Мировоззрение и повседневная жизнь советских граждан (1970-1980-е гг.)

      Отдельная  бесплатная квартира наконец стала нормой, и это привело к индивидуализации повседневной жизни. Двор как пространство общения теряет свое значение, и вместе с исчезновением вынужденного каждодневного общения с соседом по коммуналке из городского быта начинают исчезать перенесенные из деревни черты патриархального уклада. Круг общения постепенно сужается до собраний «по интересам». В этом узком кругу люди говорят то, что думают.

      Это было  важно для интеллигенции —  теперь было где собираться  и разговаривать доверительно, даже  на «опасные темы»; в коммунальных  квартирах, на коммунальных кухнях  сталинских времен это было  невозможно. Появляется практика  «интеллектуальных сборищ». Характерно, что непременным атрибутом новой  квартиры являлась домашняя библиотека.

      В 1970-е гг. массовое строительство шагнуло  за пределы бывших рабочих  окраин в пригороды. Сюда расселяли  жильцов коммуналок из центра  города, и соседями по лестничной  площадке оказывались люди самых  разных профессий и социального  положения. «Короткие» соседские  связи постепенно уходили в  прошлое. Становилась более заметной  разница в образе жизни, она  опережала рост различий в  устройстве быта. Несмотря на  продолжавшееся увеличение численности  городского населения за счет  сельского (в среднем на 700 тыс. человек  в год), в основном приезжих  быстро поглощали так называемые  спальные районы. По всей стране  тиражировались многоэтажные дома  типовых серий, в каждом городе  появились свои Новые Черемушки (этот сюжет обыгран в фильме  Э. Рязанова «Ирония судьбы, или  С легким паром», впервые вышедшем  в 1975 г.).

      Обстановка  квартир тоже была в основном  узнаваемой, поскольку промышленность  выпускала одинаковые образцы  мебели, бытовой техники. Поступавшие  в торговую сеть импортную  мебель и товары длительного  пользования, обычно из стран  социалистического лагеря, трудно  было купить, такие товары в  основном распределялись среди  работников крупных предприятий  и учреждений.

      Популярный  в начале 1960-х гг. минимализм стала вытеснять более удобная для жизни обстановка. Характерной деталью интерьера квартиры был, например, ковер на полу или на стене.

      К 1985 г. 90 семей  из 100 имели телевизоры (в начале 1970-х гг. — около 30). Вечер у телевизора стал излюбленной формой досуга. Советское телевидение вело активную просветительскую работу и стремилось удовлетворить запросы разных групп населения. Такие программы, как «Клуб кинопутешествий», «Кинопанорама», «Очевидное — невероятное», «Международная панорама», имели многомиллионную аудиторию. Они восполняли дефицит информации, в том числе и о мире за пределами СССР.

      Ведущие  ежедневной новостной программы  «Время», которая выходила в эфир  под звуки мелодии Г. Свиридова  «Время, вперед!», И. Кириллов, А. Шилова, А. Шатилова, В. Балашов стали своими, близкими людьми в каждом доме.

      Вся страна  смотрела «Голубой огонек» —  сборные концерты, в которых участвовали  известные артисты и «лучшие  люди страны» — космонавты, передовики  производства, любимые киноактеры  и спортсмены. Среди развлекательных  программ лидировал «Кабачок 13 стульев»: популярные артисты Московского  театра сатиры инсценировали  диалоги из жизни современных  обывателей и пели под фонограммы  эстрадные песни социалистических  стран, в основном польские.

      Передачу  отличала нехарактерная для советского  телевидения безыдейность. Трансляции  международных соревнований по  фигурному катанию и хоккею, где  наши спортсмены достигли выдающихся  результатов, смотрела без преувеличения  вся страна. Всенародными любимцами  стала сборная СССР по хоккею (А. Фирсов, В. Старшинов, А. Мальцев, тройка  Михайлов — Петров — Харламов, вратарь В. Третьяк) и фигуристы  И. Роднина и А. Зайцев, Л. Пахомова  и А. Горшков, С. Четверухин. Телевидение  являлось самым доступным «окном  в мир».

      Летом многие  покидали квартиры, чтобы отправиться  на дачу. В 1970-е гг. массовая раздача  садово-огородных участков рассматривалась  как доступный и быстрый способ  повысить благосостояние людей. На бесплатно полученных шести  сотках садовод должен был  выращивать овощи и фрукты  для личного потребления.

      Раздавая  участки, власти надеялись не  только обеспечить «весомую добавку  к столу трудящихся», но и организовать  досуг в доступных для всех  формах. Дачник-садовод стал знаковой  фигурой того времени, оттеснив  туриста-походника. Пригороды больших городов превращаются в места массового отъезда на выходные, переполненные загородные электрички — характерная примета 1970-х гг.

      Вместе  с тем для все большего числа семей доступным средством транспорта становится личный автомобиль. Вплоть до второй половины 1960-х гг. личный автотранспорт был большой редкостью (к 1967 г. на тысячу семей приходилось всего 12 личных автомашин). На рубеже 1970-х гг. происходит настоящий скачок в автомобилестроении, к 1971 г. общее число ежегодно выпускаемых в СССР машин впервые в отечественной истории перевалило за миллионную отметку. В последующее десятилетие выпуск легковых автомобилей вырос в 4 раза. После реконструкции заводов в Москве и Ижевске резко подскочило производство «Москвичей». Однако настоящим прорывом стало выведение на полную мощность на рубеже 1970-х гг. автогиганта в Тольятти. Здесь трудились над созданием «народного» автомобиля.

   Инженерные специальности получали миллионы людей, и конструкторская мысль активно искала новые возможности развития.

      Правда, далеко  не всегда новинки внедрялись  в производство. Путь бюрократических  согласований был долгим, и разрыв  между разработкой и внедрением  опытных образцов в производство  не только не сокращался, но  продолжал расти. Это отставание, наряду с недофинансированием  производства предметов потребления, не позволяло в полной мере  удовлетворять и растущие потребности  людей.

      Медленный  рост производства новых потребительских  товаров и их часто невысокое  качество были тем более заметными, что на ряде направлений, в  первую очередь в сфере образования  и науки, в эти годы были  достигнуты впечатляющие успехи. В 1975 г. было введено обязательное  десятилетнее образование, среднюю  школу оканчивали практически  все. К концу 1970-х гг. высшее и  среднее (полное и неполное) образование  имело около 80% городского населения  старше 15 лет. В стране училось 5 млн студентов. Труднее всего было поступить в медицинские вузы и на гуманитарные факультеты университетов.

      При поступлении  предусматривались льготы для  отслуживших срочную службу в армии и работавших на производстве. В 1973 г. был введен «конкурс аттестатов» — при поступлении в вуз стали учитываться школьные успехи. Эта мера была нацелена на то, чтобы поднять заинтересованность в результатах школьного образования. Огромные средства продолжали вкладываться в подготовку кадров для промышленности, и по ряду популярных специальностей, в первую очередь инженерных, наметилось перепроизводство кадров. 4,5 млн человек работало в сфере науки и научного обслуживания, в том числе более 1,5 млн было занято непосредственно научной деятельностью. Это свидетельствовало о превращении научной работы в массовую профессию. Доля затрат на научные исследования достигла 3,74% ВВП (1985).

      По-прежнему  наиболее эффективными являлись  научные исследования в сфере  военных разработок. Огромные средства  в условиях развернувшейся гонки  вооружений страна была вынуждена  тратить на развитие военных  отраслей, что сокращало возможности  финансирования гражданских отраслей.

      В то  же время стал увеличиваться  уровень заработной платы: в 1970 г. средняя зарплата составляла 122 рубля, к концу десятилетия — 169 рублей. Особенно заметно выросли доходы  занятых менее квалифицированным  трудом, это было связано с  катастрофической нехваткой рабочих  рук на производстве. Зарплата  дипломированных специалистов стала  стремительно приближаться к  уровню оплаты не требовавшей высокой квалификации работы. Возникшая в результате уравниловка снижала мотивацию труда представителей таких массовых профессий, как инженер, учитель или врач. В то же время престиж неквалифицированного труда оставался низким. Предприятия получили право набирать «по лимиту» рабочих из сельской местности и прописывать их в заводских общежитиях. Работа была в основном тяжелой, а уровень автоматизации заметно отставал от потребностей современного производства, особенно в сельском хозяйстве.

      Низкая  эффективность труда в этой  отрасли, постоянный отток кадров  в город и особенно огромные  потери во время транспортировки  и хранения урожая (до 40% от объема  собранного) не позволяли наладить  бесперебойное снабжение качественными  продуктами питания. Чтобы как-то  справиться с трудностями, широко  использовалась «шефская помощь»: работавшие в городах (на заводах, в научных институтах) и особенно  студенты вузов регулярно и  в обязательном порядке привлекались  на уборку урожая и на работу  в овощехранилищах.

Обычные продукты — мясо, молоко, масло — в конце 1970-х гг. стали исчезать с прилавков, особенно в небольших городах и в сельской местности. Государственное централизованное снабжение не обеспечивало в достаточном количестве качественных и разнообразных продуктов. Голода в стране не было, продукты и предметы первой необходимости были доступны всем. Цены на них с 1961 г. оставались стабильными: хлеб стоил от 13 до 25 копеек за батон (в зависимости от качества муки), буханка черного хлеба обходилась в 18—22 копейки, литр молока стоил 32 копейки, 1 кг мяса — 2 рубля, 1 кг масла высшего сорта — 3 рубля 60 копеек.

Хотя потребление росло, но в продаже многие продукты не появлялись. Их часто приходилось не покупать, а «доставать». На приобретение необходимого тратились немалые силы. Люди часами стояли в очередях, со всей страны приезжали за покупками в большие города, чаще всего в Москву, которая снабжалась несравненно лучше. Тем более это касалось товаров длительного пользования, особенно иностранного производства. Государственные цены на них были значительно выше, чем на аналогичные отечественные изделия, но спрос заметно превышал предложение. Такое положение было связано с издержками плановой экономики, которые, несмотря на предпринятые во второй половине 1960-х гг. попытки реформ, не удавалось преодолеть. Советская легкая промышленность слишком медленно меняла ассортимент, он морально устаревал, а качество произведенной продукции, особенно одежды, обуви и мебели, не соответствовало растущим запросам населения. Все активнее распространялась система привилегий: дома повышенного комфорта для руководителей, закрытые распределители, санатории и дома отдыха. Привилегии охватили все стороны жизни — от учебы детей в престижном вузе до получения книг «по особому списку» и возможности поездок за границу.

      Рост денежной  массы к началу 1980-х гг. оказался  непропорциональным росту ее  товарного покрытия. В результате  стали быстро расти денежные  сбережения на счетах в сберкассах, люди откладывали деньги, чтобы  потратить их в случае, если представится возможность. Неотъемлемой чертой повседневной жизни 1970—1980-х гг. стал товарный дефицит и не менее острая нехватка услуг. Это привело к бурному росту не учтенной государством и не облагаемой налогом сферы «теневой экономики».

      Зародившаяся  еще в конце 1950-х гг. теневая  экономика распространилась по  всей стране. Ее проявления были  многообразны: обмен выпрошенными  впрок у государства ресурсами, производство из этих материалов  неучтенной продукции на государственных  предприятиях или в подпольных  цехах, последующая продажа их  через государственные магазины  без должного оформления, торговля  сертификатами и чеками сети  закрытых магазинов «Березка»  и системы «Посылторга», которые получали работавшие за границей советские граждане. В городах на долю теневой экономики приходилось до 40% ремонта автомобилей и 30% ремонта бытовой техники, значительная доля услуг по ремонту квартир, пошиву одежды.

      Широкое  распространение получил «черный  рынок», на котором циркулировали  товары повышенного спроса, и  натуральный обмен. Билеты на  популярный спектакль могли обмениваться  на медицинские услуги, возможность  приобрести автомобиль вне очереди  — на поступление ребенка в  институт.

      Своего  рода «твердой валютой» стали  дефицитные книги. Можно было  не только «достать» их, но  и получить право на их покупку  в обмен на 20 кг собранной макулатуры (газет, книг, журналов). Такая практика  широко распространилась в условиях  роста книжного дефицита. Первым  «макулатурным» изданием стал  роман А. Дюма «Королева Марго».

      Заметно  вырос интерес людей к сфере  потребления. Жилье, одежда стали  приобретать более индивидуальные  черты, хотя ассортимент пользовавшихся  спросом товаров был по-прежнему  ограниченным. Мода приходила с  Запада, в основном через страны  социалистического лагеря: туда  чаще ездили и в командировки, и по туристическим путевкам. Следовать моде требовало немалых  усилий, но брюки клеш, юбки мини  и макси, брючные костюмы и  туфли на платформе были, несмотря  на отсутствие такой одежды  и обуви на прилавках магазинов, у каждой модницы 1970-х гг. Возможность  разнообразить повседневную жизнь  и несколько повысить ее качество  давали поездки за границу. Поэтому  престиж связанных с выездом  за рубеж профессий — дипломатов, переводчиков, моряков, летчиков и  стюардесс международных авиалиний  — стал стремительно расти.

      Характерно, что официальная пропаганда без  устали критиковала «вещизм»  и «потребительство», но пропагандистские усилия никак не сказывались на предпочтениях людей.

      Повседневная  жизнь заметно расходилась с  идеологическими установками, представлявшими  советский народ как единую  социально-политическую общность, а  политику государства — как  последовательное воплощение марксистских  идей о социальной справедливости. Заметной становилась разница  в качестве жизни разных групп  населения, она определялась различиями не только в уровне доходов, но и в возможностях доступа к социальным благам.