Ответственность за нарушение обязательств

     В качестве упущенной выгоды могут  быть взысканы лишь такие неполученные доходы, которые потерпевшая сторона  получила бы при обычных условиях гражданского оборота, в случае если бы договор нарушен не был. С точки  зрения коммерческого оборота "обычные  условия гражданского оборота" следует  расценивать как некий критерий, которым необходимо пользоваться при  определении размера упущенной  выгоды. Представляется, что данный критерий исходит из того, что нормальный коммерческий оборот знаком лицам, заключающим  торговые сделки. И считается, что  такие лица предвидят последствия, которые проистекают из нарушения  договора в рамках нормального оборота, то есть "обычные последствия".

     Существует  как бы общее правило об упущенной  выгоде. Так, если нарушение права  принесло лицу вследствие этого доходы, то лицо, право которого нарушено, может  требовать возмещения, наряду с другими  убытками, упущенной выгоды в размере  не меньшем, чем такие доходы (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

     Если  полностью проанализировать п. 2 ст. 15 ГК РФ, то мы увидим следующие новые  моменты. Во-первых, в понятие упущенной  выгоды введен новый критерий для  определения самого размера этой выгоды, так как при подсчете размера  убытков определяется, каковы были бы доходы, которые лицо получило бы при надлежащем исполнении обязанностей с учетом обычных условий гражданского оборота. Во-вторых, следующее новшество  состоит в том, что при получении  нарушившим право лицом доходов  потерпевшая сторона вправе требовать  возмещения упущенной выгоды в размере  не меньшем, чем доходы, которые получил  правонарушитель. Эта норма детализирована в ст. 393 ГК РФ.

     Итак, видно, что законодатель подвел под основы возникновения «упущенной выгоды» определенную формулировку: «право требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доходы, полученные правонарушителем».

     Применение  данной нормы к договорным отношениям по купле-продаже вряд ли представляется оправданным. Большие доходы, полученные стороной, нарушившей договор, вследствие такого нарушения, не всегда могут являться убытками потерпевшей стороны. Такие  доходы не подпадают под категорию  «реальный ущерб», вряд ли их можно также назвать упущенной выгодой. То, что нарушитель договора получил определенные доходы, не дает оснований делать вывод, что такие же доходы получила бы и потерпевшая сторона при обычных условиях гражданского оборота, если бы договор нарушен не был. В случае же, когда потерпевшая сторона получила бы такие доходы, если бы договор не был нарушен, речь должна идти об общей категории упущенной выгоды. Большие доходы, полученные нарушителем, могут не находиться ни в какой связи с убытками (как реальным ущербом, так и упущенной выгодой), понесенными потерпевшей стороной. Делая вывод, что такие доходы в действительности не являются упущенной выгодой, как части убытков, трудно согласиться с возможным мнением, что обсуждаемое правило лишь устанавливает способ доказывания размера упущенной выгоды. Во всяком случае, данное правило трудно будет соотнести с принципами договорной ответственности. Возмещение в размере таких доходов будет противоречить принципу компенсационности. Налицо будет обогащение потерпевшей стороны. Не признавая данное возмещение как возмещение убытков, следует предположить, что речь должна идти о некоей отдельной, специфической форме ответственности, которой больше будут присущи карательные, штрафные черты, нежели черты компенсационности. Включение законодателем данного правила в Гражданский кодекс возможно объяснить стремлением создать механизм, позволяющий бороться с лицами, пытающимися сделать себе капитал полукриминальными, мошенническими способами. Вряд ли это правило послужит в дальнейшем развитию и стабильности экономического оборота.

     Особенно  большую сложность представляет собой доказывание ущерба в форме  упущенной выгоды, потому что он является в основном будущими убытками. Хотя общие принципы для таких убытков и установлены в ст. 15 ГК РФ, их явно недостаточно. Именно поэтому п. 4 ст. 393 ГК специально предусматривает дополнительные условия для подтверждения расходов по возмещению упущенной выгоды. Причем наличие таких подтверждений в виде доказательств является обязательным.

     Какие же доказательства могут быть положены в основу определения упущенной  выгоды как неполученных доходов? Однозначно на этот вопрос не ответишь, все зависит  от конкретного правоотношения, а  точнее - от договора как отдельного вида контрактного обязательства.

     Размер  убытков, подлежащих возмещению, должен определяться с учетом конкретных обстоятельств. Так, в соответствии с толкованием, данным ВАС РФ и ВС РФ, размер неполученного  дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые  кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено. В  частности, по требованию о возмещении убытков в виде неполученного  дохода, причиненных недопоставкой  сырья или комплектующих изделий, размер такого дохода должен определяться исходя из цены реализации готовых  товаров, предусмотренной договорами с покупателями этих товаров, за вычетом  стоимости недопоставленного сырья  или комплектующих изделий, транспортно-заготовительских расходов и других затрат, связанных  с производством готовых товаров. Указанное правило можно рассматривать  в трех аспектах. Во-первых, оно представляет собой способ, лишь конкретизирующий исчисление и порядок определения  размера убытков, подлежащих возмещению. Действительно, если сторона во исполнение договора должна была понести определенные расходы (затраты), но вследствие нарушения  договора другой стороной она их не понесла, то сумма таких расходов не должна включаться в состав убытков. Возложение на потерпевшую сторону  суммы таких расходов является следствием надлежащего исполнения договора, то есть ситуации, когда договор нарушен  бы не был. Нарушение договора не затрагивает  имущественного права потерпевшей стороны в части таких расходов. Другим аспектом данного правила является принцип, в соответствии с которым возмещение убытков не должно обогащать потерпевшую сторону. Третьим аспектом является принцип устойчивого, сбалансированного имущественного оборота, основанного на эквивалентности и компенсационности. Должник не должен наказываться уплатой сумм, выходящих за рамки убытков в экономическом смысле. В противном случае налицо будет элемент штрафа, не обоснованный какой-либо стимулирующей функцией и не вызванный какой-либо экономической целесообразностью.

     Данное  правило известно многим зарубежным правопорядкам. Следует учитывать, что российский правоприменитель относит  это правило, по-видимому, вследствие четкой и детальной классификации  лишь к определению упущенной  выгоды.

     При определении упущенной выгоды следует  опираться и на постановления  высших судебных инстанций. При рассмотрении дел, связанных с возмещением  убытков, причиненных неисполнением  или ненадлежащим исполнением обязательств, необходимо учитывать, что в соответствии со ст. 15 подлежат возмещению как понесенные к моменту предъявления убытки, так  и расходы, которые сторона должна будет понести для восстановления нарушенного права. Поэтому, если нарушенное право может быть восстановлено  в натуре путем приобретения определенных вещей (товаров) или выполнения работ, стоимость соответствующих вещей (товаров), работ или услуг должна определяться по правилам п. 3 ст. 393 и  в тех случаях, когда на момент предъявления иска или вынесения  решения фактические затраты  кредитором еще не произведены.

     Следует отметить, что в российском праве  содержится норма, соответствующая  широко распространенному в зарубежных правопорядках правилу, согласно которому потерпевшая сторона при нарушении  договора должна принимать разумные при конкретных обстоятельствах  меры для уменьшения ущерба, возникающего вследствие нарушения договора. Так, в соответствии со ст. 404 ГК РФ суд вправе уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению. Так же как и в других правопорядках, обязанность потерпевшей стороны уменьшать, предотвращать убытки не носит юридического характера. Данное правило, стимулирующее сторону, несущую убытки, не ждать их возмещения должником, а самой пытаться либо предотвратить их, либо уменьшить их размер, несомненно, будет служить формированию устойчивого, сбалансированного имущественного, экономического оборота. 

2.3. Договорные условия об освобождении от возмещения убытков за нарушение договора.

     Экономические потрясения и инфляция в России сыграли  решающую роль в развитии отношений  по поводу освобождения от возмещения убытков. Однако такие отношения  с самого начала своего существования  подвергались довольно серьезной критике  в основном потому, что широкое  понимание невозможности исполнения привносило элемент неопределенности в регулирование договорных обязательств и создавало ситуацию нестабильности во взаимоотношениях партнеров.

     Особенности юридической конструкции освобождения от ответственности за неисполнение договора, а именно концепция буквальной "невозможности" исполнения, с  одной стороны, и настоятельные  требования надлежащего правового  оформления, способствующего эффективному коммерческому обороту, - с другой, предопределили активность в разработке подходов, позволявших расширять  применение понятия «невозможность» за рамки событий, отличавшихся абсолютным характером невозможности исполнения договорного обязательства.

     В защиту доктрины «экономической невозможности» можно привести необходимость исключить положение, когда должник будет вынужден к чрезмерным усилиям или жертвам, которые далеко выходили за пределы того, что контрагенты могли разумно и добросовестно предусмотреть, а следовательно, признать не отвечающим принципам добросовестного поведения требование кредитора исполнить такое обязательство.

     Практически невозможно вывести какие-то общие  правила на все случаи, и любая  ситуация нуждается в собственной  оценке.

     Проблема  еще более обостряется, когда  заходит речь о сделках, заключаемых  в области внешнеэкономической  деятельности. Возможность регулирования  договора нормами различных правовых систем, содержащих подчас различные  концепции невозможности исполнения обязательств, толкает партнеров  на включение в свой договор многословных, порой казуистических, положений  об освобождении от ответственности  при наступлении событий, препятствующих исполнению договора.

     Изложенное  выше показывает те трудности, с которыми могут столкнуться партнеры при  квалификации препятствующих исполнению договора событий в качестве оснований  освобождения от ответственности. Стремление к определенности в правоотношениях  между сторонами договора, с одной  стороны, и не всегда четкое регулирование  позитивным правом освобождения от ответственности  при невозможности исполнения обязательства, с другой стороны, привели к весьма широкому применению, особенно в коммерческой практике, договорных условий об освобождении от ответственности при неисполнении договора - так называемых форс-мажорных оговорок. Практически во всех странах  право сторонам в договоре разрешает  согласование таких условий, которые  могут как расширять, так и  сужать применение в конкретном случае концепций освобождения от ответственности, вытекающих из норм действующего права. Обычно в этих условиях в договорах  перечисляются примеры освобождения от ответственности, предусматривается  порядок удостоверения соответствующего форс-мажорного события и устанавливаются последствия, которые сводятся обычно к освобождению должника от исполнения обязательства на время, пока продолжает действовать событие, препятствующее исполнению договора. Довольно часто в форс-мажорных оговорках также предусматривается, что по истечении определенного времени после наступления обстоятельства одна из сторон или оба контрагента вправе отказаться от договора.

     Иногда  оговорки о форс-мажоре предусматривают  продление срока исполнения договора на период действия указанных событий; в других случаях наступление  форс-мажора ведет к автоматическому прекращению договора.

     На  практике встречаются договоры, в  которых стороны ограничиваются простой ссылкой на обстоятельства форс-мажора, не перечисляя конкретных событий, которые они считают  таковыми. Такое договорное условие  в большинстве случаев не создает  большей определенности во взаимоотношениях сторон в соответствующих ситуациях  по сравнению с регулированием, вытекающим из применимых норм права. То же можно  сказать и в отношении оговорок, устанавливающих только критерии, с  которыми необходимо подходить к  квалификации событий в качестве форс-мажорных.

     Как показывает практика, чаще всего форс-мажорные оговорки включают в себя перечисление обстоятельств, рассматриваемых сторонами  как основания для освобождения от налагаемых на них договором обязательств. Безусловно, что перечень таких обстоятельств  определяется во многом условиями конкретной сделки и оценкой, которую дают партнеры вероятности наступления этих обстоятельств  при исполнении договора. Следует  заметить, что в целом содержание условия о форс-мажоре, как и коммерческих условий договора, обычно несет на себе отпечаток конкретной заинтересованности в заключении договора и экономического баланса сил между его участниками: более сильному в экономическом отношении партнеру всегда удается навязать своему контрагенту такое регулирование, которое выгодно прежде всего ему и направлено в зависимости от конкретных обстоятельств либо на расширение ответственности контрагента, либо на сужение собственной ответственности при неисполнении договора.

     Необходимо  также иметь в виду, что слишком  широкие формулировки условий освобождения от ответственности ослабляют правовую силу договорных обязательств, что  вряд ли соответствует интересам  делового оборота, а следовательно, и всех его участников.

     Важность  и необходимость договорного  условия о форс-мажоре становятся чрезвычайно актуальными, когда партнеры заключают между собой договор, затрагивающий весьма серьезным образом экономические интересы сторон на протяжении длительного периода времени.

     Недостаточно  четкое нормативное регулирование  и неопределенность решения в  судебной практике проблемы правовых последствий для договорных обязательств, изменения обстоятельств, влияющих на исполнение договора, а также  заметно обострившаяся экономическая  нестабильность, резкие колебания рыночной конъюнктуры, а также ряд других социально-экономических моментов привели к довольно широкому использованию  в коммерческой договорной практике условий, освобождающих должника от ответственности, а в частности - от возмещения понесенных кредитором убытков. В договоры предпринимателей стали включаться оговорки с целью  предотвратить или в значительной степени снизить эффект изменившихся обстоятельств на договорные обязательства  или создать механизм адаптации  договора к новым условиям, в которых  он должен исполняться.