Советско – японские отношения в 1930х – 1940х гг

29 марта японо-маньчжурские  отряды совершили новые нападения  на монгольскую погранзаставу  Адык-Долон, располагавшуюся в 45 км  от линии границы, и Булун-Дерсу, находившуюся в 50 км северо-западнее  Адык-Долон. В результате двух  ожесточенных боев монгольские  пограничники отбили нападение  противника.

31 марта Адык-Долон вновь  подвергся нападению и был  захвачен японо-маньчжурами, но к  утру 1 апреля этот населенный  пункт был снова освобожден.

В начале апреля СНК СССР заявил протест правительству Японии по поводу этих нападений, сообщив о том, что СССР заключил 12 марта 1936 г. протокол с МНР о взаимопомощи[3, с.15].

26 августа 1936 г. 20 советских  кавалеристов прибыли на берег, находившийся, по утверждениям японского  армейского командования, на территории  Маньчжоу-го в Синьняогоухэ в  районе Дуннин на восточном  участке границы СССР и Маньчжоу-го, и начали мыть своих коней. Когда советские пограничники  в ответ на требование удалиться  отказались сделать это, рота  японо-маньчжурских войск обстреляла  их и вынудила отступить.

24 ноября 1936 г. в местечке  Наньчжур (Гуаньюэтай), к северу от  конечной станции КВЖД Суйфунка, у ее пересечения с Транссибирской  железнодорожной магистралью в  Приморье, во время рекогносцировки  местности взвод японских пограничников  внезапно подвергся минометному  и пулеметному обстрелу со  стороны советских пограничников  и открыл ответный огонь.

В результате перестрелки японцы потеряли 10 человек убитыми, 7 — ранеными и 8 — пропавшими без вести.

В результате этого конфликта японская сторона потеряла 13 человек убитыми[8, с.87].

 В связи с усилением  напряженности на границах Маньчжоу-го  с СССР и МНРс середины 1935 г. японо-маньчжурская сторона выступила  с утверждением, что ее главной  причиной является неопределенность  линии государственной границы, т. е. нечеткая демаркация по действующим  международным договорам, и высказалась  за ее точное определение соответствующей  комиссией по урегулированию  пограничных конфликтов.

В 1935–1936 гг. для того чтобы закрепить за собой «спорные» земли, осваивавшиеся у маньчжурского поселка Янкуанпфын в районе озера Хасан, последние неоднократно обращались к японскому командованию. В результате изучения этого вопроса военные власти Японии пришли к заключению, что фактическая граница от литера «Т» проходит здесь по восточному берегу озера Хасан, которое по Хунчуньскому протоколу о границе между Россией и Китаем 1886 г. было признано расположенным на российской территории, до горы Баранова.

В конечном счете 11 октября 1936 г. это явилось причиной столкновения, и, несмотря на отпор, полученный со стороны советских пограничников, японцы продолжали здесь выдвигать свои претензии на участок № 1008 вплоть до событий на озере Хасан в 1938 г.

В начале 30-х гг. после захвата Маньчжурии Японией в связи с военной угрозой своей безопасности СССР в одностороннем порядке взял под свой контроль практически все острова и на реках Амур и Уссури, что явилось предпосылкой для пограничных инцидентов и усиления напряженности в советско-японских отношениях.

1. 7. Советско-японские  вооружённые конфликты 

Благовещенский конфликт начался с того, что 19 июня 1937 г. на островах Сеннуха и Большой, расположенных юго-восточнее г. Благовещенска и юго-восточнее г. Айхунь, к югу от середины главного фарватера р. Амур высадились советские пограничники (на первом из них 20 человек, на втором — 40) и изгнали находившихся там подданных Маньчжоу-го.

В нарушение советско-маньчжурского соглашения о судоходстве по фарватерам пограничных рек 1934 г. четыре дня спустя более десятка советских патрульных судов с артиллерией на борту заблокировали проход иностранных судов по северному рукаву р. Амур — ее главному фарватеру. При этом около 50 советских пограничников продолжали оккупировать оба острова, которые по приведенным выше юридическим основаниям каждая вступившая в конфликт сторона считала своей территорией.

В соответствии с инструкцией генерального штаба о принятии соответствующих мер в случае незаконной оккупации Советским Союзом части территории Маньчжоу-го командующий Квантунской армией генерал К. Уэда отдал приказ ее первой дивизии о подготовке к вытеснению советских пограничников с указанных островов, и ее пехотные, артиллерийские и инженерные части были развернуты у правого берега р. Амур в районе названных выше островов.

Одновременно одна из трех расположенных севернее левого берега этой реки советских стрелковых дивизий выступила в южном направлении для предотвращения контрудара противника с противоположного берега.

29 июня японцы высадились  на упомянутых островах, потопили  советский бронекатер, повредили  при артобстреле советскую канонерку  и другие суда, убив и ранив  несколько краснофлотцев. Инцидент  был, казалось, исчерпан после того, как 29 июня в ответ на предпринятый  в тот же день демарш правительства  Японии правительство СССР согласилось  по просьбе японской стороны  во избежание дальнейшей вооруженной  эскалации конфликта отвести  свои войска с обоих островов  на прежние позиции.

Однако 30 июня 1937 г. три советских патрульных катера, проходя на высокой скорости по южному рукаву р. Амур южнее о. Сеннуха, обстреляли японских и маньчжурских пограничников. Ответным огнем из деревни Ганьчацзы один из советских патрульных катеров был потоплен, а другому были нанесены серьезные повреждения.

В связи с этим посол Японии в СССР М. Сигэмицу потребовал скорейшей эвакуации советских пограничников и советских патрульных катеров из района конфликта, заявив решительный протест против действий советских вооруженных сил.

2 июля 1937 г. НКИД СССР ответил  японской стороне, что он согласен  в целях ликвидации конфликта  отвести советские войска и  упомянутые катера из района  конфликта, но что это не означает  отказа Советского Союза от  прав на спорные острова, и  вскоре выполнил это обещание.

Помимо Благовещенского (Амурского) инцидента в 1937 г. имело место много других инцидентов на советско-маньчжурской границе. Об этом можно судить по количеству протестов, направленных с советской стороны японским властям, — 23. Из них наиболее крупными были следующие.

4 января в районе пограничного  знака № 17 (район Дундачуань) ;16 января 1937 г. с японо-маньчжурской стороны  японский самолет в районе, прилегающем  с юго-востока к г. Благовещенск, нарушил государственную границу  СССР и произвел химическую  атаку с применением отравляющих  веществ (типа хлора); 17 марта 1937 года  на участках Янчихэ в Посьетском  районе и в районе села Нижне-Михайловского, а 21 марта — на о. Средний на  р. Амур у г. Благовещенск), пока  в середине 1937 г. в результате  усиления напряженности не привели  к упомянутому серьезному инциденту  в районе Константиновских островов  Сеннуха (Ганьчацзы) в верховьях  р. Амур и Большой (Цзиньанхо) в  низовьях р. Аргунь.

Со второй половины 30-х гг. количество японских и советских войск и вооружения на Дальнем Востоке неуклонно возрастало, причем на основании показаний перебежчика, начальника дальневосточного управления НКВД Г.С. Люшкова, японская сторона пришла к выводу, что советские войска значительно превосходят по своей численности и вооружению японские. В 1938 г. в сравнении с 1937 г. численность советских войск здесь выросла на 105 тыс. человек — более чем в 10 раз по сравнению с первоначальным планом, и соответственно в 2 раза увеличились ассигнования на военное строительство.

6 июля 1938 г. на Заозерной  появилось несколько конных советских  пограничников и начались фортификационные  работы[9,с.34]. 11 июля здесь появилось  уже 40 красноармейцев, а 13 июля —  еще 10 человек для продолжения  упомянутых работ.

Поскольку граница, проходившая, как предполагалось, в этом районе по вершинам холмов (водоразделу) не была демаркирована, то создавалось положение, при котором за каждой из сторон фактически оставались те высоты, которые занимали войска соответствующей стороны. Поэтому первоначально командующий японской армией в Корее генерал К. Койсо не придал особого значения донесению о появлении советских пограничников на высоте Заозерная (по-китайски Чанкуфэн).

15 июля поверенный в  делах Японии в СССР X. Ниси  потребовал от советского правительства  отвода советских войск с высоты  Чанкуфэн (Заозерная), являющейся «частью  территории Маньчжоу-го» как государства, дружественного Японии и находящегося  под его покровительством.

20 июля с аналогичным  заявлением к наркому иностранных  дел М.М. Литвинову обратился срочно  вернувшийся из поездки по  странам Западной Европы посол  Японии в СССР М. Сигэмицу.

Последний заявил: «Японское правительство, вновь изучив этот вопрос на основании данных, имеющихся у японского правительства, пришло к заключению о принадлежности этого района Маньчжоу-го. К тому же маньчжурское население утверждает, что на высоте, о которой идет речь, оно отправляло религиозные обряды[11, с.23].

20 июля военный министр  Итагаки и начальник генерального  штаба принц Каньин представили  императору Хирохито датированный 15 июля оперативный план вытеснения  советских войск с вершины  сопки Чанкуфэн (Заозерная) силами  двух пехотных полков 19-й дивизии  корейской армии Японии без  применения авиации. Цель контрудара  заключалась в том, чтобы в  результате «разведки боем» выяснить, не намерена ли советская сторона  открыть второй фронт в Китае.

Император критически отнесся к применению вооруженной силы против СССР, осудив произвольные действия армии, и заявил, что лично он против этого, так как не желает войны с Советским Союзом.

«29 июля небольшой отряд советских войск нарушил линию границы, продвинувшись на южных (обращенных к Маньчжурии) склонах сопки Сячаофэн (Безымянная), расположенной в 2 км к северу от сопки Чанкуфэн (Заозерная), — пишет японский историк X. Ёсии, — и начал укреплять свои позиции».

Получив об этом донесение, командующий 19-й дивизией генерал-лейтенант К. Одака единолично решил, что наступил момент, свидетельствующий о таком изменении обстановки, которое требует прибегнуть к соответствующим мерам, т. е. к применению силы, для того, чтобы вытеснить советских пограничников с высоты Безымянная. После разведки боем силами одной роты японцы сломили сопротивление красноармейцев, но позднее были отброшены подоспевшим к ним подкреплением.

Для достижения успеха своего контрудара командир 19-й дивизии японских войск принял произвольное решение о необходимости занять господствующую над зоной конфликта сопку Заозерную и 31 июля двинул туда основные силы своей дивизии, сообщив вышестоящему руководству, что предпринимаемые им меры вызваны якобы новым нарушением границы с советской стороны.

В ответ на эти действия из ставки японской армии пришел приказ ограничиться оборонительными действиями и, не пересекая государственной границы, вести бой силами одной 19-й дивизии.

Но в ответ на предыдущие нападения японских войск в период со 2 по 6 августа советские войска дважды переходили в наступление силами до двух дивизий с применением танков, авиации и артиллерии.

Вплоть до 10 августа включительно 19-я дивизия японских войск, неся огромные потери, вела ожесточенные оборонительные бои.

4 июля М. Сигэмицу в  беседе в НКИД СССР заявил, что японское правительство планировало  урегулировать конфликт в районе  к западу от озера Хасан  как локальный дипломатическими  средствами, и предложил для этого  приостановить военные действия.

После вытеснения японцев в результате ожесточенных боев 6–9 августа за линию, обозначенную на карте, приложенной к Хунчуньскому протоколу, как ее понимала советская сторона, 10 августа японская сторонасогласилась на прекращение военных действий с 11 августа с взаимным оставлением войск СССР и Японии на позициях, где они находились на предыдущий день.

11 августа военные действия  были прекращены

Конфликт у р. Халхин-гол. В марте 1938 г. из оперативного отдела штаба Квантунской армии в район Номонхан (Номон-Хан-Бурд-Обо) на границе между МНР и Маньчжоу-го, на левобережье р. Халхин-Гол (Халха), была направлена исследовательская группа для подготовки варианта Б (по-японски «Оцу») оперативного плана № 8, ставившего своей целью нанести удар по МНР и перерезать в случае войны с СССР Транссибирскую железнодорожную магистраль восточнее озера Байкал, с тем чтобы отрезать Дальний Восток от центральных районов Советского Союза и облегчить позднее захват советского Приморья, так как его оккупация в результате лобовой атаки в связи с укреплением обороноспособности СССР была бы сопряжена с большими трудностями.

Хотя первоначально этот план, разработанный в течение 1938 г. и представленный для его изучения на месте, носил сугубо оперативный характер и не был рассчитан на немедленное применение независимо от обстановки, командующий 23-й дивизией генерал-лейтенант М. Комацубара в марте 1939 г. решительно выступил за его претворение в жизнь и был поддержан руководством оперативного отдела Квантунской армии, которое проигнорировало указание генерального штаба японской армии о необходимости в случае опасности возникновения серьезного вооруженного конфликта с СССР заблаговременно провести консультации с Токио.