Философия древнего Китая

Мэн-цзы, развивая  идеи Конфуция,  полагал,  что небо (природа) и сердце (внутренний мир человека) едины.  Познание нашего сердца – это и есть познание неба, природы.

Даосисты в  области  теории  познания занимали очень непоследовательную позицию,  в сущности близкую к  объективному  идеализму.  Так, признавал объективность мира,  отрицая бога и волю неба,  они все же в конце концов объявляли идеальное,  извечное,  неизменное дао  "началом неба и земли",  "матерью всех вещей". Даосисты отрицали роль чувственных знаний,  требовали ухода из жизни,  от активной  деятельности.

Их главный принцип в познании: "Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна,  можно видеть естественное дао.  Чем дальше идешь, тем меньше познаешь. Поэтому совершенномудрый не ходит, но познает...". По их мнению,  познание не имеет значения и,  чем больше человек знает, тем дальше он уходит от истинного дао.

Чжуан-цзы довел до крайности эти стороны учения Лао-цзы и  пришел к абсолютному релятивизму, отрицающему существование грани между истиной и ложью.  "Вследствие того, что существует правда,  существует неправда;  вследствие  того  что существует неправда,  существует правда". Главный тезис Чжуан-цзы в вопросе о достижении истины: "Прогоните мудрецов и отрекитесь от знания", "не уясняй истины и лжи". Отрицая возможность достижения истины в познании,  он выступал  против  споров как метода достижения истины.

Только поздние моисты в области теории познания занимали в основном материалистическую позицию. Они полагали, что предметом познания и источником истины является внешний мир,  окружающий человека. Окружающие  человека  вещи моисты считали объективно существующими независимо от человека и его желаний. "Имя" (понятие) - название реальности. Реальность  не  нуждается в именах (понятиях).

Вещи существуют в пространстве и времени, которые неразрывны, подобно тому как неразрывны белизна и твердость в камне. Окружающий человека мир конечен и бесконечен. Вещи имеют начало и конец во времени и пространстве. Моисты считали, что в мире есть пустота. "Пустота сама по себе не может содержать какую-либо вещь". Этим положением моисты отвергли непоследовательность  даосистов,  считавших,  что "бытие рождается из небытия".

Моисты утверждали,  что все существующее может быть познано  человеком посредством пяти органов чувств.  Вещи многогранны, поэтому в мире существует и то,  что мы знаем, и то, чего мы не знаем. Но и то, чего мы не  знаем,  также присуще вещам и окружающему миру.  Моисты доказывали это на примере с огнем.  "Огонь называю горячим не потому, что он ожег мою руку,  а потому,  что он первоначально таков, подобно тому как видеть солнце:  вижу я его или нет,  оно светит". Свойства присущи самим вещам,  они существуют в них, и мы поэтому не сразу можем познать их.

Моисты говорили:  "В одном есть и то,  что мы знаем,  и то, чего мы не знаем" . В этом вопросе моистам противостояли взгляды номиналистов (Гунсунь Лун), которые разделяли вещь и ее свойства.

"Номиналисты" (минцзя) объявляли  единственным  источником знания слова, понятия. То, что существует реально, - это лишь отблеск наших понятий.  Хотя номиналисты поставили целый ряд вопросов о противоречивости отношений понятий и внесли определенный вклад  в  изучение субъективной диалектики познания,  однако, запутавшись в софизмах типа "белая лошадь не лошадь", "у курицы три ноги", они стали отрицать объективность содержания понятий и объективность знания.

Номиналисты считали,  что свойства существуют самостоятельно, вне материальной оболочки.  Они метафизически отрывали и противопоставляли свойства одного и того же предмета на том основании,  что эти свойства не могут быть познаны одновременно одним и тем же органом чувств, например белизна и твердость не могут быть восприняты вместе глазом. Глаз видит только белизну камня и не воспринимает твердость камня.

Поэтому номиналисты утверждали, что белизна исключает твердость. Рука же, ощупывая предмет,  воспринимает его твердость, но не может воспринять белизну камня.  Поэтому белизна исчезает,  говорил Гунсунь Лун,  белизна как бы скрывается.  У номиналистов получалось,  что свойства  предмета привносятся человеком, а не существуют объективно в самом предмете.

Поздние моисты говорили:  "Твердость и белизна не внешни друг для друга". "Твердость присуща камню. Нет того, чтобы исчезло, поэтому оно не может не быть обнаруженным. Поэтому получаем оба свойства. Если белизна и твердость присущи разным предметам, то они не включают друг друга,  а, наоборот, взаимоисключают друг друга, поэтому они являются внешними друг для друга".  Когда  определенные свойства присущи определенному предмету,  то именно они делают предмет тем, чем он есть. Познав эти свойства, человек познает сущность этого предмета. Поэтому ни одно из свойств предмета нельзя отбросить, не изменив предмета в целом и его свойств.

Рассматривая процесс постижения  истины,  поздние  моисты  прежде всего  подчеркивали способность человека к получению знания.  "Способность получать знания - способность". "Способность к знанию  -  это значит достигать знания, так как имеешь к этому способность, но это не есть еще само знание. Подобно тому, что вижу солнце, так как имею способность видеть", - говорили моисты. Способность познавать, хотя и является первым условием познания,  сама по себе не означает знания.

Для этого нужно, чтобы органы чувств, "пять путей", сблизились с действительностью и,  "проходя" через вещи, соприкасаясь с ними, создавали их образ. В "Каноне" сказано: "Знание есть результат соприкосновения с внешним миром". А в пояснении эта мысль развертывается так: "Познающий получает свои знания от соприкосновения,  сталкиваясь с вещами; он способен представить их образ,  как будто он сейчас видит эту вещь".  Предметы  обладают множеством свойств.  Эти свойства отражаются различными органами чувств:  твердость - осязанием,  цвет - глазами, звук - ушами, запах - носом и т. д.

Впоследствии это  положение было развито Сюнь-цзы.  Он писал:  "В таком случае каким путем достигается различие и сходство  имен?  Отвечаю:  с помощью природных органов чувств. Природные органы чувств всех одинаковых,  равноценных людей обладают одинаковой способностью оценивать  вещи.  Люди  так  различают вещи: с помощью глаз они различают внешний вид и цвета вещей; с помощью ушей они различают хороший и дурной голос,  различают гармонию; с помощью рта люди различают сладкое и горькое, соленое и пресное, кислое и терпкое; с помощью носа люди различают аромат и зловоние,  благоуханные запахи трав и запах гнили, запах сырого мяса и скота;  с помощью тела человек различает боль и зуд, холод  и  жару,  гладкую и шероховатую поверхность,  легкое и тяжелое".

Мышление, писал Сюнь-цзы,  обладает  способностью  познания.  Оно познает звук через уши,  познает образ через глаза.  Познание возможно только тогда,  когда мышление использует органы чувств как книгу записей для воспринимаемых вещей.  Когда органы чувств - книги записей - пусты, тогда мышление ничего не может  сообщить.

Поздние моисты  понимали  недостаточность  чувственного познания, понимали то,  что оно ограничивается внешним проявлением вещи,  т.  е. лишь явлением. Цель же познания, как подчеркивают моисты,- это познание не только того,  "какова вещь",  но прежде всего того, "почему она такова".

Поздние моисты сделали большой шаг вперед, рассматривая разум как особую ступень познания. Они считали чувственное знание основой высшей ступени знания - разума, "мудрости". В отличие от конфуцианцев они не противопоставляли разумное знание чувственному. Поздние моисты впервые в истории китайской философии выдвинули,  правда в наивной форме, вопрос  о  роли  чувства как источнике знания и о значении теоретического мышления в познании внешнего мира.

В отличие от Мо-цзы поздние моисты не абсолютизировали достоверность чувственных знаний, но и не отрицали ее,  а показывали,  что в результате сверки знания с действительностью через  "пять путей",  или через пять органов чувств,  человек получает истинный образ вещи.

В отличие  от  конфуцианцев,  считавших  мудрость лишь монополией благородных" - аристократии и служилых (ши),  моисты  считали  "мудрость" разумной ступенью в познании любого человека.  Здесь проявилась демократичность и прогрессивность учения моистов.

Поздние моисты  выдвинули идею классификации видов познания по их источнику и способу получения знания.  Сама постановка  этого  вопроса была  значительным  завоеванием наивноматериалистической теории познания. Поздние моисты широко применяли метод классификации, основы которого заложил Мо-цзы своими высказываниями о роде,  но у него это понятие было еще недостаточно конкретным.

Они же рассматривали классификацию  как логический метод разделения по определенному важному признаку вещей на родовые группы. Познание они разделили по источнику знания и виду его на три группы:  на "непосредственные знания", или чувственные знания,  "услышанные знания",  или опосредствованные знания и разумное знание, или "понятийное знание".

Хотя поздние моисты высоко ценили непосредственные знания, но они видели их недостаточность,  т. е. видели, что опыт одного человека ограничен,  опыт же многих людей,  многих поколений  безгранично  богат. "Услышанное есть результат работы ушей.  Чтобы следовать услышанному и проникнуть в его смысл, нужно осмысливание полученного на слух в своем сердце".

"Услышанные знания" - это материал  для  исследования  с  помощью сравнения,  аналогии  и  других  приемов.  Здесь  уже указан переход к третьему виду познания (шо чжи),  т.  е.  к разумному знанию,  "знанию суждений".

Если непосредственное  знание носит конкретный характер и связано с каким-либо конкретным предметом или группой предметов,  то  разумное знание,  по мнению поздних моистов, не связано с определенным конкретным пространством и временем.  У них в зародыше в сущности  содержится идея деления на рассудочное и разумное знание. Поздние моисты указывали,  что человек познает время, минуя пять органов чувств. Но они подчеркивали объективность существования времени.

Все три вида познания взаимосвязаны,  первые два являются основой для разумного знания - "знания суждений", На стадии "знания суждений" непосредственное,  опытное знание  и услышанное  знание  объединяются поздними моистами в одно. На этой основе они считают, что можно перейти от незнания к новому знанию - это путь получения знания через умозаключение.

Поздние моисты приводят следующий пример:  "Услышал то, о чем не знал,  теперь знаю. Таким образом, приобрел всестороннее знание о предмете".  Они подчеркивали, что знание и незнание существуют вместе,  т.  е. об одном и том же предмете мы можем что-то знать и чего-то не знать,  но на этом основании нельзя сомневаться в подлинности и истинности нашего знания;  наоборот,  цель и  особенность  разумного знания состоят в том,  чтобы, опираясь на познанное, познать непознанное.

Поздние моисты внесли много нового в разработку проблемы о  соотношении  понятий  и  действительности Понятия (имена) являются,  по их мнению,  словесным выражением действительности. Понятие имеет ценность только тогда, когда его содержание соответствует действительности.

Исходя из своей общей материалистической посылки о том, что действительность,  вещи существуют сами по себе и не нуждаются в названиях их  со стороны людей,  поздние моисты четко определяли отношение между понятием и действительностью.  "То,  чем называем вещи,  есть имена.

То, что называем этими именами, есть действительность. Связь имени и действительности есть отношение.  Целенаправленный поступок есть  деятельность".  "Называние  -  описание действительности словами".

Таким образом,  понятие  (имя)  есть  обобщение действительности, причем понятия образуются на базе готового, "традиционного" словесного материала. При этом человек придает этим словам (именам) другое, более глубокое содержание.

Заслуга поздних моистов состояла также в том, что они классифицировали понятия на три вида:  "Имена бывают общие,  родовые и  частные". "Все сущее - это общее понятие. Для этого требуется объединить вместе много различных вещей,  чтобы потом дать общее название  вещам. Понятие лошадь указывает на род.  Все сходное в действительности необходимо определить этим понятием.  Собственное имя раба Цзан есть частное понятие. Это понятие ограничено существованием только одного Цзана.."

Поздние моисты подчеркивали,  что общие,  родовые и частные понятия,  особенно первые два вида, играют большую роль в познании. Значение общих и родовых понятий состоит в том,  что они способны выразить, "описать" причины вещей, глубокие отношения между вещами. Как в подходе к классификации понятий,  так и в понимании важной роли общих понятий у моистов наблюдается иного сходства с Аристотелем и древнеиндийскими логиками ньяи.

Моисты впервые в истории китайской философии дали определение важнейшим общим философским категориям. Они выделили и дали  определение  таким  категориям,  как "вещь", "бытие" и "небытие", "знание",  "разум", "причина", "необходимость", "пространство и время" "общее и частное", "целое", "метод" , "тождество и различие", "отношение",  "связь" , "действие", "действительность" и др.