Сущность мифа и его отношение к познанию

кивает существенное отличие логического мышления от мифо-

логического мышления: <Истина в логической мысли,-пишет

Снелль,- есть нечто такое, что требует исследования, дозна-

ния; она является неизвестным элементом в проблеме, кото-

рая должна быть решена с учетом закона противоречия; ре-

зультат должен быть принят всеми. Мифические же образы

сами из себя раскрывают нам свое полное содержание и зна-

чение, а фигуры подобий говорят живым языком, который не

нуждается в интерпретации> (153, 224).

 

Отличительная черта мифа-это отождествление образа и

предмета, субъективного и объективного, внутреннего и внеш-

него, части и целого и представление, что <все во всем>. Ина-

че говоря, миф приписывает каждой вещи свойства всех дру-

гих вещей. Первобытный человек не видит и не осознает раз-

личия между явлениями природы и живыми существами

^  (животным или человеком); он их отождествляет. Лишь в по-

/  добном смысле (в смысле <вчувствования> (см. 19, 44) и свя-

занного с этим перенесения общественных отношений на приро-

ду) можно говорить, что первобытный человек привносит свои

переживания, эмоции и стремления в объекты природы, в ре-

зультате чего последние становятся живыми, чувствующими и

стремящимися существами. Миф все оживляет и одушевляет.

Он полон фантастического, чудесного, волшебного.

 

Видя во всем природном зооморфное или антропоморфное,

первобытный человек отождествляет себя с природными явле-

ниями, очеловечивает природу, олицетворяет ее; бессознатель-

ным образом он как бы устанавливает <онтологическое> един-

ство человека и природы. Диалектика мифа в том и состоит,

что в мифе человек <растворяет> себя в природе, сливается с

ней и овладевает силами природы лишь в воображении, но

вместе с тем это овладение силами природы (пусть в фанта-

зии) означает начало истории <духа> и конец чисто животно-

го бытия. Чувство единства с силами природы и овладение ими

в воображении, вселяя уверенность в осуществимость всего же-

лаемого,укрепляет волю и сплачивает первобытный коллектив,

активизирует его деятельность. Для мифологического созна-

ния, которое отождествляет желаемое с действительным, ничего

невозможного нет: в воображении возможно решительно все.

 

44

 

Начало истории <духа> в смысле овладения \силами приро-

ды в воображении, нахождения себя или своего '<присутствия>

в строе вещей и позволяет некоторым ученым говорить о ми-

фологии как о первобытном познании, науке и философии. Но

миф не первобытная мудрость, хотя и не первобытная глупость

и бессмыслица. Миф - порождение коллектива и представля-

ет собой выражение коллективного единства, всеобщности и

целостности. Коллектив-сила, творящая миф. И никакая кри-

тика не может поколебать могущество мифа, пока он остается

живым мифом-живым выражением коллективных представ-

лений, стремлений и мечтаний.

 

Миф объективизирует субъективные (коллективно-бессозна-

тельные) переживания и эмоционально-волевые стремления лю-

дей в образах фантазии, является непосредственным выраже-

нием чувств и переживаний человека, его чаяний и волевых

импульсов. В мифе чувства преобладают над интеллектом,

эмоции-над мыслью, волевые импульсы-над познанием.

Перефразируя Леви-Стросса можно сказать, что не <интеллек-

туальный импульс>, а <импульс воли> движет мифом. Миф

направлен на утверждение человеческих желаний и организа-

цию коллективных действий, на внушение как чувства единства

между членами коллектива, так и чувства гармонии (сопри-

частности) с мировым целым. В мифе коллективные представ-

ления, чувства и переживания преобладают над индивидуаль-

ными, господствуют над ними. Господство мифа означает без-

личность, растворение индивида в первобытном коллективе,

родовой общине. Это <растворение> индивида в коллективе яв-

ляется определяющим и непосредственным условием его (ин-

дивида) существования. Основная функция мифа не познава-

тельно-теоретическая, а социально-практическая, направленная

ка обеспечение единства и целостности коллектива. Миф спо-

собствует организации коллектива, содействует сохранению его

социальной и социально-психологической монолитности.

 

2. ОБЩЕСТВЕННО-

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОСНОВА

МИФА.

 

Трудовая деятельность первобытного человека, его пережи-

вания и поступки органически связаны с практической деятель-

ностью, психологией и идеологией первобытного коллектива.

Первобытный человек весьма слабо отделяет себя от своего

 

45

 

коллектива, сшкак бы <слит> с ним, хотя, разумеется, не аб-

солютно (абсолютная <слитность> означала бы существование

не в коллективе, а в стаде). Это значит, что основные социаль-

ные формы деятельности индивидуума на протяжении всей его

жизни в первобытной общине регламентируются коллективом,

определяются господствующими верованиями и обычаями. Ин-

дивидуальные переживания и представления в первобытном

коллективе играют ничтожную роль; они возмещаются кол-

лективными представлениями, которые как бы заменяют пер-

вые и потому играют огромную роль в жизни и деятельности

отдельного человека. В этом и заключается специфика перво-

бытного сознания и его парадоксальный характер *.

 

Разумеется, <слитность> первобытного сознания нельзя тол-

ковать в том смысле, что первобытный человек якобы совер-

шенно не отличает себя от коллектива и одно явление от дру-

гого, что он лишен способности логически мыслить и дифферен-

цировать явления, что он игнорирует свидетельства опыта и

видит всюду многосущими одни 'и те же предметы. Если бы

первобытный человек был совершенно лишен способности вы-

делять себя из коллектива и логически мыслить, то были бы

невозможны какие-либо организованные, целенаправленные

коллективные действия людей. Но здесь речь идет не о пер-

вобытном мышлении вообще, а о мифологическом воображе-

нии как господствующей форме сознания первобытнообщинно-

го общества **. А миф так или иначе допускает многосущность

предметов, признает наличие в вещах таинственной силы. Ми-

 

* Впрочем, следует сказать, что замещение самосознания одного лица

самосознанием других не абсолютно чуждо и современному человеку. <Вопре-

ки представлениям здравого смысла,-пишет Шибутани,-люди не всегда

осознают себя как отличные друг от друга единицы; по крайней мере сте-

пень этого сознания может быть различной. Бывают моменты, когда само-

сознание очень остро... Тот, кто не привык к публичным выступлениям и

вынужден обратиться к большой группе, может вдруг забыть все, что он

хотел сказать. С другой стороны, бывают обстоятельства, когда самосоз-

нание почти полностью отсутствует. Если человек поглощен захватывающей

картиной или рассказом, он не сознает ничего, кроме развития сюжета.

Его замещающее участие настолько полно, что он осознает себя только

тогда, когда кончится драма или произойдет что-либо необычное. В боль-

шинстве случаев люди находятся где-то между этими двумя крайностями>

(103, 79-80).

 

** Вообще человек проявляет способность не только ориентироваться во

внешнем мире, то есть обладает не только здравым смыслом, но наряду с

этим и способностью к спекулятивному мышлению, которое может прини-

мать различные формы в процессе своего развития: мифологическое, рели-

гиозное, художественное, философское и научное мышление. Каждое из них не

исчезает, а сохраняет свое значение и после появления более высоких форм.

 

46

 

фическое представление о наличии в каждой ве^ци и в каждом

существе свойств и сил любой другой вещи и любого другого су-

щества делало первобытного человека приобщенным к мирово-

му целому и к своему коллективу, к силам природы и общества.

Не отделяя себя от мира вещей, первобытный человек Слабо раз-

личал одну вещь от другой, в каждой вещи он <узнавал> дру-

гую вещь. В этом смысле мышление первобытного человека оп-

рометчиво, невзыскательно, неразумно. Но эта <неразумность>,

представляя мир единым целым и устанавливая единство чело-

века (коллектива) с окружающим миром, укрепляла волю кол-

лектива перед внешними силами природы, вселяла уверенность

в успехе того или иного предприятия.

 

Основой приобщенности первобытного человека к силам при-

роды явилась его приобщенность к своему коллективу (роду).

Чувство слитности с коллективом и позволяло первобытному

человеку мыслить себя и каждого отдельного индивида носи-

телем сил, способностей и возможностей не только другого ин-

дивида, но и всего коллектива. Всеобщее <оборотничество> -

существенная черта мифосознания.

 

В мифосознании, по которому <все есть все> или <все во

всем>, нет ничего определенного, устойчивого, отграниченного и

оформленного-того, что служит основой логической мысли.

Миф основан не столько на логике, сколько на воображении и

фантазии.

 

Мифологическое воображение игнорирует реальные причин-

ные связи и связывает между собой самые разнообразные пред*

меты и явления, часто никак не связанные в реальной действи-

тельности. Мифологическое <мышление> не различает природное

и человеческое, естественное и сверхъестественное, чувственное

и сверхчувственное; оно смешивает фантастическое (сказоч-

ное, волшебное, магическое) с реально существующим, идеаль-

ное с реальным, невозможное с возможным, желаемое с дейст-

вительным.

 

Две формы отражения мира (образно-мифологическое и по-

нятийно-логическое) в сознании первобытного человека нераз-

рывно связаны. И хотя мифические и магические представления

у него преобладали над конкретными знаниями и понятийным

мышлением, тем не менее первобытный человек руководствовал-

ся в своей практике не только мифическими и магическими

представлениями, но и теми знаниями о свойствах вещей, кото-

рые он приобретал в процессе практической деятельности. Но

как было отмечено выше, эти знания, а также религиозные и

нравственные представления первобытного человека тесно пе-

 

47

 

реплетались с мифическими образами и как бы сливались с ни-

ми. Вот no4e>fy всякое определение мифологии неизбежно ока-

зывается весьма приблизительным: то слишком широким, то,

наоборот/слишком узким, то сведенным к одной из форм обще-

ственного сознания (религии, искусству, философии или науке),

то полностью <отключенным> от всех известных нам форм об-

щественного сознания. По этой причине мифология иногда по-

нимается как единый и цельный комплекс, в котором даны вме-

сте и одновременно <фантазия, познание и вера, позднее обосо-

бившиеся друг от друга> (92, 22).

 

По мере развития общества, развития мышления, художест-

венного воображения и овладения явлениями природы мифоло-

гические образы приобретают более разумный и художественно

оформленный характер: возникают представления о богах и ге-

роях в образах животных (зооморфизм в древнеегипетской ми-

фологии) или в образах людей (антропоморфизм в греческой

мифологии).

 

Мифология оказала огромное влияние на все стороны ду-

ховной и материальной жизни людей. Каждый народ создал

свои мифы, предания и легенды. В них сказалась <душа> наро-

да, его помыслы, надежды и стремления, его представления о

бытии, природе и самой жизни. Нередко говорят о мифе как о

вымысле. Но это такой вымысел, в котором отразились нравст-

венные принципы народа, его эстетические идеалы и творческие

замыслы.

 

Возбуждая творческую энергию, миф восполняет недостаток

реально данного желаемым как возможным. Многие мифы свя-

заны с мечтой людей о покорении сил природы. Таков, напри-

мер, миф о треножниках Гефеста; в нем труд людей был заме-

нен работой самостоятельно действовавшей (мы бы сказали,

кибернетической) машины.

 

Мифология явилась огромной культурной силой, но не все

мифы играли в равной мере положительную роль в истории на-

родов. К. Маркс говорил об известной враждебности древне-

восточных мифов искусству; в этих мифах божества были пред-

ставлены не в образе человека как властелина природы, а в об-

разах животных, которым люди поклонялись (см. 1, 9, 136).

 

Греческая мифология быстрее, нежели мифология других на-

родов, прошла стадию зооморфизма. В законченном и художе-

ственно оформленном виде она придала своим образам пласти-

чески выразительный человеческий облик и отношения между

ними уподобила человеческим. В греческой мифологии ярко вы-

ражен антропоморфизм (пережитки зооморфизма сохранились

 

48

 

лишь в виде смутных упоминаний в некоторых мифах о <ко-

ровьих глазах> Геры, <совиных глазах> Афины, о Зевсе в обра-

зе быка и т. д.).

 

Переосмысление и художественная обработка первоначаль-

ных, расплывчатых и неясных образов мифологии вели в своем

развитии к возникновению эпоса и поэзии, а затем к трагедии.

Через судьбу своего героя трагедия раскрывала смысл его <дея-

ния> и тем самым наставляла на путь самопознания. Эволюция

мифов от зооморфизма к антропоморфизму отражает историю

народа, который на определенной стадии своего развития соз-

дал мир олимпийских богов по своему образу и подобию. В об-