Философия культуры

Причиной интереса к типологии  культур стало открытие европейцами  факта существования множества  культур. Уже Возрождение пробило  первую брешь в сознании средневековым  человеком своего духовного превосходства над другими временами и народами, утвердив представление о самостоятельном и непреходящем значении античной культуры. Европа предстает с этого момента как напластование разных культур — античной (языческой) и христианской, древней и новой, классической и современной.

Итальянское Возрождение, став первой — классической — формой гуманизма, покончило с представлением о содержательном и формальном единообразии культуры. Однако, как подчеркивает Леви-Строс, «человеческий космос был ограничен в начале эпохи Возрождения пределами Средиземноморского бассейна. О существовании других миров можно было только догадываться». Сколь изменчивой не казалась европейская культура, ей в то время не было альтернативы. Потребовалось, условно говоря, еще два возрождения («два гуманизма», по терминологии Леви-Строса), чтобы культурный мир расширился до всего земного горизонта, стал универсальным, включив в себя множество культур.

Вторым возрождением («гуманизмом») стало открытие древневосточных цивилизаций, прежде всего Индии и Китая, приведшее в XIX веке к появлению особой отрасли исторического и филологического знания — востоковедения. В сознании европейцев Восток при всем своем отличии от Запада предстал уже не как синоним варварства, а как равновеликое Западу цивилизационное и культурное образование. И наконец, «третьим гуманизмом» стало открытие «первобытной культуры» (под таким названием в 1871 г. вышла в свет книга английского антрополога Э. Тейлора), превратившее «дикарей» (народы, находящиеся на ранних стадиях исторического развития) в людей со своей сложной и разветвленной культурой. «Этот этап является одновременно последним, поскольку после него человеку не остается ничего открыть в себе самом — по крайней мере экстенсивно...».

На всех ступенях своей  эволюции культура предстает прежде всего как средство межчеловеческой коммуникации и общения в пространстве и времени. Главным таким средством является язык, в котором видят наиболее отличительный признак существования любой культуры. Вне языка нет никакой культуры, как и культура получает свое символическое оформление прежде всего в языке. Принятый в той или иной культуре язык общения в наибольшей степени отличает один ее тип (или пласт) от другого. Исторически первым таким языком является устный язык — единственное средство общения людей еще в первобытных коллективах, образуемых их прямым (кровным) родством и территориальной близостью. Эти формы совместной жизни людей изучаются этнографией (или этнологией), которую в США называют культурной антропологией, в Англии — социальной антропологией. Данная наука представляет собой наиболее фундаментальный — антропологический — блок современного знания о культуре. Культуру, служащую предметом этого знания, можно назвать этнической (или народной). Последняя в научной литературе определяется как «совокупность лишь тех культурных элементов и структур, которые обладают этнической спецификой, иными словами, которые в глазах представителей данного этноса, а также в ряде случаев его окружения, выполняют этнодифференцирующую функцию в рамках «мы — не мы» (или «наше — не наше»). Тем самым они одновременно выполняют этноинтегрирующую функцию, способствуют осознанию единства различными, зачастую дисперсно разбросанными частями данного этноса».

Этническая культура держится на силе традиции, раз и навсегда принятых образцов поведения и мышления, освященных авторитетом предания и передаваемых от поколения к поколению на семейном (от отца к детям) или соседском уровнях. Элементы этой культуры — обряды, обычаи, мифы, фольклор и пр. — поддерживаются и сохраняются посредством естественных способностей человека — его памяти, природного музыкального слуха, органической пластики. Для ее трансляции не требуются ни специальных технических средств, ни особо подготовленных людей. Такая культура не нуждается и в письменности, является дописьменной культурой, что ставит перед ее исследователями (этнологами или антропологами) специфические проблемы методологического порядка. «Этнология, — по словам Леви-Строса, — это область новых цивилизаций и новых проблем. Эти цивилизации не дают в наши руки письменных документов, ибо у них вообще нет письменности... Поэтому у этнолога возникает необходимость вооружить свой гуманизм новыми орудиями исследования».

Чем более устойчивый, неизменный характер носит традиция, тем на более узком пространстве она проявляется. Отсюда местная ограниченность» этнической культуры, ее локальная замкнутость. Ее можно уподобить натуральному (но только духовному) хозяйству: она столь же самодостаточна и ей нет дела до Другой культуры. Принципом ее существования является изоляционизм, резкое противопоставление «своего» и «чужого» (только свое считается нормой и ценностью), обостренная вражда и неприязнь ко всему, что выходит за границы собственного мира. «Чужак» здесь почти что враг, а чужие обряды и обычаи воспринимаются как нелепые и достойные насмешки. Обладая пространственным разнообразием, повышенной изменчивостью при переходе от одной местности к другой, она в своем существовании во времени отличается исключительным постоянством, невосприимчивостью к инновациям, к каким-либо глубоким переменам. Отсутствие временной координаты (при наличии пространственной) в существовании этнической культуры — прямое следствие ее традиционализма.

Но, пожалуй, главной  особенностью этнической культуры является ее непосредственно групповой, коллективный характер, отсутствие в ней развитого индивидуального начала. Все проявления этой культуры лишены именного авторства, анонимны, безымянны. Никто не знает, кто автор дошедших до нас древних мифов и произведений народного творчества: они как бы созданы коллективным автором, чье личное имя не имеет существенного значения. Культура этноса — это культура гомогенных коллективов, в которых индивид еще не выделился из целого, не отличает себя от него. Закрытость этой культуры, ее проницаемость для внешних влияний и заимствований со стороны, ее сопротивляемость всяким нововведениям и инновациям объясняется как раз слитностью, нераздельностью в ней индивидуального и группового начала. Отсюда затрудненность диалога между разными этническими культурами. Обладая структурным сходством, они лишены дара общения, а в случае соприкосновения друг с другом решают свои разногласия, как правило, с помощью силы. Большинство межэтнических конфликтов имеют своим источником эту несхожесть, разность, культур, заставляющую их смотреть друг на друга как на противников и соперников в борьбе за выживание.

Этнической  культура она продолжает жить и в  настоящем, причем в виде не только реликтовых остатков традиционной культуры, но и стихийно создаваемых продуктов устного народного творчества, городского фольклора, новой мифологии и стереотипов обыденного сознания. Этот глубинный, базовый слой любой культуры характеризует жизнь людей в современном обществе не в меньшей мере, чем все ее остальные проявления.

Письменность  возникла, разумеется, задолго до появления  наций — в странах древней цивилизации, в период так называемой аграрной истории. По мнению английского социолога Э. Геллнера, изобретение письменности сравнимо по своему значению с происхождением государства. Возможно, между тем и другим есть прямая связь. «По-видимому, письменное слово входит в историю вместе с казначеем и сборщиком налогов: древнейшие письменные знаки свидетельствуют прежде всего о необходимости вести учет». Еще более важна связь письменности с мировыми религиями. «В конце концов, — пишет Э. Геллнер, — сам Господь Бог свои заветы и заповеди преподносит собственному творению в письменной форме». Если этносы общаются со своими местными богами посредством устного языка (почему, вероятно, их и называют язычниками), то мировые боги, обращаясь к людям разной этнической принадлежности, могут говорить с ними лишь с помощью письменного слова, получающего значение священного писания. Письменность является, следовательно, языком мировых религий и государств (империй), которые возвышаются над этносами и служат своеобразным выходом из состояния межэтнической вражды и взаимного отталкивания. А поскольку такой выход означает одновременно и вхождение в цивилизацию, письменность можно определить как язык цивилизованного человека, в отличие от устного языка народов, находящихся на доцивилизационной стадии развития

Включая в себя разнообразные тексты, письменная культура противостоит стихии разговорного языка с его местными диалектами и семантическими различиями. Уже поэтому она способна объединять людей, живущих на больших пространствах и не обязательно связанных между собой узами кровного родства. Одновременно она расширяет их связь во времени, позволяя сохранять для потомства память о себе и своем времени. Посредством письменности каждое новое поколение может не только получать послания от своих далеких предшественников, но и обращаться со своими посланиями к последующим поколениям.

Носителями  письменной культуры являются не все члены общества, а те, кто умеет читать и писать, — его образованные слои, представляющие поначалу явное меньшинство по сравнению с остальной — неграмотной — частью населения. Отсюда характерный для обществ традиционно-земледельческого типа разрыв между большой традицией письменной культуры и малыми традициями местных культов или, проще, между грамотными и безграмотными. «В аграрном обществе грамотность усугубляет пропасть между большой и малой традициями (или культами). Принципы и формы организации ученого сословия в великих, создавших свою письменность культурах многообразны, и глубина пропасти между большой и малыми традициями может быть очень разной».

Письменная  культура создается, как правило, не большими группами людей, а отдельными индивидами, является продуктом не коллективного, а индивидуального творчества, постепенно обретая именное авторство. Соответственно, и приобщение к ней осуществляется на уровне не всей группы в целом (как в случае этнической культуры), а конкретного лица (само умение читать и писать требует от человека индивидуальных усилий). До определенного момента она остается чуждой и непонятной большей части народа (в силу его неграмотности), несет на себе печать кастовой и сословной обособленности. Представители «ученого сословия» порой с недоверием и презрением относятся к народной культуре, третируют ее как нечто низкое, примитивное и недостойное образованного человека. Разрыв между традициями устной (этнической) и письменной культуры, характерный для обществ традиционного типа, свидетельствует о том, что здесь еще не сложилась национальная культура и, следовательно, нельзя говорить о существовании единой нации.

Преодолеть  данный разрыв можно, казалось бы, посредством  всеобщей грамотности населения, создания единой системы народного образования. Образование в этих условиях, действительно, становится главным институтом культуры, сменяющим собой традиционные формы ее передачи в дописьменный период. Слово «Bildung» (образование) в немецком языке обозначало XIX веке примерно то же, что и слово «культура». Образованность и культурность здесь почти что синонимы. Будучи важным условием приобщения человека к письменной культуре, образование само по себе еще недостаточно для возникновения национальной культуры, история которой начинается с появления национального литературного языка и национальной литературы. Если еще средневековая Европа, писавшая и читавшая преимущественно по латыни, сознавала себя как бы одной — христианской — нацией, объединенной католической Церковью, то в результате перевода общих для всех христиан священных текстов (Библии, прежде всего) с латыни на языки европейских народов начали складываться их национальные культуры со своим литературным языком и письменностью. Образование этих культур не отрицало наличия общих для всех европейских народов идей и понятий, почерпнутых из религиозных и античных источников.

Последнее обстоятельство особенно важно. Национальная культура не является простым переводом этнического  культурного наследия на язык письменности. Простая запись древних мифов, легенд, сказаний, устного народного творчества еще недостаточна для ее возникновения. В ином случае народы становились бы нациями благодаря усилиям этнографов, фиксирующих в письменной форме то, что они выражают изустно. Сложившиеся в Европе национальные культуры являются своеобразным сплавом этнокультурного наследия каждого народа с общими для всей европейской цивилизации идеями и ценностями. Нации возникают как бы в зазоре между локальным и универсальным, особенным и всеобщим, являя собой сочетание, единство того и другого. В качестве нации каждый народ, не утрачивая своей изначальной этнической идентичности, подключается посредством письменности к ценностям более высокого порядка, объединяющим его с другими народами в границах общей для них цивилизации. Любой европеец, принадлежа к той или иной нации, знает, что он еще и европеец. Об этом духовном родстве народов Европы писали многие мыслители Запада. По словам Э. Гуссерля, «как бы ни были враждебно настроены по отношению друг к другу европейские нации, у них все равно есть внутреннее родство духа, пропитывающее их всех и преодолевающее национальные различия, Такое своеобразное братство вселяет в нас сознание, что в кругу европейских народов мы находимся «у себя дома».

Народ, следовательно, становится нацией в силу не просто своей этнической несхожести с другими народами, но наличия у него общей с ними цивилизационной идентичности. Сознание этой идентичности и отличает национальную культуру от этнической. Посредством такого сознания народы обретают способность общаться друг с другом, понимать друг друга, обмениваться культурными ценностями, вступать между собой в культурный диалог. Зрелая нация, как правило, не страдает ксенофобией, неприязнью к иностранному и чужому. Национализм, признающий только свое и отрицающий все чужое, есть болезнь не сложившейся до конца нации, в которой сильны пережитки этнического прошлого с его групповым эгоизмом и невыделенностью индивидуального начала. Национальную культуру можно определить также как разговор цивилизации с входящими в нее народами. Такой разговор может вестись, во-первых, на языке данного народа, во-вторых, на письменном языке, так как никакого другого у цивилизации просто нет.

Первоначально национальные культуры взаимодействуют между собой на уровне своих образованных элит. Последние берут на себя функцию культурного посредничества между разными народами. В истоке любой национальной культуры — имена выдающихся писателей, художников, мыслителей, остающиеся в памяти поколений как ее творцы и общепризнанные классики. Будучи продуктом индивидуального творчества, неся на себе печать именного авторства, национальная культура может быть воспринята и усвоена также не на групповом, а на индивидуальном уровне. Отсюда свойственное национальной культуре содержательное многообразие индивидуальных самовыражений, отличающее ее от единообразия этнической культуры. К национальной культуре могут принадлежать люди с разными взглядами, идеологическими предпочтениями и эстетическими вкусами. В каждой из национальных культур можно найти своих просветителей и романтиков, традиционалистов и модернистов, консерваторов и новаторов. Целостность национальной культуры обеспечивается не содержательной схожестью взглядов и мнений людей по всем вопросам жизни, а их способностью вступать между собой в диалог, выражать себя, признавая за другими право на такое же самовыражение. Национальная культура как бы уравнивает всех в праве быть индивидуальностью, иметь собственное мнение и личную жизненную позицию, что, разумеется, не исключает наличия в ней формально общих для всех норм и стереотипов поведения и сознания. Формальная схожесть при содержательном многообразии — характерная черта любой национальной культуры.

Закрепляясь преимущественно  в письменной форме, национальная культура обретает способность сохраняться и накапливаться не столько в естественной памяти народа, сколько в искусственно созданных хранилищах — музеях, библиотеках, архивах и пр. Хранящиеся в них фонды образуют главный культурный ресурс нации, ее, так сказать, национальный культурный капитал. Приобщение к нему в учебных аудиториях, музейных и библиотечных залах и создает нацию.