Участие бронетанковых и механизированных войск в Берлинской операции

 Хорошо замаскировавшейся  танковой засаде в Шаликове  под командованием капитана С. В. Кожухова и майора Л. А. Либермана недолго пришлось ждать врага. Вот вдалеке показались фашистские танки, шедшие на большой скорости. Они все ближе и ближе. Напряжение среди наших танкистов нарастает. Но они знают, что вступать в бой еще рано. Надо подпустить ничего не подозревающего противника поближе, чтобы бить наверняка.

 И вот, наконец, наступает  нужный момент. Подается команда, и на гитлеровцев обрушивается  лавина огня. Снаряды ложатся  точно в цель. Уже подбито несколько  вражеских танков, они пылают. Остальные  пытаются с боем прорваться  к селу. Но, тут же факелами вспыхивают под ударами из засады. В конце концов, враг вынужден поспешно отступить, оставив на поле боя 13 подбитых и сожженных танков.

 Отважно сражались  и остальные части 22-й танковой  бригады. Она внесла достойный  вклад в самоотверженные, героические  действия 5-й армии, сорвавшей в  те дни наступление гитлеровцев  на Москву на одном из важнейших  направлений.

 Однако враг по-прежнему  рвался к нашей столице. Уже 23 октября бои на участке 5-й армии  возобновились с новой силой. Немецкая 4-я армия пыталась окружить  наши войска, противостоявшие ей, и с этой целью наступала  из района Рузы на Звенигород  и из района Боровска на  Голицино. Одновременно она стремилась ударом на Кубинку сковать центр 5-й армии, где оборонялась 50-я стрелковая дивизия.

 Последняя вместе с выдвинутой сюда командармом 22-й танковой бригадой и приняла на себя первый натиск противника. В жестоком бою они нанесли ему большие потери. Но слишком неравными были силы. И наши войска на этом участке вскоре с боями отошли к востоку от Дорохова. Таким образом, хотя враг и оттеснил их, однако он ни здесь, ни в остальной полосе 5-й армии не смог осуществить свой замысел окружения.

 Тем временем командование  фронта выдвинуло сюда несколько  вновь прибывших соединений, и  генерал Говоров немедленно ввел  их в бой, потеснив врага в  Дорохове и южнее. Тогда 22-я и 20-я  танковые бригады получили приказ  совместно с 50-й стрелковой дивизией  нанести удар по наступавшему  противнику в районе Тучкова. Здесь, а также в Дорохове и  Наро-Осанове развернулось кровопролитное сражение. Оно не утихало до 31 октября и завершилось срывом вражеского наступления. Войска 5-й армии, и в их числе 22-я танковая бригада, беззаветно сражаясь, нанесли противнику такой огромный урон в живой силе и технике, что он начал выдыхаться и вынужден был ослабить натиск, а в конце концов и приостановить наступление на этом участке.

 К этому времени  потерпело провал и все октябрьское  наступление противника на советскую  столицу. Оно было сорвано героическим  сопротивлением войск, прикрывавших  московское стратегическое направление. Но впереди еще были тяжелые  бои. Враг готовился к нанесению  новых ударов, ставя своей целью  любой ценой овладеть Москвой  до наступления зимы.

 В отражении его  нового наступления, начавшегося 16 ноября, участвовала и 22-я танковая  бригада. Будучи в резерве, она  находилась в районе Кубинки, когда враг нанес удар с  фланга по 129-й стрелковой дивизии. Последняя, а также в еще большей  степени, находившаяся впереди нее 144-я стрелковая дивизия оказались в исключительно трудном положении. Командарм срочно перебросил сюда, на линию Иглово — Андрианово, 22-ю танковую бригаду, которая с ходу вступила в бой с противником. Совместно с 612-м стрелковым полком она прикрыла основные силы 144-й стрелковой дивизии, обеспечив их отход на северо-восток. Туда же с боями отошла и танковая бригада.

 Укрепившись на рубеже  Дютково — Новоалександровское — Рыбушкино, наши пехотинцы и танкисты стали здесь насмерть, поклявшись не пропустить фашистов к Звенигороду. И слово свое сдержали. В ожесточенном бою они остановили врага, нанеся ему большие потери.

 Однако 24 ноября гитлеровцы  прорвали оборону на другом  участке, в полосе 108-й стрелковой  дивизии, и с юга вышли к  Истре и Павловой Слободе. Два дня спустя они захватили Истру и вслед за тем атаковали ослабленные 108-ю и 129-ю стрелковые дивизии, стремясь прорваться в район Голицина и Одинцова, к железнодорожной и автомобильной магистралям, ведущим к Москве.

 Для отражения этого  удара генерал Л. А. Говоров создал  подвижной резерв. Его ядром стала 22-я танковая бригада. Действовать  ей предстояло совместно с  частями других соединений —  мотоциклетным и мотострелковым  полками, а также двумя мотострелковыми  батальонами. Все они были крайне малочисленны. Например: в 22-й танковой бригаде к тому времени оставался 21 танк. Численность же личного состава всего подвижного резерва не достигала и тысячи человек.

 Между тем враг, тщательно  подготовившись, нанес 1 декабря ряд  сильных ударов, в том числе  и на участке 108-й стрелковой  дивизии. Ее фронт был прорван. Дивизии грозило окружение, и  она была вынуждена начать  отход на новый рубеж. Противник  попытался преградить ей путь, но этому помешали наши отважные  танкисты.

1.2.Основные танковые  бригады и тактика их формирования

22-я танковая бригада  с мотоциклетным полком, вступив  в бой, прикрыли отход стрелковых  частей. На следующий день уже  на участке Абушково — Юрьево они нанесли внезапный удар по передовым отрядам 252-й пехотной дивизии, пытавшейся прорваться через Аксиньино на Перхушково и Голицино. В ожесточенном бою враг был остановлен. Это позволило выиграть время до подхода наших свежих сил, которые сразу же контратаковали 252-ю, а также 87-ю пехотные дивизии.

 Гитлеровцы не смогли  здесь продвинуться ни на один  шаг. Напротив, 3 декабря 5-я армия  частью сил, среди которых была  и 22-я танковая бригада, нанесла  сильный удар, в результате которого  противник на этом участке  был отброшен. Танкисты подполковника  И. П. Ермакова в тот день участвовали  и в освобождении Захарова  и Абушкова. Совместно с мотоциклистами майора Т. И. Танасчишина они также уничтожили отдельные вражеские подразделения, просочившиеся к Москве-реке в районе Соколиной Горы и Успенского.

 Командующий армией  генерал Л. А. Говоров высоко оценил  действия 22-й танковой бригады  в этих боях. Он писал: «Подразделение  танков, находившееся в моем резерве, было выдвинуто в район южнее  Голицино как только там появился противник. Танкисты первыми встретили врага и приостановили его продвижение. Затем на подмогу подошли другие части, противник был разбит ими наголову и отброшен за р. Нару, на исходные позиции, а кое-где и еще дальше»[1].

 То были дни, когда  фашистское командование предпринимало  на разных направлениях последние  усилия для наступления на  Москву. Они были сорваны героическими  защитниками родной столицы.

 На отдельных участках  наши войска под Москвой еще  вели оборонительные бои, когда 5 декабря началось мощное контрнаступление. 5-я армия нанесла два удара  по вражеским позициям, и в  одном из них — с рубежа  Падиково — Юрьево — участвовала и несколько пополненная 22-я танковая бригада.

 Она действовала в  составе подвижной группы под  командованием подполковника И. П. Ермакова, в которую входили  также мотоциклетный, мотострелковый  полки и два мотострелковых  батальона. Ею совместно с частями 108-й и 37-й стрелковых дивизий 5-й  и 16-й армий был нанесен удар  вдоль шоссе Звенигород — Давыдовское  в направлении Ершово. Несмотря  на упорное сопротивление противника, она в первый день контрнаступления  продвинулась вперед на несколько  километров, а к исходу 7 декабря  овладела Писковом, отбросив врага.

 В дальнейшем танкисты  И. П. Ермакова действовали в составе 2-го гвардейского кавалерийского  корпуса генерала Л. М. Доватора и участвовали в его прославленном рейде по тылам немецко-фашистских войск. В частности, своим смелым ударом по опорному пункту противника в с. Денисиха и последующим наступлением они содействовали окружению и почти полному уничтожению 78-й пехотной дивизии и других вражеских частей. Вскоре после этого 22-я танковая бригада была выведена в резерв и после доукомплектования вошла в апреле 1942 г. в состав 6-го танкового корпуса.

Хорошо известно, что уже в первые месяцы войны наличие таких боевых машин на вооружении наших войск явилось большой неожиданностью для противника. Его танки не выдерживали единоборства с нашими «тридцатьчетверками». Но тогда у нас их было еще мало, так как производство этих танков началось лишь незадолго до начала войны. В дальнейшем оно непрерывно наращивалось, несмотря на трудности войны, в особенности эвакуацию заводов на восток страны. Значительные результаты в этом отношении были достигнуты к тому времени, о котором здесь рассказывается. Так, за 1942 г. при общем крупном увеличении производства военной техники в нашей стране выпуск танков, в числе которых большую половину составляли Т-34, в 3,7 раза превзошел уровень 1941 г.[37]

 Конечно, этих цифр  мы тогда не знали, но суть  дела, состоявшая во все возраставшем  потоке танков, прибывавших на  фронт, была ясна. И поистине трудно  найти слова, чтобы полностью  передать глубокую благодарность, которую испытывали наши танкисты  к самоотверженным труженикам  тыла, давшим Красной Армии могучую  боевую технику.

 Принимая ее, воины  корпуса давали клятву громить  врага до полного его уничтожения. Вручение новых танков экипажам  сопровождалось у нас митингами  в частях и подразделениях, ставшими  одним из важнейших элементов  всей воспитательной работы среди  личного состава в период подготовки  к новой наступательной операции. Этой теме посвящались боевые  листки, политбеседы, которые закономерно  превращались в разговор о  непрерывно возраставшей военной  мощи социалистической Родины, о  неизбежном поражении гитлеровской  Германии.

 А перед самым выдвижением  в исходный район пришла радостная  весть, вызвавшая бурное ликование  воинов корпуса. В частях и  подразделениях уже шли приготовления  к предстоявшему маршу. И вдруг  в репродукторах зазвучали позывные, обычно предшествовавшие важным  новостям. А затем раздался хорошо  знакомый голос Левитана, читавшего  экстренное сообщение Совинформбюро. С радостным волнением мы узнали, что 19 ноября наши войска под Сталинградом перешли в контрнаступление и окружили всю вражескую группировку в междуречье Дона и Волги.

  К 24 ноября 6-й танковый  корпус выдвинулся со ст. Шаховская  в исходный район Карамзино — Ильинское — Раково, расположенный к востоку от р. Вазузы. Места были знакомые. Несколько севернее мы форсировали эту речку в августе. Теперь она покрылась льдом. Но больших морозов пока не было — термометр показывал минус 5 градусов — и лед был тонкий, не более 18–20 см, способный выдержать лишь колесные машины. Следовательно, переправлять танки предстояло по наведенным саперами мостам.

 Оказалось здесь много  и других перемен. Правда, линия  фронта за Вазузой осталась в основном прежней. Но на северном ее участке теперь стояла в обороне 102-я пехотная дивизия, а на южный были переброшены разбитая нами в свое время и затем доукомлектованная 5-я танковая, а также 78-я пехотная дивизии.

 Противник основательно  подготовился к зимней кампании. В штабе 20-й армии нас ознакомили  с показаниями пленных и разведывательными  данными, которые говорили о том, что личный состав вражеских  войск, не в пример прошлой  зиме, уже в начале ноября был  снабжен теплым обмундированием, а все блиндажи и землянки  обеспечены железными печками. Что  касается обороны, то гитлеровцы  успели сильно укрепить ее. На  всех вероятных направлениях  ударов советских войск они  установили от 2 до 4 рядов мин. Наиболее  укрепленной оказалась полоса  предстоявшего наступления нашей  подвижной группы, тянувшаяся от  Кортнева до населенного пункта Хлепень.

 К западу от этой  линии противник превратил в  мощные опорные пункты деревни  Холм-Березуйский, Гредякино, Кобылино, Зеваловку, Пруды и Хлепень. Здесь он отрыл сплошные траншеи, а для ведения огня вдоль них создал систему дзотов, в которых устанавливались огневые средства. Таким образом, подходы к последним постоянно находились под прицельным огнем минометов и пулеметов. А пространство впереди и по сторонам дзотов было сплошь минировано.

 Прорыв обороны был  возложен на стрелковые дивизии 20-й армии, после чего намечалось  ввести в бой подвижную группу. Возглавивший ее командир 2-го  гвардейского кавалерийского корпуса  генерал-майор В. В. Крюков построил  войска для ввода в прорыв  в два эшелона. Первый составили 6-й танковый корпус и 1-я самокатно-мотоциклетная бригада, второй — дивизии кавкорпуса.

 Директивой фронта  задача нашего корпуса была  сформулирована так: «6-му танковому  корпусу с 1-й самокатно-мотоциклетной бригадой из района Григорьево, Тимонино, Зеваловка нанести удар в направлении Вязовка, Барсуки, Колодня с задачей во взаимодействии с 20-й армией ударом с юго-запада овладеть Сычевкой и не допустить подхода к Сычевке резервов противника… В ночь перед атакой выйти на р. Вазузу»[39].

 В ночь на 15 ноября  погода резко изменилась. Подул  сильный юго-западный ветер. Он  пригнал тяжелые серые тучи. Начался  снегопад, продолжавшийся и на  рассвете, когда вся артиллерия 20-й  армии открыла огонь по вражеской  обороне. Крупные хлопья снега  слепили глаза. В довершение ко  всему началась пурга. Видимость  была не далее 20 м. Артиллеристы  пытались разглядеть места разрывов  своих снарядов, но тщетно. Орудия  продолжали вести огонь, однако, уже не по целям, а по площадям.