Основные институты рыночной и командной экономики

Конкуренция также является основным условием функционирования рыночной системы, она служит координирующим и регулирующим механизмом рыночной экономики.

Конкуренция – это  соперничество среди продавцов  и среди покупателей, она подразумевает  наличие на рынке большого числа  независимых производителей и потребителей различных товаров и услуг, а также свободу производителей и потребителей выходить на различные рынки. Сущность конкуренции заключается в широком рассредоточении экономической власти между производителями и покупателями, что не позволяет отдельным экономическим субъектам злоупотреблять этой властью. В то же время дело обстоит таким образом, что модель «совершенной конкуренции» на практике нереализуема, так как для её выполнения необходимо наличие следующих условий:

– количество продавцов и покупателей на рынке должно быть настолько большим, чтобы никто из них не мог диктовать свою цену;

– продавцы и покупатели не должны сотрудничать друг с другом (иначе возможно возникновение ценового сговора, вздутие цен на какие то товары и услуги, и т.п.);

– покупатели товаров и услуг должны иметь достоверную и своевременную информацию о происходящем на рынке;

– для новых производителей должна существовать возможность свободно выходить на рынки;

– для больших предприятий не должно быть создано преимуществ по сравнению с более мелкими, иначе это может привести к неконкурентоспособности последних и к возникновению монополий;

– субъекты рынка не должны подвергаться гонениям по политическим или другим мотивам;

– товары на рынке должны быть более или менее простыми и однородными;

– доходы должны распределяться более или менее равномерно.[14,C.169]

Как показывает практика, эти условия не могут быть реализованы  на сто процентов в большинстве  современных экономических систем.   Поэтому ограниченная роль государства, которую исключает концепция «чистой» рыночной экономики, все-таки имеет большое значение. Даже либеральные апологеты «чистой» экономики все же признают возможность вмешательство государства и общества в деятельность рынка с целью предотвращения деструктивных явлений и для поддержания функционирования рыночной экономики.

2 Анализ командной и рыночной экономики

Существует  множество способов охарактеризовать развитие экономики разных стран, но как наиболее общий и наиболее наглядный, был избран способ сравнения  стран по объёмам валового внутреннего продукта и уровню экономического роста.

Для стран с  плановой экономикой (социалистических стран) стартовым уровнем можно  считать середину ХХ века, когда, в  основном, было завершено послевоенное восстановление экономик СССР, стран  Центральной и Восточной Европы и уже начались социальные преобразования во Вьетнаме, Китае и КНДР.

В 1956 - 1958 годах  в СССР и многих европейских странах  экономический рост существенно  улучшился. В СССР - от 101 до 116%, в Центральной  и Восточной Европе - с 95 до 108% среднемирового уровня. В то же время Вьетнам, Китай и Куба свои позиции ухудшали. В конце 60-х – 70-х годах произошло значительное замедление экономического роста в СССР, хотя его темпы еще превышали среднемировые, а к 1976 году СССР достиг самого высокого относительного уровня экономического развития - 118% среднемирового показателя.

В европейских  социалистических странах опережающий  по сравнению со среднемировым показателем  экономический рост продолжался  до 1984 года. Показатели их уровня экономического развития в 1989году оказались лучше их показателей 1950-го года, а в ряде случаев (в ГДР, Болгарии, Чехословакии) - и их показателей 1984года. Тяжелый экономический кризис 90-х годов привел к ухудшению их положения. В то же время преодоление его наиболее острой фазы и возобновление экономического роста позволили ряду стран (Болгарии, Польше, Румынии, Словении, Хорватии и Восточной Германии) достигнуть показателей, по крайней мере, не хуже тех с которых они стартовали в 1950 году.

Совокупный  ВВП группы стран с развитой экономикой в 1950-1996гг. увеличился в 6,1 раза, группы бывших социалистических стран - в 5,8 раза. В результате этого удельный вес бывших социалистических стран в мировом ВВП повысился с 15,3 до 15,9%, а стран с рыночной экономикой снизился с 84,7 до 84,1%. Однако, фактически единственным фактором относительно лучших показателей 1-ой группы стран явился феноменальный рост экономики Китая.

Почти за 46 лет ВВП Китая  увеличился в 22,5 раза, а доля его  в мировой экономике возросла с 2,7 до 10,2%. Рост бывших социалистических стран без Китая значительно меньше и составил всего 2,6 раза, в результате чего удельный вес этой группы стран в мировой экономике упал с 12,6 до 5,7% соответственно. Наиболее медленным экономический рост был в СССР, составивший 2,2 раза и приведший к сокращению его доли в мировом ВВП с 7,3% 1950 г. до 2,7% в 1996 г [2, C. 25].

Средний уровень  экономического развития бывших социалистических стран повысился в 3 раза, тогда  как аналогичный показатель для  стран с рыночной экономикой составил 2,4 раза. Однако эти результаты, как и в случае с абсолютными величинами, предопределены большими темпами развития Китая. Без учета КНР средний уровень экономического развития группы бывших социалистических стран повысился всего лишь в 1,6 раза, причем в СССР - в 1,3 раза.

Говоря о  феноменальном темпе экономического роста и приросте объёмов ВВП  в Китайской Народной Республике, необходимо отметить следующее:

1. Китай намного раньше других государств (в 1978 году) отказался от ортодоксальной системы социалистического производства, хотя и сохранял при этом коммунистическую идеологию;
2. Применение некоторых экономических принципов рыночной экономики, а так же наличие огромного запаса дешёвой рабочей силы создало дополнительные благоприятные условия для этого;
3. Ухудшение отношений с СССР в 60-е годы привлекло внимание капиталистических стран на фоне холодной войны, что способствовало, в конечном итоге, улучшению инвестиционного климата в стране.

Таким образом, большинство бывших социалистических стран с плановой экономикой ухудшили свои макроэкономические показатели по сравнению со стартовыми (за исключением Китая). Это привело к кризисным явлениям, которые наиболее глубоко проявились на постсоветском пространстве, но так же имели место и в других постсоциалистических странах. В качестве недостатка командно-административной системы многие выделяют также и то, что Центр, «стремясь расписать номенклатуру выпускаемой продукции в натуральном выражении вплоть “до гвоздя”, должен содержать огромный бюрократический аппарат, поглощающий значительные трудовые и материальные ресурсы». Назвать точно размер бюрократического аппарата при СССР невозможно, поскольку списки номенклатуры являлись секретными и о ней официально ничего не сообщалось. Поэтому данные разных исследователей рознятся, но в целом порядок цифр у большинства из них остаётся схожим. М.С. Восленский в своем классическом труде "Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза" оценивал общую численность "правящего класса номенклатуры в СССР" в 3 млн. человек, имея ввиду 750 тысяч собственно номенклатурщиков и втрое большее число членов их семей. При этом, однако, всю "номенклатуру партийного, кагебистского и дипломатического аппарата" он оценил в 250 тысяч человек (100 тысяч - высшее звено, 150 тысяч - низшее), остальные полмиллиона по его оценке составляли руководители предприятий, учреждений, учебных заведений. В.П.Мохов в диссертации на тему «Эволюция региональной политической элиты России (1950-1990 гг.)» определил численность номенклатуры примерно в 2 млн. человек или 1.5 % от численности занятых в народном хозяйстве страны. Профессор Ерёмин в своей книге “Объективные источники экономического развития при социализме” определил размер бюрократического аппарата в 2,3 млн. человек (2 % всех занятых). Государственный аппарат при этом составлял, по его мнению, менее 1, 5 млн человек. Цифры, содержащиеся в приложении к постановлению Секретариата ЦК от 10.04.1991 «Об основных направлениях кадровой политики партии и методах ее реализации» (Прил. VIII, док.17, л.1), говорят о том, что членами КПСС являлись «более 406 тысяч руководителей учреждений и организаций и свыше 1,5 миллиона работников административно-управленческого аппарата».

Таким образом, мы имеем все основания  поставить под сомнение  утверждение  о том, что «для работы сложного механизма централизованной экономики требуется огромное количество управляющих, планирующих, рассчитывающих и проверяющих чиновников». Однако бюрократическому аппарату СССР помимо большой численности в упрёк ставят также его коррумпированность. Действительно, коррупция в номенклатуре присутствовала, однако нельзя не отметить, что коррумпированность чиновников после распада Союза возросла во много раз. В мае 2002 года фонд «ИНДЕМ» опубликовал результаты своего исследования «Диагностика российской коррупции». Согласно, Индексу восприятия коррупции (CPI-Corruption Perception Index), предложенному организацией Transparency International, Россия занимает 71 место из 102, последнее из которых отдано Бангладеш. Таким образом, Россия по коррумпированности находится на одной ступени с Гондурасом, Индией, Танзанией, Зимбабве и Кот д'Ивуаром. По оценкам ученых, общая сумма взяток от предпринимателей чиновникам составляет порядка 33,5 миллиардов долларов и сравнима с доходной частью федерального бюджета (получается, что коррупционеры получают от бизнеса примерно столько же, сколько само государство).

Высокая степень коррумпированности наблюдается во всех странах с  переходной экономикой, и есть  основания  полагать, что с развитием рыночных принципов она будет снижаться. СPI подвергался статистическим исследованиям. Базирующаяся в Берлине международная неправительственная организация Transparency International (TI) в 2012 году изменила методику расчета своего Индекса восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index, CPI) для более полного отражения в динамике изменений ситуации с коррупцией в той или иной стране.

На пресс-конференции "Индекс восприятия коррупции 2012: результаты и новая  методология" Панфилова сообщила, что год от года результаты проводимого TI рейтинга постоянно сравниваются. Она объяснила, что делать этого категорически нельзя, так как методология оценки стран менялась каждый год и, например, даже количество стран было разное. Но раньше предотвратить сравнение было невозможно. Именно поэтому в 2012 году было решено не менять методологию кардинально, чтобы была возможность сопоставлять полученные данные рейтинга по годам. "Теперь можно будет сравнивать прогресс или регресс той или иной страны", - сказала Панфилова.

Начиная с этого года, изменяется масштаб шкалы, по которой представляются результаты индекса, теперь он составляет диапазон от "0" до "100". Ранее Индекс восприятия коррупции определял уровень коррупции в госсекторе в диапазоне от "0" (высокий уровень коррупции) до "10" (коррумпированных чиновников почти нет). Кроме того, начиная с этого года, расчет индекса CPI будет опираться на данные, полученные по каждой стране только за один год, тогда как ранее использовались данные опросов респондентов за два предшествующих года.

Первое место в индексе CPI-2012 разделили Дания, Финляндия и Новая Зеландия, набравшие по 90 баллов благодаря развитым системам обеспечения доступа к информации, а также строгим правилам деятельности госчиновников. Далее следуют Швеция и Сингапур. Замыкают рейтинг TI Афганистан, КНДР и Сомали, в которых, по мнению составителей доклада, наблюдается практически полное "отсутствие подотчетности и эффективности государственных институтов". РФ в рейтинге за 2012 год оказалась на 133 месте, расположившись там вместе с бывшим соседом по СССР - Казахстаном, и на одну позицию опередив другую экс-советскую республику - Азербайджан - и далекие Кению, Непал, Нигерию и Пакистан. При этом ситуация с коррупцией в Казахстане и России, по мнению экспертов TI, оказалась такой же, как в Иране, Гондурасе, Гайане и на Коморских островах, а "превзошли" Москву, Астану и Баку по уровню восприятия коррупции такие страны, как Украина и Сирия. Но в любом случае, никакие преобразования не искоренят коррупцию полностью, она будет всегда - будь то плановая экономика или же рыночная. Поэтому говорить о том, что коррупция бюрократического аппарата при СССР  была обусловлена самой хозяйственной системой – не совсем правильно, к тому же оценить степень коррумпированности номенклатуры при СССР не представляется возможным – можно только констатировать тот факт, что она была.[8,c.147]

К недостаткам командно-административной системы можно отнести и то, что у производителей отсутствуют стимулы повышать качество  товаров массового потребления и внедрять более эффективные производственные технологии. Причина тому – отсутствие конкуренции. Ведь при отсутствии альтернативы покупателям не остаётся ничего иного, как покупать товары единственного производителя. К тому же мягкие бюджетные ограничения (о них речь пойдёт в следующей главе) позволяют предприятию функционировать неэффективно, так как оно в принципе не может обанкротиться. В какой-то степени был прав Е.Т. Гайдар, когда писал, что при командно-административной системе «сохранение позиции руководителя прямо зависит от его лояльности по отношению к вышестоящему начальству, выполнения значимых для руководства заданий по объектам и номенклатуре выпуска, но отнюдь не от эффективности использования ресурсов и финансовых результатов», так как «масштабы выделяемых в распоряжение предприятий финансовых и кредитных ресурсов формируются в процессе иерархических торгов и крайне слабо связаны с финансовыми результатами деятельности». Это, по мнению Гайдара, и является главным недостатком социалистической экономики. «Именно жесткая связь эффективности и финансовой устойчивости с сохранением контроля над соответствующими ресурсными потоками — важнейший механизм, обеспечивающий рыночной экономике успех в соревновании с социализмом», - пишет он. Конечно, в идеальной модели командно-административной системе само государство (а не конкуренция, как при рыночной экономике) должно контролировать эффективность функционирования предприятий и стремиться повышать качество выпускаемых товаров, однако во времена СССР это получалось не всегда.