Славянофилы и западники

       Введение

 

Прежде чем написать о  том, что содержится в моей курсовой работе, я хотела бы рассказать, почему я выбрала именно эту тему. Просматривая в первый раз предложенные темы курсовой работы, я сразу же обратила внимание на данную тему. В ней меня привлекло, какие же могут быть общие и особенные признаки, казалось бы, в различных течениях.

В переломные времена Россия, ее интеллектуальная элита, стремясь найти адекватные ответы на вызовы истории и обрести достойное место в мире, неизбежно обращаются к истокам народной жизни и культуры, самобытным духовным началам и основаниям русского бытия.

Поэтому понятен устойчивый интерес к прошлому отечественной  мысли и крупнейшим ее представителям, принадлежащим к различным идейным  течениям и философским направлениям. Важное место среди них занимают славянофилы и западники, творчество которых оставило ярчайший след в  русской истории и культуре.

Общее и особенное в  идеях и взглядах славянофильства и западничества в жизни русского общества, острота вызываемых ими интеллектуальных дискуссий подтверждают актуальность темы работы.

Данной темой занимались многие видные историки, философы такие  как: Рудницкая Евгения Львовна (род. в 1929) – доктор ист. наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН. Автор работ по истории и источниковедению революционного движения и обществ, революционной мысли в России 2-й половине XIX в.

 

Ее книга «Поиск пути. Русская мысль после 14 дек. 1825 г.» посвящена исканиям русской мысли на одном из важнейших этапов ее движения, когда русские интеллектуалы переходят от политической конфронтации с правительством к осмыслению глубинных пластов духовного бытия личности, культурной элиты, народа, самой России и судеб мировой цивилизации.

Зеньковский Василий Васильевич (1881-1962), русский философ, богослов, педагог. Его книга вышла в Париже, в 1948-1950 гг. Это фундаментальное научное исследование выдающегося православного мыслителя и богослова остается единственным произведением своего жанра, с энциклопедической полнотой раскрывающим подлинную историю русской философии. Двухтомный труд Василия блистательно развенчивает мифы как о слабости и подражательности русской философской мысли.

Тема моей курсовой работы достаточно хорошо изучена. Многие ученые занимались исследованием идей, взглядов западников и славянофилов.

Целью работы является исследование общего и особенного во взглядах на развитие России в философии славянофилов и западников. Для достижения поставленной цели в работе решены следующие задачи:

1. охарактеризованы исторические  предпосылки развития славянофильства  и западничества;

2. проанализированы особенности  их течений, раскрыты основные  противоречия между ними;

Объект исследования –  славянофилы и западники. Предмет  исследования – выделение общих  и особенных черт в обоих течениях.

 

 

              Глава I. Развитие течений западников и славянофилов.

1.1         Предпосылки и условия возникновения западничества.

                                                                               

Общественно-политическая история  России первой половины XIX в. представляет собой широкую сферу для научного изучения. Пути эволюции страны, борьба различных социальных сил за новый  государственный строй, судьбы крестьянства — все эти проблемы в последнее  время привлекают особое внимание. Одним из главных для историков является вопрос: почему осуществление кардинальных и давно назревших реформ столь затянулось? Этому способствовали самодержавие как политическая система, а также противодействие консервативного дворянства. Однако осознание передовым общественным мнением отставания России от стран Запада, понимание того, что страна переросла самодержавие, обусловили появление программ коренных преобразований. Попытка изменить исторический путь развития Российского государства закончилась, как известно, победой Николая I на Сенатской площади. Так началась эпоха, которая в историографии обозначена как торжество реакции, идейный кризис и упадок, трагедия сломленного последекабристского поколения.

Необходимо поставить  вопрос об отношении русского общества к делам и людям 14 декабря 1825 г., поскольку все идейные и общественные настроения этого времени были связаны  с реакцией на декабризм и были вовсе не однозначными. “Дело всей России”, как было названо восстание  в Манифесте 13 июля 1826 г., действительно  стало таковым и отражало поиски путей преобразования страны.

В последекабристские годы вновь встали давно назревшие  и неразрешенные задачи коренных изменений в государственном  и общественном строе страны.

Расправившись с декабристами, правительство стремилось устранить  возможность повторения подобного  в будущем. С этой целью — предотвратить  и пресекать все формы оппозиционности  — в 1826 г. было создано III Отделение.

14 декабря показало правительству  всю опасность недостаточного  внимания или пренебрежения к  внутренней жизни общества.

По мнению А. X. Бенкендорфа, это невнимание привело к ослаблению связи между правительством и  обществом, что влекло за собой “обманутые ожидания, обоюдные ошибки и, наконец, разрыв, породивший заговор наших мятежников”.

При отсутствии свободы печати особой формой выражения общественного  мнения становились перлюстрированные  письма. Так, П. А. Вяземский в своей переписке и в “Моей исповеди” повторял, что всегда писал откровенно “в надежде, что правительство наше, лишенное независимых органов общественного мнения, узнает через перехваченные письма, что есть, однако же, мнение в России, что посреди глубокого молчания, господствующего на равнине нашего общежития, есть голос бескорыстный, укорительный, представитель мнения общего”[1].

Планы преобразования государства  занимают особое место в общественной мысли уже с конца XVIII — начала XIX в. Кризис самодержавия в это время  усилился, становилось все более  ясно, что государственный механизм не справляется с управлением  страной. Это поняли и сами монархи, и их ближайшее окружение. “Нерешительный постепеновец” Александр I, как его  метко охарактеризовал С. Г. Сватиков, и его “молодые друзья” стали осознавать, что самодержавие уже не соответствует духу времени”. Опыт Французской революции подсказывал, что только конституционализм может предохранить общество от назревающей революционной опасности.

Но они боялись ограничения  самодержавия до проведения реформ, считая его наиболее удобным механизмом их осуществления.

Первая же радикальная  антиправительственная оппозиция, ставшая совершенно новым явлением в общественной жизни России, закончила свои поиски изменения социально-экономической системы страны попыткой совершить “военную революцию” на Сенатской площади. Актуальность тайного союза до 1821 г. была очевидна как для самих его членов, так и для правительства и либерального меньшинства, поскольку он был основан, по словам М. С. Лунина, на “обетах власти”. Ведь в своей речи на Варшавском сейме Александр I твердо заявил о намерении дать “благотворное конституционное правление всем народам, провидением мне вверенным”. Но неспособность правительства решить основные проблемы социально-экономического развития страны привела к тому, что русское оппозиционное движение вскоре превратилось в революционное.

После 1825 г. осмысление событий 14 декабря представители почти  всех слоев русского общества способствовало еще большей его поляризации. Общим было убеждение в необходимости перемен, а выход каждый видел свой, хотя не все сознавали, что какой бы ни был выбран путь — эволюционный или революционный,— ни тот, ни другой не могли полностью исключить или заменить друг друга.

Именно вопрос, каким путем  должен быть изменен государственный  строй России — революционным  или реформаторским,— стал для  “Союза Благоденствия” камнем преткновения еще в 1819—1821 гг. Эти расхождения  привели к массовому выходу из этой организации. Такие видные участники организации, как А. Муравьев, Ф. Глинка, Д. В. Давыдов и люди близкие к ним — А. С. Грибоедов, С. Е. Раич и другие, впоследствии так и не вошли ни в “Северное”, ни в “Южное” общества и остались на позициях раннего либерально-просветительского декабризма. В 1822 г. отделился от общества один из самых талантливых людей эпохи — М. С. Лунин.

Главной причиной тому было все более усиливающееся разногласие  между умеренным крылом Союза  и его радикальной группой  в “предположенной цели и в  средствах к достижению оной”. Последние  были готовы бороться за будущую Россию с использованием вооруженной силы, тогда как “сокровенной целью” умеренных было “водворение законно-свободного правления в России”. Таким образом, стремясь прямолинейно следовать передовым западным образцам, они в своем реформаторстве забегали далеко вперед и отрывались от политических установок и позиций прогрессивно мыслившего меньшинства русского дворянства. Именно этот факт сыграл свою роль в решении многих умеренных либералов-конституционалистов, близких к декабристским кругам, отказаться от предложений вступить в тайное общество, куда их не раз приглашали. Это понимали как сами декабристы, так и правительство.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.2.     Зарождение  западников и славянофилов.   

 

В либеральных кругах, наиболее близких к тайным обществам 1820-х  гг., тактика “военной революции”, использованная 14 декабря, не нашла  поддержки. Неудача декабристов  еще более убедила либералов  в неоправданности насильственной революции как средства преобразования страны. Причем трагедия на Сенатской  площади воспринималась ими как  крах радикальных средств борьбы, а не широкого декабризма как политической программы.

Современники причины  неудачи декабристов во многом видели в недостаточном осмыслении ими  исторического прошлого и настоящего развития России, игнорировании ее национальных особенностей и слепом восприятии западных образцов. “Возникнув из совершенно чуждого нам общественного  строя, они (западные образцы) не могут  иметь ничего общего с потребностями  нашей страны”,- писал П. Я. Чаадаев. Возникло убеждение, что России незачем  бежать за другими, а следует откровенно оценить себя и понять, каков должен быть путь развития, адекватный российским условиям.                         

П.Я. Чаадаев написал «Философические  письма» в 1829-1831 гг. на французском  языке. Первое письмо было опубликовано в 1836 г. в журнале «Телескоп» и стало сенсационным. Мыслитель, как никто другой, почувствовал безысходность самодержавного ГКС, его хроническое отставание во всех сферах бытия от Запада.

Чаадаев не только подверг  резкой критике российский государственно-крепостнический строй, сравнивая его с западноевропейскими порядками, но и весьма пессимистично оценивал его будущее. Негативное отношение мыслителя к прошлому и будущему России вызвало критику с разных сторон.

Официальная власть реагировала  привычным и до и после методом: журнал закрыли, издателя выслали, самого Чаадаева объявили сумасшедшим. Писатели, философы обижались за Россию и не соглашались с Чаадаевым. Мало кто остался равнодушным к  «Философическим письмам», и споры вокруг них во многом определили дальнейшее движение общественной мысли.

Свою роль в оживлении  «общественной мысли» сыграли и  те небольшие кружки, которые возникали  на рубеже 20-30-х годов и исчезали, не успев вырасти в более или  менее крупные организации. В 1827 г. Московском университете раскрыли кружок В.И. и М.И. Критских, а в 1831 г. Н.П. Сунгурова, участники которого собирались подготовить  вооруженное восстание. В 1834 г. был  раскрыт кружок А.И. Герцена и  Н.П. Огарева.

Этот кружок сыграл видную роль в распространении идей утопического социализма в России[2]. C его идеями социального переустройства общества путем длительных и мирных экономических преобразований и морально-этического совершенствования человека. Но вся эта программа сочеталась с надеждами на реформы “сверху”. При весьма отрицательном отношении к Николаю I Герцен все же полагал, что в России ведущую роль всегда играло правительство, а не народ. С его точки зрения, которая отражена в записке 1836 г. “Отдельные замечания о русском законодательстве”, правительство является не только “прогрессивным началом” в обществе, но нигде не стоит “настолько перед народом, как в России”. Дворянство - оппозиционная сила, сдерживающая произвол власти, а народ пассивен, поскольку “не умеет понять своих прав”, считал он. Таким образом, желая сделать счастливым свой народ, Герцен в своем социализме все же активную роль отводит дворянству и правительству.

 

В.Г. Белинский возглавлял кружок «Литературное общество 11-го нумера», получившее название от номера комнаты студенческого общежития, где происходили собрания. Сам  Белинский написал драму «Дмитрий Калинин», которая обрушивалась на крепостничество и социальное неравенство. Но в это время «неистовый Виссарион» в духе Гегеля ещё пытался примириться  с действительностью, мечтая лишь о  том, чтобы быть «апостолом просвещения».