История развития уголовного законодательства о побегах из мест лишения свободы, из-под стражи или ареста

 

 

1 ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПОБЕГАХ ИЗ МЕСТ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ, ИЗ-ПОД СТРАЖИ ИЛИ АРЕСТА

 

Побег из мест заключения традиционно рассматривается  российским законодательством как  деяние, противодействующее правосудию, общественная опасность которого состоит в невозможности исполнения судебных актов в отношении лиц, совершивших преступления. За время существования пенитенциарной системы законодатель неодинаково оценивал степень общественной опасности побега, что влекло за собой разную уголовно-правовую оценку этого преступления.

В первые годы советской власти побег заключенного из мест лишения свободы карался суровым образом. Так, согласно постановлению ВЦИК от 17 мая 1919 года «О лагерях принудительных работ», за побег в первый раз заключенному увеличивался срок наказания до десятикратного размера, а вторично карался вплоть до применения высшей меры наказания, определяемой судом военного трибунала.¹

Начиная с 20-х  годов двадцатого века законодатель стал ограничивать применение уголовно-правовых мер борьбы с побегами, отдавая предпочтение профилактическим мерам. Первым шагом на этом пути стало Положение об общих местах заключения РСФСР, утвержденным постановлением Народного комиссариата юстиции от 15 ноября 1920 г., в котором разграничивались побеги с квалифицирующими признаками и без таковых. Устанавливалось, что заключенные, виновные в побеге или в покушении на побег, сопряженном с насилием или повреждением здания, отвечают в судебном порядке, а совершившим побег не засчитывается в срок наказания время, проведенное в заключении до побега, если оно не превышает одного года. Незачет в срок наказания времени свыше одного года должен был решаться судом.²

В УК РСФСР 1922 года ответственность за побег осужденного  была предусмотрена только в случаях  его совершения путем подкопа, взлома, повреждения запоров, стен и т. п. Побег же, не сопровождающийся этими обстоятельствами, уголовной ответственности не влек, а рассматривался в качестве процессуального проступка.

В октябре 1924 года ВЦИК отменил уголовную ответственность  осужденных за побег из мест заключения и заменил ее дисциплинарной. Побег при отягчающих обстоятельствах (с применением насилия над сотрудниками пенитенциарного учреждения, подкопа, взлома, повреждения имущества и т. д.) влек за собой изменение в режиме содержания осужденного в судебном порядке. Однако возросшее после этого число побегов осужденных показало ошибочность такого решения, и в 1926 году УК РСФСР признал уголовно наказуемым любой побег из места заключения или из-под стражи.³ В дальнейшем закон стал предусматривать ответственность не только за побег из мест заключения, но и за побег арестованного из мест принудительного заключения.

Следует отметить, что законодательство двадцатых-тридцатых  годов наряду с ответственностью за побег из места лишения свободы  предусматривало ответственность должностных лиц, отвечающих за охрану заключенных, которая была введена Положением об общих местах заключения РСФСР, принятым в 1920 году.⁴

УК РСФСР 1920 года предусматривал ответственность  и лиц, содействовавших побегу. Их действия карались значительно строже, чем сам побег. Специальная статья об ответственности за содействие побегу заключенного и незаконное его освобождение существовала наряду с общей нормой, предусматривающей ответственность и за соучастие, до принятия Уголовного кодекса 1960 года.

С 1 января 1961 года был введен в действие новый  Уголовный кодекс. В нем отсутствовала  норма, предусматривающая ответственность  за незаконное освобождение заключенного к лишению свободы или содействие побегу. Лица, оказавшие содействие беглецу, привлекались к уголовной ответственности как соучастники. Должностные лица, оказавшие содействие побегу путем использования служебного положения, несли ответственность по статье о должностных преступлениях. Также в него не было включено понятие побега, которое ранее давалось в Исправительно-трудовом кодексе 1933 года. Побег определялся как самовольный уход на любой срок с внешних работ, из мест лишения свободы или с участков работы за пределами колонии.⁵

В Уголовном  кодексе 1996 года, вступившем в силу 1 января 1997 года, максимальный срок лишения  свободы за побег устанавливается  до 8 лет, что является более строгим  наказанием по сравнению с наказанием указанным в норме ст. 188 УК РСФСР 1960 года.

Действующее российское законодательство по вопросу  об ответственности за побег из места лишения свободы или из-под стражи в основном сохраняет преемственность с УК РСФСР 1960 года. По Уголовному кодексу РФ ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или  из-под стражи предусмотрена ст. 313.

 

 

 

2 ОБЩАЯ  ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТАТЬЁЙ  313 УК РФ

 

Под побегом  понимается самовольное незаконное (вопреки закону, без разрешения компетентных должностных лиц) оставление лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении, места лишения свободы либо места нахождения под стражей или под арестом. Таким образом, законодатель выделил три вида побега: из мест лишения свободы, из-под ареста, из-под стражи.⁶

Согласно  ст. 15 УК РФ, деяние, предусмотренное  ч. 1 ст. 313, оценивается как преступление средней тяжести, а квалифицированный побег по ч. 2 и 3 ст. 313 – как тяжкое преступление. Общественная опасность побегов состоит в том, что они затрудняют ведение правосудия, остаются не реализованными цели уголовного наказания, лица, осуществляющие побег, создают прецедент для других осужденных, продолжают преступную деятельность, мстят свидетелям, потерпевшим и работникам правоохранительных органов, создают у населения представление о неспособности государства вести эффективную борьбу с преступностью.⁷

 

 

 

 

 

 

 

 

2.1. Объект  преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ.

 

Общим объектом преступления, предусмотренного ст. 313, является  совокупность общественных отношений, охраняемых Уголовным законом, которым преступлением причиняется  вред или создается угроза причинения вреда. Родовым объектом являются общественные отношения по осуществлению государственной власти. Видовой объект –  это совокупность общественных отношений, обеспечивающих правильное функционирование органов следствия, дознания, прокуратуры, суда и органов, исполняющих судебные акты, по реализации целей и задач правосудия.

Под непосредственным объектом следует понимать общественные отношения, урегулированные нормами уголовного законодательства, обеспечивающие исполнение приговора суда о назначении наказания в виде лишения свободы либо ареста или определения (постановления) суда (судьи) о замене обязательных или исправительных работ лишением свободы, а также исполнение определения (постановления) об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей.

В литературе можно встретить и другие определения  непосредственного объекта побега. Как правило, большинство авторов чрезмерно расширяют его границы, предлагая считать в качестве непосредственного объекта нормальную деятельность органов следствия и суда.⁸

Наличие некоторых  квалифицирующих признаков позволяет  говорить о дополнительном непосредственном объекте. Например, совершение побега с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, приводит к тому, что виновный также посягает и на общественную безопасность. Если побег сопряжен с насилием, опасным для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, то дополнительно причиняется вред общественным отношениям, обеспечивающим право личности на жизнь или здоровье. 

 

 

2.2. Объективная сторона преступления, предусмотренного 

статьей 313 УК РФ.

 

С объективной  стороны побег состоит в самовольном  противоправном оставлении осужденным места лишения свободы. Самовольность  означает, что виновный действовал без надлежащего на то разрешения либо под воздействием третьих сил. Противоправность оставления подразделения уголовно-исполнительной системы характеризуется тем, что у лица отсутствовали законные основания на оставление исправительного учреждения либо разрешение на оставление было получено незаконным путем.⁹ 

Обязательным  признаком объективной стороны  является место совершения данного преступления. Места, за побег из которых предусмотрена уголовная ответственность, перечислены в ч. 1 ст. 313 УК РФ.

В соответствии со ст. 56 УК РФ под местами лишения  свободы понимаются колонии-поселения, воспитательные колонии, лечебные исправительные учреждения, исправительные колонии общего, строгого или особого режимов либо тюрьмы, которые согласно уголовно-исполнительному законодательству именуются исправительными учреждениями. Также в данный перечень мест лишения свободы законодатель включает следственные изоляторы, которые выполняют функции исправительных учреждений в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию. Помимо этого судебная практика к местам лишения свободы относит пересылочные пункты и транзитно-пересылочные отделения.¹⁰

Лица, которым  было назначено наказание в виде ареста, отбывают наказание по месту осуждения в арестных домах, представляющих собой исправительные учреждения со строгой изоляцией (ст. 68 УИК РФ). В настоящее время арест как вид наказания судами не применяется до создания для этого необходимых условий, несмотря на требование уголовного законодательства, в связи, с чем нет и действующих арестных домов.

К местам содержания под стражей ст. 7 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» относит: следственные изоляторы, изоляторы временного содержания, гауптвахты. Статья 40 УПК РФ допускает задержание лиц, подозреваемых в совершение преступлений, капитанами морских и речных судов, находящихся в дальнем плавании, или руководителями геологоразведочных партий и зимовок в период отсутствия транспортных связей. В этом случае подозреваемые содержатся в помещениях, которые определяют указанные должностные лица и приспособлены для этих целей. Такие помещения согласно ст. 7 названного Закона также рассматриваются в качестве мест содержания под стражей. Местами содержания под стражей являются транспортные средства для конвоирования заключенных, зал суда, кабинет прокурора, следователя, дознавателя, а также иные места производства следственных или судебных действий.

  Суть побега  состоит в том, что лицо, покинувшее  место лишения свободы, уклоняется от наложенных на него правоограничений и лишений, которые свойственны данному виду наказания. Следует согласиться с теми юристами, которые утверждают, что время оставления места лишения свободы правового значения не имеет. Судебная практика также придерживается данного положения. Так, Шадрин был осужден по ч. 1 ст. 313 УК РФ, несмотря на то, что, пользуясь правом бесконвойного передвижения, имея умысел на уклонение от отбывания наказания, самовольно покинув рабочее место, пробыл на свободе всего около часа.¹¹

Состав данного  преступления сконструирован как формальный. Однако некоторые исследователи считают, что побеги следует относить к материальным составам преступлений, аргументируя свою позицию тем, что лицо, должное находиться в месте лишения свободы, оказывается за пределами этих мест, за пределами контроля лиц, осуществляющих функции стражи, при этом отмечается, что в основе деления составов на материальные и формальные должен быть положен не материальный вред, а изменения в реальной действительности.¹²

Объективную сторону данного преступления образует действие – побег из мест лишения  свободы, из-под ареста или из-под  стражи. Общественно опасные последствия  и причинная связь не являются обязательными признаками состава. Побег считается  оконченным с момента получением реальной возможности виновным распоряжаться полученной в результате невозвращения в исправительное учреждение свободой по своему усмотрению или с момента выхода осужденного из-под надзора контролирующих его лиц. Если побег осуществлен непосредственно из мест лишения свободы, то оконченным считается с момента оставления виновным соответствующего учреждения, то есть пересечения его границ. При побеге лица, находящегося вне места лишения свободы, выход из-под контроля будет тогда, когда виновный полностью выйдет из-под надзора и контроля охраняющих его лиц, то есть получит возможность по своему усмотрению менять места нахождения, бесконтрольно вступать в контакты с другими лицами и т. д. Выход из-под надзора лишенного свободы, пользовавшегося правом передвижения без конвоя или без сопровождения, а также проживающего вне колонии, будет при самовольном изменении маршрута передвижения, границ нахождения, установленных администрацией исправительного учреждения, свидетельствующем о желании осужденного незаконно покинуть место лишения свободы и тем самым уклоняться от отбывания наказания.

Крюков, имея умысел на побег с целью уклонения  от отбывания лишения свободы, находясь на территории местного производства, пользуясь тем, что за его действиями никто не наблюдает, покинул территорию цеха. После этого пошел к линии запретной зоны, расположенной около контрольного пункта, и перелез через металлическое заграждение внутреннего гаража на территорию жилой зоны. При попытке покинуть жилую зону был задержан сотрудниками охраны. Несмотря на то, что органами предварительного следствия действия Крюкова были квалифицированы как оконченное преступление, суд обоснованно вменил ему покушение на побег, так как в данном случае осужденный не мог распоряжаться своей свободой, то есть не вышел из-под надзора сотрудников исправительного учреждения, хотя его действия уже и не контролировали представители администрации, непосредственно находящиеся с ним  на производстве.¹³

По мнению многих авторов, побег – длящееся преступление, которое длится вплоть до задержания виновного лица или  его явки с повинной. Специалистами высказаны по этому поводу диаметрально противоположные суждения. Е. Хладковский писал: «Длящееся преступление представляет именно отличительную и характерную особенность, что раз вполне и бесповоротно совершилось, оно затем, по своей природе, только продолжается все время неоднократно, повторяется виновным и, благодаря этому … образует как бы преступное состояние, сознательно и намеренно поддерживаемое виновным.… То же самое мы видим и во всех случаях преступного и уголовно наказуемого побега … побег считается совершившимся в то самое время, когда виновному удается самовольно отлучиться из-под стражи, с места ссылки и т. д., но до тех пор, пока виновный находится в бегах, он продолжает пребывать в том преступном состоянии, которое им создано раз совершенным фактом недозволенного побега, и тем самым продолжает непрерывно и постоянно осуществлять дальнейшие действия этого преступного факта».¹⁴ П. Я. Мишвениерадзе эту позицию признает ошибочной: «Нет оснований считать побег длящимся преступлением. Побег состоит из двух частей: активного действия – оставление места лишения свободы и внешне менее активно выраженного действия – уклонения от правосудия. Первое действие не тождественно второму. Если первое можно назвать побегом, а второе – уклонением от наказания. Законодатель признает преступлением только побег, то есть действие, а вторую часть – уклонение – не считает преступлением».¹⁵