Символика цвета в поэзии А. Блока. Черный и белый

казалась странной, призрачной, недостоверной» ⁶ Молитвенный тон

ранних стихов уходит в прошлое, зазвучали ноты дисгармонии, арлекинады,

утраты прежней  веры. На первый план выдвигается тема капиталистического

города с его  социальными и бытовыми контрастами.

Можно отметить особый наступательный характер «черного» в этот период, его властный натиск, вытесняющий светлые тона. В портретных и пейзажных картинах    черный цвет предметно-понятийную плоскость    трансформирует в образно-символическую: ‘одержимость, буйство, неистовство’ и вместе с тем ‘безысходная печаль’.

«Черный» необыкновенно  действен в разоблачении зол капиталистического города,  его пороков и социальной несправедливости.  Отсюда емкие определения:  «черный притон»,  «черный город»,  «черная пасть дул».  Если идиллические образы все еще появляются в стихах Блока, но уже не для того,

чтобы утвердить  власть мечты, а лишь сильнее подчеркнуть  кошмары окружающей действительности, недавно казавшейся поэту непреходящим праздником. В его стихах возникают  жуткие,  окрашенные в черный цвет образы города, где человека ждут обманы и соблазны. Городские картины сплавляются с видениями апокалипсиса, и повседневная пошлость граничит с самой мрачной фантазией, с поэзией кошмаров и ужасов, как об этом свидетельствует, например, стихотворение «Невидимка»:

И ломится  в черный притон

Ватага  веселых и пьяных,

И каждый во мглу увлечен

Толпой  проституток румяных … 

В тени гробовой фонари, 

Смолкает  над городом грохот … 

На красной  полоске зари

Беззвучный  качается хохот … 

(«Невидимка», 1905)

Черный на основе лексического значения «грязный, нечистый» приобретает новое переносное значение ‘пошлый, продажный, низкий’, становится спутником современного города,  охваченного мраком,  бредом,  безумием. В этом городе к людям приближается нечто, неведомое, невидимое, а поэтому

страшное и зловещее, безнадежно трагическое. Контекст репрезентирует авторские ассоциации, связанные  с черным цветом: «ватага … пьяных», «каждый во мглу увлечен», «толпой  проституток», «в тени гробовой», «над городом грохот»,  «беззвучный  качается хохот». Противоречия современного

______________________

6 Соловьев,  Б.  Поэт и его подвиг.  Творческий путь Александра Блока.  М.: Сов. писатель, 1980. 

капиталистического  города,  само существование которого означало гибель и

растление многих его  жертв, казались Блоку неразрешимыми  и безысходны-

ми.  В его глазах они стали предчувствием гибели мира.  Прилагательное

«черный», обладая  отрицательной коннотацией, в сочетании  с резко негативным словом «притон» несет в себе удвоенный отрицательный  заряд: соотносится со страшными  и трагическими образами домов,  ставших приютами пошлости.  Поэтому возникает очень существенная для Блока тема падшей женщины как жертвы города, его порочных страстей и равнодушия:

В темной комнате ты обесчещена,

Светлой улице ты предана,

Ты идешь, красивая женщина,

Ты пьяна!

(«В темной  комнате ты обесчещена …», 1907)

В контексте «черный» актуализирует свои значения опосредованно  при

описании помещения,  в котором произошло нечто  трагическое.  Укажем,  в

связи с этим такое  значение «темного», как «мрачный, беспросветный» ⁵.

В стихотворении  представлена ситуация, когда предметное восприятие проецируется на чувства, то есть из сферы вещного переносится в психологическую,  эмоциональную в условиях лингвистического контекста:  «ты обесчещена»,  «улице предана»,  «ты пьяна».  «Темный»  на основе традиционно-символического значения реализует индивидуально-авторские семы ‘зловещий, трагический, обреченный’.

У словообраза «черный» на основе метафоро-метонимического  переноса Блок актуализирует новые  семы: ‘тревожный, угрожающий, мрачный, опасный, мучительный, устрашающий, смертоносный’, позволяя с огромной силой выразить мысли, ощущения, наполнить образ субъективными ассоциациями.

Если первая книга  стихов – «однострунная» – была организована хро-

нологически как  лирический дневник, отражавший духовный опыт поэта, то

композиция второй – «многострунной» – определялась уже не хронологией, а

«понятиями» ⁴ Многоликая, врывающаяся в мир лирического героя действительность определяла ее многотемность и композиционную сложность. В лирике этого периода бурный поток современных стихий оттесняет и вечное, и даже интимное. Сущность происходящего оказывается загадочно непостижимой для лирического героя и определяется по преимуществу отрицательно –  с грустным скепсисом и иронией. Так реализовалась Блоковская поэтическая антитеза. 

Как и все компоненты образной системы Блока, цветовые образы, связанные с черным цветом, в третьем  томе достигают особой емкости, смысловой  и социальной содержательности,  становятся эффективным средством  в

 

______________________

5 Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. М.: Русский язык,

1948-1961..

  4 Луцевич Л.Ф. «Серебряный век» русской поэзии. – Кишинев: Штиинца, 1994.

 

напор «черного»  сгущается. 

передаче авторских  пристрастий. Символическая заданность,  смысловой 

Начало Первой мировой  войны, явившейся предвестьем гибели старого

мира России, Блок встретил как большой и зрелый мастер, как художник огромной силы, как человек «общественный», чувствующий  все боли и страдания своей  родины и уже отбросивший иллюзии  и заблуждения юношеских лет. К этому времени у поэта необычайно возрос интерес к общественным делам, движениям, событиям.

Подавляющее большинство  примеров с использованием черного  цвета

в третьем томе связано  с основным признаком качества –  трагизмом ощущений лирического  героя и ситуацией вокруг него, качеством, которое углублялось  от стихотворения к стихотворению, от цикла к циклу и достигло нестерпимо-пронзительного звучания к  концу 1910-х годов. «Страшный мир», вторгаясь в лирику Блока уже  безо всяких покровов и масок, вносил в нее черты и мотивы самые мрачные, жестокие, горькие. Здесь жизнь человека, самая простая и обычная, вместе с тем оказывается и невыносимо тягостной, словно в каком-то мучительном бреду или наваждении, и напрасно человек пытается уйти от них – они повсюду и неотвязно преследуют его»

В стихах Блока благодаря  цветовой символике мотивы,  казалось бы

столь статические,  пейзажные,  принимают напряженно-драматический  характер,  возвещают о предстоящей  трагедии. Это хорошо просматривается  в стихотворении «Унижение»:

В черных сучьях дерев обнаженных

Желтый  зимний закат за окном.

(К эшафоту  на казнь осужденныхПоведут на  закате таком).

(«Унижение», 1911)

Предательская желтизна заката,  скользящего в зловеще-черных ветвях

и наводящего на мысль  о чем-то ужасном и неотвратимом, становится пред-

вестником безысходной  трагедии. На номинативной основе у  прилагательного  «черный»  появляется обобщенно-эстетическое значение  ‘ужасный,  неизбежный,  мрачный,  тяжелый’,  поддержанное контекстом:  «к эшафоту  на казнь осужденных поведут на закате таком». Пейзаж обретает не только живописную выразительность,  но и внутреннюю активность,  драматический характер. Он является вступлением к драме,  которая вот-вот должна совершиться на наших глазах. В самом пейзаже словно запечатлен и раскрыт тайный смысл тех событий,  свидетелем и участником которых оказался поэт.

Это совершившаяся  революция 1905 года, которая очень  сильно повлияла на

смену ориентиров поэта; долгие годы реакции, закрывающей (по словам самого Блока) «лицо проснувшейся жизни»; чувство приближения новой революции, неизбежности очередной грозы и  потрясений.

Теперь Блок рисует мучительные трансформации лирического  героя,

происходящие в  зловещем черном озарении:

Волнуешься, – а в глубине покорный:

Не выгорит  – и пусть.

На дне  твоей души, безрадостной и черной, 

Безверие  и грусть … 

. . . 

И тихая  тоска сожмет так нежно горло:

Ни охнуть, ни вдохнуть,

Как будто  ночь на все проклятие простерла,

Сам дьявол сел на грудь!

(«Весь  день – как день: трудов исполнен

малых …», 1914)

На основе традиционного  символического значения «мрачный,  бес-

просветный»  актуализируется  индивидуально-авторское ‘грустный,  безрадостный, безверный, пустой’. Эстетическое значение воспроизводится в условиях контекста: « в глубине покорный», «не выгорит – и пусть», «на  дне души», «безрадостной»,  «грусть»,  «безверие».  Поэт говорит о бесцельных метаниях лирического героя, о его безверии, осознании им своей ненужности. Вглядываясь в мир своих чувств, переживаний, стремлений, он не находит в них ничего,

кроме пустоты, скуки, смертельной тоски. «Черная ночь»  охватила душу лирического героя. Все  беспросветно. Человек утратил веру, идеалы, мечты. Он не видит ни огня, ни пути. Все бессмысленно, и все повторяется.

В третьем томе цветовая символика Блока движется к черному  как

‘трагическому,  зловещему,  несущему смерть и разрушение’.  Словообраз

приобретает эмотивно-оценочную  функцию и актуализирует семы  ‘безумный, неуправляемый, отрицательный’:

Час заутрени пасхальной,

Звон  далекий, звон печальный, Глухота и чернота.

   Только ветер, гость пасхальный,

Потрясает ворота.

За окном  черно и пусто,

Ночь  полна шагов и хруста,

Там река ломает лед,

Там меня невеста ждет … 

Как мне  скинуть злую дрему,

Как мне  гостя отогнать?

Как мне  милую – чужому,

Проклятому  не отдать?

Как не бросить  все на свете,

Не отчаяться  во всем,

Если  в гости ходит ветер,

Только  дикий черный ветер,

Сотрясающий мой дом?

(«Дикий  ветер», 1916)

«Черный» – смысловой  центр данного отрывка. «Глухота и чернота» – 

это состояние мира на грани безумия, сумасшествия. Выбранный  образ ком-

позиционно закрепляется повтором определения с заданным смыслом,  еще

более подчеркивающим настроение отчаяния:  «в гости ходит  ветер,  только

дикий черный ветер». Ветер – не только обозначение  движения воздуха, но и

символ борьбы и  свободы, изменений, которые несет  с собой революция. Это

становится очевидным  при анализе семантических рядов  стихотворения (се-

мы,  обозначающие движение:  «ставни рвет»,  «стекла  гнет»,  «ломает лед»,

«ходит»,  «сотрясает»,  «потрясает»  и др.).  При этом определение  «черный»

подчеркивает напряжение происходящих изменений,  вытягивает на поверх-

ность значения ‘нарастающий, одержимый, стихийный, разрушительный, гу-

бительный’, которые  также относим к индивидуально-авторским. В этом сти-

хотворении,  написанном в канун революции 1917  г.,  с  особенной остротой

сказалось чувство  исчерпанности всего былого и  ожидание грозы и бури, го-

товой вот-вот разразиться  и потрясти всю старую жизнь. В  стихи уже врыва-

ется тот ветер, который гуляет «на всем божьем свете» и будет с неслыхан-

ной силой бушевать в поэме «Двенадцать». В это  время Блок писал: «Ничего

впереди не вижу, хотя оптимизм теряю не всегда. Все, все  они, «старые» и

«новые», сидят в  нас самих: во мне, по крайней мере. Я же – вишу в воздухе;

ни земли сейчас нет, ни неба» ⁶

Но неумение осмыслить  ход современности, понять настроения широ-

ких масс,  развитие политических событий обусловило то,  что поэт не смог

различить ни малейшего  просвета во мраке и ужасе вседневной жизни – вот

откуда настроения тоски,  отчаяния,  безнадежности,  смертельной усталости.

Спасение, выход  из трагедии видится поэту только в сохранении связей с Ро-диной, которая  теперь приобретает в его глазах черты идеальные, становится

воплощением Любимой, Жены: «Там река ломает лед, там меня невеста ждет

…». В облике возлюбленной,  невесты,  России поэту видится  извечно доро-