Сутність емпатії та її роль в науковій творчості

Міністерство освіти і науки України

Національний університет «Одеська юридична академія»

Інститут інтелектуальної власності  в м. Києві

 

 

 

 

 

 

 

Реферат

 

з навчальної дисципліни «Основи еврістики»

на тему

«Сутність емпатії та її роль в науковій творчості»

 

 

 

 

 

 

Виконав: студент ІВ – 35 – МД,

денної форми навчання,

Пухальський Віталій  Вячеславович

Викладач: Чернявська О.В.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

м. Київ – 2013

 

«Наука, как и все виды творческой деятельности, процесс не только рассудочный, но и эмоциональный. Для науки, а  не только для поэзии, живописи, помимо таланта, характерно вдохновение, озарение».

В.Фролькис

 

Эмпа́тия (греч.ἐν— «в» +греч.πάθος— «страсть», «страдание»)— осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека, без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания. Слово «эмпатия» не имеет коннотаций с какими-либо конкретными эмоциями (как, например, в случае со словом «сострадание») и в равной мере применяется для обозначения сопереживания любым эмоциональным состояниям. Значение термина может несколько различаться в зависимости от контекста. Так в медицине эмпатией часто называют то, что в психологии называется «эмпатическим слушанием» — понимание эмоционального состояния другого человека и демонстрацию этого понимания. Например, при опросе пациента врачом, проявление эмпатии означает, во-первых, понимание слов, чувств и жестов пациента, а во-вторых, такое проявление этого понимания, что пациенту становится ясно, что врач осознает его переживания. Таким образом, акцент делается на объективной стороне процесса, а обладание навыком эмпатии означает способность собрать информацию о мыслях и чувствах пациента. Цель такого эмпатического слушания— дать понять пациенту, что его слушают, и поощрить его к более полному выражению чувств, позволив врачу, в свою очередь, составить более полное представление по теме рассказа.

Термин «эмпатия» введён  Эдвардом Титченером, который калькировал немецкое слово Einfühlung, использованное в 1885 году Теодором Липпсом в контексте теории воздействия искусства. Одно из первых определений эмпатии сделано в 1905 году Зигмундом Фрейдом: «Мы учитываем психическое состояние пациента, ставим себя в это состояние и стараемся понять его, сравнивая его со своим собственным».

В профессиональной деятельности развитая способность к эмпатии является профессионально важным качеством для людей, чья работа непосредственно связана с людьми (чиновники, руководители, продавцы, менеджеры персонала, педагоги, психологи, психотерапевты и другие). Для психотерапевтов развитая способность к эмпатии оказалась достаточно важной, чтобы была разработана техника эмпатического слушания, помогающая понимать эмоциональное состояние собеседника.

Физиологические аспекты. Активность мозга, отражающую состояние и действия других существ, часто описывают как активность зеркальных нейронов. Эти нейроны были впервые зарегистрированы в начале 1990-х годов во фронтальной коре обезьян итальянскими учеными Риццолатти, Галлезе и их коллегами из Пармского университета. Высказываются предположения, что зеркальные нейроны также участвуют в нейрофизиологических механизмах эмпатии.

Семантические свойства - психологическая способность войти в эмоциональное состояние другого лица, «вчувствоваться»; интеллектуальная идентификация собственных чувств с чувствами, мыслями и установками другого человека субъективное приписывание реальному предмету или произведению искусства своих собственных чувств, представлений и установок.

 

Интерес ученых к проблеме эмпатии  в связи с анализом творчества усилился сравнительно недавно. В 1959 г. в США был проведен симпозиум  по проблемам творчества и его  совершенствования. В докладах (например, К. Роджерса) эмпатия, которую иногда называли «проекцией», характеризовалась как одно из необходимых условий творческой деятельности. Этот вывод опирался на экспериментальные исследования. Известный специалист по проблемам творчества Р. Кречфилд, выступая на конференции Калифорнийского университета в октябре 1961 г., где обсуждались проблемы творческой личности, назвал в таблице свойств творческой личности «эмпатию». Так или иначе на это же указывают и другие известные на Западе психологи – Г. Оллпорт, А. Кестлер, Дж. Гилфорд, Г. Рагг и др.

 

В исследовательской деятельности поиск с помощью своих чувств чрезвычайно важен. Тонкие процессы невозможно изучить и понять, если целиком не погрузиться в предмет  исследования. Иными словами, лишь при  постоянном «думаньи», многократной постановке вопроса самому себе — «что бы это значило?» можно отыскать на него ответ. Например, есть различные способы изучения живой клетки: прямые и косвенные. Визуально на статичных «картинах» (электронных микрофотографиях) все компоненты клетки (мембраны, ядро, митохондрии, лизосомы и др.) можно изучить лишь с помощью различных видов электронной микроскопии. Далее следуют анализ и синтез. При углубленном анализе, сравнении многих фотографий с параллельным сопоставлением всего известного в клинике можно сделать новые выводы. Некоторые из них будут гипотетическими, но они заставляют думать, искать.

Чрезвычайно важно уметь подобрать  способы действий. Многие исследователи  грешат их избыточным применением. Даже в крупных работах (докторских диссертациях) избыточность методик и материала исследования порой настолько затуманивают идею работы, что она теряет смысл. Иногда оказывается, что это вовсе и не идея, а слабая, примитивная мысль. Ее и прикрывают количеством методик так, что эта «туча» методик полностью прячет солнце идеи. Иногда это делается специально, ибо идеи-солнца-то и нет.

Возникновение новых способов достижения результата принципиально нового прибора  позволяет открыть совершенно неожиданные  пути в исследовательской работе. Так было после появления трансмиссивного электронного микроскопа, а затем сканирующего, так произошло в клинической медицине с введением эндоскопических приборов, основанных на использовании гибких световодов, ультразвуковых приборов, компьютерной, ядерно-магнитной томографии. Прогресс в науке в значительной мере зависит и от новой техники и более совершенных технологий.

Более обстоятельно механизм эмпатии (часто обозначаемый другими терминами  – «перенесение», «вживание», «вчувствование», «перевоплощение», «идентификация») рассматривается в нашей литературе на примере художественного творчества. При этом чаще всего он и понимается как «специфический признак процессов художественного творчества и восприятия искусства».

На самом деле, как мы полагаем, этот механизм является универсальным для всякого творчества, получая в искусстве лишь специфическую форму проявления.

Изучение эмпатии как специфической  черты художественного творчества объясняется тем, что этот вид  творчества (а внутри него сценическое  творчество актера) – наиболее «удобная» модель для изучения эмпатии. Большинство современных психологов (Роджерс, Гордон, Броновски, Видаль и др.) стоят на позиции признания универсальности психологических закономерностей, управляющими творческими процессами, а также исходят из предположения (М. Мидлтон и др.), что в «изящных искусствах» законы творчества воплощаются в «чистом виде», тогда как в научной и других видах деятельности они «смазаны» другими факторами.

В работах названных выше крупнейших на Западе специалистов по проблемам творчества наличие эмпатической способности как необходимого условия творчества обычно лишь фиксируется в качестве эмпирической закономерности.

Теоретического, философско-психологического объяснения, почему эмпатия необходима для творческого акта, в этих работах не содержится.

Не нашли мы удовлетворительного  и обстоятельного доказательства необходимости  эмпатии для творчества и в  работах наших психологов. Вместе с тем, следует признать, что в  трудах философского характера о  продуктивной деятельности, о творчестве как в науке, так и в искусстве имеются попытки такого доказательства, хотя термин «эмпатия» при этом заменяется другими обозначениями.

Например, Э. В. Ильенков пишет о  том, что «самая драгоценная способность, которая составляет необходимый  момент творчески-человеческого отношения к окружающему миру» - это способность видеть предмет «глазами другого человека», «с его точки зрения, не превращаясь реально в этого другого», при этом философ приводит аргументы в пользу того, почему эта способность необходима для творчества. Сегодня в мировой науке отмеченная способность чаще всего обозначается термином «эмпатия». Э. В. Ильенков называет ее «воображением», «фантазией».54 Вопрос о соотношении «воображения» («фантазии») и «эмпатии» требует специального разбора, здесь отметим лишь стремление Э. В. Ильенкова философски обосновать необходимость эмпатии для «творчески-человеческого отношения» к миру.

Ряд аргументов, доказывающих необходимость  для продуктивной деятельности внутреннего  механизма психологического «перемещения», идентификации, сопричастности, духовно-практического перевоплощения личности (это и есть механизм эмпатии), приводит В. П. Иванов.

Попытку такого рода предпринял румынский  психолог С. Маркус в книге «Эмпатия (экспериментальное исследование)» (1971). По его мнению, во всех определениях эмпатии общим моментом является идентификация с «другим» - аффективная, или когнитивная, или на уровне социального поведения. Именно такая идентификация выступает источником «понимания», «предсказания» и других функций эмпатии. Здесь он видит общий пункт всех существующих психологических интерпретаций эмпатии.

Направление исследований С. Маркуса  представляется плодотворным, но оно  требует пояснений. Идентификация  с «другим», т. е. с другой личностью, другим «Я», предполагает способность к формированию в психологической организации своей личности воображенного «Я» и способность становиться на точку зрения этого «Я». Иными словами, такая характеристика эмпатии понимается здесь в контексте теории психического моделирования и определяется как процесс моделирования «Я» по личности «другого» (Котрелл, Саймонд, Уолш и др.), причем в основе этого акта лежит воображение.

Мы понимаем эмпатию как процесс  моделирования «Я», но не обязательно  по личности «другого». Последнее, с нашей точки зрения, есть лишь частный случай эмпатии. В эмпатии воображенное «Я» моделируется «по образу и подобию» любого другого явления. Воображенные «Я» формируются в результате «перехода» самых разнообразных образов из системы «не – Я» в систему «Я» (Д. И. Дубровский), в результате чего образ приобретает функциональный статус «Я», точнее – «Я–образа». Превращаться в воображенные «Я-образы», с которыми идентифицирует себя реальное «Я» человека, могут как образы других людей (реальных или «выдуманных»), так и образы других объектов, в том числе и неодушевленных. Можно уверенно предположить, что формирование «я-образов», а это означает одновременно и идентификацию с ними, лежит в основе словоупотреблений термина «эмпатия» (и близких ему терминов), о которых мы уже говорили.

Различия в словоупотреблении, как правило, связаны с тем, делается ли акцент на идентификации с аффективным (эмоциональным), когнитивным (познавательным) или поведенческих аспектами  «Я», зависят они и от характера  образа, который превращается с помощью воображения в «Я». Например, сопереживание, понимание состояния другого в точном смысле слова присущи лишь процессам эмпатии с другими людьми. Нельзя сопереживать неодушевленному предмету, но можно «одушевить» его образ, идентифицировать себя с этим «Я-образом» и «жить» в образе воображенного «Я».

Не является ли такое понимание  общего объекта, который обозначается термином «эмпатия», слишком расширительным и непродуктивным? Думается, что  нет. Во-первых, такое понимание фиксирует  феномен, давно известный в психологии, и, во-вторых, позволяет теоретически объединить две как будто весьма различные теории «сопереживания» и «вчувствования».

Моделирование воображенного «Я»  по образу реального или «выдуманного»  человека хорошо известно хотя бы из практики литературного и актерского творчества. Пояснений требует процесс «вживания» в образы животных и неодушевленных явлений. Обычно мы думаем, что подобные процессы имеют место лишь в искусстве, но это не так. А. Маслоу в своей книге «Психология науки» ссылается на известного психолога-бихевиориста Э. Толмена. Последний, изучая поведение крысы, когда хотел предсказать, что будет делать животное в тот или иной момент, пытался идентифицировать себя с ней, чувствовать, как она чувствует, и спрашивал себя: «Что теперь должен я делать?» А. Маслоу относится к этому свидетельству Э. Толмена не как к «причуде» ученого, а вполне серьезно и концептуально. Подобного рода поведение ученого он рассматривает в главе, посвященной анализу межличностного (Я – Ты) познания как одной из парадигм науки. По его мнению, это тот случай экспериментального познания, когда исследователь стремится «изнутри» как бы стать тем, что познается. Этот предельный случай экспериментального познания он называет «познанием-слиянием» и включает его в процессы идентификации и эмпатии с неживыми и живыми объектами.

Имеется множество свидетельств о важности эмпатии с животными  в деятельности охотников, дрессировщиков, художников, писателей и представителей многих других профессий. И. Е. Репин, например, писал о В. А. Серове, наблюдая его многие годы в актах творческой деятельности, что тот «до нераздельной близости» с самим собой чувствовал всю органическую суть животных, особенно лошадей.

Когда в процессе моделирования  воображенного «Я» происходит «переход» в «Я-образов» животных и неживых предметов, мы имеем дело с персонификацией. В широко известной «синектике» В. Гордона одним из методов генерирования новых идей называется «личная аналогия»: идентификация субъекта с рассматриваемым объектом. Например, автор технического проекта задает себе такие вопросы: «Как бы я себя чувствовал, если бы был пружиной в этом механизме?», «Какие действия в этом случае – внешние или внутренние – создавали бы мне наибольшие неудобства?» и т. д.