Русь и Золотая Орда

куниц. Такие платежи  назывались «черными», в отличие  от платежей «белым»

серебром. Однако во времена правления Василия Второго  «черный сбор»

определялся в серебряных гривнах.

Помимо дани существовал  ряд других прямых налогов. Поплужное (на севере Руси

– посоха) было налогом  на вспаханную землю. Яси являлся  особым налогом на

содержание конно-почтовых станций. Еще один налог, упоминающийся  в ханских

ярлыках, - война (военный, или солдатский налог). По-видимому, его собирали в

те годы, когда  не вербовали рекрутов.

И еще один налог  в ярлыках называется пошлиной. Некоторые  исследователи

(И.Березин, Б.Шпулер) толкуют его в терминах монгольской  системы

налогообложения в  Золотой Орде и других частях Монгольской  империи как калан. В

самом прямом смысле калан (тюркское слово) является налогом  на землю; но это

слово употреблялось  в более широком значении с  дополнительным смысловым

оттенком «подчинение», «порабощение». Следует здесь заметить, что в Западной

Руси в монгольский  и послемонгольский период существовала категория царских

рабов, которые назывались  каланными. Тогда, если мы допустим, что  «пошлина»

соотносится с «налогом», мы сможем толковать ее как денежную плату

вместо обязанности  работать в качестве каланного. Однако четко не установлена

идентичность «пошлины»  и «калана».[12]

Вдобавок к постоянным налогам ханы сохраняли за собой  право требовать

дополнительный налог. Известный как запрос, он упоминается  в ярлыках, а

иногда и в летописях.

Основной налог  с городов назывался тамга. Как  на монгольском, так и тюркском

языках термин «тамга»  обозначает «эмблему», особенно – эмблему  клана. В

качестве эмблемы  администрации, тамга представляла собой рисунок на печати, а

затем и саму печать, в особенности клеймо на поступающих  в налог вещах.

Например, в Перми  при Хулагу тамга являлась основным сбором в количестве

примерно 0,4% от капитала. Тамга платилась золотом или, по крайней мере,

подсчитывалась в  золоте. Наиболее богатые купцы облагались индивидуально;

купцы среднего достатка объединялись в ассоциации, которые  служили единицами

налогообложения. Со временем тамга приняла форму  налога на оборот товаров и

собиралась как  таможенная пошлина. В современном  русском языке «таможня»

происходит от слова  «тамга». Взимался также и местный  налог на товары - мыт.

Русские ремесла, по-видимому, также подлежали налогообложению.

Уже в конце 13 века некоторые русские князья и все  русские князья в начале 14

века имели привилегию и обязанность – собирать дань и другие налоги. В связи

с этим баскаки были отозваны, а мелкие сборщики налогов  теперь назначались

самими русскими князьями.

Общая сумма, которую  каждый великий князь должен был  выплатить хану,

называлась «выходом». Хотя свидетельства о размерах ордынской  дани

несистематичны, относятся  к разным периодам и разным княжествам, тем не

менее, они дают общее  представление о средствах, безвозвратно перетекавших из

русских земель в  Золотую Орду. Так, в конце 14 века платежи с Московского

княжества и присоединенных к нему княжеств: Дмитровского, Галицкого (Галич

Костромской), великого княжества Владимирского, составляли пять тысяч рублей

в год. С одного Московского  княжества собирали одну тысячу рублей выхода.

В начале 15 века с  территории бывшего Нижегородского княжества (без суздальской

его части) собиралось полторы тысячи рублей дани. Неизвестны размеры выхода с

Рязанского, Тверского, Ростовского, Ярославского, Белозерского, Юрьевского,

Суздальского, Смоленского  княжеств. По-видимому, общая сумма  ордынской дани с

русских земель составляла не менее пятнадцати тысяч рублей в год.

[13] Хотя есть и другие сведения. Например, что общая цифра для Восточной

Руси, исключая Великий  Новгород, равнялось тогда ста  сорока пяти тысячам

рублей.[14]

Чтобы понять, много  это или мало, используем некоторые  сведения, правда,

относящиеся к 15 веку. В первой половине 15 века, четыре достаточно крупных

села в плодородном  суздальском ополье стоили пятьсот  рублей. Волость Лужа

(по-видимому, с городом  Лужей) стоила семьсот восемьдесят  рублей. Даже если

взять первый  вариант  за истинный, то с трудом можно осознать, тот объем

взимаемой оплаты в  течение около двухсот пятидесяти лет.

Что означала ордынская  дань для простого человека? Прямых свидетельств на сей

счет нет. Можно  воспользоваться лишь некоторыми косвенными доказательствами.

В 1384 г. московский летописец, переживший взятие в 1384 году Москвы и  ряда

других городов  Тохтамышем, записал, что «была великая  дань тяжкая по всему

княжению великому, всякому без отдатка, со всякой деревни  по полтине». На эти

деньги можно было купить не менее  десяти овец. Деревни  в конце 14 века

состояли из одного-трех дворов. Следовательно, одна семья должна была

продать, самое малое, трех баранов, чтобы внести требуемую  подать. Для

крестьянского хозяйства  это было ощутимой потерей. По свидетельству 1389

года, с московской волости Заячков, лежавшей в плодородной  юго-западной части

Московского княжества, взималось двадцать два рубля  ордынского выхода.

Согласно одной  грамоте 1371 года, в Заячкове проживало  сто шестьдесят семей.

Следовательно, каждая семья должна была платить Орде около 0,14 руб. в год.

На эти же деньги можно было купить около трехсот  килограммов зерна. При

средних урожаях  в те времена в 2,5-3 центнера с гектара  пашни, становится

очевидным, что размер уплачиваемой Орде дани равнялся примерно одной десятой

части урожая. В сочетании  с другими повинностями дань становилась

обременительной.

Впрочем, размеры  ордынского выхода несколько колебались, не всегда он и

выплачивался. Московский великий князь Дмитрий Иванович не платил дани со

своих владений в 1361-1371 гг. и в 1374-1380 гг. Его сын, Василий, пользуясь

раздорами в Орде, не отправлял туда выхода в 1396-1409 г., Иван Третий в 1479

г. отказался платить  дань хану Большой Орды Ахмату, чем  вызвал его

безуспешный поход  на русские земли в 1480 году.

Временные перерывы в уплате дани вовсе не означали отмену податей с населения.

Собранные средства оставались у князей. Княжеские договорные грамоты и

завещательные распоряжения второй половины 14 в. и 15 в. пестрят указаниями на

условия распределения  между князьями ордынской дани. Дмитрий  Донской и его

двоюродный брат, серпуховский князь Владимир Андреевич  делят между собой

собранный ордынский  выход с Московского княжества  в 1389 году: «А если нас Бог

избавит, освободит  от Орды, тогда мне две доли, а  тебе третья». Внуки этих

князей, великий князь  Василий Темный и серпуховско-боровской  князь Василий

Ярославович, в середине 15 века заключают между собой  соглашение, согласно

которому «если  переменит Бог Орду, а не будешь, господине, давати Орде, и тебе,

господине, брать  дань со своей отчины себе, а мне, господине, со своего удела

брать дань себе».[15]  Хотя принцип

распределения ордынской  дани между князьями в 15 в. изменился (теперь каждый

князь мог сам  собирать дань в своих владениях), неизменным оставалось главное:

ежегодный сбор дани в обычных условиях выплачивали  Орде, а при благоприятных

обстоятельствах  накапливался в княжеских сокровищницах.

Вплоть до второй половины 15 в. монгольские посольства забирали «выход».

По ходу изучения материала по данной главе мы пришли к следующим выводам.

Татаро-монголы не ставили перед собой задачи включения  Руси в свою империю.

Речь шла только о подчинении и получении дани, а потому сам характер

внутренних отношений  на Руси оставался в значительной степени нетронутым

завоевателями.

В результате, подданство русских князей выражалось в форме  раздачи ханами им

ярлыков на княжение. Русские князья были также ограничены в административных

полномочиях, поскольку  из Орды назначались собственные  чиновники для вербовки

воинов и сбора  дани.

Для более успешного  и скорого управления завоеванной  страной, монголы

применили тот же принцип деления населения, что  и в своей армии. Каждому

району соответствовала  определенная сеть административных чиновников. Выход

состоял из нескольких видов налогов, основным из которых  являлась дань.

В 15 веке институт баскачества  был упразднен. Выход стали собирать сами князья. 
 

Глава 2.

Влияние татаро-монгольского ига на дальнейшую историческую судьбу русского

государства.

Удобный метод измерения  воздействия на Русь – сравнение  русского государства

и общества домонгольского периода и пост монгольской эры, в частности,

сравнение духа и  институтов Московской Руси и Руси Киевского периода.

Политическая жизнь  русской федерации Киевского  периода строилась на свободе.

Три элемента власти – монархический, аристократический  и демократический –

уравновешивали друг друга, и народ имел голос по всей стране – и бояре, и

городское собрание или вече, имели право слова  в делах. Типичный князь

Киевского периода  был просто главой исполнительной ветви  правительства, а не

самодержавным главой государства.

Картина полностью  изменилась после монгольского периода. Прежде всего, в 16-

начале 17 вв. вместо русской федерации, все члены  которой имели сходные

конституции, мы находим  резкое разделение между Восточной  Русью (Московией) и

Западной Русью (включенной в Польско-Литовское Содружество). Кроме того, на

южных окраинах каждой из двух частей Руси появились военные  государства

нового типа –  казачьи поселения. Они представляли собой древнюю русскую

демократическую традицию. Аристократический элемент власти в Западной Руси не

только сохранился, но даже усилился под влиянием Польши и стал основой

политической жизни  Украины и Белоруссии. В Восточной  же Руси поддерживался и

развился до высокого уровня монархический элемент.

Власть московского  царя, идеологическая и фактическая, была несравнимо больше,

чем власть его суздальских  предшественников (в Суздальской  земле монархический

элемент был наиболее сильным). Хотя в 16 веке наблюдался рост монархических