Новые реальности боя

Вместе с тем необходимо отметить и недостатки. Усложняется управление подразделениями, особенно когда противник  вклинился в оборону. Затрудняется организация контратак, обеспечение боевых групп материальными средствами в ходе боя, а также эвакуация раненых. В этих условиях значительно возрастает роль морально-психологической подготовки личного состава. Может случиться, что изолированные друг от друга боевые группы будут вести бой самостоятельно в окружении.

Но несмотря на недостатки, вариант  ведения рассредоточенной обороны  в современных условиях представляется наиболее перспективным, требует дальнейшего  исследования и реализации на учениях.

Операции на Северном Кавказе обозначили основные проблемы ведения оборонительно-наступательных действий. Одна из них — значительные (до 30%) потери при совершении маршей, перегруппировках войск, охране коммуникаций в тылу, обеспечении мирного режима на освобожденной территории. Практика показывает целесообразность создания в районе вооруженного конфликта не только единой системы командования, но и единого информационного поля. Одной из его главных функций должно быть обеспечение контроля за оперативной обстановкой в регионе, чтобы командование получило возможности немедленно (5 — 10 минут), эффективно реагировать имеющимися средствами на кризисные ситуации в любой части региона конфликта. Опыт боевых действий в ЧР в 1994 — 1996 и 1999 — 2000 гг. свидетельствует, что решить эту проблему традиционными методами и средствами управления текущей оперативной обстановкой не представляется возможным. Так, в среднем реакция командования при нападении бандформирований на колонны войск, оказание им экстренной помощи составляла от 2 до 5 часов.

Безусловно, реализация новых подходов во многом будет зависеть от оснащения  войск более совершенными средствами управления, новейшими образцами  вооружения, дальнейшего развития их организационной структуры, существенного  изменения качества и направленности подготовки не только офицерских кадров, но и всего личного состава. Практика убедительно показывает, что основу создания группировок войск в районе вооруженного конфликта должны составлять соединения (части) полной боевой готовности в их целостной оргштатной структуре со своими органами управления, частями (подразделениями) обеспечения и запасами МТС. Целесообразна боевая подготовка личного состава рот (батальонов) для действий в составе боевых групп (3—5 человек), автономных, тактических групп в составе роты (батальона). В связи с этим необходимо увеличение количества некоторых специалистов в мотострелковой роте. Так, количество снайперов в мотострелковых ротах нужно довести до 15. В оргштатной структуре мотострелкового батальона предусмотреть разведывательный и огнеметные (РПО) взвода. Увеличить на 30 — 40% количество сил и средств разведки и инженерного обеспечения мотострелкового полка. Внести изменения в табель снабжения мотострелковых рот приборами ночного видения и стрельбы из расчета 1 ночной стрелковый прибор на 2 — 3 единицы вооружения (сейчас на 5 — 6). Надо провести другие организационно-технические мероприятия, без которых нельзя в бою добиться поставленных целей без потерь.

Опыт боевых действий в Чечне  свидетельствует, что решать задачи огневого поражения за счет имеющихся сегодня в войсках средств разведки соединения, части, подразделения становится все труднее, а иногда и невозможно. Эти средства батальона, полка, дивизии обеспечивают обнаружение противника только на глубину видимости. Требуется создание и включение в элементы боевого порядка более современных средств разведки. Анализ развития техники и вооружения мотострелковых (танковых) соединений показывает, что по сравнению с периодом 60 — 70-х годов огневая мощь современной дивизии возросла более чем в 5 раз за счет новых средств: высокоточного оружия, РСЗО, боевых вертолетов, средств дистанционного минирования местности, вооружения танков и БМП (БТР), современных комплексов ПТУР. Существенно повысились и мощность боеприпасов, точность ударов средствами огневого поражения по объектам в ближнем бою, результативность средств РЭП. Но отсутствие на вооружении соединения, части современных средств разведки, в том числе космической, существенно снижает не только эффективность применения вооружения, но и боевые возможности подразделений. Так, при дальности стрельбы 152-мм СГ 2СЗ 24 км имеющиеся средства разведки позволяют эффективно вести огонь лишь на 12 — 15 км.

Все эти и другие преобразования не просто повышают роль огневого боя, а, выдвигая его на первый план, превращают в самостоятельный акт (этап). Солдат, боевой расчет, тактическая группа получают возможность вести бой в отрыве от главных сил, самостоятельно идти к общей цели боя, не дожидаясь указаний «сверху». Это новое качество драгоценно как для солдата, так и для командующего, командира. Об этом не могли мечтать полководцы ни одной войны прошлого. По сути, в военном деле происходит революция, которая приведет к постепенному отмиранию линейной тактики ближнего боя, не претерпевшей существенных изменений со времен Фридриха Великого до наших дней.

Необходимость разработки новых подходов к организации огневого поражения  противника обусловлена также: возрастанием роли разведки и возможностей радиоэлектронного  подавления, влияющих на эффективность огня; потребностью развития теории и практики огневого поражения применительно к новым условиям локальных войн и вооруженных конфликтов; несовершенством понятийного аппарата по вопросам огневого поражения, что препятствует единообразному пониманию его сущности в родах войск и специальных войсках, затрудняет работу по его планированию и осуществлению. Нужно сократить цикл планирования огневого поражения. Для сравнения: в управлении мд США он в ходе боя составил к концу 90-х годов не более 3 минут, а в управлении нашей мcд — более 15 минут.

В настоящее время организация  и ведение дальнего огневого боя, работа командира, штаба, начальников  родов войск и служб сопряжены  с немалыми трудностями. У старшего командира нет возможности лично наблюдать за полем боя, проводить рекогносцировку обычными методами, ставить задачи подчиненным и организовывать взаимодействие на местности, организовывать бой при недостатке сведений о противнике из-за отсутствия непосредственного соприкосновения с ним. Расширение зон интересов в 2 — 3 раза превышает назначенную полосу действий. Поэтому необходимы новые методы планирования и осуществления огневого поражения противника в оперативно-тактическом звене управления. Один из них — зональный метод планирования, основанный на максимальной его децентрализации. Она достигается благодаря персональной ответственности каждой общевойсковой инстанции (формирования) за разведку и огневое поражение противника в назначенной для нее конкретной зоне (полосе).

Зона ответственности соединения (части, подразделения) за разведку и огневое поражение противника представляет собой ограниченное по фронту и глубине пространство, в котором соответствующий командир осуществляет огневое воздействие на противника. Как правило, по фронту она очерчивается разграничительными линиями, а по глубине простирается от тыловой границы боевых порядков данной инстанции до рубежа согласования усилий с вышестоящей инстанцией, совпадает с шириной полосы действий объединения, соединения, части, подразделения, состоит из дальней и ближней зон ответственности. Дальняя зона разведки и поражения — часть зоны ответственности каждой общевойсковой инстанции, в пределах которой она планирует и осуществляет разведку и огневое поражение противника силами и средствами, остающимися в непосредственном подчинении командира. По фронту она совпадает с шириной всей зоны ответственности формирования, а по глубине простирается от рубежа согласования усилий с нижестоящей (подчиненной) инстанцией.

Ближняя зона разведки и поражения — это оставшаяся часть зоны ответственности одного и того же формирования, в пределах которой оно только наращивает огневые усилия (возможности) находящихся в непосредственном подчинении инстанций, но решение и осуществление огневого поражения подчиненные выполняют самостоятельно как своими силами и средствами, так и выделенными им на усиление. Эти зоны согласовываются с досягаемостью средств и боевыми задачами соответствующих формирований. Их размеры могут быть следующими. Для батальона: ближняя — на глубину эффективного огня основного танкового и стрелкового вооружения (1 — 1,5 км), дальняя — эффективного огня ПТУР и минометов (3 — 4 км).

Интеграция сил и средств, участвующих  в огневом поражении, должна осуществляться как по горизонтали (между родами войск одной командной инстанции), так и по вертикали (всех командных инстанций). Данный принцип требует создания общевойсковых разведывательно-огневых систем. Они должны представлять иерархически, организационно, технически, информационно и функционально интегрированную совокупность сил и средств разведки, огневого поражения, радиоэлектронной борьбы, видов обеспечения, объединенную единым автоматизированным управлением, выполняющую боевые задачи в интересах соединений (частей, подразделений) практически, в реальном масштабе времени. Структурно общевойсковая разведывательно-огневая система, по всей видимости, будет представлять собой совокупность разведывательно-огневых систем и комплексов родов войск. Их интеграция должна и будет осуществляться на базе единой ПАСУВ. Основой этой системы станут силы и средства ракетных войск, артиллерии и авиации.

Принятие на вооружение таких систем в звеньях батальон — полк —  дивизия — армия позволит сократить  цикл планирования и осуществления  огневого поражения противника в условиях маневренного, автономного боя подразделений (боевых групп). Время с момента получения командиром разведывательно-огневой системы данных о цели до готовности к открытию огня составит не более: 50 секунд для артиллерийской группы, 30 — для артдивизиона, 20 — для артиллерийской батареи. Подготовка непланированного массированного (сосредоточенного) огня для поражения 10 целей — не более 10 секунд.

Опыт вооруженных конфликтов конца XX века убеждает: для эффективного ведения  боевых действий необходимы новые подходы к подготовке и ведению операции (боя), которые отвечают потребностям войн высокого технологического уровня. Требуется пересмотр (уточнение) как уставных положений оперативного искусства, так и форм, методов работы командиров и штабов в условиях «расширенного» поля боя. Разумеется, пока преждевременно говорить о полном исчезновении традиционной системы подготовки и ведения операции (боя), поскольку объективные предпосылки ее отмирания еще не полностью созрели. Однако вполне очевидно и другое. Линейный ближний бой периода второй мировой войны, сопряженный с большими потерями войск, претерпевает существенную эволюцию. Именно поэтому развитие оперативного искусства и тактики направлено на то, чтобы достичь цели операции (боя) главным образом за счет повышения эффективности управления и использования высокотехнологичного вооружения.

Полковник Николай КУЗНЕЦОВ,

кандидат военных наук, доцент,

профессор Академии военных наук 

«Ориентир» №6 2000

Локальные войны теория, опыт, практика

ОТ АФГАНИСТАНА ДО ЧЕЧНИ,

Или Хорошо забытое новое

Об опыте применения мотострелковых и танковых войск в локальных войнах и вооруженных конфликтах рассуждает бывший начальник оперативного отдела, участник чеченской кампании (1994 — 1995 гг.), миротворческих операций в Таджикистане (1993, 1996 гг.), Абхазии (1998 г.), ныне преподаватель кафедры тактики и общевоинских дисциплин Военного инженерно-технического университета (филиал г. Тольятти) полковник Владимир ГУРОВ.

Наличие у большинства  сильных государств мира ядерных средств сдерживания на время снимает с повестки дня возможность возникновения глобальных широкомасштабных войн. На смену им приходят локальные войны и вооруженные конфликты. Именно в них сегодня кроется угроза стабильности на Земле. Цепь локальных войн, воспламеняющих один за другим соседние регионы мира, может быть тем бикфордовым шнуром, что приведет к взрыву и изменению современной международной обстановки в целом. Потому сегодня, как никогда, остро стоит вопрос о быстрой и качественной ликвидации таких очагов напряженности.

Контртерриристическая операция наших войск в Чечне  показала, что победа в локальной  войне напрямую зависит от правильного  применения совокупности новых форм, методов и средств ведения  вооруженной борьбы. Но на поверку  оказалось, что большинство этих новшеств, начиная с принципа обеспечения огневой самостоятельности мелких подразделений и до нанесения авиационных ударов и высадки тактического воздушного десанта, — все это хорошо забытое старое.

Анализируя опыт войн и вооруженных конфликтов, имевших место в мире за последние более чем полвека, можно обнаружить смену закономерности в развитии тактики ведения боевых действий и применения вооружений. Плавный эволюционный процесс разработки и модернизации известных видов оружия начал уступать место скачкообразному его обновлению. Появление новых, более совершенных видов оружия привело к изменению форм и способов вооруженной борьбы.

Наглядность данного  тезиса подтверждает опыт локальных  войн и вооруженных конфликтов, имевших  место в начале 80-х годов в Южной Атлантике, на Ближнем и Среднем Востоке (Англия — Аргентина, Израиль — Ливан, ирано-иракская война и др.). В ходе этих войн и конфликтов были сформированы некоторые современные взгляды на подготовку и способы ведения войны. Опыт этих конфликтов подтверждает необходимость подготовки войск и сил флота к сложным условиям вступления в войну. В них просматривается ставка на внезапность, заранее подготовленные и нестандартные способы действий, проведение мероприятий по скрытию истинных намерений и вводу в заблуждение другой стороны, стремление с началом войны дезорганизовать управление войсками и силами путем вывода из строя пунктов управления, узлов связи и навигационных систем противника.