Русь и Золотая Орда

и Псковом, также  с Литвой и Польшей, а через  них с Богемией и Германией.

[21]

Если говорить о  политическом влиянии со стороны  Золотой Орды во время татаро-

монгольского ига, то можно с уверенностью сказать, что традиционные

взаимоотношения между  монархией, демократией и аристократией, как тремя

элементами власти, были совершенно разрушены монгольским  нашествием. Прежнее

равновесие их исчезло.

Одним из подтверждений  этому может служить постепенное  сокращение власти вече

(одного из главных  демократических институтов) и последующее  его

исчезновение. Князьям  и боярам удалось приспособиться к требованиям

завоевателей и  установить с ними относительный  мир. Горожане же и

ремесленники особенно, вскипали негодованием при каждом очередном

ограничении, вводимом новыми правителями. Поэтому монголы, со своей стороны,

были полны решимости  подавить сопротивление городов  и ликвидировать вече как

политический институт. Для этого, по всей видимости, они  склонили русских

князей к сотрудничеству, поскольку те сами опасались революционных  тенденций

вече в городах.

Совместными усилиями монголы и князья предотвратили  общее распространение

городских волнений во второй половине 13 в. и подавляли  разгоравшиеся время от

времени восстания. Власть вече, таким образом, резко  сократилась, а к середине

14 в. оно прекратило  нормальную деятельность в большинстве  городов Восточной

Руси и не может  рассматриваться как элемент  правления. «Само слово «вече» стало

синонимом мятежа».[22]

Боярский совет  представлял в своем лице аристократический  элемент власти.

Несмотря на все  свое влияние на ход государственных  дел и рост собственных

земельных владений, московскому боярству не удалось  за монгольский период

точно определить свои политические права. Какие факторы  помешали им создать

твердые конституционные  гарантии работы их совета? Главным  из них, по нашему

мнению, было существование  высшей монгольской власти. Поскольку  власть

русских князей, включая  великого князя московского, исходила от ханского

ярлыка, князь всегда мог обратиться к хану за помощью  против внутренней

оппозиции. Другим ограничением потенциальных политических устремлений  бояр

являлось отношение  низших слоев, горожан. Несмотря на упадок вече как

института, горожане, тем не менее, оставались элементом  в русской политике.

От них можно  было ожидать яростного противодействия  установлению

аристократического  строя любого рода. Хотя великий  князь постоянно срывал их

преждевременные попытки  восстать против монголов, народ не выступал против

княжеской власти в  принципе, поскольку в великом  князе, как главе вооруженных

сил, они видели единственного  лидера, способного в будущем возглавить

успешную национальную борьбу с монголами. Простые люди тоже с

подозрительностью относились к боярам как к группе, и не доверяли им. В любом

случае, с точки  зрения народа, князь представлял  из себя меньшее зло, чем

бояре.

Кроме того, постепенно усиливалась и расширялась хозяйственная  база князей. С

ограничением политической власти монголами, им ничего не оставалось, как

уделять больше времени  руководству своими владениями. В  результате

великокняжеские владения превратились в главную основу и  экономическую силу

княжества. Земельные  поместья не только являлись одним  из основных источников

дохода великого князя, но также они стали ядром  его владений в

административном  смысле. Вся концепция княжеской  власти была теперь изменена

наследственными традициями. Теперь во всех княжествах главенствовал

наследственный принцип  передачи власти от отца к сыну. Следует  здесь сразу

отметить, что монголы  с первых дней признали права династии Рюрика на великое

княжение. В Москве семейная традиция обязывала каждого  князя выделять удел

всем его сыновьям, но, в отличие от других княжеств, он обычно делал долю

старшего сына -  наследника престола, больше доли остальных. Сначала

материальное превосходство  старшего сына была не сильно заметна. Но, как

принципы, эта тенденция  сыграла огромную роль, т.к. каждый последующий  князь

мог увеличить пропорцию  в пользу своего старшего сына. Мотивом  этого было,

очевидно, желание  надежно гарантировать каждому  последующему правителю

господствующее положение  в своем роду, если не полное единство княжеского

правления. Дмитрий  Донской был первым, кто «благословил»  своего старшего сына

Василия Первого  Великим княжеством Владимирским. В  свою очередь, чтобы

закрепить права  своего старшего сына – Ивана Третьего, уже Василий Второй

объявил его великим  князем и соправителем в конце 1447 или начале 1449 года.

А во второй половине его правления, Василий Второй без  колебаний

«благословляет» Ивана  Третьего своей «отчиной», великим  княжеством. Тот

вступил на стол по этому  благословению, не заботясь уже об утверждении  хана.

Т.о., действия монголов по внесению раздора между князьями посредством

перетасовки ярлыков  на княжение, играя на политических амбициях последних –

стали причиной, не «желая этого», кардинальных изменений в  наследственной

традиции.

С другой стороны, в  Орде русские князья усваивали новые, неизвестные на Руси

формы политического  общения («бить челом»). Понятие абсолютной, деспотической

власти, с которой  русские были знакомы лишь теоретически, на примере

Византии, вошло в  политическую культуру Руси на примере  ордынского хана.

Ослабление городов  создавало возможность для князей самим претендовать на

такую же власть и  подобное выражение чувств подданных.

Под влиянием специфически азиатских правовых форм и способов наказания, у

русских развивалось  традиционное родоплеменное представление  о карающей

власти общества и ограниченности княжеского права  наказывать людей.

Теперь карающей силой стало не общество, а государство  в лице палача. Именно

в это время Русь узнала «китайские казни» - кнут («торговая  казнь»),

отрезание частей лица (носа, ушей, языка), пытки на дознании и следствии. Это

было совершенно новое отношение к человеку по сравнению с 10 веком, временем

Владимира Святославовича.

В условиях ига исчезло  представление о необходимости  баланса прав и

обязанностей. Обязанности  по отношению к татаро-монголам использовались

независимо от того, давало ли это какие-нибудь права. Это  коренным образом

расходилось с сословной  моралью Запада, где обязанности  были следствием

определенных прав, предоставленных человеку. В России ценность власти стала

выше, чем ценность права. Историк Б.Д. Греков по этому  поводу

говорил:«Нашествие татар впервые познакомило русских  княжения с властью, с

которой нельзя входить  в соглашение, которой надо подчиняться  безусловно».

[23]  Власть подчиняла себе понятия права, собственности, чести,

достоинства.

В то же время происходит ограничение прав женщин, характерное  для восточного

патриархального общества. Если на Западе процветал средневековый  культ

женщин, рыцарский  обычай поклоняться Прекрасной Даме, то на Руси девушек

запирали в высокие  терема, оберегали от общения с  мужчинами, замужние женщины

должны были определенным образом одеваться (обязательно  носить платок), были

ограничены в имущественных  правах, в быту.

Зависимость от монголо-татар, широкие торговые и политические связи с Золотой

Ордой и другими  восточными дворами приводил к бракам русских князей с

татарскими «царевнами», стремлению подражать обычаям ханского двора. Все это

порождало

заимствование восточных  обычаев, распространяющихся от верхов общества до низов.

Например, русские  князья переняли у ханов роскошь  в одежде и убранстве дома.

Многие специалисты  говорят о восточных чертах русского искусства после 15 в. в

многоцветной узорчатой  керамике, в богатой орнаментом резьбе по кости, в

элементах архитектуры, в майолике и др. Даже существует такое мнение, что

известная шапка  Мономаха имеет ордынское происхождение.

[24]

Хотя есть и противоположная  точка зрения. Например, специалист по прикладному

искусству Т.В. Николаева  доказала, что русские произведения первой половины 14

в. (даже сделанные  для великих князей) – кресты-мощевики и др. – исполнены на

невысоком художественном и техническом уровне. Иго тут  сыграло свою роль – были

нарушены традиции домонгольского художественного ремесла  Древней Руси. Но ни в

формах этих изделий, ни в их декоративной системе невозможно заметить

какого-либо восточного, тем более золотоордынского заимствования. Лишь в

середине 14 в. появляются изделия и памятники, в которых  есть ордынские сюжеты,

но их число ничтожно мало, и все они не выбиваются из общей канвы восточных

узоров и орнаментальных  мотивов. Также существует иная версия происхождения

шапки Мономаха, а  именно, что она создавалась греками  в московских

митрополичьих мастерских.[25]

Проблема заимствования  элементов золотоордынского искусства  может послужить

темой для следующего нашего исследования, а мы пока продолжим  начатое.

Следствием влияния  татаро-монгольского ига могут служить  и новые черты

ментальности в  характере русского человека. Кроме  того, в русский язык прочно

вошли новые слова  татарского происхождения (ямщик, например), пословицы

(Незваный гость  хуже татарина) или выражения  (Как Мамай прошел).

О татаро-монгольском  иге и по сей день напоминают нам  названия улиц, площадей

(Черкизовский район  в Москве), сел. До сих пор  значение и происхождение

многих из них  неизвестно. Ярким примером тому может  служить Ордынка в Москве.

Истоки этого топонима до сих пор неясны. Существует три  версии. Согласно

первой, Ордынка –  это в прошлом место, где жили представители монголов. По

второй версии, здесь  происходил обмен между русскими и монгольскими купцами.

Третья же гласит, что Ордынкой, прежде всего, называлась проходящая в этом

районе дорога, по которой вывозилась дань.

Итак, как мы видим, в традиционную схему ига как  перманентной борьбы с

«погаными татарами», плохо укладываются факты проникновения  различных