Государственное управление и самоуправление на белорусских землях в составе Российской империи

 Таким образом, демократия представляет собой правление профессиональных политиков, а не народа. При этом самым важным моментом по-прежнему остаются всеобщее голосование, соперничество партий и регулярные выборы.

 В рамках индивидуалистических теорий демократии с помощью соответствующих демократических процедур (технологий) рассматривается и ограничение поля действия государственной власти. В этим процедурам, в частности, относятся:

- децентрализация власти;

- создание альтернативных источников власти;

- иные механизмы сдержек и противовесов [31, c. 144].

 В свою очередь, в коллективистских концепциях в качестве критерия демократии подчеркивается, в первую очередь, уровень массовости непосредственного участия граждан в управлении государством, а в качестве идеала демократии рассматривается поголовное участие масс в. управлении.

 В современной литературе также дискуссионным остается проблема идектитарной и конкурентной демократий. Идентитарная (идентичность, тождество) демократия строится на основе социально-гомогенной модели структуры общества, другими словами, на признании социального единства. Идентитарная демократия характеризуется господством единой, общенародной государственной воли над волей отдельных граждан, исключая возможность конкуренции и конфликтов интересов и ценностей [31, c. 183]. Отметим, что именно в таком контексте представлялась социалистическая демократия в советской литературе. Признание единства коренных общественных и личных интересов, коллективизм, обеспечение государством социальных гарантий, прав и свобод каждого члена общества считалось основой советской социалистической демократии как теоретической ее модели [38, c. 27].

 Таким образом, идентитарная концепция абсолютизирует роль общей воли народа как основы демократии и отвергает автономность отдельных субъектов, в том числе индивидов, в системе демократических отношений. В качестве недостатков данной теории следует привести чрезмерное внимание к общей воле народа и, как следствие, подавление воли индивидуумов, меньшинства. Это, в свою очередь, приводит к тирании большинства, к диктатуре тех политических сил, которые склонны и способны узурпировать общую волю, подменяя ее своей (бюрократической) волей.

 Здесь нельзя обойти вниманием социалистическую (марксистско-ленинскую) концепцию демократии, которая основывается на признании социально и политически единого народа как основы его власти. Однако, уже здесь мы наблюдаем определенный парадокс внутри данной теории, так как она исходит из классовой природы, вместе с тем подразумевает социальное единство, исключая классовые противоположности. Более того, на первом этапе становления социалистическая демократия должна сочетаться с диктатурой по отношению к буржуазному меньшинству [32, c. 180].

 Вместе с тем, социалистическая концепция, обосновывая классовую природу демократии, связывает политическую демократию с социальной, которая рассматривается в качестве условия и гарантии политической демократии. В этом тезисе заключена истина, нашедшая признание в политической науке и практике в виде широко распространенного в настоящее время тезиса о демократическом социальном государстве.

 Стоит подчеркнуть, что нельзя считать идентитарными только классовые социалистические концепции демократии. Таковыми являются и националистические концепции, основывающиеся на приоритетности общего национального интереса, единой национальной воли над интересом и волей отдельного индивида.

 В определенном числе стран с неконкурентными системами утверждались националистические идентитарные демократии, которые впоследствии превращались в авторитарные режимы, что объясняется объективными социально-экономическими факторами. В тех странах, где к моменту обретения политической независимости не сложились национальные экономические системы и дифференцированные социальные структуры, появляющиеся демократические институты опирались исключительно на общий интерес этнических сообществ, на единую волю их активных секторов, сформулированную элитой, чаще всего военными.

 Что касается теории конкурентной демократии, то именно она лежит в основе современных западных концепций демократии, воплощенных в политической практике многих стран. При этом конкурентная демократия представлена целым рядом теорий и концепций.

 Так, традиционная либеральная концепция в качестве центральной идеи выдвигает приоритет личности, индивида над обществом и государством. Личность, с точки зрения данной концепции, первична, она составляет основу гражданского общества и государства, а, следовательно, является в конечном счете источником власти [33, c. 390].

 Важным аспектом данной теории является также предпочтение представительной демократии, основными элементами которой выступают конституционность и ограничение политического господства. Хотя воля народа выражается не прямо, а через представителей, но они, во-первых, избираются народом, а, во-вторых, власть им делегируется под ответственность и строго в пределах конституции. При этом народные представители и те, кто их избирает, одинаково конститутивны.

 Теория плюралистической демократии, в свою очередь, исходит из возможно более полной представленности в системе политической власти и управления интересов различных социальных групп и мнений политических сил [18, c. 97]. Таким образом, исключается монополизация политических решений со стороны отдельных групп, предполагая установление в демократическом процессе равновесия сил, исключающего политическое действие в особых интересах лишь какой-то одной группы, стоящей у власти.

 Что касается аргументов, высказываемых исследователями против плюралистической концепции, то здесь следует упомянуть неравномерный характер общественного посредничества, имеющего место в современных демократиях, поскольку интересы различных групп и слоев имеют различную степень организации и влияния.

 Таким образом, концепция равновесия представляет собой идеальную модель политических отношений, которая в действительности никогда не реализуется [17, c. 11]. Политика объективно строится на иерархически выстроенной системе интересов, при этом политическая дееспособность носителей общественных интересов в рамках плюралистических структур определяется не их количественной силой, а способностью к организации и готовностью вступать в конфликты. Как правило, интересы малых групп, контролирующие экономику и управление, наиболее сильны в организации, чем интересы большинства крупных социальных групп, не обладающих таким контролем.

 Кроме того, в западных странах, относящих себя к плюралистическим демократиям, реальное политическое управление все больше зависит от упоминавшихся лоббистских объединений и бюрократии.

 В рамках данного раздела также хотелось бы упомянуть концепцию сообщественной демократии, выдвинутой А. Лейпхартом в качестве особой формы демократии, позволяющей достичь и поддерживать стабильное демократическое правление в условиях многосоставных (полиэтнических, многонациональных) обществ [31, c. 217].

 Интерес к данной теории обусловлен тем, что подобная модель является не только теоретической, но имеет и определенный нормативный базис. Она служит объяснением политической стабильности в ряде малых европейских демократий (Австрии, Бельгии, Нидерландах, Швейцарии). Сообщественную демократию характеризуют следующие четыре признака:

 1) осуществлением власти «большой коалицией» политических лидеров всех значительных составных частей (сегментов) многосоставного общества. Стиль правления такой коалиции основан на союзе интересов, в отличие, например, от либеральной британской модели, строящейся на конкурентном принципе.

 2) взаимным вето, которое выступает как дополнительная гарантия жизненно важных интересов меньшинства;

 3) пропорциональность как главный принцип политического представительства;

 4) высокая степень автономности каждого сегмента в осуществлении своих внутренних дел [31, c. 218].

 Одновременно, при наличии большой коалиции может существовать только слабая оппозиция, институционально оформленная в законодательных органах. Кроме того, в данном случае по всем вопросам предполагается достижение консенсуса, что чревато проблемой эффективности и своевременности принимаемых решений.

 В отдельных положениях сообщесвтенная теория перекликается с элитарной теорией демократии, сторонники которой исходят из того, что в реальности, даже в условиях достижения господства демократического большинства, политические решения принимаются преимущественно меньшинством, демократической элитой. При этом сама природа демократии при этом остается неизменной, так как здесь отдельные социальные силы получают право на принятие решений посредством конкурентной борьбы за голоса народа [47, c. 364].

 Следовательно, народ представляет в системе политической власти господствующая или господствующие элиты, а демократия состоит в открытости формирования элит и подконтрольности их деятельности по осуществлению власти и управления.

 В качестве альтернативы элитарной демократии выступает теория партиципационной демократии. Под партиципацией при этом понимаются все виды участия граждан в политической жизни с целью оказания воздействия на принятие решений различными уровнями и институтами политической системы [41, c. 173].

 Данная теория наиболее склонна к непосредственной форме демократии, а ее сторонники сосредоточивают свое внимание на обосновании необходимости участия большинства народа не только в избирательных кампаниях, референдумах, но и во всех других видах политического процесса, включая формирование правящих групп и выдвижение политических лидеров. Соответственно, данная концепция обосновывает всестороннюю демократизацию общественной, жизни, ее политизацию и право участия личности в принятии решений, касающихся всех сфер жизни через право голоса.

 Завершая данный раздел работы отметим, что в современной политической науке идет поиск новых форм демократии. Так, американский политолог Дж. Сартори предлагает идею вертикальной демократии, суть которой в том, что демократию нельзя описывать только как систему контролирующих групп, конкурирующих между собой на выборах. Она имеет вертикальное измерение, что включает ценностный аспект, предполагающий отбор групп (элит), наиболее способных к руководству обществом [38, c. 83]. В свою очередь, французский политик и политолог М. Рокар основным элементом современной демократии считает реальность взаимосвязей между выборными лицами, средствами массовой информации и избирателями. В этом направлении, по его мнению, происходит становление новой формы демократии – информационной. При принятии важных решений, при осуществлении правительственной политики все возрастающую роль играет общественное мнение, формируемое и в значительной степени управляемое распространением массовой информации [38, c. 91-93].

 Подводя итог данной главе исследования, хотелось бы отметить, что в теории не существует единой точки зрения на институт непосредственной демократии как правовой и политический феномен. Вместе с тем, все исследователи сходятся в том, что содержание народовластия составляет совокупность нравственных, политических и правовых ценностей, таких, как свобода личности, равенство индивидов, власть большинства при уважении прав меньшинства [27, c. 11]. Данные ценности являются основой демократического политического процесса и получили правовое закрепление в конституциях современных демократических государств и международное признание. Демократия реализуется посредством таких основ конституционного строя, как плюрализм, выборность, верховенство закона и, прежде всего, Конституции.

ГЛАВА 2 ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДЕМОКРАТИИ И ПРОЯВЛЕНИЕ ЕЕ ФОРМ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ

2.1 Референдум  как важнейшая форма правового  обеспечения демократии

В Республике Беларусь возможность для реализации различных форм народовластия закреплена в ст. 37 Конституции, согласно которой граждане республики имеют право участвовать в решении государственных дел как непосредственно, так и через свободно избранных представителей [3]. При этом непосредственное участие белорусских граждан в управлении делами общества и государства обеспечивается, прежде всего, проведением референдумов, которых в Республике Беларусь за период ее существования как независимого государства было проведено четыре.

 Отметим, что в мировой политической и правовой теории референдум как форма народовластия трактуется не одинаково: с одной стороны, он отождествляется со всенародным опросом и плебисцитом и рассматривается как утверждение того или иного государственного решения путем народного голосования, придающего ему окончательный и обязательный характер, с другой стороны, исследователи выделяют и существенные различия между референдумом и плебисцитом. Так, если в ходе референдума избирательный корпус высказывается по поводу какого-либо законопроекта, поправок к Конституции, решающих шагов во внутренней и внешней политике, то в ходе плебисцита (от лат. «plebs» - простой народ, «scitum» - решение, постановление) избирательный корпус голосует за доверие личности [36, c. 395].

 Таким образом, по своей сути референдум, как и другие формы народовластия, является правом суверенной и высшей воли народа. Одновременно, по своему содержанию и форме осуществления, то есть предметом и методом правового регулирования, референдум существенно отличается от других форм народовластия. Дело в том, что волеизъявлением народа утверждается либо отвергается вынесенный на референдум закон или решение, что дает основание считать референдум нормотворческой формой народовластия.

 С точки зрения правовой теории, стоит отметить, что референдум является одним из инструментов реализации права народного суверенитета и легитимации властных решений, которая осуществляется путем принятия решений органов государственной власти по вопросам, относящимся к исключительной компетенции референдума, посредством придания высшей юридической силы в обоих случаях законам и решениям [35, c. 219].

 Определенный уровень легитимации имеет место и при проведении консультативных референдумов, поскольку их результаты рассматриваются и учитываются государственными органами при принятии решений [31, c. 241].

 Кроме того, референдум является способом формирования общественного мнения, и может быть использован народом как противовес решениям государственных органов и органов местного самоуправления, которые не удовлетворяют интересы граждан.