Пейзаж в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и поэме С. Есенина «Анна Снегина»

Если в  живописи пейзаж в ряде случаев имеет самостоятельное  значение как законченное художественное произведение, то в литературе пейзаж обычно включается в общую систему  образов произведения, занимая в  ней специфическое для данного  классового стиля место и характеризуясь специфическими для данного стиля  особенностями. Отсюда –различное качество пейзажа в различных литературных стилях. Так, например, в поэме Гомера, в русском былинном эпосе, в средневековой  повести развернутые описания природы  отсутствуют, а те ее явления, которые  по ходу действия должны служить фоном  для героев, изображаются при помощи условных повторяющихся эпитетов, иногда очень выразительных, метких, но мало индивидуальных, например «светлоструйные  ключи», «кровавые зори» и «синие молнии» («Слово о полку Игореве»). Элементы развернутого пейзажа иногда можно встретить лишь в сравнениях, когда описание явления природы нужно для уподобления ему действия или состояния героев, например: «Словно как мак в цветнике наклоняет на бок головку, пышный, плодом отягченный и крупною влагой весенней, так он голову на бок склонил, отягченную шлемом» («Илиада», песнь VIII). Такие же элементы пейзажа в сравнениях (часто построенных с отрицанием) можно встретить в русском народном эпосе и лирике [53, c.211].

М.Эпштейн  приводит мнение А.Н. Ужанкова, который  считает, что в древнерусской  литературе собственно эстетическая функция  пейзажа появляется лишь в литературе конца XV–30-х годах XVII вв., в связи с новым пониманием творчества, в котором допускается чистый вымысел, и открытием трехмерного построения пространства [53, c.131].

В произведениях  идиллического характера обычно изображается природа, не угрожающая человеку. Другой аспект в отношениях человека и природы – ее преобразование, человеческий труд, заставляющий природу служить человеку, борьба со стихией – отражен уже в мифологии, народном эпосе, где есть культурные герои. Прометей, принесший людям огонь; Ильмаринен в «Калевале», выковавший сампо (чудесную мельницу–самомолку), и др. В русском былинном эпосе труд пахаря оценивается выше княжеских забот («Вольга и Микула»). Поэзия земледельческого труда воспета в «Трудах и днях» Гесиода, «Георгиках» Вергилия.

В XVI – XVII веках, в связи с подъемом дворянско-аристократической культуры, прославлявшей «утехи бытия» на лоне поместной «идиллии», в Италии, а  затем и по всей Европе, наблюдается  расцвет идиллической и «описательной поэзии», делающей своим объектом сельскую жизнь и природуеё окружающую. С этого времени пейзаж постоянно встречается в произведениях разных стилей, которые в европейской литературе развиваются, живут и умирают в течение XVIII –XIX веков, при этом характер пейзажа, определяясь характером стиля, приобретает в каждом данном случае своё функциональное своеобразие.

И всё  же пейзажи до XVIII в. в литературе встречаются редко. Это были скорее исключения, нежели «правило» воссоздания природы. Так, например, в  «Сказании о Мамаевом побоище», впервые в древнерусской литературе запечатлен созерцательный и одновременно глубоко заинтересованный взгляд на природу.

Как пишет  В.Е. Хализев, время рождения пейзажа  как существенного звена словесно-художественной образности –XVIII век. Описательная поэзия (Дж. Томсон, А. Поуп) широко воссоздала картины природы, которая в ту пору (да и позже) подавалась преимущественно элегически – в тонах сожалений о прошлом. Таков, например, образ заброшенного монастыря в поэме Ж. Делиля «Сады». Сюда же можно отнести знаменитую «Элегию, написанную на сельском кладбище» Т. Грея, повлиявшую на русскую поэзию благодаря знаменитому переводу В. А. Жуковского («Сельское кладбище», 1802). Элегические тона присутствуют и в пейзажах «Исповеди» Ж.–Ж. Руссо (где автор – повествователь, любуясь деревенским ландшафтом, рисует в воображении чарующие картины прошлого – «сельские трапезы, резвые игры в лугах», «на деревьях очаровательные плоды»), в еще большей мере их можно обнаружить  у Н.М. Карамзина (вспомним известное описание пруда, в котором утопилась бедная Лиза).

По мнению В.Е. Хализева, писатели XVIII в., в изображении природы, еще в немалой мере оставались подвластными стереотипам, клише, общим местам, характерным для определенного жанра, будь то путешествие, элегия или описательная поэма.

В так называемой классической придворной поэзии XVIII в. – одах и героических  поэмах – образ природы занимает незначительное место, внимание поэта  сосредоточено на прославлении представителей своего класса, на монументальных образах  царей, полководцев и т. п.

Пейзаж большей частью выступает  в качестве фона для портрета того героя или для того события, которое  воспевается поэтом; причем он берется  в тех же монументальных и величавых  тонах, подчеркивая эти же стороны  в образах, фоном для которых  он служит.

В соответствии с общим характером оды, ее высокопарностью, риторичностью, гиперболизмом, и пейзаж отличается всеми этими чертами и обычно представляет описание эффектного или  величавого явления природы, вполне отвечающего намерению автора в  возвышенном тоне изобразить событие  или героя. Характер фона, т. е. пейзаж вытекает из художественного задания, тенденции автора. Таков в русской  литературе пейзаж у Сумарокова, Ломоносова, Державина («На взятие Измаила», «Описание Потемкинского праздника» и др.).

Совершенно иными чертами рисуется более поздний пейзаж в поэзии, главным образом нарождающегося сентиментализма в конце XVIII в.

У каждого  крупного писателя XIX–XX вв. – особый, специфический природный мир, подаваемый преимущественно в форме пейзажей [53, c.215].

Характер  пейзажа заметно изменился в  первые десятилетия XIX в., в России – начиная с А.С. Пушкина. Образы природы yже не подвластны предначертанным установкам жанра и стиля, неким правилам. Они каждый раз рождаются заново, представая неожиданными и смелыми. В XIX в. настаёт эпоха индивидуальнo-авторского видения и воссоздания природы. Приведём несколько фраз из очерка И.С. Тургенева «Лeс и степь»: «Край неба алeeт; в бeрeзах просыпаются, нeловко перелетывают гaлки; ворoбьи чирикают около темных скирд. Светлеет воздух, видней дорoга, яснеет небo, белеют тучки, зеленеют поля. В избах красным огнем горят лучины, зa воротами слышны зaспaнные гoлoса. А между тем заря разгорается; вот уже золотые полосы прoтянулись пo небу, в oврагах клубятся пары; жаворонки звонко поют, предрассветный ветер подул – и тихо всплывает багровое солнце. Свет так и хлынет потоком...» К месту будет напомнить и дуб в «Войне и мире» Л.Н. Толстого, разительно изменившийся за несколько весенних дней. Нескончаемо подвижна природа в освещении М.М. Пришвина. «Смотрю, – читаем мы в его дневнике, –и все вижу разное; да, по-разному приходит и зима, и весна, и лето, и осень; и звезды и луна восходят всегда по-разному, а когда будет все одинаково, то все и кончится» [53, c.178].

Образ природы, изображаемый писателями XIX в. приобретает большое самостоятельное и функциональное значение и несет в себе идейное содержание, т. к. теперь через него автор выражает любимую антитезу город  – деревня, служащую для раскрытия основных идейных тенденций.

После появления поэм Пушкина и  Лермонтова (главным образом –  южных, кавказских) первозданная природа стала широко запечатлеваться русской литературой и, как никогда ранее, актуализировалась в качестве ценности человеческого мира. Общение человека с невозделанной природой и ее стихиями стало изображаться как великое благо, как уникальный источник духовного обогащения индивидуальности. Вспомним Оленина (повесть Л.Н. Толстого «Казаки»). Величавая природа Кавказа окрашивает его жизнь, определяет строй переживаний: «Горы, горы чуялись во всем, что он думал и чувствовал» [53, c.111]. День, проведенный Олениным в лесу, когда он ясно ощутил себя подобием фазана или комара, побудил его к поиску собственно духовного единения с окружающим миром, веру в возможность душевной гармонии.

Пейзаж в романтическом произведении имеет совершенно иное значение, уже  не призывает любоваться усадебной  природой как пейзаж у сентименталистов. Пейзаж романтиков служит средством  выражения бурных страстей романтика. Отсюда, например, русский байронический  пейзаж с неукротимой дикой стихией  на первом плане (море, мрачные горы, пустыни), который гармонирует с  переживаниями романтического героя. Отсюда и экзотический пейзаж (также  связанный с влиянием Байрона), у  русских поэтов данный пейзаж развертывается преимущественно на Кавказе.

В романтическом произведении пейзаж используется и для утверждения  идеи непокорности, стремления к свободе  и т. п. и как фон для действия героя, созвучный его характеру  и потому способствующий лучшему  пониманию человеческих образов  произведения. В некоторых произведениях  задача пейзажа, вызвать контраст по сравнению с героем, и еще более  оттенить, подчеркнуть состояние  героя. Примером «созвучного» романтического пейзажа может служить величавый  фон Кавказа в «Демоне» Лeрмoнтова, примeром кoнтрастного – мягкие очертания южныx степeй, нaфоне кoторыхвырисoвывается мятeжная фигура Алеко («Цыганe» А.С. Пушкинa). В романтической лирике часто встречаются произведения, где пейзаж является и основной тeмой, вполне выражающей основную тенденцию романтического стиля, при отсутствии героя и сюжета, как например в стихотворении «Парус» М.Ю. Лермонтова.

Как считает В. Хализев, «Литература XIX–XX вв. постигала, однако, не только ситуации дружественного и благого единения человека и природы, но также их разлад и противостояние, которые освещались по-разному. Со времени романтизма настойчиво звучит мотив горестного, болезненного, трагического отпадения человека от природы» [52, c.124].

С возрастающим значением крупных  промышленных центров в конце XIX и начале XX вв. растет и дифференцируется городской пейзаж в литературе. В  творчестве представителей буржуазно –дворянской литературы городской пейзаж принимает символический характер. Oн выявляет страх прeдставителей,  дегрaдирyющих социальных групп перед тeм будyщим, которое несет им совремeнный город.C другой стороны, рoст капитализма вызывает тягу к «природe», что выражается в литературе появлением пейзажа экзотического характера или стилизованного в старинном «усадебном» или «крестьянском» духе. Эти пейзажи выражали собой стремление бежать от современности в прошлое, в вымышленный мир от непринимаемой действительности и т. п.

Из века в век в художественных произведениях  существуют и образы животных, которые  неизменно причастны людскому миру или с ним сходны. От сказок, выросших из мифов, и басен тянутся нити к «брату волку» из «Цветочков» ФрaнцискaAссизского и медведю из «Жития Сергия Радoнeжскoго», а далее – к таким произведениям, как тoлстoвский «Холстoмер», лесковский «Зверь», где оскoрбленный несправедливостью медведь уподоблен королю Лиру, чеховская «Кaштанка», «Обезьянa» В.

Ходасевича, рассказ В.П. Астафьева «Трeзор и Муxтар» и т.п.

В литературе XX в. (особенно – в лирической поэзии) субъективное видение природы часто берет верх над ее предметностью, конкретные ландшафты и определенность пространства нивелируются, а то и вовсе исчезают. Таковы, по мнению А.Волкова, многие стихотворения Блока, где пейзажная конкретика как бы растворяется в туманах и сумерках. Нечто (в иной, «мажорной» тональности) ощутимо и в творчестве Пастернака 1910  –1930-х годов. Так, в стихотворении «Волны» из «Второго рождения» мы наблюдаем каскад ярких и разнородных впечатлений от природы, которые не оформлены как пространственные пейзажные картины. В данном случае эмоциональная напряженность восприятия природы одерживает победу над ее видовой, «ландшафтной» стороной: субъективно значимые ситуации момента выдвигаются на первый план [53, c.198].

Неразрывная связь человека с природой, их извечно  благое единение – одна из важнейших тем творчества Б.Л. Пастернака, как его стихов, так и романа «Доктор Живаго».

Различное место на разных этапах развития занимает пейзаж в пролетарской литературе. До революции 1905 у представителей пролетарской литературы (например, у М. Горького) он имел главным образом романтический характер, резко противопоставлял силу и мощь свободной природы подавленному и угнетенному человеку («Макар Чудра», «Старуха Изергиль»); сила и мощь бурного моря, вихря и т. п. используются для символических образов борьбы, революции («Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике»).

Первоначально пейзаж в пролетарской литературе занимал незначительное место в связи с исключительным вниманием, которое она совершенно естественно отводила не фону, а  «большой фигуре» – герою и  массам в их действии. Однако, с развитием  социалистического строительства, пейзаж в пролетарском искусстве  начинает приобретать всё большее  значение. Появляется пейзаж производственный, индустриальный, идейно тесно связанный  с пафосом эпохи. Особенно неотъемлемой принадлежностью пролетарской литературы становится индустриальный пейзаж, главная задача которого – показывать природу как объект человеческой деятельности.

По мере роста колхозного строительства  задача пейзажа в советской литературе – отражать новую социалистическую деревню, развитие социалистической техники, новые формы социалистического труда.

После Октября пейзаж получает значительное развитие в произведениях советской  литературы посвященных гражданской  войне (В. Иванов, Фадеев и др.). В то же время в произведениях пролетарских писателей деревенский пейзаж является одной из форм противопоставления деревни  городу  («Тайное тайных» В. Иванова, «Трансвааль» Федина, позднее «Выхваль»  Сейфуллиной, «Дикольче» Шишкова и  др.). Показ классовой борьбы в  деревне и качественно иной деревенский  пейзаж даются крестьянскими и пролетарскими  писателями (Горбунов, Замойский, Шолохов, Панферов).

Таким образом, чаще всего под пейзажем понимается изображение природы, но нам ближе трактовка  Л.М.Щемелевой, которая под  пейзажем понимает описание любого незамкнутого пространства внешнего мира. За исключением так называемого дикого пейзажа, описание природы обычно вбирает в себя образы вещей, созданных человеком.

Пейзаж помогает автору выразить свою идею, создает психологический настрой восприятия текста, помогает раскрыть внутреннее состояние героев, подготавливает читателя к изменениям в их жизни.Пейзаж один из компонентов мира литературного произведения.

           1.2  Типология литературного пейзажа