Мифология: «прошлое и настоящее»

Таким образом, можно сделать следующий вывод:

Выделяют две основные интерпретации понятий мифа и мифологии: традиционную и современную. Ранее мифология расценивалась в качестве наивного, «детского», полуфантастического мировоззрения, в котором, согласно распространенному мнению, реальная действительность причудливо искажалась, как в кривом зеркале.

Современные исследователи все более отходят от таких односторонних оценок и рассматривают мифы в качестве ранних, иногда метафорических, но по-своему плодотворных и глубоких попыток постижения бытия.

Мифология - особая форма духовной культуры, посредством которой происходит познание окружающего мира и регулирование социальных отношений. Как мы успели убедиться, мифологическое сознание отличается синкретичностью, т.е. целостностью и нерасчлененностью. В мифах сложно переплетаются религиозные верования, зачатки научных знаний, философия, искусство, политические и социальные представления. Форма выражения мифов преимущественно чувственно-поэтическая. Рациональные понятия еще не сформированы. Используются сравнения, аллегории, отождествления, символы.

Мифы не имеют общего происхождения, но мотивы в них у разных народов тесно переплетаются и имеют много общего.

Наконец, и сегодня мифологическое достояние используется писателями и поэтами, художниками и другими представителями искусства, и миф остается в нашей повседневной жизни, видоизменяясь и преображаясь, претерпевая эволюционные изменения, развиваясь исторически, но он остается жить.

МИФ В ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕТРОСПЕКТИВЕ

Говоря о мифологии, мы в первую очередь должны разобраться с самим понятием. Mythos означает «слово», «рассказ» и на первых порах не противопоставляется logos`y, первоначальным смыслом которого также является» слово», «речь». И только в дальнейшем logos стал означать способность мышления, разум. Начиная с V в. до н.э. в философии и истории mythos, противопоставленный logos'y, приобрел уничижительный оттенок, обозначая бесплодное, необоснованное утверждение, которое не опирается на строгое доказательство или надежное свидетельство. [3; 20].

Древние рассказывали мифы, вместо того, чтобы производить анализ событий и делать выводы. Например, мы сказали бы, говорит Г. Франкфорт, что определенные атмосферные изменения прекратили засуху и вызвали дождь. Вавилоняне наблюдали те же события, но внутренне переживали их как появление гигантской птицы Имдугун, явившейся им на помощь. Она покрывала небо черными грозовыми тучами... Мифы являлись не результатом развлечения, а толковали события, от которых зависела жизнь человека. Поэтому образы мифа не просто аллегория. Миф открывает существенную, хотя и не верифицируемую истину.

Наиболее значимыми являются сложные и глубокие мифы, из которых или с помощью которых затем будут развиваться монотеистические религии и которые послужат катализатором возникновения принципиально нового мировоззрения - философии. К такого рода мифам можно отнести теогонические и космогонические мифы. Они рассказывают о происхождении мира, вселенной и богов. Среди них, в свою очередь, можно выделить креационные, где преобладает идея творения (Библия) и эволюционные, в которых представлена идея развития (Гесиод).

Кроме того, существуют мифы антропогонические (о происхождении человека) и эсхатологические (о его и мира конечной судьбе). Однако последний тип мифов, который можно назвать религиозно-философским, встречается на достаточно высоком этапе развития духовной культуры.

Специфика мифологического мировосприятия заключается в том, что субъект-объектные отношения в нем развертываются по закону аналогической, изоморфной соотнесенности физической и психической реальностей. Истоки этой аналогии коренятся в древнейших анимистических представлениях, моделирующих действительность в категориях непосредственного душевного самочувствия. Мифотворчество систематизирует смутные анимистические представления и придает им антропоморфную завершенность. В рамках такого «психологического параллелизма» природа еще не конституируется в познаваемый предмет, противостоящий субъекту. Последний имеет здесь дело не с вещами, а с одушевленными существами. В строгом гносеологическом смысле познания здесь еще нет, так как он протекает в форме «узнавания».

Но постепенно в мифологии начинается отделение идеи вещи (ее «демона»), от самой вещи. Так, Зевс начинает представляться уже не просто как гром и молния, но как блюститель героического правопорядка. В своем развитии мифология от грубого фетишизма переходила к анимизму и от хтонизма к героизму. На уровне анимизма, демон вещи уже отделен от нее самой, а смена хтонической мифологии героической свидетельствует о все большей свободе человека от природы. Развитие мифологии шло от простого к сложному, хаотического и дисгармонического (титаническо-циклопического) к упорядоченному и гармоничному (олимпийскому царству Зевса), от внешнего к внутреннему, пока не достигло умозрительного и метафизического характера. В соответствии со степенью умозрения развивается и углубляется представление человека о своей душе и ее бессмертии. [3; 18].

А.Ф. Лосев отмечает, что в наиболее чистом и непосредственном виде античная мифология должна была чувствоваться в века, предшествовавшие классическому эллинству, т.е. в архаический период (рубеж I-II тыс.), соответствующий первобытно-общинной формации. Классическая же эпоха рабовладельческих государств-полисов в Греции (VII-IV вв. до н.э.) «уже не содержала мифологии в чистом виде». Уже Гомер оказывается «бесконечно далеким не только от первобытного фетишизма, но даже и от грубого анимизма». Эту точку зрения поддерживает и А.В. Семушкин, считая, что с Гомером греческий миф не рождается и не расцветает; с Гомером он уже умирает. [5; 7].

Мифология лишается своего древнего буквального одушевления, возникает различие между символом и символизируемым, внутренним и внешним, сущностью и явлением. Стихийное в природе представлено у Гомера «как божественное и демоническое, уже в значительной степени опоэтизировано, вовлечено в контекст интересного и эстетически занимательного рассказа и совершенно лишено ужасов и чудовищ первобытной мифологии». Миф у Гомера не субстанциален, а поэтичен, ибо мифология отличается реализмом своих образов, а поэзия их условно-символическим характером. Миф предстает уже в виде «мифологической абстракции», когда бог ветров уже отделяется от своих ветров. Вещь начинает приобретать самостоятельное значение, «освобождаясь от своего демонизма». Хотя в целом Гомер еще «мыслит глазами», не разделяя процессы умственной или психической и физиологической деятельности. Непосредственное и несимволическое отношение к природе, своеобразный «дорефлективный реализм» завершает свое существование. Это видно на примере анализа А.Ф. Лосевым эволюции гомеровского сознания от «Илиады» к «Одиссее». «Объективно-реалистическкй, субстанционально-вещественный, абсолютно несубъективный стиль природы «Илиады» сменяется... начинает просыпаться субъект…, но пока еще только как факт, как бытие, как самостоятельная реальность». Хотя в целом эпос есть «определяемость личного через внеличное», все же субъект уже «просыпается». В связи с этим даже образы природы в «Одиссее» гораздо более одухотворены, содержат больше настроения и выразительности. Для осознавшего же себя субъекта все остальное постепенно начинает мыслиться как объект. Так, в конце концов, наступает конец мифологии и антропоморфизма.

Можно увидеть некоторую эволюцию в умозрении, переходя от Гомера к Гесиоду, принцип которого изначально антигероичен. Вначале этого процесса место мифического отношения к природе занимает ее «поэтическое изображение». В этой связи древнегреческий эпос обоснованно называют «эстетической секуляризацией мифа», способствовавшей становлению философии. В эпосе, однако, человек представляет себя в слишком общей форме, слишком недифференцированно. В эпосе еще отсутствует психологизм и общее продолжает доминировать над единичным, однако буквальное описание и переживание природы и человеческих отношений уже начинает сменяться переносным, что, в конце концов, приводит в области искусства к появлению театра, а в области мысли к появлению понятия, приходящему на смену образу.

В результате переосмысления мифологии (Гесиод), космос перевоплощается, преодолевая свои исходные отнологические установки: «из внутренне необходимого (имманентного) и управляемого Эросом генезиса он перерождается в иерархию разумно-волевых существ, управляемых верховной властью Зевса». Так раскрывается биосоциальная биография древнегреческого общества.

Аристотель отмечает, что Гесиод «первым стал искать нечто» в качестве первоначала бытия, которое было бы источником движения и гармонии. Эпос уже не миф, что позволяет говорить о гомеровской и гесиодовской «теологии». «Греки, создавшие мифологию, и греки, сложившие эпос, разные люди, принадлежащие к различным поколениям и эпохам в развитии Эллады, и если бы им довелось встретиться, они вряд ли нашли бы общий язык». Гомер в большей степени глумится над богами, чем учит о них, что позволило А.Ф. Лосеву сказать, что его эпос представляет собой «прямое издевательство над религией».

Уже в гомеровском эпосе наблюдаются те мировоззренческие черты, которые станут доминирующими для всей античности. Гомеровское обмирщение мифологии можно назвать одним из истоков натуралистической метафизики. Эстетическое и индифферентное отношение к богам подготовило положительное отношение к природе. А.В. Семушкин также отмечает, что «ионийская натурфилософия оказывается естественным продуктом внутреннего перерождения, художественной рационализацией мифологии; гомеровское эпическое просветительство неизбежно выливается в просветительство естественнонаучное». [3; 20].

Итак, если охарактеризовать этот процесс эволюции мифа короче, то: первоначально в рамках мифологии рождается представление о судьбе, что можно считать первым духовно-образно-понятийным актом. В Древней Греции это понятие было представлено Мойрами - мифическими персонажами, которые олицетворяли собой закон развития всего сущего, которому вынуждены подчиняться как боги, так и люди. Отчужденность человека от «фюсис», или природы как всего сущего в акте самопознания в религии осмысляется как первичное грехопадение, символ, так или иначе проходящий красной нитью через всю духовную историю человечества и присутствующий в различных культурах и традициях под теми или иными образами или понятиями.

Первыми результатами умозрения являются анимистические представления (обожествление, одухотворение природы, деревьев, растительности), возникает тотемизм (одухотворение животных, на которых распространялся запрет охотиться), пробуждается мифотворческая способность человека, развиваются всевозможные религиозные взгляды и, наконец, человек начинает задумываться о единой сущности вещей и пытается выразить ее в понятии, зарождается философия и возникают монотеистические религии. Человек начинает осознавать себя как отчужденное от природы и рода существо, рождается личность.

Возникновение философии является пунктом, в котором человек пытался обрести основу жизни не во внешнем мире как непосредственно данном, но в некоей его умозрительной сущности или единстве, которое организуется в его самосознании и которое, в свою очередь, само организует самосознание, собирает его в точку и кристаллизует, закрепляет посредством мыслительных определений понятий. В религии духовная жизнь человека организуется посредством религиозных символов.

Итак, в мифологии и благодаря ей человек научился отделять идею вещи от самой вещи, фетиш и его демоническую сущность. Это привело к разрушению фетишизма и созданию мифологии самостоятельных богов классического политеизма. Позднее и сами антропоморфные боги будут заменены материальными силами природы, с чего и начнется греческая натурфилософия. Однако это не значит, что мифология пришла к своему завершению и гибели. Она трансформировалась в учении орфиков и Ферекида, достигнув высших степеней умозрения у Эмпедокла и Платона, подготовив тем самым римско-эллинистическую религиозность и утверждение монотеистической религии христианства. [3; 22].

Кризис мифологического сознания был вызван объективными причинами. Как указывает П.П. Гайденко относительно кризиса мифологического сознания в Древней Греции, «главную роль здесь сыграло экономическое развитие Греции, экономический подъем IX-VII вв. до н.э.: расширение торговли и судоходства, возникновение и расширение греческих колоний, увеличение богатства и его перераспределение, рост народонаселения и прилив его в города. Некоторые исследователи считают, что по отношению к этому периоду можно говорить даже о демографическом взрыве, который, быть может, был вызван усовершенствованием старых форм земледелия и ремесла благодаря выплавке железа, начавшейся около X в. до н.э. Использование железа в сельском хозяйстве содействовало повышению производительности труда. Существует даже точка зрения, что формирование греческого общественного устройства в виде самостоятельных городов-государств - полисов - является непосредственным результатом распространения железа; здесь, однако, видимо, слишком преувеличена роль технических открытий в развитии социальных форм жизни древних народов».

Еще одной причиной кризиса мифологического сознания является разрушение традиционных социально-экономических отношений. Если ранее традиции передавались от родителей к детям, то есть «по вертикали», то в период разложения мифологического сознания знания начинают передаваться «по горизонтали» - от сословия к сословию. Это нарушает замкнутость сословий внутри традиционного общества (например, индийского с его сложной системой каст) и приводит к формированию человека нового типа. Если раньше человек получал свой статус (принадлежность к сословию, род занятий и т.д.) по рождению, то теперь появляются возможности для самоопределения. Конечно, на первых порах эти возможности очень незначительны, однако они уже есть, - раньше их не было совсем. Естественно, это требовало новых средств, которые помогли бы человеку самоопределиться: миф на эту роль не подходил. [5; 6].

Таким образом, можно подвести некоторое обобщение: