Общество как система

Положение коллектива или индивида в стратификационной  системе измеряется уровнем его  престижа или способностью оказывать  влияние. Последнее мы рассматриваем  как одно из обобщенных символических  средств социального взаимообмена, наряду с деньгами и властью. Оно  состоит в способности добиваться от других социальных агентов желаемых решений, не предъявляя им в качестве соблазна какого-то ценного вознаграждения и не угрожая им какими-либо пагубными  последствиями. Это влияние должно действовать через убеждение  объекта воздействия в том, что-то решение, которое внушает ему  субъект влияния, означает действие в интересах коллективной системы, с которой оба они солидарны. Оно прежде всего апеллирует к  коллективному интересу, но обычно исходит из того, что обе стороны, обеспечивая коллективный интерес  и взаимную солидарность, удовлетворяют  и свои частные интересы. Типичным случаем использования влияния  является уговаривание вступить в контрактные  отношения, основанные на «честном слове», или проголосовать за определенного  политического кандидата.

Влияние может обмениваться на какие-то подходящие случаю блага  или на другие формы влияния в  том смысле, в каком денежные ресурсы  могут использоваться для покупки  товаров, а могут накапливаться  или обмениваться на другую валюту. Влияние может обмениваться и  на другие обобщенные средства обмена, такие, как деньги или власть.

Социальное сообщество и ценностные приверженности

В противоположность  лояльности, проявляемой к коллективу, отличительной чертой ценностных приверженностей  при исполнении обязательств является их большая независимость от соображений  цены, выгоды или убытков, от текущих потребностей социума или окружающей среды. Нарушение ценностных обязательств определяется как совершение нелегитимного, то есть непризнанного, отвергаемого деяния. В свою очередь, следование долгу является делом чести и совести, которые, в свою очередь, не могут быть представлены без понятий бесчестия и вины.

Хотя подобные формулировки могут звучать чрезмерно запретительно, на самом деле именно таковыми и  бывают ценностные обязательства, а  вид и степень воздействия  их свойства накладывать запреты  зависят от целого ряда факторов. Как  правило, приверженность ценностям  предполагает обязанность совершать  конкретные действия по их реализации. Особенно если ценностная система имеет  «активистский» характер, что в большинстве  случаев присуще современным  обществам, то это предполагает реалистическое признание вполне определенных условий  для коллективного действия. Так, ценностные системы включают в себя категорию обязательств перед «ценностно-обоснованными  объединениями», солидарность в рамках коллективных взаимодействий и предприятий. Какие объединения являются ценностно-обоснованными, это по-разному решается в конкретных обществах.

На уровне культуры в качестве соответствующего аспекта  ценностей выступает то, что принято  называть моралью. Мораль предполагает оценку объектов опыта в контексте  социальных отношений. Моральный поступок есть реализация культурной ценности в социальной ситуации, включающей взаимодействия с другими субъектами. Коль скоро речь идет о взаимодействии, здесь должны присутствовать стандарты, взаимно обязательные для его  участников.

Моральные ценности — не единственный компонент ценностного  содержимого культурной системы. Существуют другие, например эстетические, познавательные или собственно религиозные ценности. Культуры дифференцируются не только по линии морали; религия, искусство  как область экспрессивной символизации, эмпирическое знание (в конечном счете  наука) тоже становятся независимыми дифференцированными  культурными системами. Наличие  высокодифференцированной культурной системы со сложной сетью взаимосвязей является отличительной чертой современных, модернизованных обществ.

Социальное  сообщество и политика

Рассмотрев аспекты  социального нормативного порядка, сосредоточенные вокруг проблем  лояльности и проблем ценностных приверженностей, перейдем к третьему аспекту. Влияние и ценностные приверженности действуют по принципу добровольности, через убеждение и апелляцию  к чести и совести. Однако ни одна крупная и сложная социальная система не сможет выжить, если согласие с большей частью ее нормативных  оснований не будет носить обязательного  характера, то есть если к непослушанию не будут применяться по ситуации негативные санкции. Такие санкции  отчасти и предупреждают непослушание тем, что «напоминают» добропорядочным  гражданам об их обязанностях и служат наказанием для нарушителей. Социально  организованное и управляемое применение негативных санкций, включая угрозу их применения в случаях, когда подозревается  наличие намерения ослушаться, называется функцией принуждения. Чем более  дифференцировано общество, тем скорее можно ожидать, что принуждение  осуществляется специальными органами, такими, как полиция и военизированные  службы.

Управляемое принуждение  требует существования определенных способов установления действительного  факта, субъекта и обстоятельств  нарушения норм.

Среди специальных  органов, действующих в этом направлении, важное место принадлежит судам  и юридической гильдии. Сложный  нормативный порядок, однако, нуждается  не только в принуждении, но и в  авторитетной интерпретации.

Очень часто судебные системы вынуждены сочетать в  особых случаях определение обязательств, наказаний и пр. с интерпретацией значения норм, что подчас является довольно значительной проблемой. В  менее развитых обществах эта  последняя функция имеет обыкновение  оставаться в ведении религиозных  инстанций, в обществах же современного типа она во все большей мере переходит  в компетенцию светских судебных учреждений. Все эти проблемы ставят вопросы об отношениях между социальным сообществом и политической подсистемой.

Политика включает не только основные функции правительства  в его отношениях с социальным сообществом, но и соответствующие  аспекты любого коллектива. Мы рассматриваем  какое-то явление как политическое в той мере, в какой оно связано  с организацией и мобилизацией ресурсов для достижения каким-либо коллективом его целей. Политические аспекты деятельности существуют у деловых компаний, университетов, церквей. В развитии современных обществ, однако, государство все более дифференцируется от социального сообщества как специализированный орган общества, составляющий ядро его политической подсистемы.

Дифференцируясь, государство  имеет тенденцию сосредоточиваться  на двух основных функциональных комплексах. Первый охватывает ответственность  за поддержание целостности социального  сообщества перед лицом глобальных угроз, с особым, но не исключительным акцентом на его легитимном нормативном  порядке. Сюда же относится функция  принуждения и, по крайней мере, некоторая  доля участия в осуществлении  интерпретации. К тому же общий процесс дифференциации сферы управления ведет к обособлению областей, в которых допускается открытое формулирование и узаконение новых норм, так что частью этого функционального комплекса становится законодательная деятельность. Второй комплекс включает все виды исполнительной деятельности государства, которая связана с коллективными действиями в любых ситуациях, указывающих на необходимость каких-то мер в «общественных» интересах. Границы этой ответственности простираются от безусловно значимых дел, таких, как защита территориальных пределов или поддержание общественного порядка, до почти что любого вопроса, который считается «затрагивающим общественные интересы».

Социальное сообщество и экономика

Наиболее очевидными сферами приложения четвертого компонента нормативного порядка являются экономика  и технология, а его руководящий  принцип — желательность эффективного управления ресурсами. Даже в тех  случаях, когда не затронуты вопросы  лояльности, выполнения обязательных постановлений или морали, действия индивида или коллектива будут осуждаться, если они без необходимости расточительны  или небрежны. В современных обществах  этот нормативный аспект особенно ясен там, где речь идет о регулировании  трудовых ресурсов как фактора производства в экономическом смысле этого  слова. Сознательное включение в  рабочую силу предполагает обязательство  эффективно трудиться в соответствии с условиями найма.

Как отмечал Вебер, в этом обязательстве имеется  решающий моральный элемент. Но и  без этого акцента на морали повсеместно  одобряется рациональное экономическое  и технологическое действие и  не одобряется отклонение от соответствующих  стандартов рациональности.

Деньги и рынок  действуют там, где существует довольно широкое разделение труда и где  область экономического действия достаточно отделена от политических, общинных и  моральных императивов. Из всех обобщенных механизмов социального взаимообмена деньги и рынки менее всего  связаны с нормативным порядком, воплощенным в социальном сообществе.

МЕТОДЫ  ИНТЕГРАЦИИ В УСКОРЕННО  ДИФФЕРЕНЦИРУЮЩИХСЯ ОБЩЕСТВАХ

То, что мы описали  как социальный нормативный порядок, стоит очень близко к тому, что  обычно подразумевается под понятием права. В большинстве рассуждений  о праве подчеркивается критерий обязанности и принудительности, когда право ассоциируется преимущественно  с правительством и государством.

Мы рассматриваем  право как общий нормативный  кодекс, регулирующий действия коллективных и индивидуальных членов общества и  определяющий ситуацию для них. Оно  состоит из только что описанных  компонентов, интегрированных в  единую систему.

В подавляющем большинстве  случаев современные правовые системы  содержат писаные (как в Соединенных  Штатах) или неписаные (как в Великобритании) конституционные компоненты. Находясь в зоне взаимопроникновения между  системой воспроизводства образца  и социальным сообществом, конституционный  элемент очерчивает нормативные  рамки управления социальными отношениями  в целом — подобно американскому  Биллю о правах. При современных  уровнях дифференциации этот компонент  не имеет религиозного характера, поскольку  его нормативная значимость распространяется на социальную систему, а не на все  сферы действия во всем их объеме. Действительно, одной из тенденций современности  было отделение специфичных религиозных  обязательств от конституционных прав и обязанностей граждан. Поскольку принадлежность к той или иной религии влечет за собой образование коллектива, это всегда отчетливо проявляется на уровне социального сообщества. Однако одно не покрывает другого.

Не является конституционный  компонент и «чисто моральным», поскольку  моральные соображения также  покрывают более широкую область, чем социальные ценности. Более того, в моральном элементе могут содержаться  основания для легитимных выступлений  против социального нормативного порядка  – от самого простого проявления гражданского неповиновения до революции.

Хотя конституционный  элемент подразумевает возможность  его принудительного внедрения, принуждение всегда вызывает вопрос о легитимности действий правительства  в конституционном, а вслед за этим и в моральном смысле.

Поэтому вторым аспектом конституционного элемента является нормативное  определение основных функций правительства, включая круг полномочий и границы  власти различных правительственных  органов. В этом отношении конституционный  закон приобретает тем большую  важность, чем больше социальное сообщество отделяется от своего государства. Власть правительства в этом случае нуждается  в особых обоснованиях, поскольку  социальное сообщество не могло бы должным образом оградить себя от произвола власти, если бы оно предоставило своим «правителям» полные полномочия действовать, сообразуясь только с  их собственным толкованием общественных интересов.

Решающим обстоятельством  является то, что авторитет «исполнительной» власти начинает дифференцироваться от тех управленческих функций, которые  имеют непосредственно конституционный  характер. В досовременных обществах  собственно законодательство как дифференцированная функция почти не существует, так  как нормативный порядок в  основном задан традицией или  откровением. Этот процесс, в свою очередь, не без сложностей и оговорок, но все же требует активного участия  социального сообщества через систему  представительства.

В общем и целом  соображения относительно нормативного порядка и его взаимосвязей с  политической подсистемой в принципе применимы к любой социальной системе, однако наиболее важны они  именно в отношениях между государством и социальным сообществом. Важность эта обусловлена тем, что обычно только государство бывает уполномочено использовать социально организованную физическую силу в целях принуждения. Действительно, эффективная государственная монополия на применение силы является одним из главных критериев интегрированности высокодифференцированного общества. Более того, только правительство наделено правом действовать в контексте целедостижения от имени всего социального коллектива. Всякая другая организация, претендующая на это, совершает революционный акт.

Гражданство в социальном обществе

Обсуждая нормативный  порядок в обществе, мы часто затрагивали  коллективный аспект социального сообщества. Множественность наших критериев, определяющих общество, сама по себе указывает  на то, что отношение между этими  двумя основными аспектами не может не быть сложным, особенно потому, что сфера действия норм и сфера  членства в сообществе не могут совпадать  в точности. Самое очевидное их несовпадение вытекает из территориальной  привязки обществ. Территориальный  характер нормативной сферы требует  того, чтобы нормы были в известной  мере независимыми от членства в социальном сообществе. Например, нормативному регулированию подлежат временные посетители и долговременные обладатели «вида на жительство», так же как и имущество иностранных владельцев.