Мифология как мир первообразов и материя духовности

Не меньше мифотворчества было в области внешней политики. Так, создавались образы государств-врагов, которым присуще изначальное стремление разрушить мирные завоевания советского народа, и образы государств-друзей, которым по природе присуща любовь к этим завоеваниям. Воспитывались и соответствующие чувства: подозрительность и ненависть, доверие и любовь к странам и народам. К внешней политике вообще формировалось особо почтительное отношение. Знание внешнеполитических проблем оценивалось как признак высшей культурности. Это проявилось в высокой популярности лекторов-международников и в том, что потребность в лекциях по международному положению была, как правило, намного выше, чем в лекциях о внутреннем положении страны. Считалось, что внутренние проблемы в нашей стране в основном определяются внешней политикой, и подобное мнение насаждалось искусственно, поскольку посредством его легко было объяснять явные просчеты во внутренней политике партии и правительства, а также отвлекать сознание масс от непосредственно жизненных вопросов и трудностей.

Конечно, мифологизация присуща политической идеологии как форме общественного сознания в целом, а не только идеологии того или иного класса. В любом обществе политика рассматривается как моделирование и конструирование действительности, будь то внутренняя или внешняя жизнь страны, но именно в этой роли и выступала мифология. Политика как мифология классовых обществ отличается от первобытной мифологии многообразием своего содержания, что определяется различиями классовых интересов. Первобытная мифология как идеология доклассового общества по своему содержанию схожа у различных народов, т.е. близка к выражению общечеловеческих интересов. Поэтому общее направление развития современной политики, в которой провозглашается приоритет общечеловеческих ценностей, можно рассматривать как возрождение мифологии в ее исходном значении. Этому способствуют и разрушение классовой структуры многих обществ, появление более простого деления их на интеллигенцию и народные массы. Именно интеллигенция, которая всегда стремилась выражать не интересы того или иного класса, а выступать во имя "человека вообще", станет инициатором возрождения мифологии в мировой политике и возьмет на себя мифотворческую роль. Это не означает буквального возрождения древних мифов. Просто политике нужно будет учиться заново. К. Маркс писал когда-то, что, если невозможно предотвратить дипломатическую деятельность правительств, рабочий класс обязан объединиться для ее разоблачения и добиваться того, чтобы простые законы нравственности и справедливости, которыми должны руководствоваться в своих взаимоотношениях частные лица, стали законами в отношениях между народами. В новой политической мифологии, охватывающей сегодня международные сообщества, будет восстановлена роль личностного видения, противостоящего коллективному сознанию.

С развитием политической идеологии возникают утопические проекты преобразования общества, авторами которых выступают отдельные личности. утопии не только изображали в ином времени "золотой век", относя его, в противовес мифологии, в будущее, а не в прошлое. Утопии были и остаются самыми настоящими мифами в области политической идеологии, концентрированным выражением политического мифотворчества. Ведь и политика в целом направлена на достижение "золотого века" в будущем времени, но она является областью бессознательного творчества, в то время как утопии создавались вполне сознательно как протест против стихийности и бессознательности.

Если первобытные художники изображали реальность в противовес идеальности мифов, то авторы утопий изображали некую идеальность в противовес реальности политической жизни, жизни общества в целом. Утопии основаны на схематическом понимании развития культуры и, как правило, склонны к эсхатологии, к представлению о завершении исторического процесса. И это естественно, поскольку авторы утопий стремятся противопоставить стихийности и бессознательности именно рационализм, который не может не содержать в себе представлений о неизбежности смерти. Это ограничивает возможности утопий стать реальностью и тем самым утратить значение мифов. И все же общая тенденция такова, что утопии становятся все более массовыми, и утопические проекты превращаются в дело многих, которых не удовлетворяет какое-либо одно представление о будущем. Каждый человек, развиваясь как личность, стремится выработать собственное представление о будущем, иметь свою, "личную", утопию.

Культура будущего - это сознательное коллективное творчество, в процессе которого каждый человек обретет себя как свободную личность. Сегодня подобный взгляд еще кажется утопией, мифом. Но обретение личной свободы каждым человеком создает предпосылки к тому, чтобы вся прошлая история была осознана как миф и предыстория. О реальности такого положения свидетельствует тот факт, что на всем протяжении истории рождались мыслители, призывавшие людей отказаться от переустройства общества по одному и тому же плану, от одной на всех утопии и направить свои творческие усилия на саморазвитие, на создание мира в себе. Среди этих мыслителей были Будда и Сократ, Кант и Гете, Достоевский и Толстой. Их призывы и по сей день воспринимаются как утопия. И сегодня можно столкнуться с мнением, что самое существование Будды или, скажем, Иисуса Христа является вымыслом, мифом.

Этих мыслителей можно считать утопистами лишь при том условии, что все попытки перекроить общество по единому образцу или создать новое общество являются не утопичными, а вполне реалистичными, если вслед за Беранже воздавать почести тем, кто навевает "человечеству сон золотой". Действительно: в истории мысли многие утопические проекты, которые впоследствии оказывались лишь "сном золотым", их авторам и современникам казались весьма реалистичными. Так было и со всей первобытной мифологией, о чем мы уже упоминали: у ее носителей, т.е. людей первобытных веков, реальность событий, которые описывались в мифах, не вызывала сомнения. С точки зрения людей, воспринимавших миф как реальность, призывы отдельных мыслителей к освобождению от плена мифологического мышления являются утопическими призывами, а их вера в реальность духовного, внутреннего мира личности в свою очередь объявлялась мифологической. Здесь, следовательно, не уйти от одного из главных, возможно, вопросов не только мифологии как науки: существует ли объективный критерий для различения мифа и реальности? Человек не может быть без "золотых снов", вымыслов, иллюзий, что и составляет его особенность как человека. Но это значит, что "очищенный" от мифов человек представляет собой всего лишь животное. Так ли это? Не является ли и такое утверждение всего лишь мифом? Гете говорил, что все в этом мире есть символ. Продолжим его мысль и скажем по аналогии: все в этом мире есть миф. Но если быть последовательным, то придется признать, что и высказанная нами мысль является маленьким мифом, иллюзией. Это значит, что не все в мире есть миф, существует в нем и кое-что реальное.

Реально то, что мы с вами решаем данную проблему, что желаем осознать себя сами, а не при помощи навязанных кем-то решений. С этого и начинается реальность человеческого существования. Такой опыт самосознания и самочувствования необходим каждому, поскольку в нем человек обретает самого себя.

Заключение

 

В мифе как наиболее ранней форме человеческой культуры объединялись зачатки знаний, религиозных верований, нравственная, эстетическая и эмоциональная оценка ситуации. Если применительно к мифу можно говорить о познании, то слово "познание" здесь имеет смысл не традиционного добывания знания, а мироощущения, чувственного сопереживания (так мы употребляем этот термин в высказываниях "сердце дает о себе знать", "познать женщину" и т. д.).

Для первобытного человека как было невозможно зафиксировать свое знание, так и убедиться в своем незнании. Для него знание не существовало как нечто объективное, не зависящее от его внутреннего мира. В первобытном сознании мыслимое должно совпадать с переживаемым, действующее с тем, что действует. В мифологии человек растворяется в природе, сливается с ней как ее неотделимая частица.

Мифология играла огромную роль в жизни людей на ранних стадиях их развития. Мифы утверждали принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживали и санкционировали определенные нормы поведения. И в этом смысле они были важными стабилизаторами общественной жизни. Этим не исчерпывается стабилизирующая роль мифологии. Главное значение мифов состоит в том, что они устанавливали гармонию между миром и человеком, природой и обществом, обществом и индивидом и, таким образом, обеспечивали внутреннее согласие человеческой жизни.

На ранней стадии человеческой истории мифология не была единственной мировоззренческой формой. В этот же период существовала и религия. А каковы же были взаимоотношения мифологии и религии и в чем состоит их специфика при разрешении мировоззренческих вопросов?

Прежде всего, следует отметить, что воплощенные в мифах представления тесно переплетались с обрядами, служили предметом веры. В первобытном обществе мифология находилась в тесном взаимодействии с религией. Однако было бы неправильным однозначно утверждать, что они были нераздельны. Мифология существует отдельно от религии как самостоятельная, относительно независимая форма общественного сознания. Но на самых ранних стадиях развития общества мифология и религия составляли единое целое. С содержательной стороны, т.е. с точки зрения мировоззренческих конструкций, мифология и религия неразделимы. Нельзя сказать, что одни мифы являются "религиозными", а другие - "мифологическими". Однако религия имеет свою специфику. И эта специфика заключается не в особого типа мировоззренческих конструкциях (например, таких, в которых преобладает разделение мира на естественный и сверхъестественный) и не в особом отношении к этим мировоззренческим конструкциям (отношение веры). Разделение мира на два уровня присуще мифологии на довольно высокой стадии развития, а отношение веры также неотъемлемая часть мифологического сознания. Специфика религии обусловливается тем, что основным элементом религии является культовая система, т. е. система обрядовых действий, направленных на установление определенных отношений со сверхъестественным. И поэтому всякий миф становится религиозным в той мере, в какой он включается в культовую систему, выступает в качестве ее содержательной стороны.

Мировоззренческие конструкции, включаясь в культовую систему, приобретают характер вероучения. И это придает мировоззрению особый духовно-практический характер. Мировоззренческие конструкции становятся основой формальной регуляции и регламентации, упорядочения и сохранения нравов, обычаев, традиций. С помощью обрядности религия культивирует человеческие чувства любви, доброты, терпимости, сострадания, милосердия, долга, справедливости и т. д., придавая им особую ценность, связывая их присутствие со священным, сверхъестественным.

Таки образом, мифология - это начальный этап человеческого мышления. Она имела те же особенности, что и первобытная культура в целом: синкретизм, антропоморфизм, примитивный коллективизм. Какую роль играла мифология? Она играла роль первообразов, была своеобразной материей духовности, т.е. источником деятельности в соответствии с определенными образцами, служила моделью этой деятельности, играла регулятивную роль.

В чем состояла необходимость рационального переосмысления мифологии, критического отношения к ней? В целом это было вызвано разделением общества на классы и возникновением классовой идеологии, которая оценивалась как освобождение сознания от плена иллюзий. С развитием культуры мифология воспринималась как свидетельство первобытности и как объект познания.

В XX в. возникает особое отношение к мифологии. В чем состоит эта особенность? Она состоит в том, что мифология понимается уже не просто как далекое прошлое человеческой культуры, как ее пройденный этап. Исследователи мифов рассматривают их как сохраняющееся начало духовной культуры на всем протяжении ее развития, проводят параллели между мифологическим и научным мышлением. В частности воздействие на человека политической идеологии напоминает воздействие, оказываемое на первобытного человека мифологией.

Можно ли вообще провести четкое различие между мифологическим и, так сказать, реальным мышлением? Такое различие провести можно. Оно связано с развитием личностного сознания или самосознания, когда человек осознает себя лично, а не с помощью навязываемых средств или решений.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Андреев Ю.В.  Поэзия  мифа  и  проза истории.  - Л.: Лениздат,1990
2. Бэкон Ф. Сочинения. В 2 т., М., 1972. Т. 2.
3. Пивоев В.М. Функции мифа в культуре // Вестник МГУ. Сер. Философия. 1993. № 3.
4. Радугин А.А. Философия. Курс лекций. – М.: ЦЕНТР, 2001.
5. Соколов В.В. Средневековая философия. - М., 1979.
6. Философия. Под ред. Ю.С.Кохановского - М.:"Феникс",1995.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1 Цит. по: Радугин А.А. Философия. Курс лекций. – М.: ЦЕНТР, 2001. С. 15.