Злоупотребление правом: на материалах Республики Казахстан

Гражданский кодекс РФ содержит отдельные положения, посвященные осуществлению гражданских прав (ст. ст. 1, 9, 10 ГК РФ). Пункт 2 ст. 1 ГК РФ предусматривает, что граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Согласно п. 1 ст. 9 ГК РФ, граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права.  Как отмечено в п. 2 ст. 9 ГК РФ, отказ граждан или юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет за собой прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом. Пункт 1 ст. 10 ГК РФ устанавливает, что при осуществлении любых гражданских прав запрещены: действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу; злоупотребление правом в иных формах; использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции; злоупотребление доминирующим положением на рынке [40, c.184].

В качестве пояснения А. Б. Венгеров считает необходимым подчеркнуть, что правомочие действовать соответствующим образом у субъекта имеется, но он это правомочие использует безгранично, включает в него такие содержательные моменты, которые нарушают меру возможного поведения другого участника общественных отношений. Однако, на наш взгляд, такое разъяснение не слишком приближает к пониманию проблемы. Для ясности рассмотрим здесь одну из к сожалению ставших в последнее время особенно популярными ситуаций со «злоупотреблением правом».

Так, например, ст. 25 Закона «О защите прав потребителей» предусматривает право потребителя обменять непродовольственный товар надлежащего качества на аналогичный в торговом предприятии, где он был приобретен, если товар не подошел по форме, габаритам, фасону, расцветке, размеру либо по иным причинам не может быть использован им по назначению. Обмен может быть произведен в течение 14 дней, не считая дня покупки. Обмен товара надлежащего качества производится, если он не был в употреблении, сохранены его товарный вид, потребительские свойства, пломбы, фабричные ярлыки, а также товарный или кассовый чек, выданный потребителю вместе с проданным товаром. В случае если необходимый для обмена аналогичный товар отсутствует в продаже в момент обращения потребителя к продавцу, потребитель вправе по своему выбору расторгнуть договор и потребовать уплаченной за него суммы, либо обменять товар на аналогичный при первом поступлении соответствующего товара в продажу. Продавец обязан сообщить потребителю, потребовавшему обмена товара, о его поступлении в продажу. При обмене качественного товара потребитель не вправе требовать возмещения убытков (например расходов по доставке товара продавцу и т.п.). Если цены на товары, аналогичные товару потребителя изменились, то при возврате уплаченной суммы ее перерасчет не производится [39, c.164].

Некоторые граждане «творчески» подходят к реализации права на обмен товара надлежащего качества, предусмотренного ст. 25 закона «О защите прав потребителей», аккуратно используя приобретенный товар по назначению в течение срока обмена, а затем, проведя нехитрые манипуляции с возвращением ярлыков на место, предъявляют товар к обмену либо получают обратно свои деньги, за которые приобретается очередная «обнова».

Анализируя описанный здесь пример, скажем, что с определенными оговорками можно согласиться с выводом о том, что в отдельных случаях злоупотребление правом может проявляться в самостоятельном расширении «злоупотребителем» своих прав, но достаточно сложно сказать что-либо определенное о том, что же здесь следует понимать под «мерой возможного поведения другого участника», поскольку в соответствии с буквой закона «О защите прав потребителей» у организации-продавца возникают только обязанности. Причем, применительно к конкретной ситуации, особенно подчеркнем, что пострадавшая сторона не имеет легальной возможности доказать, что покупатель употребляет право, предоставленное ему правовой нормой «во зло», поскольку потребителем в данном случае не нарушены никакие правовые предписания.

Доктор юридических наук К. Скловского, который в своей статье «О применении норм о злоупотреблении правом в судебной практике» делает следующий вывод: «Нужно сразу же сказать, что норма статьи 10 ГК РФ с большим трудом поддается формальному анализу, так как по самому своему смыслу она тяготеет к конкретной ситуации; злоупотребление правом не имеет общего описания и становится фактом не иначе как в результате судебного решения, в принятии которого - главная роль отводится судейскому усмотрению».

С этим мнением солидарен и Ю.А. Тихомиров, который, анализируя причины возникновения юридических ошибок, приводящих к различиям в правовых позициях и соответственно действиях правоприменителей, одной из таких причин называет «неправильное построение правовых норм», приводя в качестве примера именно ст. 10 ГК РФ. В частности он отмечает, что «трудность в правоприменительной деятельности заключается в распознании этого особого типа правонарушения, поскольку он не описан в законе».

Н.И. Клейн, комментируя содержание ст. 10 ГК РФ в целях оказания помощи в уяснении и практическом применении норм нового гражданского законодательства, констатирует, что «статья устанавливает границы (пределы) осуществления гражданских прав, запрещая определенное поведение. Она предусматривает общий ограничитель усмотрения субъектов гражданских прав при осуществлении ими своих прав и распоряжении правами: нельзя злоупотреблять своими правами, если это ведет к нарушению прав и интересов других лиц». Нельзя не заметить, что такие общие рассуждения мало что добавляют к той информации, которую правоприменитель может получить и из содержания самой нормы. Так же не отличаются четкостью и последующие рассуждения автора в отношении п.З. ст. 10 ГК РФ, в частности он считает, что «включение нормы, презюмирующей разумность и добросовестность действий субъектов гражданских прав, в ст. 10 ГК, устанавливающую пределы осуществления гражданских прав, можно рассматривать как приравнивание неразумного и недобросовестного поведения к злоупотреблению правом»3, хотя далее автор вынужден признать, что «в п. 3 комментируемой статьи нет признаков, позволяющих признавать поведение недобросовестным и неразумным. Содержание таких понятий, устанавливается судом при рассмотрении конкретного дела, т.е. оставлено на усмотрение суда». Если принять во внимание то, что «добросовестность и разумность действий участников гражданского оборота, в т.ч. и в вопросах защиты своих прав, - абсолютная новелла гражданского законодательства. Кодекс не дает критерия определения понятий «добросовестности» и «справедливости», не совсем ясно, каким образом можно квалифицировать одни неопределенные действия посредством сравнения их с другими - не менее неопределенными.

Не способствует разъяснению как содержания ст. 10 ГК РФ, так и смысла, вкладываемого в понятие «злоупотребление правом» и мнение М. Слюсаренко, высказанное им в статье «Понятие защиты гражданских прав в суде». Так автор пишет, что указание законодателя на то, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление в иных формах является весьма важной новеллой в механизме защиты гражданских прав. «Законодатель, указывая на пределы осуществления гражданских прав любым лицом и подчеркивая в них недопустимость злоупотребления своими правами, особо выделяет негативный момент для лица, допускающего такие злоупотребления. Так, арбитражный суд или третейские суды могут отказать такому лицу в защите принадлежащего ему права (п. 2 ст. 10 ГК РФ)» [41].

Подводя итог вышесказанному, скажем, что перечень источников, в которых так или иначе затрагиваются вопросы, связанные с темой «злоупотребления правом», можно было бы продолжить, но на наш взгляд, это не внесет ясности в исследуемую проблему. Кроме того, нельзя не заметить, что приведенные нами мнения составляют достаточно пеструю картину и свидетельствуют об отсутствии в российской правовой науке единодушия в определении природы и содержания правового феномена, скрывающегося за термином «злоупотребление правом». Само собой разумеется, что различия во взглядах авторов являются характерными для доктрины любой отрасли права, однако, считаем необходимым подчеркнуть, что если бы отмеченные несовпадения ограничивалось только теоретической дискуссией, это не сказывалось бы сколько-нибудь существенно на правоприменительной деятельности. Проблема же заключается в том, что противоречивые позиции исследователей отражают такую же противоречивую судебную практику.

Рассмотрев теоретические и практические аспекты злоупотребления правом, перейдем к рассмотрению теории и практики этого понятия в современном казахстанском праве.

3 ОСОБЕННОСТИ НЕДОПУСТИМОСТИ  «ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ» В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН

1. Нормы, запрещающие злоупотребление гражданскими правами, согласно законодательству РК

Как известно, простое декларирование права или принципа еще не гарантирует возможности его реального осуществления. Правовое демократическое государство тем и отличается от тоталитарного, что оно не только провозглашает права и свободы человека, но и обеспечивает экономические, политические и правовые гарантии их реального осуществления. Таким образом, остро встает проблема реального осуществления субъективных прав, претворения их в жизнь, превращения закрепленных в праве возможностей в действительность. Лишь тогда, когда каждый гражданин в государстве будет знать, что он действительно может сделать то, на что он, как ему говорят, имеет право, государство можно будет назвать правовым.

Однако в современном обществе нужно очень четко уметь определять ту границу, за которой кончается свое право и начинается ущемление прав другого. Очень уж просто иногда свобода перерастает в хаос и беззаконие. И очень легко, прикрываясь лозунгом о свободном осуществлении своих прав, перейти ту едва заметную черту, которая отделяет осуществление права от злоупотребления им.

Каким бы высоким не было развитие современного общества, в нем все еще встречаются, и, к сожалению слишком часто, правонарушения. И вопрос о том, каким образом защищать свои нарушенные гражданские права, очень и очень актуален на сегодняшний день. Ибо вся ценность объявленного и реализованного права может быть в один момент сведена к нулю. И от того, каким образом сможет государство или сам гражданин свое право защитить и восстановить, во многом зависит как процветание всего общества в целом, так и благополучие каждого отдельного гражданина в частности.

Как уже было отмечено выше, термин «злоупотребление правом» современными казахстанскими учеными мало изучен, кроме того, данный вопрос рассматривается только как составляющее гражданского права. Есть отдельные статьи авторов из судебной практики, где злоупотребление правом рассматривается в рамках уголовного права. Однако нет фундаментального научного труда или монографии по данной теме. Поэтому будем рассматривать данный вопрос с позиций авторов, которые применяют данный термин в своих научных трудах.

Более того, в законодательстве Республики Казахстан, в частности Гражданском Кодексе РК нет определения понятия злоупотребление правом, (есть лишь понятие злоупотребление должностными полномочиями, злоупотребление родительскими правами, злоупотребление в трудовом праве и т.д.), поэтому очень сложно рассматривать данный вопрос, не имея четкого понимания данного термина в законодательстве. Поэтому будем исходить из общенаучных подходов к данному термину, в частности в рамках подхода гражданского права.

На сегодняшний день признание злоупотребления правом в качестве гражданского правонарушения основывается на посылке, что критерием оценки правомерности (неправомерности) поведения субъектов при отсутствии конкретных норм могут служить нормы, закрепляющие общие принципы. Такая посылка корректна и имеет легальную правовую основу. Допуская аналогию права, законодатель в п. 2 ст. 5 ГК РК указал, что гражданские права и обязанности могут возникать из действий граждан и организаций, которые хотя и не предусмотрены законом, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. Как видно, законодатель предписывает использовать в качестве критерия признания поведения субъектов юридически значимым – правомерным или неправомерным – общие начала и смысл гражданского законодательства, которые являются не чем иным, как принципами гражданского права [42, c.65].

Осуществление (реализация) гражданских прав – это совершение участниками имущественного оборота тех действий, которые предусмотрены нормами законодательства и условиями связывающих их договорных и иных обязательств. Посредством осуществления гражданских прав достигается практическая реализация тех хозяйственных, бытовых и иных целей, к достижению которых стремятся участники имущественного оборота: собственник использует в различных формах принадлежащее ему имущество, продавец реализует товары, автор вознаграждается за свое произведение и т.д. Гражданские права могут осуществляться их носителями как самостоятельно, так и с привлечением других лиц. Собственник реализует принадлежащие ему правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом, как правило, самостоятельно. Таким же образом реализуют свои правомочия и носители патентных и авторских прав. Они сами определяют формы, место и сроки осуществления принадлежащих им правомочий.

Самостоятельность субъектов гражданского права отражает потребности современного рынка, на котором выступают самостоятельные предприниматели и потребители, и имеет своим следствием диспозитивность большинства норм гражданского законодательства. Предписывать субъектам права сроки и порядок поведения гражданские законы и государственные органы не должны. Но они вправе определять в общегосударственных интересах общие рамки такого поведения посредством императивных норм и воздействовать на участников рынка через систему экономических рычагов и стимулов, прежде всего налогов и разного рода экономических преимуществ, а также механизма имущественной ответственности, дабы исключить возможность и злоупотребление правом.

Реальность осуществления гражданских прав и недопустимость злоупотребления ими зависит от уровня развития экономических, политических и организационных гарантий, под которыми в первую очередь понимаются способности экономической, политической и правовой систем общества обеспечить наиболее полным образом интересы и потребности граждан и организацией, создать предпосылки для творческой, свободной и инициативной деятельности. Из этого следует, что упрочение гарантий осуществимости субъективных гражданских прав происходит в результате взаимодействия многих факторов, и в первую очередь таких, как создание цивилизованной экономической системы, совершенствование функций государственно-политических образований, обеспечивающих общественную стабильность и механизмы учета интересов всех членов общества, принятие и применение правовых институтов, максимально расширяющих возможности субъектов в экономическом обороте и сфере духовного творчества,  формирование высокой правовой культуры, основанной на законопослушности граждан и организаций [43, с. 287].