Уголовно-правовая характеристика статей 124 и 125 Уголовного кодекса Российской Федерации

Норма, предусматривающая  ответственность за рассматриваемое преступление является бланкетной. Для уяснения ее сути необходимо обращаться к положениям нормативных актов других отраслей законодательства. Содержание неоказания медицинской помощи вытекает главным образом из вида медицинской помощи, определяющего в свою очередь характер обязанности по ее предоставлению.

Виды медицинской помощи и критерии ее предоставления устанавливаются  законодательством о здравоохранении, центральное место в котором  занимают Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан  от 22 июля 1993 г. Помимо названного и  других законов к ним также  относятся: Постановление Правительства РФ «О некоторых вопросах деятельности министерства здравоохранения и социального развития российской федерации и федерального медико-биологического агентства» от 2 июня 2008 г. № 423⁹; Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ «Об утверждении порядка оказания скорой медицинской помощи» от 1 ноября 2004 г, № 179¹⁰; Приказ Минздрава РФ «О совершенствовании амбулаторно-поликлинической помощи населению Российской Федерации» от 20 ноября 2002 г. № 350¹¹ и т.д.

Среди существенных признаков  преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ, законодатель назвал «отсутствие  уважительных причин» для бездействия  виновного. В литературе данный признак  неоказания помощи больному раскрывается практически одинаково - как отсутствие обстоятельств, препятствующих выполнению медицинским работником своих обязанностей. Описывая его, авторы, как правило, указывают  на следующие причины: отсутствие возможности  предоставить медицинские услуги в  связи с непреодолимой силой, состоянием крайней необходимости, болезнью самого медицинского работника; отсутствие транспорта для проезда  к местонахождению тяжелобольного; отсутствие инструментов или лекарств, необходимых для лечения больного, и т.д.¹²

Законодатель, формулируя диспозицию нормы об ответственности за неоказание помощи больному, указал среди обязательных признаков преступления последствия  в виде причинения вреда жизни  или здоровью потерпевшего. Эта ошибка разработчиков Уголовного кодекса позволила многим ученым считать данный состав преступления материальным и соответственно связывать момент его окончания с наступлением последствий¹³.

Как уже отмечалось, преступление, совершенное в форме бездействия, не может иметь материальный состав, поскольку бездействие как таковое  не влечет последствий в виде каких-либо изменений материального мира. Поэтому  избранный законодателем подход к описанию исследуемого преступления искажает истинное представление о  нем.

Не меньшее количество спорных вопросов возникает среди  ученых при определении признаков  субъективной стороны и прежде всего  вины в исследуемом преступлении. По поводу содержания вины наиболее распространены четыре точки зрения. Одни ученые считают, что неоказание помощи больному - это  умышленное преступление, которое может  совершаться только с прямым умыслом. Другие полагают, что неоказание медицинской помощи возможно как с прямым, так и с косвенным умыслом¹⁴. Но мнению еще одной группы авторов, данное преступление вообще является неосторожным. Наконец, четвертая группа относит данное посягательство к преступлениям с двойной (смешанной) формой вины.

Авторы по-разному аргументируют  свои позиции. Сторонники первой точки  зрения ссылаются на специфику профессии, которая предполагает знание врачом своих обязанностей, наличие четкого  представления о болезнях и травмах, а также последствиях, которые  могут наступить при неоказании помощи потерпевшему. Сознательное бездействие  же медицинских работников в подобных ситуациях говорит о нежелании  выполнять свои обязанности, т.е. о  проявлении психической активности человека, соответствующей желанию.

Представители второй позиции  настаивают на том, что осведомленность  виновного о наличии болезни, травмы или иного состояния потерпевшего, требующего медицинского вмешательства, еще не означает ярко выраженного  нежелания помогать ему. Уклонение  от оказания медицинской помощи потерпевшему может быть в равной мере как соединено  с желанием его совершить, так, и  совершено при сознательном допущении  того, что больному помощь не будет  оказана.

Специалисты, ратующие за признание  рассматриваемого преступления неосторожным, объясняют свою позицию наличием прямого указания на данное обстоятельство в законе по отношению к последствиям¹⁵. Этот же факт выступает основным аргументом представителей последней, и, пожалуй, наиболее распространенной, соответствующей законодательному описанию преступления, точки зрения.

Вопрос о субъекте неоказания помощи больному также остается одним  из неразрешенных до конца в теории уголовного права. С одной стороны, все ученые единогласно признают, что субъект рассматриваемого преступления - специальный; с другой - до сих пор не могут определиться, какие конкретно лица подпадают под его признаки.

Отвечая на этот вопрос, логичнее всего обратиться к законодательству о медицине. Во-первых, исходя из определения  закрепленных в нем видов медицинской  помощи, можно сделать первоначальный вывод о том, что к таким  лицам относятся медицинские  работники и «лица, обязанные  оказывать первую медицинскую помощь по закону или специальному правилу».

Отдельные авторы причисляют к субъектам данного преступления и лиц, чья профессиональная деятельность вообще не связана с медициной, в  частности работников правоохранительных органов¹⁶.

На наш взгляд, определяющим фактором при установлении признаков  субъекта преступления в таких случаях  выступает наличие установленной  законом обязанности по оказанию медицинской помощи. Если закон такую  обязанность предусматривает, значит, даже не являясь медицинским работником, лицо признается субъектом преступления.

Учитывая изложенные выше доводы, субъектом преступления, заключающегося в неоказании помощи больному, следует считать не только медицинских работников, но и иных лиц, в чьи профессиональные обязанности входит оказание медицинской помощи.

2.2. Оставление  в опасности

Преступление, предусмотренное  ст. 125 УК РФ, как уже отмечалось, выступает  родовым составом по отношению к  другим видам оставления в опасности, закрепленным в ст. 124 и 270 УК РФ. По сути, он охватывает все случаи неоказания помощи лицам, находящимся в опасном  для жизни и здоровья состоянии  и не способным принимать меры к самосохранению.

Такое посягательство традиционно  присутствует в уголовном законодательстве многих государств. Его содержание в кодексах разных стран несколько  отличаются. Где-то оно представлено одним деянием, где-то имеет сложную  структуру и включает два или  три вида преступного поведения, различающихся между собой, как  правило, в зависимости от характера  обязанности, возложенной на субъекта, признаков ситуации, в которой находится потерпевший, или последствий. По-разному выглядит его описание в диспозиции уголовно-правовых норм, однако смысл этого преступления везде остается одинаковым.

Как справедливо отмечают многие авторы, содержание объекта  преступления часто определяется исходя из признаков предмета посягательства или потерпевшего, указанных в  диспозиции соответствующей нормы, Поэтому характер их отражения в  законе имеет весьма важное значение, как с точки зрения теории, так и практики.

Статья 125 УК РФ называет потерпевшим  «лицо, находящееся в опасном  для жизни или здоровья состоянии, лишенное возможности принимать  меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности». Данная формулировка порождает далеко неоднозначное  толкование ее в юридической литературе.

Это объясняется в первую очередь неудачным способом перечисления видов беспомощного состояния потерпевшего. Перечень их, с одной стороны, является излишне подробным, а с другой - не отражает полностью содержания, вкладываемого в значение потерпевшего при оставлении в опасности. Получается, попытка законодателя описать круг лиц, относящихся к категории  беспомощных, не дает достаточно четкого  представления о них, что и  позволяет по-разному толковать  ее специалистам.

Из приведенного определения  можно выделить два основных признака, присущих потерпевшему в анализируемом  составе преступления:

1. лицо находится в состоянии, опасном для жизни или здоровья;
2. оно лишено возможности принимать меры к самосохранению.

Объективная сторона оставления в опасности имеет сложную  конструкцию. Именно с ней связано  большинство дискуссий ученых, исследующих  проблемы уголовной ответственности  за оставление в опасности.

Если следовать буквальному  толкованию нормы, закрепленной в ст. 125 УК РФ, то к лицам, ответственным  за данное деяние, нужно относить не только субъектов, не предоставивших помощи потерпевшему, но и поставивших его  каким-либо образом в опасное  для жизни или здоровье состояние. Получается, что данное деяние, по сути, охватывает два вида преступного  поведения.

Вообще надо сказать, понятие  «поставление в опасность» появилось в теории уголовного права достаточно давно. Но ранее авторы оперировали им только при характеристике «чистого» бездействия, главным образом в целях обоснования различия между такими формами поведения, как бездействие, способное непосредственно порождать те или иные вредные последствия («бездействие, создающее конкретную опасность»), и бездействие - невмешательство, выражающееся в невоспрепятствовании наступлению вредных последствий, вызванных другими причинами¹⁷.

Однако затем его стали  связывать именно с составами  оставления в опасности. Применительно  к данным посягательствам «поставление в опасность» в последнее время рассматривается в литературе как бездействие, которое создает конкретную опасность. Оно приравнивается к действию, если отвечает трем условиям: 1) к моменту возникновения обязанности действовать опасная ситуация еще не существует; 2) на бездействовавшем в силу его непосредственных служебных функций, закона или договора лежала обязанность действовать, чтобы предотвратить возникновение этой ситуации; 3) вследствие бездействия такого лица события развиваются до степени возникновения опасной ситуации.

Как бы не трактовали ст. 125 УК РФ специалисты, получается, что она  одновременно устанавливает ответственность  за два совершенно различных посягательства, которые законодатель, на наш взгляд, необоснованно объединил в один состав преступления.

Во-первых, в подобной конструкции  нет никакой необходимости, поскольку  УК РФ предусматривает достаточное  количество традиционных, проверенных  временем средств противодействия посягательствам, направленным на причинение вреда жизни и здоровью человека (имеются в виду виды причинения смерти, телесных повреждений и т.д.). Во-вторых, таким образом, нарушаются технико-юридические критерии построения норм УК РФ и принципы уголовного права.

Возникает и проблема отграничения оставления в опасности от преступлений, непосредственно посягающих на жизнь  и здоровье, а также покушений  на них. На ней ученые довольно часто  заостряют внимание. Наиболее показательными в этом плане выступают примеры  квалификации случаев оставления без  присмотра или подбрасывания  детей, а также непредоставления помощи пострадавшим от дорожно-транспортных происшествий, которые достаточны распространены на практике.

Среди обязательных признаков  объективной стороны оставления в опасности УК РФ упоминает о  «возможности оказания помощи» потерпевшему. Наличие или отсутствие у виновного  реальной возможности предоставить свою помощь потерпевшему, конечно, имеет  существенное значение для определения  общественной опасности его поступка. Несомненно, не каждый и не всегда способен оказать помощь другому человеку по различным причинам, особенно, когда  ему самому угрожает опасность. Указанное  обстоятельство, как отмечалось, нельзя не учитывать.

Однако, во-первых, названный  признак является оценочным, и его  можно трактовать по-разному, если задаться вопросом, относительно чего определять эту возможность. Во-вторых, он так  же, как и «отсутствие уважительных причин» в составе неоказания помощи больному не имеет самостоятельного правового значения и не отражает специфики посягательства. Его, скорее, нужно рассматривать в рамках общих положений уголовного закона, касающихся обстоятельств, исключающих преступность деяния, и оснований освобождения от уголовной ответственности.

С субъективной стороны анализируемое  преступление характеризуется умышленной формой вины. Об этом свидетельствует  признак заведомости, включенный в ст. 125 УК РФ в число обязательных. Заведомость предполагает точное представление о чем-либо, свидетельствует о полном осознании человеком фактической стороны своего поступка. Указание на заведомое оставление без помощи лица означает, что виновный понимает ситуацию, которая угрожает жизни или здоровью потерпевшего, и, несмотря на это, оставляет лицо без помощи.

Между тем в литературе по данному вопросу существуют некоторые  разногласия. Правда, среди ученых возникает  всего один вопрос, - по поводу определения  вида умысла. Большинство авторов  считают, что указанное деяние может  совершаться лишь с прямым умыслом.

Сторонники приведенной  позиции аргументируют данное утверждение  по-разному. Например, А.И. Рарог настаивает на том, что косвенный умысел вообще невозможен в формальных составах¹⁸. Н.Г. Александрова и Т.В, Кирпиченко ссылаются на то, что признак заведомости свидетельствует о высокой степени осознанности субъектом признаков состава преступления, и это говорит о наличии только прямого умысла.