Анализ современной социобиологии

    Если же мы  предположим, что наши подопытные  станут альтруистами до мозга  костей, то, разумеется, оба останутся  в живых при любых обстоятельствах Каждый будет отдавать свою собственность другому. Ни один не сделает каких-либо приращений к своему имуществу.

    Генетическая память - один из важнейших инструментов  в  эволюции.  Изучение признаков  наследственности живыми существами  из теоретического перешло в практическое.

    Однако этика  науки не может исходить из  дилеммы: наука или мораль. Она  должна органически соединять  их. Но может ли этика науки  быть самодостаточной? Может ли  она выступать главным регулятором  научного познания? И хотя этика  науки утверждается как жизненно  необходимое условие функционирования  гуманистически ориентированного  научного познания, наука не может  регулироваться лишь на этическом  уровне, она не способна к этическому  самоконтролю. Этические принципы  науки не стоит рассматривать  изолированно от социальных факторов, которые, в свою очередь, не  могут открываться от общих  этических и гуманистических  ценностей человечества. Поэтому  точнее будет говорить о социологии  и этике науки как едином  комплексе.

    Проблемы взаимоотношений  личности и общества, а также  закономерности массового поведения  людей изучает социология. Человек как субьект отношений и сознательной деятельности представляет собой личность. Личность- неотъемлемая составляющая общества. Попытки объяснения особенностей жизни возникли еще в античные времена (Платон, Аристотель и др.). Аристотель, например, считал, что человек рождается политическим существом и несет в себе инстинктивное стремление к совместной жизни. В практике социальных отношений средневековых мыслей (Августин, Боссюэ) преобладало божественное начало: вся история человечества носит характер борьбы царства благодати с царством зла.

    Мыслители XVII-XVIII вв. рассматривали историю общества как продолжение истории природы и стремились вскрыть естественные законы общественной жизни. Такой подход связан с развитием науки того времени, с поиском единых, универсальных законов мира. Жизнь общества уподоблялась жизни природы. Если исходным звеном в цепи природных процессов являются атомы, то подобным атомом в общественной жизни представляется человек. Как ни резко различаются между собой люди, их объединяет общая цель- стремление к самосохранению.

    Некоторые ярые  сторонники материализма видели  в диалектическом понимании общественных  отношений идеалистический подход, противопоставляя поступательному  развитию общества идею искусственного  вторжения в естественный процесс  развития, надеялась на успешное  решение социальных проблем. Однако, как показал исторический опыт, такая идея противоестественна: она ведет к деградации общества, а вместе с ним и личности. Диалектическое понимание развития  общества нацеливает каждого  человека на созидательную деятельность  и кропотливый творческий труд.

    Прежде всего было отмечено, что в ходе культурной эволюции естественный отбор продолжал действовать и биологическая эволюция не прекращалась. На следующем этапе эволюционисты стали говорить о непрерывном взаимодействии между биологической и культурной эволюцией, что находит свое выражение в отборе на способность к научению и восприятию культуры. Теперь уже способность к научению связывается не только с размерами мозга, соответственно чему и строилась градация видов, но и сама способность к научению дифференцируется в соответствии с мотивацией, адаптированностью, видоспецифическим поведением. Способность к использованию орудий и даже их создание (в чем еще недавно антропологи усматривали принципиальное отличие человека от животных) широко распространена в животном мире. Точно так же и преемственность культурных традиций, посредством которых происходит и адаптация к среде, и передача информации от одного поколения к следующему негенетическим путем с помощью импринтинга и подражания, так же наблюдается у многих видов животных.

    Поворот к анализу  взаимодействия органической и  культурной эволюции связан прежде всего с социобиологией, которая на первых порах была скорее спекулятивной и весьма неконструктивной гипотезой. Концепция “генно-культурной эволюции” проводила мысль о том, что существует “усложненное, обворожительное взаимодействие, в котором культура порождена и оформлена биологическими императивами, в то время как биологические черты одновременно изменены генетической эволюцией в ответ на культурные новшества. Мы верим, что генно-культурная коэволюция одна, без посторонней помощи, создала человека и что способ работы этого механизма может быть объяснен комбинированием технических приемов из естественных и общественных наук”. На первых порах социобиология О. Уилсон, Р. Докинс, Р. Александер ) непосредственно связывала действие генов с социальным поведением (доминирование, альтруизм, парные узы, родительская забота и др.). Если этот подход был оправдан в исследовании животных, то при изучении человека была совершенно упущена активность человеческого сознания. Как правильно отметили Ч. Ламсден и А. Гушурст, в классической социобиологии была проведена весьма незначительная работа по осмыслению достижений нейробиологии человека, психологии и культурной антропологии на основе подхода, развитого в социобиологии Этот упрек вполне справедлив и сохраняет свою силу и в настоящее время.

        Тот факт, что генетические и культурные изменения имеют разную информационную природу, был отмечен С.Н. Родиным. По его словам, “можно вполне исследовать коэволюцию генов внутри генома человека, можно исследовать коэволюцию идей внутри культуры, но замкнуть эти процессы друг на друга в рамках единой количественной теории геннокультурной эволюции на данном этапе вряд ли удастся”. Для него идея коэволюции становится парадигмой и биологического, и социального знания. Он говорит о смене эволюционной эпистемологии на коэволюционную, которая позволит преодолеть противоборство линий Гераклита и Парменида, фиксировать взаимосвязь устойчивости и изменчивости, выявить согласованные изменения, сопряженность и взаимную адаптивность изменчивости. Вехами коэволюции С. Родин считает переход от паразитизма к взаимной толерантности и от нее - к симбиозу. Именно здесь биология накопила громадный объем данных, которые и стали предметом исследований С. Родина. Коэволюция, как правильно отмечает он, предполагает своевременное возникновение сопряженных изменений и последовательно автоматическую селекцию взаимно адаптивных вариантов. Даже анализ отношений в системе “человек- природа” оказывается весьма сложным и здесь существуют огромные лакуны. С. Родин связывает с идеей коэволюции трансформацию системы “человек - природа”, переход ее в состояние динамически устойчивого симбиоза.

    В самое «тело»  науки проникают такие компоненты  как теория, социология и этика  биологического познания. Они становится  новым необходимым атрибутом  биологического мышления, определяют  прогресс биологического познания  и всего комплекса наук, позволяющих  изучать человека.

    Янч вычленяет различные фазы в коэволюции макро- и микрокосма: химическую - биологическую - социобиологическую - экологическую и социокультурную эволюции. Эти фазы характеризуются различными типами акта коммуникации и взаимодействия: метаболическая коммуникация играет важную роль во второй фазе эволюции. Эволюция саморефлексивного сознания выражается в социальных и культурных измерениях. Эволюция сознания связана с передачей и использованием информации опыта, корреспондирующейся с семантическим контекстом или с контекстом смысла. Эволюцию сложных форм жизни и ментальных способностей Янч описывает как эволюцию эволюционных процессов, или как метаэволюцию. Эволюция человека рассматривается им как многоуровневая реальность, в которой эволюционная цепь автопоэтических уровней существования появляется в иерархическом порядке. Эта многоуровневая реальность автономная и творческая по своему характеру. Динамическими параметрами эволюционного процесса, по Янчу, являются интенсивность, автономия и смысл.