где психическое  насилие является конструктивным признаком  состава, оно противоправно лишь тогда, когда является средством  совершения преступления.

Постоянство воспроизведения  в соответствующей социальной системе  конкретного явления (в том числе  и психического насилия), носит не случайный характер. Это позволяет  заключить, что психическое насилие  выполняет в обществе определенные социальные функции.³⁵

Как физическое, так и  психическое насилие имеет определенную социальную и психологическую сущность и значение, далеко не всегда негативное. Обычно насилие характеризуется  как фактор, изначально несущий в  себе деструктивное, разрушительное начало. Однако в оценке насилия используется и иной подход, позволяющий видеть в нем не только негативные аспекты, но и конструктивную, созидательную  роль. Такой взгляд основывается на рассуждениях о том, что показатели преступности сигнализируют обществу об определенном его состоянии. А  поскольку это так, то в соответствии с законами диалектики насилие играет и положительную социальную роль, а именно: несет информационную сигнальную нагрузку о нарушениях, сбоях или  отклонениях от заданного пути развития.³⁶

Полагаем, что если пренебречь такими составляющими человеческого  развития, как духовность, нравственность, а основными критериями прогресса  считать материальные блага, то, конечно, можно увидеть некие положительные  элементы и в насилии. Например, физическое насилие в рабовладельческую  эпоху выступало как средство понуждения к труду. Созидательную  же функцию выполнял сам труд. Но ни физическое, ни психическое насилие  само по себе ничего не создает: ни материальных ценностей (путем насилия они  только перераспределяются), ни духовных, ни интеллектуальных. На основе насилия  нельзя стать ни образованным, ни эрудированным, ни добрым. Насилие в любом случае выступает лишь как средство достижения социально значимых целей. В частности, угроза и устрашение, являясь средствами превентивного воздействия на фундаментальные  чувства людей, позволяют эффективно и эффектно управлять отдельными социальными и политическими  процессами и человеческим обществом. Этим обусловлено то, что устрашение как форма управления социумом известно с незапамятных времен.³⁷

Развитие расстройств, связанных  со стрессом, вызванных угрозой убийством  или причинением тяжкого вреда  здоровью, может выражаться не только в невидимых на первый взгляд психических  расстройствах, но и отражаться на физическом (соматическом) состоянии человека. Данные последствия находятся в  зависимости от психофизиологических особенностей потерпевшего, его способности  правильно понять и оценить смысл  угроз, намерений и степени готовности насильника реализовать высказанную  угрозу. Это имеет значение для  установления того, что следует брать  за основу криминализации угрозы –  ее субъективное восприятие потерпевшим, конкретные действия, подчеркивающие серьезность намерения, или и то и другое вместе.³⁸

Взяв за основу определение  психического насилия, под которым  предлагается понимать обещание применить  физическое насилие с целью заставить  лицо совершить действия либо воздержаться от этих действий, можно заключить, что психическое насилие состоит  в угрозе, то есть в запугивании  потерпевшего возможными нежелательными для него, его родственников или  друзей последствиями в виде физического  насилия. Такое действие является потенциальным нарушением прав человека. Даже если угроза остается неисполненной, она способна нарушить физическую и психическую неприкосновенность человека, вынуждая его изменить свой привычный образ жизни (поменять место жительства, отказаться от своего права на что-то, прекратить свое участие в какой-либо деятельности и т. п.). Угроза может отрицательно воздействовать на человека, нарушая его нормальную жизнь, поскольку адресат (потерпевший) знает, что такие угрозы достаточно часто связаны с последующими посягательствами на жизнь, предшествуют жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, похищению или другим формам нарушения прав человека. Это обусловливает то, что в отечественной и зарубежной законодательной практике угрозе как правовой категории отведена многозначная роль.

Термин «угроза» используется в российском уголовном законодательстве достаточно часто, причем нередко в  сочетании с другими уголовно-правовыми  категориями, однако УК РФ не раскрывает их содержания. Установление уголовно-правовой сущности угрозы является ключевой проблемой, имеющей не только научное, но и большое  практическое значение. Выделяют три  критерия, которые следует учитывать  при определении степени общественной опасности угрозы: а) важность того блага, на которое она направлена; б) степень тяжести возможного вреда, вероятного ущерба; в) реальность осуществления  угрозы.

В литературе высказывалось  заслуживающее внимания мнение о  нецелесообразности сохранения в качестве квалифицирующего признака угрозы убийством  или причинением тяжкого телесного  повреждения. Так, В.И. Ткаченко отмечал, что «вряд ли можно признать обоснованным, когда лицо, фактически нанесшее менее  тяжкое телесное повреждение, несет  смягченную ответственность по сравнению  с лицом, лишь угрожавшим причинить  тяжкое телесное повреждение».³⁹

А.Н. Игнатов, соглашаясь с  В.И. Ткаченко и считая необходимым  исключить указанный квалифицирующий  признак из уголовного законодательства, пишет: «Изучение судебной практики показало, что во многих случаях  изнасилований, квалифицированных  по признаку угрозы смертью или причинением  тяжкого телесного повреждения, общественная опасность не больше, чем в случаях, квалифицируемых  ч. 1 ст. 131 УК РФ».⁴⁰

По п. «б» ч. 2 ст. 131 УК квалифицируется также изнасилование, совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или другим лицам. Особая жестокость может выражаться в применении пыток, глумлении над потерпевшей, истязании ее или других лиц. Особая жестокость может проявляться также в изнасиловании потерпевшей на глазах жениха, мужа, родителей, детей и других близких людей.

Согласно п. 12 Постановления  Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. №11, изнасилование или насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными с особой жестокостью, если в процессе этих действий потерпевшему лицу или другим лицам умышленно причинены физические или нравственные мучения и страдания. Особая жестокость может выражаться в издевательстве и глумлении над потерпевшим лицом, истязании в процессе изнасилования, в причинении телесных повреждений, в совершении изнасилования или насильственных действий сексуального характера в присутствии родных или близких потерпевшего лица, а также в способе подавления сопротивления, вызывающем тяжелые физические либо нравственные мучения и страдания самого потерпевшего лица или других лиц. При этом суду следует иметь в виду, что при квалификации таких действий по признаку особой жестокости необходимо устанавливать умысел виновного лица на приченение потерпевшим лицам особых мучений и страданий.

Изнасилование, повлекшее  заражение потерпевшей венерическим заболеванием или ВИЧ-инфекцией, квалифицируется  соответственно по п. «в» ч. 2 или  п. «б» ч. 3 ст. 131 УК. Виновный должен знать о наличии у него венерической болезни или ВИЧ-инфекции. Президиум Верховного Суда РФ в постановлении по конкретному делу, обосновывая особо тяжкие последствия, связанные с заражением сифилисом при изнасиловании, указал, что сифилис может привести к тяжелым заболеваниям внутренних органов: пороку сердца, гепатиту, поражению сосудов, костей, органов зрения, центральной и периферической нервной системы, которые в отдельных случаях ведут к инвалидности больного.⁴¹ Кроме того, сифилис вызывает при беременности потерпевшей поражение плода в виде врожденного сифилиса.

Согласно п. 13 постановления  Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11 действия лица, знавшего о наличии у него заболевания СПИД и заразившего потерпевшую либо заведомо поставившего ее в опасность заражения этой болезнью, следует квалифицировать по совокупности преступлений ст. 131 и 122 УК РФ).