Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта

Поэтому при совершении транспортного преступления водитель должен отвечать не за сам факт непредотвращения общественно опасных последствий, а за создание аварийной ситуации вследствие виновного нарушения Правил дорожного движения или эксплуатации транспортного средства, повлекшей наступление таких последствий. В случае если они не наступили, водитель все равно должен подлежать ответственности, правда, не уголовной, а административной. Таким образом, отсутствие у водителя технической возможности предотвратить общественно опасные последствия, наступившие вследствие нарушения им правил движения или эксплуатации, не исключает причинной связи, а значит, и уголовной ответственности. Думается, что в теории уголовного права и в судебно-следственной практике уместно рассматривать вопрос о технической невозможности только в отношении самого нарушения правил движения или эксплуатации. Если у водителя не оказалось технической возможности избежать нарушения таких правил, тогда он действительно не будет подлежать ответственности за причиненный вред, но не в связи с отсутствием причинной связи, а из-за отсутствия вины (ст. 28 УК). Если же аварийная ситуация возникла вследствие факторов, не связанных с нарушением водителем правил движения или эксплуатации транспорта (например, из-за наличия неподвижного объекта в условиях ограниченной видимости либо обзорности, лица, находящегося непосредственно у края проезжей части, не контролирующего свои действия), и у водителя была техническая возможность предотвратить общественно опасные последствия, которую он не использовал, то в случае причинения вреда жизни или здоровью человека либо чужому имуществу водитель может подлежать уголовной ответственности за преступление против личности или собственности. Применительно к таким ситуациям общественно опасное деяние водителя действительно выражается в непринятии или принятии недостаточных мер, исключающих наступление тяжких последствий.

Далее, в п. 11 Постановления Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. сказано, что алкогольное или наркотическое опьянение лица, совершившего преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, следует учитывать при назначении наказания как отрицательно характеризующее личность этого лица, умышленно допустившего нарушение п. 2.7 Правил дорожного движения, повышающее степень общественной опасности им содеянного. Вместе с тем состояние опьянения субъекта преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, сегодня признано в качестве квалифицирующего признака состава этого преступления69. Таким образом, данная рекомендация Верховного Суда не согласуется с действующими нормами УК РФ. Во-первых, состояние опьянения может быть вызвано употреблением не только алкоголя и наркотических средств, но и других одурманивающих веществ (ст. 23 УК). Во-вторых, двойной учет состояния опьянения в качестве квалифицирующего признака и в качестве обстоятельства, отрицательно характеризующего личность виновного, хотя формально не будет нарушением положений, предусмотренных ст. ст. 6, 60 и 63 УК РФ, однако на практике может привести к тому, что суды станут оценивать состояние опьянения в качестве самостоятельного обстоятельства, отягчающего наказание по смыслу ст. 63 УК, что нельзя признать ни законным, ни оправданным.

Обратимся к рекомендациям Верховного Суда относительно квалификации преступления, предусмотренного ст. 266 УК (п. п. 17 - 18 Постановления от 9 декабря 2008 г.). Они лаконичны и содержательны и будут способствовать практическому разрешению спорных вопросов, касающихся недоброкачественного ремонта транспортного средства или выпуска его в эксплуатацию технически неисправным. Вместе с тем краткость и простота рекомендаций может вызвать дополнительные вопросы у судебно-следственной практики. Во-первых, что относить к предмету преступления, если оно совершается в форме недоброкачественного ремонта? В п. 17 Постановления сказано, что при недоброкачественном ремонте предметом преступления являются транспортные средства. Однако в ст. 266 УК РФ наряду с транспортными средствами к предмету недоброкачественного ремонта также относятся пути сообщения, средства сигнализации или связи либо иное транспортное оборудование. Почему Верховный Суд РФ столь существенно ограничил предмет преступления в форме недоброкачественного ремонта - разве изменился уголовный закон? Хочется думать, что отсутствие упоминания в Постановлении других предметов преступления объясняется поспешностью, с которой была сформулирована данная рекомендация.

Во-вторых, в Постановлении подробно рассмотрены признаки субъекта преступления, предусмотренного ст. 266 УК. К их числу отнесен и такой признак, как профессиональное выполнение обязанностей по ремонту транспортных средств и контролю за их техническим состоянием. И в прежних постановлениях Верховного Суда этот признак субъекта преступления не оставался без внимания, однако ему не придавалось исключительное значение и к субъекту преступления по ст. 266 УК также относились владельцы либо водители индивидуальных транспортных средств, разрешившие другому лицу эксплуатацию заведомо технически неисправного транспортного средства (п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. N 11). Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г., прекратив действие названного Постановления на территории Российской Федерации, при этом не отнесло к субъектам данного преступления владельцев либо водителей индивидуальных транспортных средств. Вследствие этого владельцы либо водители индивидуальных транспортных средств, разрешившие другому лицу эксплуатацию заведомо технически неисправного транспортного средства, которая повлекла по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека или его смерть, сегодня не подлежат ответственности по ст. 266 УК РФ. Их также нельзя привлечь и по ст. ст. 109 или 118 УК РФ, так как непосредственным исполнителем преступления в этом случае является водитель, который был за рулем, а пособниками таких преступлений их нельзя признать, поскольку эти преступления совершаются по неосторожности. Получается, что указанные лица остаются сегодня безнаказанными. Вряд ли такой гуманизм будет способствовать предупреждению автотранспортных преступлений и проведению в жизнь принципа справедливости.

Необходимо обратиться к рекомендации Верховного Суда, посвященной характеристике предмета преступления, предусмотренного ст. 166 УК (неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения). Включив в Постановление о транспортных преступлениях ст. 166 УК, Верховный Суд, видимо, послал законодателю сигнал о том, что он (законодатель) неправильно определил место данной статьи в структуре Особенной части УК РФ и эта статья должна находиться в главе 27 УК, а не в главе 21 о преступлениях против собственности. Такая мысль возникает потому, что Верховный Суд фактически приравнял предмет преступления по ст. 166 УК РФ к предмету преступления по ст. 264 УК РФ, хотя в ст. 166 УК РФ предусмотрены в качестве предмета иные транспортные средства, а в ст. 264 УК РФ - другие механические транспортные средства. Вряд ли такой способ общения с законодателем можно признать удачным. Хуже, однако, то, что таким образом будет понижена эффективность борьбы с преступлениями против собственности.

Рассмотрим эту рекомендацию более подробно. В п. 21 Постановления под иными транспортными средствами как предметом угона по ст. 166 УК РФ предлагается понимать механические транспортные средства, а именно троллейбусы, трактора, мотоциклы, другие самоходные машины с двигателем внутреннего сгорания или электрическим двигателем, катера, моторные лодки. Не могут признаваться иными транспортными средствами по смыслу ст. 166 УК РФ мопеды, велосипеды, гребные лодки, гужевой транспорт и т.д. Такое понимание не соответствует, прежде всего, буквальному содержанию и юридическому определению понятия «иные транспортные средства» и фактически суживает его. Далее, такая характеристика противоречит цели, из которой исходил законодатель, по-разному формулируя предмет преступлений, предусмотренных ст. ст. 264 и 166 УК РФ. Поместив ст. 166 УК РФ в главу о преступлениях против собственности, законодатель посчитал необходимым расширить перечень угоняемых средств, отнеся к ним не только механические, но и иные, т.е. немеханические транспортные средства. К последним, согласно Правилам дорожного движения (п. 1.2), принадлежат велосипеды, мопеды, мокики, имеющие двигатель объемом не более 50 куб. см и максимальную конструктивную скорость не более 50 км/ч, и другие транспортные средства с аналогичными характеристиками. Логика законодателя здесь проста и очевидна: объектом преступления при угоне является ограничение права владения собственника, которое не меняется в зависимости от того, идет ли речь об угоне мопеда или, например, трактора, хотя эти транспортные средства и имеют разные технические характеристики. Поэтому при неправомерном завладении транспортными средствами без цели хищения их технические характеристики не должны определять объект преступления, хотя и могут влиять на степень общественной опасности такого преступления в случае причинения особо крупного ущерба. Так как от технической характеристики транспортного средства, как правило, зависит его стоимость, а значит, и размер особо крупного ущерба (ч. 3 ст. 166 УК) в случае повреждения транспортного средства в процессе угона. Однако различие в технических характеристиках транспортных средств, безусловно, будет иметь значение, когда они выступают в качестве элемента сферы безопасности движения и эксплуатации транспорта. От технических характеристик, как правило, зависит тяжесть возможных последствий, а значит, и безопасность в сфере функционирования транспорта. Поэтому вполне обоснованным является решение законодателя не включать в предмет преступления по ст. 264 УК РФ иные транспортные средства как не обладающие соответствующими поражающими возможностями. Конечно, закон может быть несовершенным. Но в данном случае несовершенным его может сделать правоприменительная практика, если она пойдет по пути, предложенному в п. 21 Постановления. В этой связи необходимо отметить, что в науке уголовного права нет единого мнения по данному вопросу70. Поэтому до момента, пока законодатель не изменит трактовку предмета преступления в ст. 166 УК РФ и ее местонахождение в структуре Особенной части УК, рекомендация Верховного Суда по иным транспортным средствам в ст. 166 УК РФ представляется некорректной.

К сожалению, в рассматриваемом Постановлении не нашлось места вопросу квалификации преступления, предусмотренного ст. 267 УК РФ. Данное преступление выражается в действиях, направленных на разрушение, повреждение, приведение в негодное для эксплуатации состояние всех видов транспорта и сопутствующего ему технического оборудования, а также в блокировании транспортных коммуникаций, если такие действия повлекли причинение крупного ущерба, тяжкого вреда здоровью человека, смерти одного или более лиц. Хотя количество реальных уголовных дел по этой статье исчисляется тремя десятками в год, это, конечно, только небольшая часть фактически совершаемых преступлений, имеющих очевидную негативную динамику. Для квалификации этого преступления сложными остаются два вопроса: во-первых, что понимается под крупным ущербом в качестве одного из последствий преступления и, во-вторых, какова форма вины в составе преступления?

Разрушение, повреждение или приведение в негодное состояние иным способом всех видов транспорта и сопутствующего ему технического оборудования совершаются в тот момент, когда транспортные средства и другие предметы преступления находятся в процессе их использования по прямому хозяйственному назначению. Если же разрушение или повреждение перечисленных предметов происходит во время их ремонта (например, автомобиля на станции технического обслуживания, морского судна в доке), то такие действия нельзя квалифицировать по ст. 267 УК РФ, так как транспортное средство еще не поступило в эксплуатацию. В таком случае уголовная ответственность при наличии соответствующих признаков состава преступления возможна по ст. 167 УК. Таким образом, вторичным конститутивным последствиям, например крупному ущербу, практически всегда предшествуют первичные последствия, поглощающие результат разрушения или повреждения транспортных объектов, выступающие в форме уничтожения или повреждения имущества (например, полное уничтожение транспортного средства, повреждение рельсовых путей и т.п.). Нередко имеется даже разрыв во времени между наступлением первичных и вторичных последствий. В тех случаях, когда наступили первичные последствия, а вторичные отсутствуют, уголовная ответственность по рассматриваемой статье невозможна, хотя содеянное при соответствующих условиях можно квалифицировать как умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 167 УК РФ).

Что касается размера и содержания такого последствия, как крупный ущерб, то оно является оценочным понятием. При его определении следует руководствоваться следующими критериями. Во-первых, такой ущерб всегда материальный. Во-вторых, этот ущерб складывается из первичных и вторичных имущественных последствий и на сегодняшний день должен составлять не менее 250 тыс. рублей. В-третьих, «цена» ущерба может включать не только имущественный ущерб, наступивший непосредственно от разрушения или повреждения транспортных объектов, предусмотренных в диспозиции указанной статьи, но и последовавший за ним так называемый экологический, или организационный, вред (например, ущерб от простоя вагонов, водных и воздушных судов, от загрязнения природной среды). Наконец, при установлении крупного ущерба следует учитывать причиненный преступлением вред здоровью потерпевших. Хотя в диспозиции статьи говорится о крупном ущербе, под которым обычно принято понимать имущественный вред, мы полагаем, что одной из его составляющих может быть и вред здоровью потерпевшего (потерпевших). Такой вывод представляется криминологически обоснованным после исключения из ст. 267 УК РФ последствия в виде причинения вреда здоровью средней тяжести, так как это позволит компенсировать допущенную законодателем ошибку в декриминализации причинения по неосторожности вреда здоровью средней тяжести.

Вина в рассматриваемом преступлении на практике трактуется как неосторожная. Однако, думается, что есть основания рассматривать такое преступление как преступление с двумя формами вины. Такой позиции придерживаются многие ученые71. Содержание вины будет следующее: лицо осознает, что путем разрушения, повреждения, блокирования транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи, другого транспортного оборудования уничтожает или повреждает чужое имущество, предвидит возможность, а часто и неизбежность наступления вследствие этих действий имущественного ущерба и желает либо сознательно допускает его наступление. Что касается последствий вторичного порядка, предусмотренных в ст. 267 УК РФ, лицо без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на их предотвращение либо не осознает возможности их наступления, хотя должно было и могло их предвидеть, исходя из характера совершенных действий. С учетом того что общественно опасные действия, предусмотренные данной статьей, нередко совершаются группой лиц (например, при блокировании транспортных коммуникаций), предлагаемая трактовка вины позволит привлекать этих лиц к ответственности за соучастие в преступлении, что будет способствовать повышению неотвратимости ответственности и справедливости наказания72.

Таким образом, в отдельных случаях рекомендации Верховного Суда РФ в постановлении Пленума от 9 декабря 2008 г. N 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» не согласуется с действующими нормами УК РФ и вносит в квалификацию преступлений неопределенность. Следовательно, спорные вопросы законодателю необходимо рассмотреть дополнительно.

ГЛАВА 3. ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ОБЕСПЕЧЕНИЕМ БЕЗОПАСНЫХ УСЛОВИЙ  ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ТРАНСПОРТА

3.1. Недоброкачественный ремонт транспортных средств и

выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями

«Общественная опасность недоброкачественного ремонта транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями заключается в том, что такого рода действия способны вызвать крушение или аварию железнодорожного транспортного средства, катастрофу самолета, аварию на море или на другом водном пути судна морского или речного транспорта, в результате этого гибнут люди или причиняется вред их здоровью, наносится крупный материальный ущерб гражданам, государственным и коммерческим организациям»73.

Подобные преступления в нашей стране не являются редкостью.