Насилие как способ совершения преступления

Принуждение – это подчинение другого лица, против его воли. Принуждение  может быть физическим и психическим. К формам физического принуждения относятся: а) силовое нарушение телесной неприкосновенности; б) приведение в бессознательное или беспомощное состояние посредством введения в организм потерпевшего наркотических средств, сильнодействующих, ядовитых, психотропных или одурманивающих веществ либо гипноза; в) неисполнение имеющихся у виновного обязанностей в отношении зависимого лица. Данные формы физического принуждения, как показано выше, многие исследователи и судебная практика выборочно и усеченно включают в содержание уголовно-правовой категории «насилие», что закономерно в силу гибкости его оценочного содержания, а также похожего характера общественной опасности этих форм. Из-за отсутствия собственного развитого института и системы они преследуются в рамках уголовно-правовых категорий «принуждение», «насилие» и других видах насилия.

Первоначальное уголовно-правовое (узкое) содержание категории «насилие»  – это «применение мускульной силы к телу (корпусу) другого лица», «непереходящее в иное преступление противозаконное применение физической силы против личности потерпевшего». Именно с присущим данной форме принуждения характером в первоначальном ее виде сравниваются иные формы принуждения, которые включаются в ее неограниченное содержание. Рассмотрим формы физического принуждения, вошедшие и не вошедшие в объем анализируемой категории.

Воздействие силой на тело (корпус) другого лица, посягающее на телесную неприкосновенность, – это наиболее резкая форма физического принуждения, самая распространенная и используемая в более 95% всех насильственных преступлений (насилие в узком смысле). Применение лицом боксерских перчаток, как и иных предметов, не используемых в качестве оружия для нанесения телесных повреждений, составляет указанное деяние и «неважно, что он делает это не своими руками, а посредством подвластной ему силы». Таким же образом следует подходить к вопросу об использовании виновным мускульной силы другого человека, не способного осознавать характер своих действий, по причине невменяемости или возраста. Вооруженность, открытое использование химических и биологических препаратов, источников повышенной опасности (опасные животные, автомобили и пр.) относятся к данной форме принуждения, но заслуживают самостоятельного рассмотрения в качестве квалифицированного его вида, что реализовано в отягчающем признаке множества составов насильственных преступлений.

Приведение в бессознательное  или беспомощное состояние посредством разнообразных веществ обеспечивает управление человеком в целях виновного и является, по нашему мнению, наиболее опасным, предумышленным «орудийным» способом физического принуждения, закономерно включаемым в объем категории «насилие». «При воздействии этими предметами на организм человека физический вред может быть причинен в той же мере, как и при воздействии на организм оружием».

В Уголовном кодексе Российской Федерации, в силу объективных и  субъективных причин, не реализована  возможность уголовного преследования  приведения в беспомощное или  бессознательное состояние посредством  гипноза. В ближайшем будущем  этот пробел может быть нелегитимно  устранен, как и предыдущие, путем  включения данного воздействия  в исследуемую оценочную категорию.

Неисполнение имеющихся  у виновного обязанностей по обеспечению  жизни или здоровья зависимого лица может вынудить последнего к желаемому виновным поведению. Данная форма физического принуждения должна преследоваться Уголовным кодексом Российской Федерации как способ насильственных хищений, так как в совокупности с достижением криминальной цели хищения существенно повышает степень общественной опасности последнего, подчиняя человека и создавая, как и силовое воздействие, опасность для его основных благ.

Бездействие в отношении  лица, находящегося на попечении, в  служебной или иной зависимости, связанное с невыполнением обязанностей, может склонить к имущественным, сексуальным или иным вынужденным  действиям. Форма бездействия, не связанная  с созданием условий для жизни  или здоровья, как альтернатива применения силы и содержание категории «насилие» не рассматривается, так как существенно отличается от нее по социальным свойствам, не ставя в опасность естественные блага человека.

Ограничение свободы перемещения человека путем создания препятствий на его пути не соотносимо с силовым воздействием на него. Обладая специфическим объектом воздействия (свобода перемещения человека) и своеобразным ненасильственным характером, данное деяние, связанное с полным (замкнутым) ограничением свободы передвижения, дифференцированно преследуется в ст. 127 УК РФ, называясь лишением свободы, что социально обусловлено. Если же ограничение свободы препятствует передвижению человека только в одном или двух направлениях (например, перекрыт один или два выхода из здания при наличии других), что может быть достаточным условием (неполным ограничением свободы), чтобы обеспечить достаточное время для хищения, то деяние, предусмотренное ст. 127 УК РФ, отсутствует, а указанное действие не преступно. Ограничение свободы (полное или частичное) не соотносимо с силовым воздействием на тело человека и не может само по себе являться содержанием категории «насилие», так как составляет не способ причинения вреда охраняемым благам, а причинение этого вреда третьему по значимости объекту – свободе лица. В XIX в. насилие определяли как первую форму вторжения в область свободы личности, посягающую на свободу отдельных актов деятельности человека. Оно не распространялось на ограничение свободы личности, являющееся второй формой вторжения, а также на похищение и захват людей, представляющих собой третью форму вторжения в область свободы личности. Насилие и лишение свободы повреждают разной ценности объекты, неприкосновенность и свободу передвижения.

Запирание человека в замкнутом  помещении для совершения хищение  путем обмана или иным образом, но без непосредственного соприкосновения  с ним не только свидетельствует  об отсутствии особой дерзости в действиях  виновного, но и косвенно проявляет  нежелание последнего войти с  потерпевшим в соприкосновение  и оказать на него физическое (механическое) воздействие. Ограничение свободы, связанное с непосредственным силовым воздействием, – силовое ограничение свободы: связывание, сковывание наручниками, силовое удержание, перемещение и пр., приобретает свойство совокупности явлений, одна часть которого – применение силы – относится в содержание категории «насилие», а другая – в преступление против свободы лица (только полное). Если лишение свободы (замкнутое или полное ограничение свободы перемещения) для хищения стало следствием обманных действий, то следует вменять ч. 1 ст. 161 и ст. 127 УК РФ. Если же оно было вызвано применением насилия, то – ст. 127 и п. «г» ч. 2 ст. 161 или ст. 162 УК РФ в зависимости от того, на какое преступление против личности, входящее в рамки видов насилия, совершалось посягательство.

В действующей практике гипноз как средство приведения в беспомощное или бессознательное состояние и бездействие в отношении зависимого лица, не связанное с обеспечением условий для его жизни или здоровья, не преследуются ни самостоятельно, ни в качестве способов совершения преступлений. Это существенный пробел действующего Уголовного кодекса Российской Федерации, но мы считаем недопустимым еще более расширять содержание оценочной категории «насилие», особенно учитывая существенное различие в характере этих форм принуждения и содержания исследуемой категории. Расширение оценочных категорий уголовного права не способствует единому пониманию терминов и соблюдению принципа законности. Необходимо самостоятельное исследование и преследование этих явлений, не ограниченное спорами о принадлежности их к анализируемой категории, с возможностью самостоятельного преследования всех форм физического принуждения, возможно, граничащее с вопросом исключения самой категории «насилие».

Угрозы насилием представляют собой угрозы применения форм физического  принуждения, входящих в исследуемую  категорию, а также угрозы причинения вреда здоровью или лишения свободы, грозящие естественным благам. Они  предполагают в качестве инструмента  принуждения – страх, испуг, т. е. эмоции. «Сущность всякой угрозы заключается  в возбуждении “чувства страха”». Их объект – психическая неприкосновенность личности, и они не обязательно  рассчитаны на непосредственную реализацию, почему ни по природе своей, ни по содержанию не относимы к уголовно-правовой категории «насилие», а являются наиболее агрессивной формой психического принуждения.

Сделанные нами выводы при  обращении к действующему Уголовному кодексу Российской Федерации вызывают серьезные замечания в отношении  преследования, в составах насильственного  грабежа и разбоя, насилия параллельно  с угрозами насилием в качестве альтернативных способов. Оцениваемые самостоятельно, при закрепленной равной тяжести, угроза насилием (форма психического принуждения) и насилие (формы физического  принуждения) представляют различные  виды деятельности, обладающие существенной разницей как в динамике воздействия, так и во влиянии на общественную опасность хищений. Использование  их одновременно приводит к искусственному изменению содержания угроз насилием, когда они наделяются обширным объемом: могут содержать реальную опасность  применения насилия, причинения вреда  здоровью или жизни (стадия приготовления  к последним) и могут быть «пустыми»  угрозами, инструмент которых –  психическая реакция (страх). При  этом первое содержание – реальная опасность вытекает из последовательного  толкования норм, а второе – «пустое  запугивание» из практики их применения, когда в отсутствие самостоятельного преследования угроз насилием (как  в ч. 1 ст. 163 УК РФ) указанное содержание включается в объем более тяжких реальных угроз.

В иных составах (ст. 110, чч. 1 ст. ст. 150, 183, 302, п. «г» ст. 127², ч. 1 ст. 133, п. «в» ч. 2 ст. 131, ч. 2 ст. 142, ч. 1 ст. 163, ч. 3 ст. 178, ст. ст. 179, 296 и 309 УК РФ и др.) при определении форм психического принуждения отсутствует единая терминологическая концепция, единое основание для их деления и системность в употреблении терминов при описании этого способа преступлений. Включение указанных форм в состав преступлений определяется бессистемно, такими случайными факторами, как: особенности принуждаемого лица (ст. ст. 296, 309 УК РФ); попытки их дробления или, наоборот, объединения; использование в одном случае термина (например, шантаж), а в другом его предполагаемого содержания и др.

В Уголовном кодексе Российской Федерации при конструировании  статей используется не только категория  «насилие», но и категории «насилие, не опасное для жизни или здоровья»  и «насилие, опасное для жизни  или здоровья». Деление насилия  на виды по степени интенсивности  воздействия на человека (опасности  для его жизни или здоровья) вызывает значительные затруднения  в понимании своей сущности. Единственной функциональной причиной указанного деления  служит разделение насильственного  хищения на грабеж и разбой. Деление  указанных составов на основании  «явной опасности для лица» вызывает деление насилия на виды. Насилие  имманентно опасно для человека, поэтому  на практике эти виды делятся не по степени опасности для лица, а по объему последствий для здоровья, включаемых в его содержание. Это  неприемлемо для форм физического  принуждения, входящих в его содержание, сущности способа преступления, а  также для справедливого и  адекватного преследования посягательств  на жизнь или здоровье человека.

К насильственным хищениям вопреки закону мы относим не только насильственный грабеж и разбой, но и вымогательство. Уникальность вымогательства «заключается в сочетании перехода чужого имущества в пользу вымогателя, характерного для мошенничества, с  применяемым в этих целях насилием, характерным для грабежа и  разбоя». Как и мошенничество, оно  посягает на весь актив собственника (имущество движимое или нет, права  по имуществу, оборотные средства и  пр.) и совершается посредством  принуждения, как разбой или насильственный грабеж, которые также могут совершаться  с использованием активного поведения  потерпевшего, т. е. собственноручного  способствования виновному. Вымогательство полностью отвечает всем признакам  общего понятия хищения или не согласуется с ними в той же мере, что и разбой или мошенничество, а также в полной мере согласовано  с его социальной природой.

Таким образом, категория  «насилие» – это особый способ совершения преступлений, связанный  с достижением целей виновного  посредством физического подчинения лица, нарушающего его свободу  выбора и представляющего опасность  умышленного или неосторожного  причинения вреда жизни или здоровью. Она не может быть определена в Уголовном кодексе Российской Федерации как понятие, так как является оценочной и выборочно содержит несколько особенно агрессивных форм физического принуждения, через которые и следует его раскрывать.

Силовое воздействие как  средство принуждения или временного ограничения свободы представляет очевидную и непосредственную опасность  для здоровья принуждаемого. Описанное  бездействие может вызвать различные  негативные процессы в организме  человека, а, следовательно, оно также опасно для его основных благ. Даже самое безвредное вещество, введенное против воли, может служить причиной вредных последствий для здоровья не только от самого вещества, но и от падения потерпевшего (под его действием), его болезни, вступления в химическую реакцию с напитком, в котором оно подавалось. Все перечисленные формы физического принуждения имеют своей целью воздействие на организм человека для его подчинения процессами, представляющими опасность причинения вреда жизни или здоровью, и преследуются в рамках действующей оценочной категории «насилие» ввиду отсутствия самостоятельного их преследования, что является очевидным пробелом действующего законодательства. Ограничение свободы в чистом виде не представляет такой опасности, но может причинять вред объекту, имеющему самостоятельную значимость, и дифференцированно преследоваться в ст. 127 УК РФ.