Брачно-семейное право в России в XV-XVIII веках

      В 1724 году в Инструкции магистратам  вдовам посадских  было  запрещено

выходить замуж за человека иного сословия: брак мог состояться только в  том

случае, если вдова продаст принадлежащие ей дворы и завод в посад,  заплатив

все недоимки. Единый  социальный  статус  супругов,  определяемый  по  мужу,

действовал и для дворян. В 1722 году в Табели о рангах было  записано:  «Все

замужния жены поступают в рангах, по чинам  мужей  их,  и  когда,  они  тому

противно поступят, то имеют штраф заплатить такой же, как бы должен  платить

муж ея был за свое преступление»[7]. Так что жена - недворянка, выйдя  замуж

за  дворянина,  становилась  дворянкой.  Из  этого  логично  следовало,  что

дворянка,  выйдя  замуж  за  недворянина,  теряла  свой  социальный  статус.

Екатерина  II  отменила  настоящее  правило,  и  дворянка  в  каждом  случае

сохраняла за собой дворянское происхождение, правда,  не  передавая  его  ни

мужу, ни.  детям,  которые  не  могли  быть  наследниками  в  ее  недвижимых

имениях. Это  нововведение  изменило  принцип  единого  социального  статуса

супругов.

      Таким образом, за исключением  некоторых  отступлений,  супруги  носили

единую фамилию, жили вместе и имели единый социальный статус.

      Известно, что жена самостоятельно  приобретала  собственность.  До  нас

дошла купчая 1508—1509 гг., совершенная .Анной Семеновой,  женой  Гаврилова,

с ее братьями на покупку села Полосино в Переяславском уезде.

      С середины XVI в. начинается процесс  лишения супруги прав по  владению

и распоряжению земельной собственностью. Приданое жены оформляется  на  мужа

и он пользуется и распоряжается  им  почти  без  всякого  участия  жены  (за

исключением особо оговоренных в законе случаев). До  начала  XVIII  столетия

супруга была лишена самостоятельных прав и находилась в прямой  материальной

зависимости от мужа. В XVIII  в.  имел  место  новый  этап  в  имущественных

отношениях супругов — жена приобрела полные права на приданое.  Нововведение

сопровождалось изданием  указа  1715  года,  разрешившего  писать  купчие  и

закладные на недвижимое имение лицам женского пола.

      Провозглашаемое   указом    разрешение    болезненно    воспринималось

заинтересованной или обиженной стороной, т. е. мужьями,  которых  лишили  их

привилегии. Так, в 1738 году Сенат по поручению императрицы  Анны  Иоанновны

разбирал дело о продаже мужем  недвижимого  имения  жены  без  ее  ведома  и

разрешения. По ходу следствия было установлено нарушение закона  со  стороны

Вотчинной коллегии.  Потребовалось  вмешательство  Сената,  чтобы  владелице

вернули ее собственность.[8]

      Подобное    сопротивление    закону    вызывало    ответную    реакцию

государственной  власти,  которая  прямым  вмешательством   в   деятельность

различных коллегий проводила в жизнь свои указы. С целью  укрепить  правовую

обеспеченность жены издается  указ  «О  недействительности  купчих,  от  жен

мужьями данных». Сам указ возник по конкретному делу, в  ходе  расследования

которого  Сенат  пришел  к  заключению,  что  между  супругами,  не   должны

заключаться сделки купли-продажи.

      Итак, в XVIII в. прослеживается яркая  тенденция защитить имущественные

интересы жены изданием ряда указов, специально ограничивающих  сделки,  всех

видов между супругами. Новые указы, к сожалению, не способствовали  .мирному

решению  семейных  конфликтов,  а  напротив,  вызывали  озлобление  мужей  и

желание любым способом обойти закон.

      Что  касается  долговых  обязательств,   то   супруги   всегда   несли

индивидуальную  ответственность  за  них.  Здесь  законодатель  никогда   не

обязывал супругов отвечать вместе, кроме случаев, когда они оба  участвовали

в преступлении, за  которое  предполагалась  имущественная  ответственность,

либо вместе делали долги. Об этом было записано в Соборном Уложении.

      В архивах немало дел, в коих  наряду  с  обвинениями  в  побоях,  мужья

обвиняются  в  расхищении  приданого   жены.   К   сожалению,   побои   были

распространены и снисхождения не делалось даже  для  престарелых  женщин.  К

примеру, жена бригадира Мария Потемкина просила Синод с мужем  ее  развести,

так как тот бил ее, несмотря на семидесятилетний возраст супруги. В  архивах

есть и такие дела, в которых побои мужей приводили к  смерти  жен[9].  Синод

же  приговаривал   виновных   к   церковной   епитимье.   А   тем   временем

законодательство декларировало права супруги. В Уставе Благочиния,  принятом

в 1782 году, провозглашались некоторые  принципы  взаимоотношений  супругов:

«.Муж да прилепится к своей жене в согласии  и  любви,  .уважая,  защищая  и

извиняя ея недостатки,  облегчая  ей  немощи,  доставляет  ей  пропитание  и

содержание по состоянию и возможности хозяина, жена да  пребывает  в  любви,

почтении и послушании к своему мужу...»[10].

      Здесь мы отчетливо видим общую  тенденцию, характерную для всей  системы

семейного права указанного периода. Заявленные нормы, в данном случае  очень

схожие с текстом Нового завета, были не более чем благим призывом.

 

 

2.2 Отношения между родителями и  детьми

 

 

      Нравственно-религиозная ориентация  семьи была направлена на  авторитет

ее главы, почтение к старшим, уважение мнении родителей. Данная позиция,  во

многом оправданная, приводила к зависимости детей от  родителей  в  силу  не

материальных соображений, а  воспитания,  насаждавшего  идею  покорности.  В

этом вопросе большая роль отводилась церкви.

      Трудно  с  точностью  восстановить  нравственно-бытовую   жизнь   того

времени. Ориентация церкви на аскетизм, покорность  приводила  к  тому,  что

дети  почти  не  оказывали  сопротивления  родителям  при   расхождении   их

интересов. Проникнуть в  существовавшую  систему  воспитания  отчасти  может

помочь Домострой: «А пошлет Бог у кого дети  сынове  или  дщери:  ино  имети

попечение отцу и матери о чадех своих:  снабдити  их  и  воспитати  в  добре

наказании: и учите страху Божию и  вежеству  и  всякому  благочинию...»[11].

Права родителей не только охранялись в нравственном смысле, а  и  защищались

в  церковном  суде.  В  компетенцию  патриаршего   суда   входили   дела   о

неповиновении детей родителям:

      Высокий авторитет родителей  был  подтвержден  и  Соборным  Уложением.

Более того, Соборное Уложение предусматривало за убийство  детьми  родителей

смертную казнь,  а  в  противоположном  случае  только  тюремное  заключение

сроком на один год. Дети, в  свою  очередь,  не  только  не  могли  получить

поддержку  из-за  незаслуженных  обид  —  им   строго   запрещалось   вообще

жаловаться на родителей.

      В .Домострое есть совет, как воспитывать детей, который по  жестокости

превзошел все законоположения: «Казни сына своего от юности его  и  покоится

тя на старость  твою,  и  дает  красоту  души.  твоей.  И  не  ослабляй  бия

младенца: аще бо жезлом биеши  его,  не  умрет,  но  здравие  будет...»[12].

Можно  сказать,  что  церковь  и  государство  не  только  не   ограничивала

родительскую власть, но и поощряли. их злые действия.

      В XVIII столетии произошли изменения  в. общественной жизни и семья  уже

не  могла  находиться  в  прежнем  замкнутом  состоянии.   Однако   политика

государства  была  неизменна  в  защите  исключительно  родителей  в   ущерб

интересам детей. В 1767 году по  указанию  .Екатерины  II  Сенат  рассмотрел

челобитную князя Мещерского, в коей он  просил  отобрать  у  сына  купленное

отцом недвижимое имение в Костромском  уезде  по  причине  «невоздержаннаго»

его житья. В указе Сената нет следов расследования с целью  установления,  в

чем   выразилось   «невоздержанное   житье»,   что   не   .помешало   Сенату

безоговорочно встать на сторону Мещерского-старшего.

      Очередной мерой, подтверждавшей  родительский произвол, было  введенное

в 1775 году право родителей помещать детей в  смирительные  дома  (здесь  не

идет речь о больных психическими заболеваниями).

      Другой важной проблемой  было  регулирование  имущественных  отношений

между родителями и детьми. Сохранилось немного источников, по которым  можно

восстановить  содержание  имущественных  прав  детей.  Ясно,  что   родители

пользовались    и    распоряжались    имуществом    без    участия     своих

несовершеннолетних  детей.  Это  было   неизменным   на   протяжении   всего

изучаемого времени.. В начале XVI в. мать и отец  приобретали  собственность

в  вечное  владение,  т.  е.  в  случае  их  смерти   данная   собственность

передавалась детям. Но  при  жизни  родителей  дети  не  обладали  никакими,

правами. Государство .не вмешивалось в процедуру передачи земельных  наделов

из одних рук в другие. При вступлении детей в брак родители  могли  выделить

им земельную собственность, но, видимо, могли и отобрать ее. Государство  не

уберегало даже совершеннолетних детей от произвола  родителей.  Позже  любая

передача земельной собственности происходила под  контролем  государственных

органов, которые брали за это  пошлину  и  записывали  факт  передачи  земли

новому владельцу.

      В XVIII в. положение дочери резко  меняется к лучшему — она  приобретает

полные права на полученное приданое, к которому  муж  ее  не  имел  никакого

отношения.  Сын  же,   лишившись   приданого   жены,   не   получал   взамен

гарантированного законом награждения от родителей. При жизни отца  и  матери

сын, независимо от того, был ли он совершеннолетним, имел ли жену  или  нет,

не  располагал  своей  собственностью,  полученной  от  родителей,  коей  он

распоряжался бы самостоятельно.

      Долги, оставшиеся после смерти  отцов, дети. обязаны были платить, если

умерший оставил после себя собственность. Только  в  указе  1660  года  было

запрещено взыскивать долги  с  детей,  «коим  после  отцов  их  пожитков  не

осталось». Новый указ воплощайся в жизнь с трудом. Когда правонарушение,  за

которое полагалась конфискация имущества, совершал сын,  то  родителям  было

легко  доказать,  что   деревни   и   дворы   являются   их   исключительной

собственностью, потому что они при своей жизни не  передавали  собственность

сыну в безраздельное пользование. Нередкой была  практика,  когда,  должник,

не  желая  уплачивать  долг,  переоформлял  свое  имущество   на   ближайших

родственников. Такие сделки признавались незаконными.

      Итак,  правовое  регулирование  семейных   отношений   на   протяжении

нескольких столетий оставалось сугубо патриархальным.

 

                        Глава III. Прекращение брака

 

 

      Брак представлял собой освященный  союз  мужчины  и  женщины,  который

должен был длиться всю жизнь супругов. Какие-либо  попытки  расторгнуть  узы

брака   рассматривались   священнослужителями    как    посягательство    на

христианскую идею о единстве  семьи,  почему  и  не  находили  сочувствия  у

церкви и государства.

      Брак прекращался в связи со  смертью или гибелью  одного  из  супругов,

разводом  по  основаниям,  предусмотренным  законом   и   признанием   брака

недействительным.

 

1  Прекращение брака в связи  со смертью одного из супругов

 

 

      Смерть одного из  супругов  прекращала  брачный  союз:  «Жена  связана

законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна  выйти,  за  кого

хочет...»[13].  Оставшийся  в  живых  супруг  приобретал  статус   вдовства,

признававшийся  только  за  законными  супругами.  Если  после  смерти  мужа

выяснялось,  что  у  него  не  одна  жена  претендует  на  роль  вдовы,   то

законодатель  должен  был  определить,  которая  из  претендующих   является

законной: одна из жен ничего не  получала,  хотя  могла  быть  невиновной  в

двоебрачии умершего супруга.

      Не  простым  был  вопрос  об  определении,  которая  из  жен  является

законной, он часто нуждался  в  тщательном  расследовании.  В  XVI  столетии

отсутствовало правовое понятие — вдовье  обеспечение.  Вдова  получала  свое

приданое назад  и  в  зависимости  от  его  содержания  была  соответственно

обеспечена. Великий князь имел право наделить вдову частью из  имущества  ее

покойного мужа. Кроме того, вдова могла владеть  жалованной  вотчиной  мужа,

если эта вотчина была пожалована ему вместе с женой, о чем имелась запись  в

грамоте. Существовала категория вдов, которые,  не  имея  приданого  в  виде

земельной собственности,  после  смерти  мужей  оставались  без  какого-либо

обеспечения. В таких случаях они, вероятно,  обращались  к  великому  князю,

чтобы он дал им на прожиток.

      В начале XVII в.  вдова  распоряжалась  выслуженной  или  пожалованной

вотчиной до нового  замужества,  когда  вотчина  у  нее  отбиралась,  и  она

награждалась  деньгами.  Законодатель  постепенно  запрещал  вдовам  владеть

вотчиной, даже если у них ничего  другого  не  было,  и  стремился  заменить

вотчину поместными землями. Соборное Уложение разрешило  давать  в  прожиток

бездетной вдове выслуженную  вотчину,  если  у  умершего  мужа  не  было  ни