Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны

     2.Регистрация  приходов, их исполнительских органов  и служителей культов.

     Уполномоченный был волен отказать в регистрации любому неугодному ему или властям священнослужителю, назначенному правящим архиереем.

     3. Заключение договора о передаче  в пользование прихожан церковного  здания и культового имущества.

     4.Учет  церквей, молитвенных домов и монастырей.

     На  каждый зарегистрированный приход уполномоченный заводил досье, в котором должно присутствовать десять обязательных документов: ходатайство, список учредителей, список членов церковного совета и ревкомиссии, анкеты настоятеля и т.д. и т.п.

     5. Наблюдение за правильным и  своевременным проведением в  жизнь законов и постановлений  Правительства Союза ССР, относящихся  к Русской православной церкви, а равно за выполнением приходами  договоров о пользовании церковными  зданиями и культовым имуществом.

     6. Наблюдение за духовными училищами  и православными братствами.

     7. Закрытие, переоборудование, слом и  строительство церквей и молитвенных  домов.

     S. Порядок представления Уполномоченным  информации и отчетов Совету  по делам Русской Православной  Церкви при СНК СССР и положении и деятельности РПЦ на территории республики, области или края.

     9. Общие правила, которыми должен  руководствоваться Уполномоченный  Совета в своей практической  работе.

«...Уполномоченный Совета наблюдает, чтобы все ведомства  республики, краевые и областные организации в соответствии с Положением о Совете по делам Русской православной церкви при СНК СССР, согласовывали с ним мероприятия, связанные с вопросами, относящимися к Русской православной церкви...

...дает  заключение по заявкам епархиального управления на строительные материалы, топливо, горючее и т.п.

...для  осуществления связи с местной  епархией и приходами РПЦ по  вопросам, требующим разрешения  Правительства СССР или правительств  союзных и автономных республик  и местных советских органов, проводит прием епархиального архиерея, представителей приходов и духовенств и ведет регистрацию посетителей...»(14) 
 
 

ГЛАВА II. Новгородская епархия в годы Великой Отечественной войны. 

     Пребывание  новгородцев на оккупированной фашистами  территории и в трудовых лагерях в самой Германии выявило их подлинное отношение к религии своего народа — православию. Отношение это однозначное — положительное. Об этом свидетельствуют 40 действовавших церквей, открытых Псковской православной миссией на оккупированной территории Новгородской области.

     После освобождения северо-западных районов  Новгородской области сразу же 23 храма оказались закрытыми, так  как их общины не успели пройти в  срок регистрацию, в некоторых храмах не было священников.(1)

     Предстоял долгий путь возрождения новгородских церквей.

     5 июля 1944 года Президиум Верховного  Совета СССР своим Указом воссоздал Новгородскую область. В ее состав вошли 7 городов, 18 рабочих поселков, 5423 населенных пункта. Было образовано 27 районов.(2)

     По  церковному же подчинению Новгородская епархия по-прежнему оставалась в составе Ленинградской митрополии. Тем не менее, исполком Новгородского облсовета, проводя генеральную линию партии, решением от 24 сентября 1944 года утвердил уполномоченным Совета по делам РПЦ по Новгородской области Петра Николаевича Тихонова, работавшего ранее в органах госбезопасности. Он же исполнял обязанности уполномоченного по делам религий.(3)

     Состояние церковной жизни в Новгородской области, как уже упоминалось, было печальным: в 17 районах из 27 не было ни одного действующего храма! По одному в пяти районах: Чудовском, Боровичском, Пестовском, Мстинском. По два — в Новгородском и Старорусском. Наиболее активно протекала жизнь верующих Шимского района — шесть действующих церквей, Батецкого — пять, Волотовского — три. Всего 23 храма на область.(4)

     Однако  эта статистика отражала только положение  действующих церквей, но не настроения верующих: с 3 сентября 1944 года по 1 июля 1945 года во все областные инстанций  поступило 41 ходатайство о регистрации церковных общин и открытии церквей. Возрождение Патриаршества вселило в сердца людей светлую надежду на перемены в отношения государства к Церкви.

     Ровно через месяц после избрания Патриарха, в октябре 1943 года группа верующих г. Боровичи обратилась с письмом к М.И. Калинину: «В городе и районе нет ни единой действующей церкви, местные власти обещали в июне освободить Успенскую кладбищенскую церковь, но так ничего и не сделали».

     Как и заведено было в советской системе, письмо поступило в Леноблисполком (в то время Новгородская область еще входила в состав Ленинградской). 16 марта 1944 года уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви по Ленинградской области получил ходатайство митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия: «Прилагая при сем: а) прошение представительницы верующих г. Боровичей Е. Семеновой от 2 декабря 1943 г., б) прошение протоиерея Александра Медведского от 12 февраля 1944 г. и в) послужной список протоиерея Медведского, — нахожу возможным поддержать ходатайство верующих об открытии в г. Боровичи кладбищенского храма по следующим основаниям:

• Как в самом городе, так и вблизи его храма не имеется.
• Кладбищенский храм, занятый в настоящее время под склад военного обмундирования, никаким переделкам не подвергался и для совершения в нем богослужений требуется лишь незначительный ремонт...

   Дело  затягивалось. Началась переписка между  Уполномоченным и Боровичским горисполкомом: местные власти пытались доказать невозможность  возвращения церкви и регистрации общины: «...заявители об открытии церкви действуют по личной инициативе, преимущественно по инициативе гражданки Семеновой Е.И. (учительницы-пенсионерки). Здание церкви требует капитального ремонта. Используется в настоящее время это помещение под вещевой склад...»

   Верующие  настойчиво отстаивали свои права, и 2 августа 1944 года СНК СССР отдает распоряжение № 15752-РС, на основании которого Совет по делам Русской Православной Церкви принимает решение об открытии церкви в Боровичах. Но даже при наличии такого решения волокита тянулась до октября: у общины не было справки о регистрации — на этом основании не спешили вернуть здание, а регистрация затягивалась из-за того, что здание отсутствовало. (Подобная история в это же время происходила и в Валдае.) Наконец, 26 октября 1944 года община Успенской церкви была зарегистрирована.

   Успенская церковь в Боровичах была последней, закрытой властью в самый канун  войны. Она же стала первой, принявшей  своих прихожан еще в военное  лихолетье. Прихожане этого храма незамедлительно проявили свой истинный патриотизм и подлинную христианскую добродетель. 7 мая 1945 года протоиерей Александр Медведский телеграфировал митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Григорию (Чукову), сменившему избранного патриархом Алексия: «Желая отметить великий христианский праздник Св. Пасхи патриотическим делом, духовенство и церковный актив Боровичской Успенской церкви постановил подписаться на 4-й Государственный заем в сумме 30 000 тыс. рублей и всю сумму внести наличными».

   И год спустя верующие боровичане не изменили своим принципам: «Исполком Успенской церкви решил отметить День Победы пожертвованием на строительство дома инвалидов в Боровичах в размере 50 000 рублей», — такое сообщение получил 4 июля 1946 года Уполномоченный Совета по Новгородской области П.Н Тихонов.(5)

   К концу февраля 1944 года все новгородские земли были освобождены от фашистских захватчиков, и тогда стала очевидной  ситуация, которая до того времени  была известна немногим: на оккупированной территории в годы войны действовало 40 церквей. В Новгородском районе — 8, Батецком — 6, Шимском — 7, Волотовском — 5, Солецком — 4, Старорусском — 4. Действовали церкви в Уторгошском, Чудовском, Демянском районах, но в меньшем количестве – 11.

     Незначительная  территория Демянского района была освобождена на год раньше, чем остальная часть Новгородской области. Как только враг покинул земли в районе бывшего Демянского котла, жители д. Ильина Гора 2 декабря 1943 года обратились к Святейшему Патриарху Сергию: «...мы, прихожане Ленинградской области Демянского района, село Ильина Гора имеем две церкви. Одна испорчена, а вторая в исправности, но священника у нас нет. Но так как религия разрешена правительством свободная, поэтому мы просим Вас выслать нам священника. Верующих у нас много, но так как в связи с военными действиями грамотных осталось мало, мы не знаем, как и куда обратиться. Без богослужения очень тяжело жить. Народ осознал, что все идет по повелению Всевышнего, поэтому просим Вас выслать нам священника... Храм наш пророка Божиего Ильи не поруган, престол и антиминс, Евангелие и крест есть. Больше ничего нет — отобрали. Мы просим Вас второй раз. В августе-месяце писали, но не получили ответа».

       Только 13 июня 1946 года решением Совета  по делам Русской Православной  Церкви церковь во имя пророка Илии была открыта.

     В феврале 1944 года районы будущей Новгородской области были освобождены от войск  германского рейха, а уже в  марте верующие батецкой деревни  Городня обратились в облисполком (еще Ленинградский) с ходатайством об открытии церкви, а к митрополиту — о назначении священника: «Приход наш верующих состоит из 23 деревень, насчитывающих свыше 700 домов, имеет в селе Городня церковь из трех престолов, кирпичная, большого размера. За время немецкой оккупации почти не пострадала, иконостас и иконы уцелели...»

     Церковь в Городне была закрыта решением Батецкого РИКа в 1939тоду. В годы войны  приходская жизнь снова возобновилась. Церковь входила в зону «Псковской православной миссии». Священник Николай  Егоров накануне прихода частей Красной  Армии по вполне понятным причинам покинул приход.

     Переписка с инстанциями всех уровней растянулась  ровно на год, и лишь 27 марта 1945 года православная община в с. Городня  при церкви во имя святого Димитрия была зарегистрирована.

     Ходатайства об открытии храмов поступали со всех концов области. 15 мая 1944 года члены церковного совета с погоста Учно (церковь 1862 г.) Волотовского района обратились с письмом в Ленинградский облисполком: «Просим вас открыть нам церковь в погосте Учно, где до последнего времени совершалась служба священником пог. Доворец Солецкого района.

     «Мы, прихожане, обращались к местным  властям... Всюду нам давали такие  ответы, что ни приказа, ни отказа, — писали прихожане митрополиту Григорию 16 апреля 1946 года. — Мы знаем хорошо, что наши великие руководители и наставники, великий Сталин как в городах, так и в провинциях нашей Советской страны также разрешили производить в церквах богослужения и ходить молиться, кто верующий православный. Но местные власти в этом нам разрешить воздерживаются». Местные власти четыре года «воздерживались» от конкретного решения. Переписка дошла до Совета Министров республики и вернулась в облисполком, который 1 марта 1948 года принял решение № 277: «Учитывая, что в Волотовском районе имеется четыре открытых действующих церкви и три из  них (г. Сольцы — 20 км, Речки -10 км, Любыни 10 км), находятся на близком расстоянии от д. Учно, следовательно, религиозные запросы верующих могут вполне удовлетворяться, ходатайство группы верующих об открытии церкви в д. Учно оставить без удовлетворения».

     Приведенная переписка красноречиво свидетельствует  о лукавой политике властей —  «ни приказа, ни отказа», что оборачивается  долгими месяцами надежд, ожиданий верующих. Двуликость в отношениях с Церковью с первых же шагов видимого примирения подтверждают два документа. Постановлением от 14 апреля 1945 года Совет по делам Русской Православной Церкви разрешил открыть в Новгородской области 8 церквей, среди них: Михаила Архангела в Новгороде, Успенскую — во Внуто, Спасо-Преображенскую в Броннине, Ильинский собор в Сольцах.

     Спустя  месяц после выхода упомянутого  постановления в канцелярию митрополита  Ленинградского и Новгородского  поступило уведомление от новгородского  уполномоченного: «В соответствии с  полученными указаниями Совета по делам  РПЦ... нижеследующие церкви, в которых не происходила церковная служба более одного года (ввиду отсутствия священника) исключаются из числа действующих церквей, а именно...» И далее следовал перечень 15 церквей, 5 — в Новгородском районе: в дд. Егорий, Курицко, Ямок, Голино, Б. Водское. (6)

     В январе 1945 года состоялся Поместный  собор Русской православной церкви. Он принял положение об управлении Церковью, одобренное Совнаркомом. По этому Положению настоятель храма  становился и председателем церковного совета, что ранее было запрещено. В совет входили 3 человека: староста, его помощник и казначей. Повсеместно создавались ревизионные комиссии.

     Теперь  представители государственной  власти получили собственный циркуляр, который на долгие годы стал главным  оружием уполномоченного в его противостоянии с местной Церковью.

     Существование инструкции было окружено секретностью и недоступностью: наличие в одном  экземпляре без права копирования, местопребывания. Однако никакие инструкции никогда не могли предвидеть все жизненные ситуации (включая и в Новгородской области), которые ставили уполномоченного в тупик. В январе 1947 года верующие г. Боровичи обратились к уполномоченному с просьбой войти с ходатайством о возвращении святых мощей праведного Якова Боровичского из Валдая, где они, по слухам, хранились в местном музее. Перенесены мощи в Валдай были еще в XVII веке патриархом Никоном.

     «Прошу  Ваших указаний, как мне реагировать  на данный запрос» — обращался  чиновник за помощью в Совет. Ответ  пришел через месяц и был весьма краток: «Прощу сообщить канцелярии митрополита Ленинградского и Новгородского Григория о том, что местонахождение мощей Якова праведного Боровичского вам неизвестно».