Критерии, определяющие степень владения участником процесса языком судопроизводства

Представляется, что одним из критериев, определяющих степень владения языком судопроизводства, является мнение самого участника уголовного процесса, его способность воспринимать устную и письменную речь, изъясняться на языке производства по уголовному делу, адекватно воспринимать юридическую терминологию.

Данной точки зрения придерживается О.А. Александрова, которая утверждает, что "вопрос о том, насколько свободно иностранец владеет тем или иным языком, может окончательно решаться только им самим"15.

Наряду с этим следует отметить, что язык судопроизводства насыщен специальными юридическими терминами и понятиями и в значительной степени отличается от языка, используемого в повседневном быту. И как считает Г.П.Саркисянц, «простого знакомства с языком совершенно недостаточно для того, чтобы считать, что участвующее в деле лицо действительно владеет не родным ему языком судопроизводства". В подобных случаях важна позиция лица, осуществляющего уголовное судопроизводство, поскольку участие переводчика обязательно и в тех случаях, когда участник уголовного судопроизводства недостаточно владеет языком, на котором ведется производство по уголовному делу, хотя и не ходатайствует о приглашении переводчика. В этой связи в комментарии к УПК РФ, говорится что, если обвиняемый соглашается обходиться без переводчика или по собственной инициативе заявляет о нежелании обращаться к его помощи, но очевидно, что он недостаточно владеет языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, следователь обязан независимо от мнения обвиняемого обеспечить участие переводчика в уголовном деле.

Несоблюдение принципа языка судопроизводства ведет к нарушению законодательства и признанию доказательств недопустимыми.

В качестве примера можно привести дело гр. Ш., грузина по национальности, владеющего менгрельским наречием грузинского языка, обвиняемого по ч. ч. 1, 2 ст. 210, п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163, ч. 3 ст. 30, ч. ч. 1, 2 ст. 167 УК РФ.

Судья суда Ямало-Ненецкого автономного округа возвратил дело прокурору для устранения нарушений, выразившихся в необеспечении Ш. переводчиком. Тем самым в нарушении его права изъясняться на языке, которым он владеет, а также отсутствии перевода на родной язык Ш. судебных документов, в том числе обвинительного заключения, подлежащих вручению гр. Ш.

В своем представлении государственный обвинитель Ч. просил отменить постановление судьи о возвращении дела на дополнительное расследование, ссылаясь на то, что  гр.Ш. достаточно хорошо владеет русским языком, около 10 лет живет в России, обучался в школе, в ходе следствия отказывался от переводчика, который ему предоставлялся. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, изучив материалы дела, установила, что в ходе следствия гр.Ш. дважды было отказано в предоставлении переводчика на том основании, что он 10 лет живет в России и владеет русским языком. Кроме того, гр. Ш. грузин по национальности, обучался в грузинской школе, окончил всего несколько классов, настаивал на предоставлении переводчика, однако в деле отсутствуют какие-либо данные, что ему фактически предоставлялся переводчик с грузинского языка, не говоря о переводчике с менгрельским наречием.

Какие-либо документы на родной язык не переводились и не вручались.

Исследовав материалы уголовного дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в кассационном определении вывод судьи Ямало-Ненецкого автономного округа о нарушении ст. 18 УПК РФ признала верным, постановление судьи в отношении гр. Ш. о возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушений, выразившихся в необеспечении гр.Ш. переводчиком, оставила без изменения. Кассационное представление государственного обвинителя - без удовлетворения16.

В то же время в судебной практике встречаются факты, когда участники процесса злоупотребляют своими правами, предусмотренными действующим уголовно-процессуальным законодательством России. Примером может служить  дело гр. Д., грузина по национальности, обвиняемого по ч. 2 ст. 290, п. "а" ч. 4 ст. 162, ч. 3 ст. 222 УК РФ.

Судья Тульского областного суда возвратил дело прокурору для устранения нарушений, выразившихся в необеспечении гр.Д. переводчиком, тем самым нарушении его права изъясняться на языке, которым он владеет. В своем представлении государственный обвинитель просил отменить постановление судьи о возвращении дела на дополнительное расследование, ссылаясь на то, что гр. Д. русским языком владеет, что было установлено в ходе предварительного расследования. А ходатайство о предоставлении переводчика им было заявлено лишь при ознакомлении с материалами уголовного дела с целью затягивания сроков предварительного следствия. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу о том, что оснований полагать, что гр.Д., грузин по национальности, не владеет или недостаточно владеет языком судопроизводства, нет. Так как гр. Д. перед допросом в качестве подозреваемого о необходимости участия переводчика не заявлял, мотивируя тем, что русским языком владеет свободно. При последующих допросах гр. Д. в качестве обвиняемого и проведении с ним более 60 следственных действий с участием защитника заявлял, что желает давать показания на русском языке и в услугах переводчика не нуждается. Кроме того, гр.Д. собственноручно выполнял записи в протоколах допросов, что желает давать показания на русском языке.

Несмотря на то что гр.Д. родился в Грузии, он с 3-го класса изучал русский язык, свободно общается на русском языке, может читать и писать. С 1996 г. проживал в России, в г. Туле, дважды был судим и отбывал наказание на территории Тульской области.

Кроме того, из характеристик учреждения Управления Федеральной службы исполнения наказания по Тульской области следует, что гр. Д. свободно говорит с сокамерниками на русском языке, поддерживает связь с обвиняемыми путем передачи записок, что также свидетельствует о знании им русского языка.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ не нашла препятствий к рассмотрению дела судом и оснований для возвращения его прокурору. В результате чего Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда постановление суда отменила и направила дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд со стадии предварительного слушания17.

Приведенные примеры далеко не единичны, и в каждом конкретном случае, уже на стадии предварительного следствия следует принимать исчерпывающий перечень мер для обеспечения соблюдения прав участников процесса, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства.

В сказанного выше можно сделать вывод о том что в ходе уголовного судопроизводства, с одной стороны, необходимо принимать все меры для обеспечения конституционного права пользоваться своим родным языком, а с другой стороны - меры, направленные на воспрепятствование злоупотребления процессуальными правами участниками процесса.

 

2.2. Понятие перевода в уголовном процессе

 

Перевод рассматривается как средство общения между людьми в случаях, если они по какой-либо причине не понимают друг друга: в силу не владения одним языком, либо не владения языками, которые известны друг другому собеседнику, либо в силу невозможности воспроизведения звуковой речи. Основной формой обмена мыслями является языковая форма - устная или письменная.

В уголовном судопроизводстве требуется точность перевода, так как от того насколько правильно будет передана информация от лица, не владеющего языком судопроизводства, настолько будет зависеть разрешение уголовного дела по существу.

Выделяются две формы перевода: письменная и устная. В уголовном судопроизводстве используются обе формы.

Устный перевод используется при проведении процессуальных и следственных действий, при общении переводчика с лицом, которое не владеет языком судопроизводства, при рассмотрении уголовного дела в суде первой и второй инстанций.

Письменный перевод осуществляется в случае, когда необходимо перевести письменный документ на язык судопроизводства, либо с языка судопроизводства для вручения копий данного документа лицу, не владеющему языком судопроизводства, либо перевести документ, полученный от указанного лица, на язык судопроизводства для приобщения перевода к материалам уголовного дела.

Устный перевод может осуществляться в одном из двух вариантов: синхронном или последовательном, при этом каждый из переводов является двусторонним

Синхронный перевод в уголовном судопроизводстве осуществляется чаще всего путем непосредственного слухового восприятия переводчиком переводимой речи. Думается, что  использование данного перевода в уголовном процессе нецелесообразно, поскольку оно нарушает или искажает правильность восприятия речи выступающего другими участниками уголовного процесса. Представляется, что его использование возможно в процессе выступления представителей сторон обвинения и защиты в судебных прениях для того, чтобы максимально точно передать содержание речей. При производстве по уголовному делу осуществляется последовательный перевод в виде перевода отдельных отрезков речи. При последовательном переводе большое значение имеет и память переводчика, который должен запоминать определенный отрезок текста и дословно его перевести. При проведении процессуальных действий такая ситуация вполне возможна особенно тогда, когда лицо дает показания, а затем делает перерыв для перевода.

Можно выделить следующие виды перевода:

• буквальный (дословный);

• смысловой;

• выборочный.

В уголовном судопроизводстве невозможно использование в чистом виде одного из указанных видов перевода. Это обусловлено тем, что при буквальном (дословном) переводе может быть утрачена главная мысль.

Использование только смыслового перевода также невозможно, поскольку смысл может быть искажен без использования некоторых слов или фраз в их буквальном выражении.

В уголовном судопроизводстве недопустим выборочный перевод, поскольку при этом может быть утеряно основное содержание сказанного, нарушена логичность, целостность и последовательность изложенной информации.

Использование выборочного перевода может привести к искажению переданной информации. Полагаем, что правильно использовать в ходе досудебного и судебного производства сочетание смыслового и буквального (дословного) перевода, а в ходе судебных прений использовать максимально смысловой перевод.

Думается, что при переводе содержания последнего слова подсудимого целесообразно использовать буквальный перевод, но при условии, что при этом будет полностью сохранен смысл сказанного. Перевод в уголовном судопроизводстве должен отвечать требованиям: точности, полноценности, правдивости и объективности.

Проведение допроса и любого следственного действия с участием глухих, немых, глухонемых может осуществляться только в присутствии переводчика, который должен перевести все, что говорит следователь, дознаватель, прокурор, суд на жесто-мимическую речь, а жесты глухонемых на обычную речь.

Производство следственных и процессуальных действий с участием указанных лиц невозможно без участия переводчика.

Одним из наиболее сложных вопросов является вопрос о выборе и назначении переводчика по уголовному делу.

Чтобы исключить проблему поиска переводчика по уголовным делам, в управлении юстиции каждого субъекта Российской Федерации было бы целесообразным создать банк данных лиц, которые могут выступать в качестве переводчика по уголовному делу. При этом должны быть учтены максимально все языки, которые имеют обращение на территории Российской Федерации. Кроме того, в банке данных должны быть отражены и возможности переводчиков выехать в определенный район, для оказания помощи в переводе.

Актуальным является и вопрос о контроле и оценке качества проведенного перевода.

Одним из способов контроля перевода является владение  языком, на котором говорит лицо, не владеющее языком судопроизводства, следователем, дознавателем или прокурором, которые в процессе общения могут установить знание лицом, приглашенным в качестве переводчика, необходимого языка, уровень владения языком и качество перевода. Однако, такая ситуация встречается достаточно редко.

Представляется, что целесообразно использовать при проведении первоначальных следственных действий с участием переводчика звуко- или видеозапись. Звукозапись может быть использована при устной даче показаний лицом, а видеозапись целесообразно использовать в случаях, когда приглашается лицо, которое должно владеть навыками сурдоперевода, либо когда проводиться сложное следственное действие. В последующем при сравнении звукозаписи или видеозаписи и протокола следственного действия можно будет установить качество сделанного перевода. Наличие указанной записи, с одной стороны, дисциплинирует переводчика, с другой стороны позволяет правоприменителю проконтролировать качество перевода. Полагаем, что следователь, дознаватель прокурор, если у них возникают сомнение в добросовестности или качественности перевода могут проконсультироваться со специалистом в области языков, предоставив ему для прослушивания или просмотра запись следственного действия, проведенную с участием переводчика, и установить, правильно ли сделан перевод. В случае если будет установлено, что переводчик плохо владеет необходимым языком, его перевод искажает смысл сказанного лицом, не владеющим языком судопроизводства, соответственно следователь, дознаватель, прокурор или суд могут решить вопрос о возможности замены переводчика.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В России, как и во всех других странах мира, принцип языка судопроизводства играет ключевую роль в установлении языковых контактов и отношений между участниками уголовного судопроизводства. Учитывая глобальные тенденции интернационализации преступности, криминальной миграции, увеличения числа международных организованных преступных сообществ, а также все более разнообразный национальный состав подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей и других участников процесса, значение принципа языка уголовного судопроизводства в будущем будет возрастать.

Статья 18 УПК реализует конституционные положения, создает необходимую основу для языкового суверенитета личности, для реального осуществления каждым гражданином Российской Федерации права на пользование родным языком и на свободный выбор языка общения.

Действующий УПК РФ предусматривает достаточно важные и надежные гарантии реализации принципа языка уголовного судопроизводства. Это обязательное участие переводчика в случае, если один из участников процесса не владеет или в недостаточной мере владеет языком, на котором ведется процесс; вручение лицу, не владеющему языком, копий процессуальных документов, которые составлялись на предварительном следствии либо в суде; обязательное участие защитника по данной категории уголовных дел.