Опричнина

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И  НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

СИБИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ  ГЕОДЕЗИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

       ОТЕЧЕСТВЕННАЯ   ИСТОРИЯ

 

 

         Р    Е    Ф    Е    Р    А    Т 

 

по теме

 

ОПРИЧНИНА

 

 

 

 

 

              

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

      НОВОСИБИРСК 

       2013

Содержание:

 

• Введение
• Предпосылки опричнины.
• Начало опричнины.

• Причины опричнины.

• Устройство опричнины.

• Методы проведения опричной политики.

• Усиление опричнины.

• Опричная гроза.

• Предпосылки и отмена опричнины.

• Итоги опричнины
• Заключение
• Литература

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

В нашей истории царствование Ивана Грозного составляет половину XVI века и является одной из самых  важных и переломных эпох нашего государства. Оно важно как по расширению территорий, так и по крупным знаменательным событиям и по изменениям во внутренней жизни страны. Много было совершено  в этот полувековой период славного, светлого и великого по своим последствиям, но еще более мрачного, кровавого  и отвратительного. Этим ужасом была опричнина.

ОПРИЧНИНА – система чрезвычайных мероприятий, примененных русским царем Иваном IV Грозным в 1565–1572 во внутренней политике для разгрома боярско-княжеской оппозиции и укрепления Русского централизованного государства. Само слово «опричнина» («опричнина») происходит от древнерусского – «особый». В 14–15 вв. «Опричниной» называли выделенный членам великокняжеской династии государственный удел с территорией, войсками и учреждением.

Введение опричнины в 16 в. Иваном Грозным было вызвано сложностями  внутренней обстановки в стране, в  том числе противоречием между  политическим сознанием боярства, определенных кругов высшей бюрократии (дьяков), высшего  духовенства, желавших самостоятельности, с одной стороны и, с другой, – стремлением Ивана Грозного к неограниченному самовластью, основанному на твердой вере последнего в личное богоподобие и богоизбранность  и поставившего цель привести действительность в соответствие с собственными убеждениями. Упорство Ивана Грозного в достижении абсолютной власти, не стесняемое ни законом, ни обычаем, ни даже здравым смыслом  и соображениями государственной  пользы усиливалось его крутым нравом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Предпосылки опричнины.  

 Предпосылками к опричнине  было то, что правительство Грозного состояло из бояр, объединившихся в одной цели овладеть московской политикой и направить ее по-своему. “Избранная рада”, состоя из потомков удельных князей, “княжат”, вела политику именно княжескую и поэтому должна была рано или поздно прийти в острое столкновение с государем, сознающим свое полновластие; а так же правительство царя не могло вполне успешно вести преобразовательное дело по той причине, что в нем самом не было согласия и единодушия.      

 Так, уже в 1553 году, во время  тяжелой болезни Грозного, обнаружилось, что рада желала воцарения  не маленького сына Грозного, Димитрия, а двоюродного брата  его (Грозного) – князя Владимира  Андреевича. В 1557-1558 годах у царя  вышло столкновение с боярами  из-за Ливонской войны, которой  боярская рада не желала. А  в 1560 году, с кончиной жены Грозного  Анастасии Романовны, у Грозного  с его советниками произошел  прямой разрыв. Сильвестр и Адашев  были сосланы, попытки бояр  их вернуть повели к репрессиям; однако эти репрессии еще не  доходили до кровавых казней. Гонения получили решительный  и жестокий характер только  в связи с отъездами (“изменой”)  бояр. Заметив наклонность недовольных  к отъездам, Грозный брал с  бояр, подозреваемых в желании  отъехать в Литву, обязательства  не отъезжать за поручительством  нескольких лиц; такими “поручительными  грамотами” он связал все боярство. Но отъезды недовольных все-таки  бывали, и в 1564 году успел бежать  в Литву князь Андрей Михайлович  Курбский, бросив вверенные ему на театре войны войска и крепость, оправдывая свой побег “нестерпимою яростью и горчайшей ненавистью”. Потомки старой русской династии, “княжата”, превратившись в служилых бояр своего сородичи московского царя, требовали себе участия во власти; а царь мнил их за простых подданных, которых у него “не одно сто”, и потому отрицал все их притязания.

 

Начало опричнины.

Вначале декабря 1564г. царская семья  стала готовиться к отъезду из Москвы. К величайшему неудовольствию церковных властей он велел забрать  и свести в Кремль самые почитаемые иконы. В воскресенье, 3 декабря, Грозный  присутствовал на богослужении в  кремлевском Успенском соборе. После  окончания службы он трогательно  простился с митрополитом, членами  Боярской думы, дьяками, дворянами и  столичными гостями. На площади перед  Кремлем уже стояли «сотни нагруженных  повозок под охраной нескольких сот вооруженных дворян. Царская  семья покинула столицу, увозя с собой всю московскую "святость" и всю государственную казну, которые стали своего рода залогом в руках Грозного»

Царский выезд был необычен. Ближние  люди, сопровождавшие Ивана, получили приказ забрать с собой семьи. Оставшиеся в Москве бояре и духовенство  находились в полном недоумении и  неведении о замыслах царя. Царский "поезд" скитался в окрестностях Москвы в течение нескольких недель, пока не достиг укрепленной Александровской  слободы.

Отъезд царя ошеломил столицу. Духовенство, бояре, сановники, приказные люди просили  митрополита умилостивить государя. Чтобы "ударить челом царю и  плакаться", в Александрову слободу  отправилась представительная делегация  от духовенства, бояр, дворян, приказных  людей, купцов и посадских. Выслушав этих посланцев "всего народа", Иван Грозный согласился вернуться  в Москву, но на определенных условиях. В самом общем виде они заключались  в следующем: отныне царь будет по своему усмотрению "невозбранно  казнить изменников опалою, смертию, лишением достояния", без всяких претензий со стороны духовенства.

2 февраля 1565г. Иван Васильевич  торжественно въехал в столицу,  а на другой день объявил  духовенству, боярам и знатнейшим  чиновникам об учреждении опричнины.

Это был особый двор, какой  образовывал себе царь, с особыми  боярами, с особым дворецкими, казначеями и прочими управителями, дьяками, всякими приказными и дворовыми  людьми, с целым придворным штатом. Летописец усиленно ударяет на это  выражение «особной двор», на то, что  царь приговорил все на этом дворе  «учините себе особно». Из служилых людей  он отобрал в опричнину тысячу человек, которым в столице на посаде за стенами Белого города, за линией нынешних бульваров, отведены, были улицы (Пречистенка, Сивцев вражек, Арбат и левая от города сторона  Никитской) с несколькими слободами  до Новодевичьего монастыря; прежние  обыватели этих улиц и слобод из служилых и приказных людей были выселены из своих домов в другие улицы московского посада. На содержание этого двора, «на свой обиход»  и своих детей, царевичей Ивана  и Федора, он выделил из своего государства  до 20 городов с уездами и несколько  отдельных волостей, в которых  земли розданы, были опричникам, а  прежние землевладельцы выведены были из своих вотчин и поместий и получали земли в неопричных уездах. До 12 тысяч  этих выселенцев зимой с семействами  шли пешком из отнятых у них  усадеб на отдаленные пустые поместья, им отведенные. Эта выделенная из государства  опричная часть не была цельная область, сплошная территория, составилась из сел, волостей, городов, даже только частей иных городов, рассеянных там и сям, преимущественно в центральных  и северных уездах (Вязьма, Козельск, Суздаль, Галич, Вологда, Старая Руса, Кагрополь  и другие; после взята в опричнину  Торговая сторона Новгорода). «Государство же свое Московское», т. е. всю остальную  землю, подвластную московскому  государю, с ее воинством, судом, управой  царь приказал ведать и всякие дела земские делать боярам, которым велел быть « в земских», и эта половина государства получила название земщины. Все центральные правительственные учреждения, оставшиеся в земщине, приказы, должны были действовать по-прежнему, «управу чинить по старине», обращаясь по всяким важным земским делам в думу земских бояр, которая правила земщиной, докладывая государю только о военных и важнейших земских делах. Так все государство разделялось на земщину и опричнину: во главе второй непосредственно встал сам царь, не отказываясь и от верховного руководительства думой земских бояр. «За подъем же свой», т. е. на покрытие издержек по выезду из столицы, царь взыскал с земщины как бы за служебную командировку по ее делам подъемные деньги – 100 тысяч рублей (около 6 миллионов рублей на наши деньги 2003г.) так изложила старая летопись не дошедшей до нас «указ об опричнине», по-видимому, заранее заготовленный еще в Александровской слободе и прочитанный на заседании государственного совета в Москве. Царь спешил: не медля, на другой же день после этого заседания, пользуясь предоставленным ему полномочием, он принялся на изменников своих опалы класть, а иных казнить, начав с ближайших сторонников беглого князя Курбского; в один этот день шестеро из боярской знати были обезглавлены, а седьмой посажен на кол. Организованная по типу удельного княжества опричнина находилась в личном владении царя. Управляла ей особая Боярская дума. Формально ее возглавлял удельный князь Михаил Черкасский, брат царицы. Но фактически всеми делами в распоряжались Плещеевы (бояре Алексей Басманов, Захарий Очин, Федор Басманов) и их друзья (Вяземский и Зайцев). Началось устроение опричнины. Прежде всего, сам царь, как первый опричник, поторопился выйти из церемонного, чинного порядка государевой жизни, покинул свой наследственный кремлевский дворец, переехал на новое укрепленное подворье, которое велел построить себе где-то среди своей опричнины, между Арбатом и Никитской, в то же время приказал своим опричным боярам и дворянам ставить себе в Александровской слободе дворы, где им предстояло жить, а также здания правительственных мест, предназначенных для управления опричниной. Скоро он и сам поселился там же, а в Москву стал приезжать «не на великое время». Так возникла среди глухих лесов новая резиденция, опричная столица с дворцом, окруженным рвом и валом, со сторожевыми заставами по дорогам. В этой берлоге царь устроил дикую  пародию монастыря, подобрал три сотни самых отъявленных опричников, которые составляли братию, сам принял звание игумена, а князя Афанасия Вяземского облек в сан келаря, покрыл этих штатных разбойников монашескими скуфейками, черными рясами, сочинил общежительный устав, сам  с царевичами по утрам лазил на колокольню звонить к заутрене, в церкви читал и пел на клиросе и клал такие земные поклоны, что со лба его не сходили кровоподтеки. После обедни за трапезой, когда веселая братия объедалась и опивалась, царь за аналоем читал поучения отцов церкви о посте и воздержании, потом одиноко обедал сам, после обеда любил говорить о законе, дремал или шел в застенок присутствовать при пытки заподозренных.

В опричнину отбирали худородных дворян, незнавшихся с боярами. Сам  царь, находившийся во власти аристократических  предрассудков, сетовал на то, что  вынужден приближать мужиков и холопов. Служба в опричнине открывала  широкие перспективы для худородных дворян. Им увеличили земельные оклады.

Чтобы обеспечить опричников землями, власти провели конфискацию  земель у бояр, не принятых на опричную службу.

В первые дни опричнины  Москва стала свидетелем кровавых казней. Зачастую обвинения насчет заговора носили чисто вымышленный характер. После казни "изменников" царь "положил опалу" на некоторые  боярские семьи, "а иных сослал в  вотчину в Казань на житье с  женами и с детьми".

Один из самых проницательных писателей XVI века, Д.Флетчер, живо описал меры, с помощью которых Грозный  подорвал влияние удельно-княжеской  знати после учреждения опричнины. По словам Флетчера царь овладел всеми  наследственными землями княжат, а взамен дал им земли, которые  находились на весьма далеком расстоянии и в других краях государства. Царские опричники форменным  образом терроризировали обитателей княжеских гнезд. Опальных княжат хватали  и увозили в ссылку, а члены  их семей должны были добираться до места ссылки сами и в пути кормиться  подаяниями.

Сам царь Иван смотрел на учрежденную им опричнину, как на свое частное владение, на особый двор или удел, который он выделил из состава государства; он предназначал после себя земщину старшему своему сыну как царю, а опричнину –  младшему, как удельному князю. Есть известие, что во главе земщины  поставлен был крещеный татарин, пленный казанский царь Едигер -Семеон. Позднее, в 1574 г., царь Иван венчал на царство  другого татарина, касимовского хана Саина -Булата, - в крещении Симеона  Бекбулатовича, дав ему титул  государя великого князя всея Руси. Переводя этот титул на наш язык, можно сказать, что Иван назначал того и другого Симеона председателями думы земских бояр. Симеон Бекбулатович правил царством два года, потом  его сослали в Тверь. Все правительственные  указы писались от имени этого  Симеона как настоящего всероссийского царя, а сам Иван  довольствовался  скромным титулом государя князя, даже не великого, а просто князя московского, не всея Руси, ездил к Симеону  на поклон, как простой боярин, и  в челобитных своих к Симеону  величал себя князем московским Иванцом  Васильевым, который бьет челом «с своими детишками», с царевичами. Можно  думать, что здесь  не все –  политический маскарад. Царь Иван противопоставлял себя как князя московского удельного  государю всея Руси, стоявшему во главе  земщины; выставляя себя особым, опричным князем московским. Иван как будто  признавал, что вся остальная  Русская земля составляла ведомство  совета, состоявшего из потомков ее бывших властителей, князей великих  и удельных, из которых состояло высшее московское боярство, заседавшее в земской думе.  

Весна 1566 г. принесла с собой  долгожданные перемены. Опричные казни  прекратились, власти объявили о прощении опальных. Первого мая в Казань прибыл гонец, объявивший ссыльным "государево жалованье, Грозный простил большую  часть опальных и позволил им вернуться  в Москву.

Со времен первых походов  на Казань Российское государство вело непрерывную войну на протяжении 20 лет. Мобилизация дворянского ополчения  шла одна за другой. Служба требовала  значительных денежных расходов, и  дворяне вынуждены были перестраивать  хозяйство. Они заводили барскую  запашку и обрабатывали ее руками страдных холопов, увеличивали поборы с крестьян.  Начавшийся упадок деревни  встревожил правительство. Его чиновники  многократно проводили "дозоры" и "обыски" и исправно записывали "сказки " населения. В "сказках" крестьяне в один голос жаловались на непосильность и разорительность  государевых податей. Положение  крестьян усугубилось еще грандиозными стихийными бедствиями и неурожаем, опустошившими страну в течение  трех лет. Голодная смерть косила жителей  городов и деревень. Вслед за голодом  в стране началась чума.

  Трехлетний голод и эпидемия принесли гибель сотням тысяч людей. Бедствие довершили опустошительные набеги татар. Страна подверглась невиданному разорению. Наступившая разруха положила начало массовому бегству крестьян на необжитые окраины государства.

Тщательно наблюдая за положением дел в стране, Грозный и его  приспешники повсюду видели признаки надвигающейся беды. Подозрения и  страхи по поводу мятежа толкнули Грозного пойти на братоубийство - казнь семьи  Старицких, и учинить жесточайший  разгром Новгорода.

Стихийные бедствия и набеги татар приносили неописуемые  бедствия, но опричники в глазах народа были страшнее татар. В разоренной чумой и голодом стране опричники  безнаказанно убивали и грабили.  Разумеется, царь и его приспешники  не поощряли прямой разбой. Но они создали  опричные привилегии и подчинили  им право и суд. Они возвели  кровавые погромы в ранг государственной  политики. В конечном итоге погромы  более всего деморализовали саму опричнину.

Между тем быстро развивались  внешнеполитические события. Угроза татарского вторжения ускорила слияние военных  сил опричнины и земщины. Правительство  начало исподволь готовиться к упразднению  опричных порядков. 23 июля 1572 года татары вторглись в Россию. В этой войне  Русь нанесла сокрушительный удар по военному могуществу Крыма. Гибель отборной турецкой армии под Астраханью в 1569 году и разгром крымской орды под Москвой в 1572 году положили предел турецко-татарской экспансии в  Восточной Европе.