Личность и личная жизнь Ивана Грозного в русской, советской и современной историографии (некоторые аспекты изучения)

Итоги этого  царствования были печальны - и для  страны, и лично для монарха, по мнению Кобрина. Чувство одиночества, осложненное манией преследования (профессиональная болезнь властителей такого рода, как заметил философ Г. С. Померанц), омрачало жизнь того, кто одновременно омрачал жизнь целой страны. В 70-е годы царь даже настойчиво возвращался к мысли о бегстве за рубеж, вел тайные переговоры о политическом убежище в Англии, считает историк.⁶⁷.

Семь или  даже "всего" шесть (если не считать  формальной женой Василису Мелентьеву) браков - факт невероятный не только для царя. Думается, это был единственный случай в средневековой России за несколько столетий.

В.Б.Кобрин отмечает, что «личная жизнь царя складывалась неудачно не только из-за множества браков. Не считая умерших во младенчестве детей, у него было трое сыновей: Иван и Федор от Анастасии и Дмитрий от Марии Нагой. Старший Иван был очень похож на отца: был жесток, вместе с царем рубил головы опальным. Не отставал он от отца и по части браков: ко времени седьмого брака царя Ивана 30-летний царевич был женат уже третий раз. Однажды отец и сын праздновали свои свадьбы вместе.

Царевич был, как  и его отец, хорошо образован, начитан  и мог при случае выступить  как литератор: написал новую  редакцию одного из житий святых. Короче, Иван Иванович был достойным наследником  своему отцу. Но 9 ноября 1581 года царь жестоко избил сына, а через десять дней царевич умер»⁶⁸.

Смерть наследника престола вызвала недоуменную разноголосицу  у современников и споры у  историков. Порой находят разные политические причины этого убийства. Говорят, что царь боялся молодой  энергии своего сына, завидовал ему, с подозрением относился к стремлению царевича самому возглавить войска в войне с Речью Посполитой за обладание Ливонией. Факт убийства Грозным царевича Скрынников объясняет боязнью популярности царевича Ивана. «С его именем связывались надежды на перемены к лучшему. От отца наследник воспринял убеждение, что московская династия происходит по прямой линии от римских императоров. Грозный позаботился об образовании царевича. Наследник слыл книжником. Царевич Иван лишился матери в шесть лет, и с этого времени отец не отпускал его от себя. Памятуя о своем детстве, Иван IV стал хлопотать о его приобщении к делам управления с детских лет. Он заставлял сына часами высиживать на посольских приемах, брал в военные походы и на публичные казни. Взаимоотношения отца и сына были достаточно сложными.

Сделав сына соправителем, царь позаботился о  том, чтобы разделить роли членов семьи. Сам он выступал как беспощадный  и суровый судья, наказующий подданных  невзирая на лица. Сыну же он отвел роль милостивого государя, не запятнанного кровью. Таким должен был вступить на трон Иван V Иванович. Имея популярного наследника, пекущегося о законе и справедливости, монарх мог не беспокоиться, что подданные будут искать себе другого государя.

Независимо  от воли царевича его двор как магнит притягивал недовольных.

Но Иван так  никогда и не стал правителем, а  был фактически убит собственным  отцом. Отец от горя едва не лишился  рассудка. Он разом погубил сына и долгожданного внука. Его жестокость обрекла династию на исчезновение.

По случаю гибели наследника в стране был объявлен траур. Царь ездил на покаяние в Троицу. Там он втайне от архимандрита призвал  к себе келаря и, встав перед ним  на колени, «шесть поклонов в землю  положил со слезами и рыданьем».

В.Б.Кобрин отмечает, что «портрет царя не будет полным, если не остановиться на одной важной грани его личности - литературной деятельности и общественно-политических воззрениях».⁶⁹ В литературе царь Иван был прежде всего новатором. Иван Грозный, пожалуй, первым пошел на широкое включение в свои послания разговорного языка и даже просторечия. Не исключено, что эта особенность связана с тем, что Иван IV, вероятно, не писал свои послания собственноручно, а диктовал их. Писать своей рукой считалось как бы недостойным государя.

Первое, что  обращает на себя внимание при чтении произведений царя Ивана - это его  широкая (разумеется, на средневековом  уровне) эрудиция. Поражает память царя. Он явно наизусть цитирует в обширных выдержках Священное писание. Думается, сочетание больших природных способностей, интеллектуальной и литературной одаренности с властолюбием способствовали развитию в царе Иване некоего "комплекса полноценности", превосходства над жалкими "людишками", не знающими того, что ведомо царю, не умеющими так выражать свои мысли, как умеет царь. Не только отсюда, но, возможно, и отсюда проистекало глубокое презрение царя к людям, стремление унизить их достоинство, отмечает В.Б.Кобрин.

ГЛАВА 3. ВЗГЛЯДЫ НА ЛИЧНОСТЬ И ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ ИВАНА ГРОЗНОГО В СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

3.1 Р.Г.Скрынников

Руслан Григорьевич  Скрынников (8 января 1931, Кутаиси — 16 июня 2009, Санкт-Петербург) — известный советский и российский историк, доктор исторических наук, профессор Ленинградского университета.

Автор ряда исследований по отечественной истории: «Начало  опричнины» (Л.1966), «Опричный террор» (Л., 1969), «Великий государь Иоаннн Васильевич Грозный» и др.

Р.Г.Скрынников о факте рождении Ивана IV отмечает, что «Недоброжелатели бояре шептали, что отец Ивана  фаворит великой княгини. Согласно легенде, во всем царстве в час рождения младенца будто бы разразилась страшная гроза. Гром грянул среди ясного неба и потряс землю до основания. Казанская ханша, узнав о рождении царя, объявила московским гонцам: «Родился у вас царь, а у него двои зубы: одними ему съесть нас (татар), а другими вас». Известно еще много других знамений и пророчеств о рождении Ивана, но все они были сочинены задним числом»⁷⁰.

По мнению Скрынникова  «Давно появились признаки того, что московская династия клонится к закату. Потомки «старого Игоря», киевского князя варяжского происхождения, в течение семи столетий женились в своем кругу⁷¹. Московские Рюриковичи выбирали невест из семей тверских, рязанских князей и других Рюриковичей. Иван IV получил от предков тяжелую наследственность. В его жилах кроме варяжской и славянской текла кровь императорского рода Палеологов из Византии, татар из Орды и литовских князей.

Появились признаки вырождения царской семьи. Младший брат Ивана IV князь Юрий был глухонемым идиотом. Сын Ивана Федор страдал слабоумием, а другой сын, Дмитрий, был поражен с младенческих лет «черным недугом», или эпилепсией, которая рано или поздно свела бы его в могилу»⁷².

Что касается первых лет жизни, то Р.Г.Скрынников отмечает, что «Всего три года было будущему Ивану Грозному, когда внезапно тяжело заболел его отец. Болезнь поначалу была пустяковой - царапина. Но царапина стала нарывать, нарыв перешел в карбункул, а дальше (ведь антисептики еще не знали) - общее заражение крови, сепсис. И 54-летний великий князь, только вчера еще "тешившийся" охотой, умер, успев перед смертью благословить старшего сына на великое княжение. Впоследствии Иван IV очень гордился тем, что он монарх всю свою жизнь, что не помнит даже, как его "батюшка пожаловал благословил государством".

Р.Г.Скрынников придерживается точки зрения, что Иван IV любил свою мать, и в его глазах имя ее окружено было особым ореолом. Неудивительно, что царские летописи рисовали Елену законной преемницей Василия III. Со временем летописная традиция трансформировалась, и Елена превратилась в носительницу идей централизованного государства, защитницу его политики, твердо противостоявшей проискам реакционного боярства.

По мнению же Р.Г.Скрынникова «Опекуны, пока были живы, не вмешивали ребенка в свои распри, за исключением того случая, когда приверженцы Шуйских арестовали в присутствии Ивана своих противников, а заодно и митрополита Иоасафа. Враждебный Шуйским летописец замечает, что в 1542 г. в Москве произошел мятеж и «государя в страховании учиниша». Царь Иван дополнил летописный рассказ. При аресте митрополита бояре «с шумом» приходили к государю в постельные хоромы. Мальчика разбудили «не по времени» — за три часа до света — и петь «у крестов» заставили. Ребенок даже не подозревал, что на его глазах произошел переворот. В письме к Курбскому царь не вспомнил о своем мнимом «страховании» ни разу, а о низложении митрополита упомянул мимоходом и с полным равнодушием: «да и митрополита Иоасафа с великим бесчестием с митрополии согнаша». Как видно, царь попросту забыл сцену, будто бы испугавшую его на всю жизнь. Можно думать, что непосредственные ребяческие впечатления, по крайней мере лет до 12, не давали Ивану никаких серьезных оснований для обвинения бояр в непочтительном к нему отношении»⁷³.

Поздние сетования  Грозного, считает Р.Г.Скрынников, производят странное впечатление. Кажется, что Иван пишет с чужих слов, а не на основании ярких воспоминаний детства. Царь многословно бранит бояр за то, что они расхитили «лукавым умышлением» родительское достояние — казну. Больше всех достается Шуйским. О покраже казны он узнал со слов «доброхотов» много лет спустя»⁷⁴.

По мнению Р.Г.Скрынникова в воспитании Ивана «Патриархальная строгость уступила место попустительству. В отроческие годы попустительство наносило воспитанию Ивана больший ущерб, чем мнимая грубость бояр»⁷⁵.

Р.Г.Скрынников дает описание внешности юного Грозного «Иван быстро развивался физически и в 13 лет выглядел сущим верзилой. Посольский приказ официально объявил за рубежом, что великий государь «в мужеский возраст входит, а ростом совершенного человека уже есть, а з Божьего волею помышляет ужо брачный закон Припяти». Дьяки довольно точно описали внешние приметы рослого юноши, но они напрасно приписывали ему степенные помыслы о женитьбе»⁷⁶.

Скрынников  считает, что  в 15 лет Иван IV оказался неподготовленным к роли правителя  державы.  Едва монарх достиг совершеннолетия, участились столкновения его с думой. Иван предпринимал энергичные попытки избавиться от боярской опеки в полном соответствии с завещанием отца.

Р.Г.Скрынников поддерживает точку зрения, что несмотря на то, что «Официальные летописи изображали дело так, будто 16-летний юноша по собственному почину решил короноваться шапкой Мономаха и принять царский титул. Митрополит и бояре, узнав о намерении государя, заплакали от радости, и все было решено. В действительности инициатива коронации принадлежала не Ивану, а тем людям, которые правили его именем.

Затеяв коронацию, родня царя добилась для себя крупных  выгод. Бабка царя Анна с детьми получила обширные земельные владения на правах удельного княжества. Князь Михаил был объявлен ко дню коронации  конюшим, а его брат князь Юрий стал боярином.

Едва ли можно  согласиться с мнением, что коронация  Ивана IV и предшествовавшие ей казни  положили конец боярскому правлению. В действительности произошла всего  лишь смена боярских группировок  у кормила власти. Наступил кратковременный период господства Глинских.

В глазах самого царя перемена титула была важной жизненной  вехой. Вспоминая те дни, царь писал, что он сам взялся строить свое царство и «по Божьей милости  начало было благим». Увенчанный царским  титулом, Иван IV явился перед своими подданными в роли преемника римских кесарей и помазанника Божьего на земле»⁷⁷.

Р.Г.Скрынников отмечает, что от природы Грозный обладал художественной натурой. Он не только пел, но и сочинял музыку. Особый интерес монарх питал к историческим сочинениям. На них он не раз ссылался в речах к иностранным дипломатам и думе. Венецианского посла Джерио поразило близкое знакомство Грозного с римской историей. Допущенный в царское книгохранилище, ливонский пастор увидел там сочинения греков античной поры и византийских авторов.

Нельзя не согласиться  с доводами Р.Г.Скрынникова, что  в царской семье браки были делом не частного, а политического характера, они подчинялись династическим целям. Московская дипломатия затеяла большую политическую игру в связи с женитьбой Ивана IV до того, как он достиг брачного возраста. Бояре надеялись заполучить ему в невесты польскую принцессу. Но переговоры с польским королевским домом не увенчались успехом, и дума вынуждена была пожертвовать теми внешнеполитическими выгодами, которые сулил династический брак. Первой женой стала Анастасия Захарьина. Ее дядя подвизался при малолетнем Иване в качестве опекуна, так что великий князь знал семью невесты с детства. Родня царя Глинские не видели в Захарьиных опасных для себя соперников и не противились избранию Анастасии.

Первый сын  умер в младенчестве, второго сына, царевича Ивана, Анастасия родила 28 марта 1554 г. Еще через два года у нее родилась дочь Евдокия. Сын  выжил, а дочь умерла на третьем году жизни. Третий сын — царевич Федор — родился в царской семье 31 мая 1557 г. Здоровье Анастасии было к тому времени расшатано, ее одолевали болезни. Младенец оказался хилым и слабоумным.

Частые роды истощили организм царицы, она не дожила до 30 лет.

Источники не сохранили указаний на то, что Анастасия активно вмешивалась в государственные дела. Сколь бы «беззлобливой» ни была царица, она не осталась в стороне от конфликта между ее братьями Захарьиными и Сильвестром. Впрочем, все ее усилия помочь братьям не привели к успеху. Вплоть до кончины Анастасии Сильвестр сохранял влияние на царя, тогда как Захарьины отступили в тень, отмечает Скрынников Р.Г.

Второй брак Грозного был скоропалительным. Не добившись успеха в Польше и Швеции, царские дипломаты привезли царю невесту из Кабарды. Невеста — княжна Кученей, дочь кабардинского князя Темир-Гуки, — была очень молода. Иван «смотрел» черкешенку на своем дворе и, как сказано в официальной летописи, «полубил ее». Кученей перешла в православие и приняла имя Мария.

Сначала Мария, не зная ни слова по-русски, не понимала того, что говорил ей муж. Но потом она выучила язык и даже подавала царю кое-какие советы (об учреждении стражи наподобие той, которая была у горских князей, и пр.). Мария Черкасская родила царю сына, нареченного Василием. Но сын умер в младенчестве.