Основные институты рыночной и командной экономики

Этим вопросам посвящен огромный массив литературы. Неудивительно, что в России возникло стремление использовать сформированные в мире методы анализа цикла при  обсуждении происходящего в стране. Результаты оказались разочаровывающими. Масштабы перемен, связанных с крахом социалистической экономики, постсоциалистической рецессией, началом восстановительного роста, ставят проблемы, несопоставимые по масштабам с теми, которые обычно решают государства в развитых рыночных экономиках на различных стадиях цикла деловой конъюнктуры.

Прогнозы, построенные  на базе моделей, описывающих циклические  колебания в развитых рыночных экономиках, применительно к России радикально расходились с тем, что происходило  на деле. К середине последнего десятилетия  работы, в которых предпринимались попытки использовать методологию анализа конъюнктуры цикла при исследовании происходящего в России, вышли из моды. Это произошло как раз в то время, когда наша страна вступила в стадию инвестиционного роста, а мировая экономическая конъюнктура стала важнейшим фактором, который необходимо учитывать при обсуждении ключевых вопросов экономической политики.

Постепенно  из общепринятого лексикона стало исчезать само слово «реформа», а на его месте появились термины «улучшение», «совершенствование». И хотя на партийных съездах и пленумах по-прежнему повторялись фразы о необходимости «органического соединения достижений научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства», ведомственный монополизм неизбежно отторгал идеи научно-технического прогресса, все большую силу набирали инертность и косность антиреформаторского мышления.

В качестве универсального средства решения  всех социально-экономических проблем провозглашалось повышение руководящей роли коммунистической партии, распространение партийного контроля на все сферы жизни общества. В соответствии с решениями XXIV съезда КПСС (1971) в Уставе партии было записано положение о том, что правом  контроля за деятельностью администрации наделялись партийные организации не только в сфере производства, но и в научно-исследовательских институтах, учебных заведениях, культурно-просветительских учреждениях и т.д. Чтобы добиться выполнения планов, партийные работники исполняли функции диспетчеров, снабженцев, следили, например, за осуществлением прямых хозяйственных связей между предприятиями и пр. При этом сохранялось уникальное положение: партия всюду руководит и контролирует, а за неудачи отвечают государственные органы и руководители предприятий.

По  всей стране распространилась практика организации различных «починов», направленных на достижение небывалых хозяйственных результатов, например: сдать государству «6 миллионов тонн узбекского хлопка», «1 миллион тонн кубанского риса», «казахстанский миллиард пудов зерна» и др., при этом совершенно не подсчитывались прямые убытки, связанные с невероятным напряжением людских ресурсов, с нарушением экологии.

Больших успехов достигла так называемая «теневая экономика», которая расцвела пышным цветом на ниве тотального огосударствления хозяйственных структур и ловкого манипулирования дефицитом. Особенно абсурдным было усиление всеобщей дефицитности на фоне совершенно невероятных излишков различных видов сырья и материалов. А поскольку руководители предприятий не могли самостоятельно распоряжаться ненужными ресурсами, то за них это делали подпольные дельцы, которые выполняли рыночные функции и помогали поддерживать дееспособность советской экономики, удовлетворять ее потребности. «Теневой бизнес», сращиваясь с представителями партийно-государственного аппарата в центре и на местах, контролировал обороты миллиардных средств, не облагаемых налогами.

В эти же годы руководство страны пыталось уйти от экстенсивного развития экономики, но сделать это становилось все труднее. И хотя официально было заявлено, что страна еще в 1930-х годах прошла стадию индустриализации, в действительности экономика СССР 1960-1970-х годов не отличалась высоким уровнем технического развития. По-прежнему продолжался процесс перехода от домашинных методов труда к машинной технике во всех отраслях материального производства, в то время как промышленно развитые страны уже далеко ушли вперед по пути научно-технического прогресса, осваивая его новые достижения. Так, доля занятых тяжелым физическим трудом в промышленности СССР в начале 1980-х годов составляла около 40%, в строительстве — 60%, в сельском хозяйстве — около 70%, причем темпы его вытеснения с каждым годом снижались.

Догоняя западные страны, Советский Союз «наверстывал»  это отставание теми же экстенсивными методами: путем вовлечения в производство дополнительных материальны и людских ресурсов, поэтому отставание многих отраслей все нарастало, приобретая застойные черты. Для прироста каждого дополнительного процента валового внутреннего продукта приходилось затрачивать все больше средств. Так, если в годы четвертой пятилетки на нужды народного хозяйства направлялось немногим более трети всех бюджетных ассигнований, то в одиннадцатой пятилетке — уже 56%. Постепенно сокращались ассигнования на социально-культурные программы: с 37,4% в 1970 году до 32,5% в 1985 году. Большое напряжение испытывала экономика с людскими ресурсами. Из-за постоянного снижения рождаемости заметно снижалась доля молодежи, впервые приходящей в общественное производство: с 12 млн. человек в 1971 — 1975 годах до 3 млн. человек в 1981-1985 годах. В стране усиливалась массовая миграция людей из деревни в город. Если в 1959 году население городов составляло 47,9%, то в 1981 году — уже 63,4%.

И хотя десятая пятилетка (1976—1980)была провозглашена «пятилеткой эффективности и качества», результаты работы оказались весьма скромными. По-прежнему структура экономики оставалась такой же, какой она была в 1930—1950-е годы, то есть с преобладанием тяжелой, фондоемкой промышленности. Добыча природных ресурсов перемещалась в суровые и труднодоступные районы Севера и Сибири.

В начале 1970-х годов в результате мирового сырьевого и энергетического кризиса цены на западных рынках на энергоносители резко возросли. Поэтому было принято решение форсировать поставки нефти и газа на Запад. За период с 1960 по 1985 годы доля топлива и сырья в советском экспорте поднялась с 16,2 до 54,4%, а доля машин и сложной техники упала с 20,7 до 12,5%. Внешняя торговля СССР стала все больше приобретать ярко выраженный «колониальный» характер. Доходы от реализации нефти и нефтепродуктов в 1974—1984 годах по самым скромным подсчетам составили 176 млрд. инвалютных рублей, в страну буквально хлынул поток «нефтедолларов». Но следует отметить, что эти средства оказали очень скромное влияние на развитие экономики страны, Затратный механизм перемалывал эти деньги, которые вкладывались в осуществление дорогостоящих, бесперспективных и экологически вредных долгостроев (Астраханский газоконденсатный комбинат, газохимический комплекс «Тенгизполимер», канал Волга - Чограй в Калмыкии и др.). Нефтедоллары замораживались на десятилетия в незавершенном строительстве, тратились на закупку импортного оборудования, которое потом оседало на складах, а то и просто оказывалось под открытым небом.

К середине 1980-х годов поступления от эксплуатации нефтяных месторождений стали сокращаться, поскольку многие промышленно развитые страны сумели перевести свою экономику на энергосберегающие технологии, в результате чего спрос на нефть снизился, цены на мировом рынке начали падать, что не замедлило отрицательно сказаться на развитии советской экономики.

В 1979 году была сделана еще одна попытка  правительства А.Н. Косыгина придать второе дыхание реформированию экономики, покончить с пресловутыми валовыми показателями. Для этого был установлен показатель нормативно-чистой продукции, по которому предприятия должны были учитывать только вновь созданную стоимость без затрат на сырье, материалы и пр. Предполагалось, что это нововведение будет стимулировать внедрение новой техники, повышение качества продукции, заставит отказаться от деления продукции на выгодную и невыгодную. Это не предполагало радикального реформирования командно-административной системы, а было направлено всего лишь на ее очередную модернизацию.

В ноябре 1982 года после смерти Л.И. Брежнева генеральным секретарем ЦК КПСС стал Ю.В. Андропов, чья деятельность проходила под знаком массовой замены министров, секретарей обкомов и ЦК союзных республик на новые лица и всемерного укрепления дисциплины. В экономике продолжали нарастать негативные процессы. Промышленные предприятия работали в условиях постоянной неритмичности поставок сырья и материалов.

В 1982 году по инициативе секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству М.С. Горбачева была принята очередная амбициозная и нереальная «Продовольственная программа», выполнение которой провозглашалось всенародным делом, но ее судьба была такой же, как и многих других, ранее принятых программ. Намечалось, что среднегодовой сбор зерна возрастет в 1981 — 1985 годах до 238-243 млн. т, но в действительности он составил всего 180 млн. т, что оказалось на 25% ниже, чем в среднем за годы десятой пятилетки.

Страна превратилась в крупнейшего мирового импортера  зерна. Зерно закупалось в США, Канаде, Австралии, Аргентине и других странах. В 1972 году СССР закупил в США 18 млн. т, а в 1979 году — 25 млн. т зерна. Согласно ранее заключенному договору, СССР мог закупать и дальше в течение пяти лет ежегодно 15 млн. т без специального разрешения американского правительства, что означало признание краха советской аграрной политики.

Неспособность сельского хозяйства прокормить население своей страны указывала не только на внутренние пороки советской системы, но и на общую социально-экономическую отсталость. Так, в 1970-е годы в сельском хозяйстве США было занято 2,5-3% самодеятельного населения, а в СССР — 25%. В 1970 году один работник советского сельского хозяйства производил 4,5 т зерна, 320 кг мяса и 2,8 т молока в год, в то время как один американский работник производил 54,7 т зерна, 4570 кг мяса, 11,8 т молока в год. Производительность труда в середине 1970-х годов в сельском хозяйстве США была в четыре-пять раз выше, чем в СССР.

К началу 1980-х годов состояние экономики  СССР продолжало ухудшаться. Так, ежегодный прирост национального дохода страны снизился с 9% в 1965 году до 2,6% в 1982 году, а промышленного производства — с 7,3 до 2,8%.

Советская экономика  в целом заметно отставала  от промышленно развитых стран. В  структуре народного хозяйства  преобладающая роль принадлежала добывающей и топливной промышленности, в этих отраслях находилось до 40% всех производственных фондов и рабочей силы страны. Производительность труда в середине 1970-х годов в советской промышленности была в два раза ниже, чем в США. Экономика СССР в целом выпускала в 1979 году не более 60% американской продукции.[15,C.80]  
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом,  характерными чертами командной (централизованно-плановой, коммунистической) системы являются государственная собственность  практически на все экономические  ресурсы, монополизация и бюрократизация экономики и централизованное экономическое планирование как основа хозяйственного механизм.

Хозяйственный механизм в такой системе предполагает единый центр управления всеми предприятиями, как правило, государственный, что уничтожает самостоятельность хозяйственных субъектов. Так же государство полностью контролирует производство и распределение продукции, в результате чего исключаются свободные рыночные взаимосвязи между отдельными хозяйствами.

Существует  множество способов охарактеризовать развитие экономики разных стран, но как наиболее общий и наиболее наглядный, был избран способ сравнения стран по объёмам валового внутреннего продукта и уровню экономического роста.

В настоящее  время среди серьезных публикаций, касающихся экономических вопросов, тематика, связанная с мировой экономической конъюнктурой, не имеет конкурентов по популярности. Это нетрудно понять. Колебания темпов экономического роста напрямую связаны не только с ситуацией на финансовых рынках, но и с состоянием банковской системы, доступностью кредита, масштабами жилищного строительства, состоянием национальных бюджетов, динамикой социальных расходов, уровнем жизни населения. Она прямо сказывается на том, как живут миллиарды людей.

Изучив экономическую  сущность субъектов и институтов рынка, можно сделать вывод, что они являются важнейшими составляющими рыночного механизма потребительского рынка.

В условиях исследуемой  формы хозяйства рыночные связи  охватывают всю систему и всех субъектов экономических отношений. В состав рынка входят и предприниматели, и работники, продающие свой труд, и конечные потребители, и владельцы ссудного капитала, собственники ценных бумаг и т.д.

А общественные взаимоотношения между всеми  хозяйствующими субъектами осуществляются с помощью институтов рынка, которые представляют собой совокупность формальных и неформальных правил поведения. Институты создавались людьми с целью обеспечения порядка и устранения неопределенности в обмене. Именно институты рыночной экономики обеспечивают механизмы, с помощью которых достигаются окончательные результаты во взаимодействиях людей.

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Конституция Российской Федерации [Текст] / официальный текст. – СПб. : Издательский Дом,  2012. – 23 с.
2. Васильцова, В. М. Институциональная экономика [Текст] : Учебное пособие / В. М. Васильцова,  С. А. Тертышный. - СПб.: Стандарт третьего поколения. - 2012. – 256 с.
3. Бренделева, Е. А. Неоинституциональная экономическая теория [Текст] : Учебное пособие / Е. А. Бренделева – М.: Под общ. ред. А. В. Сидоровича. Дело и Сервис, 2006. – 352 с.
4. Одинцова, М. И. Институциональная экономика [Текст] : М. И. Одинцова. – М: 3-е изд. Изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2009. – 389 с.
5. Олейник, А. Н. Институциональная экономика : [Текст] Учебное пособие / А. Н. Олейник. – М.: ИНФРА-М, 2010. – 416 с.
6. Аузан, А. А Институциональная экономика [Текст] : Новая институциональная экономическая теория / А. А. Аузан – М; ИНФРА-М, 2011. – 447 с.
7. Дроздов, Н. Д. Институциональная экономика [Текст] : Учебное пособие / Н. Д. Дроздов - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006. – 156 с.
8. Бережной, И.В. Исследование экономической эволюции института власти-собственности [Текст] / И. В. Бережной, В. В. Вольчик - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. – 240с.
9. Нуреев, Р.М. Очерки по истории институционализма [Текст] / Р.М. Нуриев - Ростов н/Д: Изд-во "Содействие - XXI век"; Гуманитарные перспективы, 2010. – 415с.
10. Вольчик, В.В. Институциональная и эволюционная экономика [Текст] / В. В. Вольчик. - Ростов-на-Дону, Изд-во ЮФУ, 2011. – 416с.
11. Литвинцева, Г.П.  Институциональная экономическая теория [Текст] : Учебник / Г. П. Литвинцева. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2003. – 336 с.
12. Виноградова, А.В. Институциональная экономика [Текст] : теория и практика. Учебно-методическое пособие  / А. В. Виноградова, – Нижний Новгород: Нижегородский университет, 2012. – 70 с.
13. Левин, М. Коррупция в России: классификация и динамика [Текст] / М. Левин, Г. Сатаров // Вопросы экономики. – 2012. - № 10. – С. 15-17.
14. Бессонова, О. Институциональная матрица для модернизации России [Текст] / О.Бессонова // Вопросы экономики. – 2012. - № 8. – С. 8-11.
15. Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс] : официальный сайт. – Электронные текстовые данные. - Режим доступа: http://www.gks.ru.