Русско-дагестанские взаимоотношщения X-XV вв

С первым походом татаро-монголов связаны также и события, разыгравшиеся на Кавказе в связи с проникновением сюда кыпчаков после разгрома их монголами на Северном Кавказе. Когда кыпчаки подошли к Дербенту и увидели, что силой взять его невозможно, они задумали хитростью и обманом проникнуть в город и захватить его. С этой целью вначале они обратились к владетелю Дербента с просьбой предоставить им убежище. Владетель Дербента Рашид отказался удовлетворить их просьбу, но все же кыпчакам удалось обманом проникнуть в город и завладеть им. Рашид же вынужден был бежать в Ширван. Из Дербента кыпчаки направились в Закавказье и по пути опустошили Ширван, Арран и Грузию. Одних пленников они обращали в рабство и продавали, а других беспощадно уничтожали. «Однако мусульмане, курджи, лакзы и другие почувствовали смелость по отношению к ним, уничтожили их, убили, грабили и захватили в плен, так что кыпчакский раб (мамлюк) продавался в Дербент-Ширване по (самой) низкой цене». Таким образом, бесчинства и жестокость кыпчаков в Южном Дагестане и Закавказье привели к тому, что против них совместно поднялись народы Кавказа. По словам Ибн Ал-Асира, после поражения кыпчаки «перешли в страну лакзов». Это сообщение позволяет предположить, что кыпчаки вступили в пределы внутреннего Дагестана. Кыпчаки могли бы пройти обратно и через Дербент по равнинному Дагестану, но источники позволяют говорить, что владетель Дербента Рашид, бежавший в Ширван после захвата города кыпчаками, с уходом последних в Закавказье вернулся в Дербент, перебил оставшихся в городе кыпчаков и укрепился в городе[31].

В это время на Кавказе появился преследуемый татаро-монголами хорезмшах Джалал Ад-Дин, который намеревался утвердиться здесь для ведения борьбы с захватчиками. Однако организовать эффективную борьбу ему не удалось. Будучи храбрым полководцем. Джалал Ад-Дин оказался недальновидным политиком. В своей борьбе с татаро-монголами он искал поддержки народных масс. Вместо создания антимонгольской коалиции он затеял войны с Грузией, Арменией, сельджуками и Багдадским халифатом[32].

Армянские и грузинские князья с оружием в руках выступили против Джалал Ад-Дина, нанесли ему серьезное поражение и в 1226 г. освободили Тбилиси и Двин.

Джалал Ад-Дин решил укрепиться в районе Дербента. С этой целью он пытался захватить Дербентский проход с помощью дружественных ему кыпчаков. По его просьбе в 1227 г. к Дербенту явились 50 тыс. кыпчаков, которые обещали хорезмшаху «взять Дербентский проход». Во главе Дербента тогда стоял малолетний наследник престола, а фактически же городом управлял его атабек Ал-Асад, который вынужден был явиться для переговоров в лагерь Джалал Ад-Дина, где получил подарки и согласился сдать город, но когда правитель Дербента возвращался в город, всадники Джалал Ад-Дина, сопровождавшие Ал-Асада, заковали последнего в цепи и «стали разорять поселения Дербента вне его стены[33]. Последствия уничтожений и разрушения были таковы, что, казалось, здесь вчера не было ничего». Ал-Асаду все же удалось хитростью освободиться и возвратиться в Дербент. Подобные действия войск Джалал Ад-Дина вызвали ненависть жителей Дербента и близлежащих населенных пунктов к завоевателям. В свою очередь, и кыпчаки, которые расположились с северной стороны Дербента, также пытались проникнуть в город и одновременно разоряли окрестности города. «Дело с Дербентом из-за их скверного поступка запуталось, и на его взятие не осталось надежды». Завоевательная политика Джалал Ад-Дина вызвала сопротивление народов Кавказа, которые не раз поднимались против него. Рашид Ад-Дин среди народов Кавказа, восставших против Джалал Ад-Дина, называет сариров и лезгинов, что указывает на участие горцев Дагестана в борьбе с последним. Все это создавало благоприятные условия для покорения Кавказа татаро-монголами, которые к этому времени вновь появились с юга на Кавказе и в 1231 г. нанесли Джалал Ад-Дину сокрушительный удар[34].

Первый поход татаро-монгольских войск имел разведывательный характер и не привел к установлению господства на Северном Кавказе. Такой крупный город, как Дербент, также сохранил свою независимость вплоть до 1239 г. Именно в Дербенте в 1222 г. нашли убежище кыпчаки после поражения, нанесенного им татаро-монголами на Северном Кавказе[35].

Глава II. Социально-экономические связи Дагестана с Русью XII-XIV веках

Дагестанские горцы поддерживали связи не только с ближними соседями, но и со многими народами и странами Европы и Ближнего Востока. К раннему средневековью восходят связи горцев Дагестана и Древней Руси. К VII в. (626 г.) относятся сведения о контактах славянских племенных союзов с прикаспийскими областями Кавказа. Русы упоминаются как участники военных экспедиций: в 626 г. они воюют у стен Дербента. Десятки лет русы прочно обосновались на левом берегу Каспийского моря и вели мирную торговлю. Дагестан играл посредническую роль во взаимоотношениях русов с Кавказскими народами. В приморской части Дербента были расположены торгово-ремесленные центры – Дербент, Варачан, Семендур, где скрещивались торговые пути из стран Ближнего Востока, Закавказья, Средней Азии, Поволжья, Восточной Европы. Нарудя с торгово-экономическими, русы и лезги поддерживали между собой и политические связи. Как сообщает источник, они совместно выступали против арабов[36].

Характер взаимоотношений русов и дагестанских народностей изменился, когда в степях Северного Кавказа стал складываться Хазарский каганат. Однако отношение русов с прикаспийским населением не прекратились. Дело в том, что на историческую арену выдвинулась Киевская Русь. Через пределы Хазарского каганата восточные славяне поддерживали контакты с народами Кавказа, Средней Азии, Ирана, арабскими странами.

Создание Древнерусского государства – века в истории развитии стародавних русско-восточных связей. Древние русы прилагали усилия по укреплению и расширению традиционных торговых связей и продолжали интенсивные поиски новых путей. Волжский путь выводил их в Каспийский бассейн. Арабский автор IX в. Ибн Хордадбех пишет о плавании по морю Джурджана (то есть по Каспию) русских купцов. Древние русы совершали походы в прикаспийские области: первый – в 60-80 годах IX в., второй – в 909-910 гг., третий – после 912-913 гг., и четвертый – 945 г. Русы стремились обосноваться в Закавказье, восстановить экономические связи и наладить хозяйственную жизнь. В 965 г. русы захватили Саркел (Белую Вежу), Штиль и Семендер и разрушили до основания. Все это содействовало разгрому каганата. После этого влияние Древней Руси на Кавказе, в частности на побережье Каспия, усиливается. Русы вмешивались в дела отдельных феодальных правителей Дагестан имел дружину из русов[37].

Как письменные источники, так и археологический материал свидетельствуют о том, что Х – начало ХIII в. характеризуются развитием земледелия, скотоводства, садоводства, ростом и совершенствованием ремесла, подъемом городской жизни на всем Северном Кавказе.

Земледелие и скотоводство составляли экономическую основу производственной деятельности населения Северного Кавказа. В развитии различных видов хозяйственной деятельности огромную роль играл географический фактор (высокогорье, горы, предгорье и равнина, долинные зоны).

Если основным видом хозяйственной деятельности в высокогорных районах было овцеводство, а в горных – скотоводство в целом (овцеводство и крупный рогатый скот) и домашние промыслы, то равнина и предгорье ориентировались преимущественно на зерновые и садовые культуры, крупный рогатый скот, а горно-долинные районы – на садоводство, земледелие, крупный рогатый скот.

Занятие кочевниками огромных степных массивов Предкавказья, а главное – проникновение их в прилегающие к горам равнинно-предгорные районы с развитым земледельческим хозяйством сыграли немаловажную роль в нарушении традиционных связей земледельческого и скотоводческого населения[38].

Однако постепенно налаживались контакты между носителями кочевых и оседлых традиций, равнина и предгорье постепенно вновь переходили к традиционному земледельческому хозяйству. В IХ – Х вв. на всем протяжении обширных, примыкающих к горам равнинных земель Северного Кавказа мы сталкиваемся с развитым земледельческим хозяйством[39]. Со второй половины ХI в. наблюдаются различные пути хозяйственного развития региона: равнинные районы восточной прикаспийской части Северного Кавказа, отличавшиеся в Х в. высокоразвитой земледельческой культурой и наличием городской жизни, после прихода кыпчаков ориентированы полностью на скотоводческое хозяйство, в то время как для равнинно-предгорных районов Северо-Западного и Центрального Предкавказья ХI – начала ХIII в. характерно продолжение и развитие земледельческих традиций.

Письменные источники дают возможность судить о развитом земледельческом хозяйстве народов Дагестана. «Население этой страны (Зихии) ... занимается земледелием»,– читаем в апокрифических сказаниях. О наличии оседлого земледельческого населения в Алании и о его густоте хорошее представление дает Ал-Масуди: «Царство (алан) состоит из непрерывного ряда поселений: когда утром запоют (гденибудь) петухи, ответ им доносится из других частей царства ввиду чересполосицы и смежности селений». Персидский аноним Х в. подтверждает эти сведения Ал-Масуди об аланах: «У них тысяча больших деревень». Согласно Ал-Масуди в Сарире было 20 тысяч долин, населенных людьми разного рода («сунуф»), которые имеют там свои поместья и деревни («дийа ва кура»).

Перечисленные выше сведения о земледелии в Дагестане относятся к Х в. Для последующих веков до начала ХIII в. также имеются ценные данные. Автор «Истории Ширвана и Дербента» сообщает о многочисленных «дийа» жителей Ал-Баба и возделываемых землях («имарат») и их «дийа» в Маскате и Табасаране. Под «дийа» следует понимать как земельное владение независимо от его величины, так и обрабатываемый участок земли вообще. Жители горных областей также занимались земледельческим трудом. По данным Йакута, арабского автора ХIII в., «у жителей Лакза – многочисленного народа – имеются возделываемые дийа (дийа амира) и населенные области» (Табасаран также имеет «много населенных мест»)[40].

Характерно, что равнинные районы Дагестана севернее Дербента не сохранили для ХI – начала ХIII в. следов развитой земледельческой культуры. На этой территории также не зафиксированы поселения указанного времени. Вместе с тем в горных районах наблюдается усиление земледельческого освоения земельных участков, расцвет террасного земледелия. Письменные источники также отразили этот процесс. По данным персидского источника ХIII в. (использовавшего и сведения Х – ХI вв.), Сарир – «область большая, очень возделанная... с большим количеством населения»[41].

Иначе шло развитие хозяйственной деятельности населения Центрального и Северо-Западного Предкавказья. Здесь земледельческие традиции равнинно-предгорных районов не прерывались. Характерно, что в Х – ХII вв. городища покрывают густой сетью именно равнинную и предгорную зоны Алании, фиксируя тем самым непрерывное и последовательное развитие земледельческой культуры на протяжении не менее пяти столетий. На территории одной только Кабардино-Балкарии, помимо многочисленных селищ, известно около 100 средневековых городищ, расположенных, за редким исключением, в предгорьях и на равнине.

Письменные источники показывают, что и в предмонгольское время земледелие продолжало занимать здесь ведущее положение. По свидетельству миссионера-доминиканца Юлиана, у алан было развито пашенное земледелие, они сеяли просо, большое значение в хозяйстве имели такие операции, как пахота, помол зерна и т. д.

Арабский автор ХII в. Идриси пишет о городе Тмутаракани, который «был окружен возделанными полями и виноградниками», а Ал-Омари (ХIII в.) отмечает довольно развитое земледелие у черкесов и ясов в предмонгольское время: «До покорения этой страны она была повсюду возделана. Теперь видны остатки этой возделанности».

Основными возделываемыми культурами на Северном Кавказе были зерновые: просо, пшеница, овес, ячмень. Зерна этих культурных растений встречаются при исследовании археологических памятников.

В горных районах огромное значение имело террасное земледелие. Оно хорошо прослеживается на археологических материалах Дагестана. Возникнув еще в медно-бронзовом веке, террасное земледелие достигает своего наивысшего расцвета в Дагестане в VIII – ХIII вв. К периоду раннего средневековья можно отнести и появление террасных полей и в Центральном Предкавказье, однако вопрос этот еще плохо изу чен. Можно предполагать, что в горной зоне Центрального Кавказа мы имеем дело с развитием интенсивного подсечного земледелия (находки в лесистых горах и предгорьях Пятигорья и Чечни массивных железных топоров с широкими лезвиями, применявшимися для вырубки леса). Равнинные и предгорные районы Северного Кавказа широко применяли залежно-переложную систему[42].

Важное место в земледельческой деятельности народов Северного Кавказа в Х – ХII вв. занимало садоводство и виноградарство. Как сообщают арабские авторы Х в., под сады и виноградники была занята значительная территория приморского Дагестана. Как писал Ал-Мукаддаси (Х в.), у жителей Семендера имеются «сады, фрукты, много виноградных лоз и деревьев»[43].

В ответном письме хазарского «царя» Иосифа (краткая редакция) сообщается, что земля Хазарии «состоит из полей, виноградников, садов, парков. Все они орошаются из рек. У нее много всяких фруктовых деревьев»[44]. Обращает на себя внимание, что речь идет об орошаемом земледелии. В районе Дербента оно зафиксировано еще в VIII в. Следы оросительных каналов обнаружены в верховьях Большого Зеленчука, Теберды, Марухи[45].

В горно-долинной зоне садоводство также имело место. Например, Абу Хамид Ал-Гарнати (ум. в 1169 г.) пишет: «Много у них всяких благ, таких, как мед, масло и фрукты в их долинах». Вплоть до nатаро-монгольских походов на территории Алании виноградарство и садоводство было широко представлено: «В ней растут виноград, гранат, айва, яблоки, груши, абрикосы, персики и орехи. Это остатки от прежних посевов». Выше мы уже приводили известие Идриси (ХII в.) о виноградниках Тмутаракани.

Важную роль в экономике народов Северного Кавказа наряду с земледелием играло скотоводство, бывшее издавна традиционным занятием населения.

Внешнеполитические условия для развития скотоводства, в частности отгонного, были чаще всего благоприятны (исключая вторую половину ХI в.), и это стимулировало хозяйственные контакты гор и степей.

В Х – начале ХIII в. на всей территории Северного Кавказа продолжала развиваться отгонная (яйлажная) система скотоводства[46]. Эта система являлась весьма рациональной и выгодной формой хозяйствования, поскольку давала возможность основной части населения заниматься оседлым хозяйством, а относительно немногочисленной группе пастухов – отгоном и содержанием больших стад мелкого рогатого скота.