Недействительная сделка как гражданское правонарушение

Применительно к нарушению требования о форме  имеется в виду ситуация, когда сделка к моменту возникновения вопроса о ее недействительности исполнена (работа выполнена), но сторона, исполнившая сделку, обращается в суд за защитой своих интересов. В данном случае суд может удовлетворить иск, признав сделку действительной. Такое решение освобождает сторон от нотариального удостоверения сделки.

В отношении  сделок, в которых одна из сторон уклоняется от государственной регистрации решение суда создает обязанность произвести регистрацию соответствующему органу, но при условии, что сделка совершена в надлежащей форме.

Вместе с  признанием действительной незаверенной у нотариуса сделки или вынесения решения, обязывающего зарегистрировать сделку, на сторону, необоснованно уклонившуюся от нотариального удостоверения или государственной регистрации, может быть возложена обязанность возместить причиненные другой стороне убытки.

Сделки с пороками содержания признаются недействительными вследствие расхождения условий сделки с требованиями закона и иных правовых актов.

Среди отдельных  составов недействительных сделок с  пороками содержания следует назвать сделки, совершаемые с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК), а также мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК). Сделки, совершаемые с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, представляют собой квалифицированный состав недействительной сделки, не соответствующей требованиям закона. Иными словами, к составу недействительной сделки с пороком содержания добавляется квалифицирующий субъективный момент - цель. Следовательно, при установлении факта нарушения требований закона, в условиях сделки, такая сделка признается недействительной, но если при этом сделка была совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, то наступают более жесткие последствия, предусмотренные законом, - взыскание всего полученного в доход государства. На первый взгляд, состав, предусмотренный ст. 169 ГК, имеет самостоятельный характер и не требует условия несоответствия сделки требованиям закона, достаточно лишь установить наличие противоправной цели, и сделка недействительна со всеми вытекающими последствиями. Однако это не так. Гражданское право не имеет целью устанавливать меры ответственности за нарушение основ правопорядка и нравственных устоев общества. Это задачи иных отраслей права. И если заключенная сделка покупки оружия с соблюдением всех предусмотренных законом процедур совершена с целью убийства, то меры гражданского законодательства не в состоянии предотвратить это деяние или наказать виновного. В данном случае эта цель находится за пределами сделки по приобретению оружия. Законное приобретение оружия - действительная сделка, использование же этого оружия для убийства - состав уголовного преступления. В данном квалифицированном составе недействительных сделок довольно часто гражданский закон пересекается с составами различных уголовных преступлений и административных проступков.

Роль гражданского закона и, в частности, ст. 169 ГК - устранение неблагоприятных имущественных последствий такого рода действий. Карательные санкции к одной или к обеим сторонам могут быть применены при наличии следующих условий. Во-первых, карательные санкции применяются при наличии умысла хотя бы у одной из сторон. Во-вторых, для применения карательных санкций достаточно, чтобы хотя бы одна из сторон произвела исполнение или, во всяком случае, приступила к исполнению по такой сделке.

В-третьих, карательные  санкции применяются к стороне, умышленно совершившей такую сделку, причем независимо от того, произвела ли она сама исполнение или ограничилась принятием исполнения от другой стороны. С учетом всех этих обстоятельств в доход государства будет взыскано либо все полученное по сделке, либо все причитавшееся в возмещение полученного, либо, наконец, и то и другое. Так, если с умыслом действовали обе стороны, но одна из сторон исполнение произвела, а другая не произвела, то со стороны, получившей исполнение по сделке, будет взыскано в доход государства как все ею полученное, так и все, что она сама должна была исполнить по сделке.

Мнимые и  притворные сделки - сделки с отсутствием  основания, т.е. того типового юридического результата, который должен был бы иметь место в действительной сделке. Мнимая сделка совершается лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Подобные сделки, как правило, совершаются с целью создать видимость правовых последствий, не желая их наступления в действительности. Например, пытаясь избежать конфискации имущества, гражданин оформляет договор дарения на имя своего родственника.

Гражданин действительного  желания передать право собственности  не имеет, он заинтересован в создании видимости перехода права собственности для следственных и судебных органов. Мнимые сделки ничтожны. Несколько иначе выглядит притворная сделка. В ней также отсутствует основание – стороны стремятся достигнуть отнюдь не того правового результата, который должен возникнуть из совершаемой сделки. В этой ситуации имеются две сделки: одна притворная, а другая та, которую стороны действительно имели в виду. Таким образом, притворная сделка как бы прикрывает своей формой истинную сделку.

Поскольку притворная сделка не имеет основания, она недействительна. Однако притворные сделки не всегда возникают вследствие неблаговидных действий, нередко граждане просто не понимают, какую сделку им следовало бы совершить, либо не проводят различия, скажем, между куплей-продажей и имущественным наймом. Закон предоставляет возможность исправить подобные ошибки: признавая притворную сделку недействительной, предлагается применить к сделке, которую стороны действительно имели в виду, относящиеся к ней правила закона. Если прикрываемая сделка не противоречит требованиям закона и иных правовых актов, то она действительна и порождает соответствующие права и обязанности, если же имеется правонарушение, то она признается недействительной.

3.2. Проблема оспаривания недействительных сделок с позиции гражданского правонарушения

В период перехода к рыночным отношениям резко увеличилось количество исков о признании сделок недействительными и их доля среди рассматриваемых судами дел.

Отсутствует понимание  того, что недействительность и реституция - это крайние меры и применять  их надо в том случае, если имеет место существенное нарушение закона, нет иного способа защиты и не предусмотрено другого последствия нарушения.

Действующее законодательство идет по этому пути, выделяя наиболее существенные нарушения в качестве оснований для признания сделок ничтожными, допуская частичное признание сделки недействительной, одобрение недействительной сделки, предусматривая другие либо альтернативные способы защиты, которые способны восстановить интересы субъектов гражданского оборота. Однако, частично выстроив эту логику, законодатель не довел ее до конца, не создал модель, обеспечивающую не только защиту прав, но и стабильность оборота.

Этому препятствует и  правовой «менталитет», и тесно связанные  с ним теоретические взгляды  на недействительность сделок, основанные на классической теории недействительности сделок, понимание недействительной сделки как правонарушения.

Основные положения  классической теории заключаются в  том, что каждый вправе игнорировать ничтожную сделку, суд или иной орган должны принять во внимание ничтожность; ничтожность имеет необратимый характер (невозможность исправления, одобрения договора, неприменение исковой давности, так как договор поражается нормами права, а не судом²⁸⁷.

Однако такой  подход имеет ряд недостатков  и предоставляет широкие возможности для злоупотреблений. Постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа о взыскании неосновательного обогащения ответчик был признан нарушившим Закон о защите конкуренции в части установления для истца тарифов на передачу тепловой и электрической энергии, в связи с чем истец считал, что договоры на подключение к электрическим сетям являются ничтожными, а полученная ответчиками оплата - неосновательным обогащением. Требование удовлетворено, поскольку тарифы на услуги по передаче тепловой и электрической энергии не утверждены, спорные договоры в части условия о взимании платы за транзит энергии являются ничтожными, так как ответчик сетевой организацией не является²⁸⁸.

Следует обратить внимание на то, что при заключении недействительной (ничтожной) сделки закон, как правило, нарушают обе стороны. Любая сторона в недействительной сделке вправе требовать восстановления прежнего состояния. Таким образом, закон защищает интересы нарушителей закона и игнорирует интересы добросовестных (третьих) лиц, не соблюдая при этом баланс нарушаемых имущественных интересов. Это было настолько очевидным и стало опасным для оборота, что Конституционный Суд РФ вынужден был принять Постановление, в котором указал, что федеральный законодатель должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота²⁸⁹. В противном случае для широкого круга добросовестных приобретателей, проявляющих при заключении сделки добрую волю, разумную осмотрительность и осторожность, будет существовать риск неправомерной утраты имущества, которое может быть истребовано у них в порядке реституции.

Подобная незащищенность вступает в противоречие с конституционными принципами свободы экономической деятельности и свободы договоров, дестабилизирует гражданский оборот, подрывает доверие его участников друг к другу, что несовместимо с основами конституционного строя Российской Федерации как правового государства, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанность государства.

Конституционный РФ Суд  указал на необходимость при разрешении споров о применении последствий  недействительности сделок выяснять, отвечает ли покупатель имущества по второй сделке требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю в силу ст. 302 Гражданского кодекса РФ

Угрозу стабильности гражданского оборота несут и  длительные сроки исковой давности по недействительным (ничтожным) сделкам. В свое время Е. Годэмэ писал, что особенно опасной для оборота считается продолжительность сроков исковой давности по искам о недействительности²⁹⁰.

И, наконец, как показывает уже многолетний опыт практики применения норм о недействительных сделках, обсуждаемый подход малоэффективен в борьбе с нарушением требований законодательства, поскольку количество таких споров растет.

На наш взгляд, практика рассмотрения данной категории дел  требует существенной корректировки. Суды должны быть ориентированы на сокращение (либо исключение) случаев признания сделок недействительными и применения реституции, когда это используется одной из сторон сделки либо иными лицам для получения имущественных выгод.

Гражданский кодекс РФ содержит немало норм о недействительности сделок. На первый взгляд, урегулированы в том числе отношения, касающиеся положений о последствиях недействительности сделок. Однако в практике их применения часто возникают спорные ситуации. К сожалению, отсутствует также понимание того, что недействительность и реституция – это крайние меры и применять их надо в том случае, если имеет место существенное нарушение закона, нет иного способа защиты и не предусмотрено другого последствия нарушения. Действующее законодательство идет по этому пути, выделяя наиболее существенные нарушения в качестве оснований для признания сделок ничтожными, допуская частичное признание сделки недействительной, одобрение недействительной сделки, предусматривая другие либо альтернативные способы защиты, которые способны восстановить интересы субъектов гражданского оборота. Однако, частично выстроив эту логику, законодатель не довел ее до конца, не создал модель, обеспечивающую не только защиту прав, но и стабильность оборота.

Иски о признании  сделок недействительными нередко выступают в качестве средства защиты «недобросовестными должниками в целях избежания ответственности в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора»²⁹¹, а также в качестве способа передела собственности. Ярким примером служит признание сделок ничтожными, когда из-за чрезвычайно широкой формулировки ст.168 ГК РФ подаются иски о признании сделок ничтожными по чисто формальным основаниям, а в результате в проигрыше оказывается сторона, добросовестно исполнившая свои обязательства, поскольку в лучшем случае недобросовестная сторона различными способами затягивает рассмотрение дела, в худшем сделка признается ничтожной, и при этом практика признания сделок недействительными по одним и тем же основаниям весьма разнообразна и противоречива.

Согласно преобладающему в настоящее время взгляду, сделка – это, прежде всего, правомерное действие. На это обращал внимание еще Д.И. Мейер в середине XIX в., когда учение о юридической сделке находилось лишь в стадии своего становления. «Собственно, только законные сделки можно назвать сделками...», - указывал он. В дальнейшем эта идея получила широкую поддержку и последующее развитие в работах многих отечественных правоведов²⁹², однако сама правомерность понималась ими неодинаково, вследствие чего существенно различались и их взгляды на природу недействительной сделки. Если, по мнению одних, составляющих большинство, недействительные сделки в силу их противоречия правовым предписаниям не обладают признаком правомерности, а значит, являются не сделками, а противоправными действиями (правонарушениями)²⁹³, то согласно другим, само по себе несоответствие сделки нормам права еще не свидетельствует о ее противоправности.

Так, М.М. Агарков  и И.Б. Новицкий²⁹⁴ рассматривали как противоправные действия не любые недействительные сделки, а только те, которые по законодательству и правосознанию советского времени противоречили основам правопорядка и квалифицировались по ст. 30 ГК РСФСР 1922 г. (сделки, совершенные с целью, противной закону или в обход закона, а равно сделки, направленные к явному ущербу для государства). К этой группе они относили, в частности, сделки, направленные на продажу земли, жилплощади в коммунальном доме, соглашения, нарушающие закон о кредитной реформе, и т.д. Эти сделки, по их мнению, являлись не сделками, а правонарушениями, так как не обладали признаком правомерности: «...здесь только внешний облик сделки, а по существу - недозволенное действие» ²⁹⁵, - писал И.Б. Новицкий.

Иными словами, недействительные сделки, по представлению  И.Б. Новицкого, могут быть как неправомерными, так и правомерными: первые - суть правонарушения, вторые - собственно сделки.