Философская герменевтика как методология гуманитарного познания (Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, Х. Г. Гадамер, П. Рикер)

Философская герменевтика как методология  гуманитарного познания (Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, Х. Г. Гадамер, П. Рикер).

Феномен понимания и правильного  истолкования понятого является не только специальной методологической проблемой  наук о духе. С давних пор существовала также и теологическая и юридическая  герменевтика, которая не столько  носила научно-теоретический характер, сколько соответствовала и способствовала практическим действиям научнообразованных судьи или священника.     

Таким образом, уже по самому своему историческому происхождению  проблема герменевтики выходит за рамки, полагаемые понятием о методе, как  оно сложилось в современной  науке. Понимание и истолкование текстов является не только научной  задачей, но очевидным образом относится  ко всей совокупности человеческого  опыта в целом. Изначально герменевтический феномен вообще не является проблемой  метода. Речь здесь идет не о каком-то методе понимания, который сделал бы тексты предметом научного познания, наподобие всех прочих предметов  опыта. Речь здесь вообще идет в первую очередь не о построении какой-либо системы прочно обоснованного познания, отвечающего методологическому  идеалу науки, - и все-таки здесь тоже идет речь о познании и об истине.

При понимании того, что  передано нам исторической традицией, не просто понимаются те или иные тексты, но вырабатываются определенные представления  и постигаются определенные истины. Что же это за познание и что  это за истина?

Термин « герменевтика»  происходит от греческого hermeneuo – разъясняю, толкую. В Древней Греции герменевтикой называлось искусство истолкования текстов. Согласно мифологическим представлениям греков, язык богов непонятен простым смертным. Гермес – посредник между богами и людьми – истолковывает волю богов, делает ее понятной человеку. С именем Гермеса связывается возникновение искусства понимания и происхождения термина «герменевтика».

В настоящее время герменевтика – это философская теория понимания. Основы философской герменевтики заложены в трудах Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, М. Хайдеггера, Э. Бетти, Х.-Г. Гадамера, П. Рикера, Ю. Хабермаса, К. О. Апеля и  др.

Исходной для герменевтики является ситуация непонимания –  неясности смысла целого текста или  его фрагментов. Понимание предстает  как процесс обретения или  восстановления смысла текста. Античная герменевтика развивалась как искусство  понимания религиозных, философских, исторических и юридических источников, смысл которых утрачен или  неочевиден. Задачу понимания противоречивых и многозначных фрагментов Библии решала библейская экзетика (от греч. exegetike – истолковываю). На основе античной герменевтики и библейской экзетики, получивших новый импульс к развитию в эпоху Возрождения и Нового времени, возникает философская герменевтика, разрабатывающая теорию понимания.

Для философской герменевтики главным является вопрос о том, что  такое понимание. В поисках ответа на этот вопрос философская герменевтика поднимает и рассматривает ряд  проблем. Является ли, понимание приписыванием  смыла тексту, или смысл уже  заложен в тексте и задача понимания  состоит в том, чтобы выявить  этот смысл? Можно ли представить  понимание как рациональную, воспроизводимую  процедуру, или оно всегда остается интуитивным постижением смысла? Другими словами, философская герменевтика формулирует и обсуждает ряд  проблем, связанных со структурой, условиями  и целями понимания, с характеристиками субъекта и объекта понимания.

1. Становление философской  герменевтики

Основы герменевтики как  общей теории понимания были заложены Ф.Шлейермахером (1768-1834), который выделил  в тексте предметно-содержательный и индивидуально-личностный аспекты. Содержание текста, то есть то, что описывалось, было противопоставлено выражению  текста, то есть тому, как описывалось  событие, особенностям стиля изложения, проставлению акцентов в тексте и  т.д. Главное в герменевтике, как  считал Шлейермахер, понять не предметное содержание, выраженное в мысли, а  самих мыслящих индивидов, создавших тот или иной текст. Последний аспект получил названия выразительного и долгие годы был собственным предметом понимания и толкования.

Будучи протестантским теологом, Ф. Шлейермахер много занимался  проблемами истолкования Библии и был  знаком с различными приемами интерпретации  юридических, исторических, филологических, мифологических и религиозных текстов. Ф. Шлейермахер поставил перед собой  задачу объединить разнообразные герменевтические приемы в одну общую методику, описать  процесс понимания вообще, независимо от того, о понимании каких текстов  идет речь. Понимание является  в  концепции Ф. Шлейермахера универсальным  методом постижения смысла текста. Поэтому он называл герменевтику универсальной (применимой для любых  текстов). Всякий процесс понимания  подчиняется одним и тем же принципам герменевтического круга  и диалога. Эти принципы, с точки  зрения Ф. Шлейермахера, описывают структуру  любого процесса понимания. Практически  все более поздние представители  герменевтики вслед за Ф. Шлейермахером, рассматривая структуру понимания, развивают принципы герменевтического  круга и диалога.

Ф. Шлейермахер полагал, что  главная цель понимания в том, чтобы понять автора текста. Искомый  смысл текста он фактически отождествляет  со скрытыми интенциями автора текста. Романтический интерес Ф. Шлейермахера к индивидуальности автора и попытка  создать методологию проникновения  в эту индивидуальность оказались  востребованными в связи с  развитием методологии гуманитарных наук.

Философская герменевтика включает философское движение нашего столетия, преодолевшее одностороннюю ориентировку на факт науки, которая была само собой  разумеющейся как для неокантианства, так и для позитивизма того времени. Однако герменевтика занимает соответствующее ей место и в  теории науки, если она открывает  внутри науки с помощью герменевтической рефлексии - условия истины, которые  не лежат в логике исследования, а предшествуют ей. В так называемых гуманитарных науках в некоторой  степени обнаруживается - как это  видно уже из самого их обозначения  в английском языке ("моральные  науки"),- что их предметом является нечто такое, к чему принадлежит  с необходимостью и сам познающий.

Этот аспект можно даже отнести и к "правильным" наукам. Однако здесь необходимо различие. Если в современной микрофизике  наблюдатель не элиминируется из результатов измерений, а существует в самих высказываниях о них, то это имеет точно определенный смысл, который может быть сформулирован  в математических выражениях. Если в современных исследованиях  отношений исследователь открывает  структуры, которые также определяют и его собственное поведение  историко-родовой наследственностью, то он, возможно, познает и о себе самом что-то, но именно потому, что  он смотрит на себя другими глазами, чем с точки зрения своей "практики" и своего самосознания, если он при  этом не подчиняется ни пафосу прославления, ни пафосу унижения человека. Наоборот, если всегда видна собственная точка  зрения каждого историка на его знания и ценности, то констатация этого  не является упреком против его научности. Еще неизвестно, заблуждается ли историк  из-за ограниченности своей точки  зрения, неправильно понимая и  оценивая предание, или ему удалось  правильно осветить не наблюдавшееся  до сих пор благодаря преимуществу его точки зрения, которая позволила  ему открыть нечто аналогичное  непосредственному современному опыту. Здесь мы находимся в гуще герменевтической проблематики, однако это отнюдь не означает, что не существовало опять-таки таких методических средств науки, с помощью которых пытались решать вопрос об истинном и неистинном, исключать  заблуждения и достигать познания. В "моральных" науках не обнаруживается никакого следа чего-нибудь другого, чего нет в "правильных" науках.

Подобное играет роль в  эмпирических социальных науках. Вполне очевидно, что постановку вопроса  здесь направляет "предпонимание". Речь идет о сложившейся общественной системе, которая имеет значение исторически ставшей, научно недоказуемой нормы. Она представляет не только предмет  опытно-научного рационализирования, но и его рамки, в которые "вставляется" методическая работа. Исследование разрешает  в данном случае проблему, большей частью учитывая помехи в существующих общественных функциональных взаимосвязях или также путем объяснения критикой идеологии, которая оспаривает существующие господствующие отношения. Бесспорно, что и здесь научное исследование ведет к соответствующему научному господству тематизированной частичной взаимосвязи общественной жизни; однако точно так же, конечно, неоспоримо, что это исследование побуждает к экстраполяции его данных на комплексную взаимосвязь. Такой соблазн слишком велик. И как бы ни были неопределены фактические основы, исходя из которых, становится возможным рациональное овладение общественной жизнью, навстречу социальным наукам идет потребность веры, которая их буквально увлекает и выводит за их границы.

В. Дильтей (1833-1911)- немецкий философ, представитель философии  жизни – в своей философии  откликнулся на теоретические проблемы, возникшие в связи со становлением гуманитарных наук, прежде всего истории.

Рассматривая методы гуманитарного  познания, В. Дильтей исходил из принципиального  различия между естественными и  гуманитарными науками, «науками о  природе» и «науками о духе». Специфическим  способом познания гуманитарных наук В. Дильтей считал понимание –  постижение смысла культурно- исторических явлений. Не рассматривая себя в качестве герменевтики, В. Дильтей разработал свою концепцию понимания и тем  самым внес существенный вклад в  развитие философской герменевтики.

Философия М. Хайдеггера (1889-1976) сочетает в себе традиции феноменологии  и экзистенциализма. Вместе с тем, поднимая главный для себя вопрос о смысле бытия, М. Хайдеггер обращается к герменевтике, поскольку понимание  смысла является центральной герменевтической проблемой. Историчность человеческого  существования, его зависимость  от прошлого, существование в настоящем  и устремленность в будущее, придает  исторический характер пониманию смысла бытия. Проблема историчности понимания  получила развитие в герменевтике Г. Гадамера.

2. Философская герменевтика (Г. Гадамер)

Г. Гадамер (1900-2001) - немецкий философ, последователь М. Хайдеггера, является крупнейшим представителем современной  герменевтики, один из основоположников философской герменевтики. Профессор  философии в Лейпциге (с 1939), ректор Лепцигского университета (1946-1947), профессор  философии в Гейдельберге (с 1949).

Основные сочинения: «Диалектическая  этика Платона (1931), «Гете и философия» (1947), «Истина и метод» (1960), «Диалектика  Гегеля» (1971), «Диалог и диалектика» (1980), «Хайдеггеровский путь» (1983), «Похвала теории» (1984) и др.

Подвергая критике методологизм наук о духе, Гадамер придает герменевтике универсальный характер, видя ее задачу не в том, чтобы прояснить природу  этого понимания, условия, при которых  оно совершается. Всеопределяющее  основание герменевтического феномена Гадамер, вслед за Хайдеггером, усматривает  в конечности человеческого существования. Противопоставляя теоретико-познавательной установке понятие опыта, Гадамер  видит в нем опыт человеческой конечности и историчности. При этом укоренелость в предании, которое  и должно быть испытано в герменевтическом опыте, рассматривается им как условие  познания. Исходя из конечности бытия  человека и принадлежности смысл  герменевтического круга (круга  понимания), а также особую значимость предструктур понимания для герменевтического  процесса. В связи, с чем он, в  частности, реабилитирует понятие  предрассудка, указывая на то, что предрассудок как предсуждение вовсе не означает неверного суждения, но, составляя  историческую действительность человеческого  бытия, выступает условием понимания. Анализируя герменевтическую ситуацию (опознавание которой Гадамер  называет действенно-историческим сознанием).

Гадамер опирается на понятие  горизонта. «Горизонтальность» понимания  характеризуется, согласно Гадамеру, принципиальной незамкнутостью горизонта – ввиду  исторической подвижности человеческого  бытия, - а также существованием только одного горизонта, обнимающего собой все, что содержит историческое сознание, так что «понимание всегда есть процесс слияния якобы для себя сущих горизонтов». При этом на первый план выходит центральная проблема герменевтики – проблема применения. Пересматривая традиционное решение этой проблемы, Гадамер выделяет применение, понимание и истолкование как интегральные составные части единого герменевтического процесса и подчеркивает, что понимание включает в себя и всегда есть применение подлежащего пониманию текста к той современной ситуации, в которой находится интерпретатор.

Таким образом, указывает  Гадамер, понимание является не только репродуктивным, но и продуктивным отношением, что ведет к признанию  плюральной интерпретации.

Аппелируя к Гегелю, Гадамер  в качестве фундамента герменевтики устанавливает абсолютное опосредованно  истории и истины, обусловливающее  исторический характер понимания. Герменевтический феномен рассматривается Гадамером  как своего рода диалог, который  начинается с обращения к нам  предания, оно выступает партнером  по коммуникации, с которым мы объединены как «Я» с «Ты». Понимание как  разговор оказывается возможным  благодаря открытости навстречу  преданию, которой обладает действенно-историческое сознание. Герменевтика становится у  Гадамера онтологией, основанием которой  является язык.  Полагая язык в  качестве среды герменевтического  опыта, Гадамер исходит из того, что  языковым является сам человеческий опыт мира. Сам мир выражает себя в языке. Философское значение герменевтического  опыта состоит, по Гадамеру, в том, что в нем постигается истина, недостижимая для научного познания. Стремясь развить понятие истины, соответствующее герменевтическому  опыту (формами которого являются опыт философии, опыт искусства и опыт истории), Гадамер обращается к понятию  игры.

Гадамер отмечает, что игра обладает своей собственной сущностью, она вовлекает в себя игроков  и держит их, и соответственно субъектом  игры является не игрок, а сама игра. Основываясь на том, что понимающее втянуты в свершение истины и  что герменевтическое свершение  не есть наше действие, но « деяние самого дела», Гадамер распространяет понятие  игры на герменевтический феномен и  делает это понятие отправной  точкой в постижении того, что есть истина.

Логическое самосознание гуманитарных наук, сопровождавшее в 19 веке их фактическое формирование, полностью находится во власти образца  естественных наук.